Тепло лютых холодов

Александр Иванович Вовк, 2019

В увлекательном зимнем романе перед Читателем предстанет подлинный советский мир, каким он воспринимался Алексеем Зотовым, типичным офицером-ракетчиком. Удивительные служебные приключения, встречи, радости и неприятности, дружба, служба, убеждения, стремление глубже понять прошлое страны и ее будущее, сомнения, разочарования, поиски истины, ошибки, борьба за себя, за свою семью, за справедливость… В общем, настоящая жизнь настоящего мужчины!

Глава 9

Ни Алексей, ни его товарищи в своё время не знали, да и знать не могли истины. Уже потом, после смерти Брежнева, после уничтожения не без его помощи нашей страны, стало известно, что он не только по своим партийным должностям, но и от природы был паталогическим бездельником! Многие годы, если не десятилетия, день ото дня он не то чтобы перерабатывал, он вообще не работал, если к этому его не подталкивали чересчур важные обстоятельства.

Охота в Завидово, где дичь Брежневу буквально нанизывали на пулю, аналогичная рыбалка, подмосковная дача, сама собой располагавшая к безделью, затем Пицунда, Ялта, Кисловодск — вот места его обычной «деятельности»! В промежутках она, скажем, не очень напряженная, разнообразилась долгим застольем с крепкими напитками. И не один раз в день! Конечно, тяжело так работать! Прямо-таки, на износ!

О! Если бы тот бездельник хоть чем-то полезным занимался! Впрочем, как судят знатоки, хорошо как раз то, что он ни во что не вмешивался и ничем не занимался!

Позвольте! А зачем он вообще содержался своим народом? Да еще столь роскошно! Ведь в действительности товарищ Брежнев не был уникальным руководителем, умевшим то, что другим не по плечу, радеющим за страну, а всего-то — неким партийным экспонатом. Изредка его показывали своему народу с высокой трибуны или иностранцам — для порядка. Мол, есть такой в стране!

А разве другим был наш товарищ Суслов? Это тот самый работник, в неизменных галошах круглый год, который формировал в стране всю идеологию! И к чему его деятельность привела? Всех, кого удавалось как-нибудь прижать, конспектировали ненужные им труды Ленина и материалы очередного пленума или съезда! Неужели только для этой ерунды он был нужен своей стране? Недаром все нормальные люди смотреть не могли ни на те труды, ни на самого Суслова!

А может, его вклад в идеологию заключался в том, что если уже не на каждой высокой крыше, то через одну, красовались гигантские буквы, из которых слагалось нечто вроде: «Партия — ум, честь и совесть нашей эпохи!» Или «Слава КПСС!»

Шутники тогда вовсю иронизировали: «А кто этот Слава Капеэсэс? Славу Метревели мы знаем, а этот кто? (Метревели тоже был классическим паразитом. Но не из партийных работников! Из футболистов).

Пока партийные работники мололи языками, будто в принципе у нас всё есть, ушлые советские люди сразу их переспрашивали:

— Скажите, будьте добры! Как и на чём в тот «Принцип» проехать?

И это, как выяснилось позже, была единственная материальная отдача от главного идеолога страны, руководство которой наивно полагало, будто экономика под знаменем Маркса и Ленина сама собой догонит и перегонит капитализм, и обеспечит прочный фундамент коммунизма!

Однако с таким руководством экономика никого не перегоняла! Она буксовала и, придавленная военными расходами, оказавшимися ей не по плечу, постепенно все больше загибалась. И всем становилось понятно, что руководству страны следовало заниматься именно экономикой, а не засорять пустыми лозунгами сознание не окончательно испорченного рабочего класса, крестьянства и интеллигенции.

Не получилось! Ни ума у руководства не хватило, ни совести! А народ смутно понимал, что все мы катимся в пропасть, только никому не верилось, будто настолько уж всё плохо! Ведь сказали бы нам, если что! Мы налегли бы… Постарались… Перетерпели! Но не сказали… Тихо предали и продали великую страну, чтобы самим дожить спокойно!