Мы немы, пока мы – не мы

Александр Кулик

Обрести бессмертие просто – нужно лишь, чтобы вас полюбил писатель или поэт.В новом романе Александр Кулик представит читателям свою версию ответа на вопрос «что ждёт нас по завершении жизненного пути?» и расскажет об одном из вариантов происхождения таких явлений, как «внутренний голос» и «вдохновение».Не обойдётся история и без любви, пронесённой сквозь годы, без дружбы и предательства, без страстей и смирения – всего того, что сопровождает нас на протяжении жизни и является самой её сутью.

Глава 10. Город-сказка

Когда-то давно, ещё в бытность вполне себе живым любителем музыки, я помнил наизусть практически все тексты песен так называемого «русского рока» и прочих товарищей, которых периодически крутили по «Нашему радио» в начале 2000-х. В числе прочих мною была автоматически записана на жесткий диск в голове и композиция «Город» группы «Танцы минус»:

Иду навстречу цветным витринам,

Мимо пролетают дорогие лимузины,

В них женщины проносятся с горящими глазами,

Холодными сердцами, золотыми волосами.

Город-сказка, город-мечта,

Попадая в его сети, пропадаешь навсегда,

Глотая его воздух простуд и сквозняков

С запахом бензина и дорогих духов.

Думаю, всем любителям часами бродить по городу знакомо ощущение, переданное в этой песне. Посещало оно не раз и меня. Каково же было моё удивление, когда, выйдя на вечерние улицы своего нового пристанища, я вновь ощутил то самое «попадая в его сети, пропадаешь навсегда». Похоже, значение фразы «город-сказка, город-мечта» я вообще смог правильно понять только сейчас, здесь, в выдуманном мной самим городе, который каким-то образом материализовался. Или это всё же мираж? Нет, на мираж не похоже — ведь я его не только вижу, но и могу потрогать.

Вечерний город утопал в аромате и красоте цветов мирабилиса, распускающихся после захода солнца. Конечно, тут не было никаких «дорогих лимузинов» и «запаха бензина», а по моим ощущениям, на улицах вообще царил XIX век максимум.

Витрины небольших лавок освещались не диодной подсветкой, а небольшими фонариками, в которых томились одинокие восковые свечи, улицы и переулки подсвечивались не высокими мачтами освещения, а небольшими, чуть выше человеческого роста газовыми фонарями-светильниками. Асфальта, конечно же, тоже нигде не было видно — только брусчатка и натуральный камень.

Я мысленно пожалел местных модниц, ежедневно подворачивающих свои лодыжки и ломающих на этих тротуарах каблуки, и только потом вспомнил, что здесь уже никто и ничего не может себе подвернуть. Да и каблуки бестелесным существам, летающим чуть выше поверхности, я думаю, совершенно без надобности.

Приятным, но немного удивительным для меня открытием сегодняшней прогулки было и то, что мой город жил какой-то своей жизнью и без моего участия — тут и там я замечал неторопливо проплывающих по улицам «людей», явно занятых своими делами, а не просто праздношатающихся, как я.

Выглядели они очень по-разному — кто-то однозначно был моим современником, одетым в джинсы и кофту с капюшоном, а кое-кто явно обитал здесь уже не одну сотню лет, судя по шпаге на боку и широкополой шляпе мушкетерского вида. Такой контраст и натолкнул меня на мысль о том, что даже если город и выглядит именно так только ради меня, то сами его жители ко мне и к моим желаниям никакого отношения не имеют и находятся тут для чего-то более важного.

Побродив без какой-то четко определенной цели по улицам около часа, я подумал, что хорошо бы найти какое-нибудь уютное местечко (кафе, бар, маленький ресторанчик), куда можно было бы периодически заглядывать после трудов праведных, так сказать. В земной жизни у меня такого места отродясь не было, но это являлось, видимо, моей личной недоработкой, ведь в книгах и голливудских фильмах чётко показано, что такое место есть у всех мужчин моего возраста. Вот и мне пора им обзавестись.

Разумеется, долго искать это чудное место мне не пришлось — буквально за следующим же поворотом я заметил одноэтажное отдельно стоящее здание, украшенное выкованным солнцем — появившимся много веков назад символом таверны. «Значит, нам туда дорога», как пели когда-то братья Самойловы.

С трудом отворив деревянную дверь, сколоченную из нескольких очень толстых досок, я вошел в хорошо освещенный свечами небольшой зал таверны — люстра-подсвечник висела под потолком, на каждом из четырех столов также стояло по паре невысоких, но массивных свечей, а над барной стойкой висел целый ряд небольших фонариков. Пока я открывал дверь, мне подумалось вот о чём: интересно, а могу ли я проходить здесь сквозь двери и стены? Нужно будет попробовать в своём доме, чтобы не вторгнуться ненароком в чужое жилище и не напугать никого.

Как ни странно, но посетителей в баре не было. Только за стойкой протирал стаканы, поправлял бутылки позади себя мужчина лет шестидесяти (я имею в виду, что там, на Земле, ему бы было в районе шестидесяти лет). Нужно было как-то начинать разговор. И я начал, правда, не особенно оригинально, но всё же.

— Добрый вечер, — вот так незатейливо начал я.

— И вам доброго вечера, сэр, желаете чего-нибудь выпить? — мой собеседник говорил приятным голосом, который у земного вокалиста звался бы бас-баритон, параллельно как бы обводя рукой весь немалый ассортимент напитков у себя за спиной.

И тут я «завис». Это что же получается, я тут, можно сказать, на небесах, причем, пребывая в абсолютно бестелесном виде, могу выпивать? Интересные дела. Я немного подумал (не дольше десяти секунд, чтобы не затягивать паузу) и решил, что почему бы и нет, собственно? Да, на Земле я уже много лет совершенно не употреблял никакой алкоголь: ни «за праздник», ни «по глоточку», ни «за здоровье-то можно» — вообще никак. Но там было тело, которое от этого всего много лет страдало, а тут-то всё, нет его, родимого.

— Было бы здорово! Если можно — на ваш выбор, — ответил я, предвкушая почему-то что-то абсолютно волшебное.

— Вы останетесь довольны, сэр, — произнес бармен и повернулся к своей стеклянной стене из бутылочек, бутылок и бутылей.

Мой первый знакомец из новой жизни (не считая бородатого Mr. Sandman) оказался честным малым — я действительно остался доволен ароматным чем-то, которое немного обжигало глотку, уходя приятным теплом в желудок… которого у меня нет. И я не смог сдержаться и не задать волнующий меня вопрос:

— Простите, но как я и другие ваши посетители могут чувствовать вкус и аромат ваших напитков? Не подумайте, мне очень понравилось то, что вы для меня приготовили, просто это как-то странно.

— Новенький? С непривычки все немного теряются. А ваш наставник разве не объяснил, как тут у нас всё устроено в плане реализации желаний? — Хозяин таверны улыбался и смотрел прямо на меня обезоруживающе бесхитростным взглядом.

— Я не думал, что это касается даже вкуса коктейлей… — промямлил я.

— Это касается абсолютно всего, сэр. Вы захотели самый лучший из напитков, который когда-либо пробовали — я его приготовил, а вы смогли почувствовать его вкус и аромат. Только вот, боюсь, захмелеть у вас не получиться — так уж тут заведено.

— Наверное, это правильно… Не хватало ещё, чтоб Голоса своим подопечным по пьяной лавочке чего-нибудь нашептывали. Представляю.

И мы рассмеялись вместе с Джеем — так, как я выяснил позже, звали бармена. Или так его звали только для меня? А, неважно. Важно лишь то, что я отлично провёл вечер в компании отличного собеседника, который немного больше рассказал мне про город, про завсегдатаев его таверны да про напитки, которые они предпочитают. Попрощавшись со своим новым приятелем, я, совершенно довольный днём и собой, отправился домой, чтобы продолжить изучение Архива.

Кстати, как я выяснил, подойдя к своей двери и проведя задуманный ранее эксперимент, двери мне больше были без надобности.