Правдивые небылицы. История четвёртая. Серафимушка

Александр Ефимович Каминский, 2021

Это история удивительной жизни и неоконченной любви, рассказанная поздно ночью в кругу охотников. А быль она или не быль, пусть каждый решит для себя сам.

Вечерело. Стремящееся к закату солнце освещало верхушки деревьев только с одной стороны трассы, погружая другую в темнеющую, мрачноватую массу.

Ярослав — русоволосый молодой человек, на вид двадцати восьми — тридцати лет, ехал в тишине за рулём своего серого внедорожника, иногда поглядывая на ярко подсвеченный, размещённый на приборной панели управления навигатор.

— Через триста метров поверните направо! — послышалась дежурная подсказка «голосового помощника», озвученная женским голосом и свидетельствующая Ярославу о том, что цивилизованный участок его путешествия подходит к концу.

— Направо, так на право! — с некоторой долей сожаления в голосе отреагировал на подсказку молодой человек, спустя несколько секунд сбрасывая скорость и совершая вынужденный манёвр в указанном направлении. Внедорожник послушно съехал с трассы, и вместо комфортного, плавного хода по ровному асфальту, начал заметно подпрыгивать на грунтовой просёлочной дороге, быстро углубляясь в бесконечный лесной массив.

— Через сто метров… — голосовой помощник очень старался быть полезным, но Ярослав, завидев едва заметный самодельный указатель возле дороги, решил довериться своему внутреннему «компасу» и выключил навигатор.

— Извини, милая, дальше я сам! — бросил он уже ставшую для него привычной в долгих путешествиях «вежливую» фразу, обращаясь к невидимой подсказчице.

***

Ярослав добрался до частного охотничьего угодья уже поздно вечером, но к удивлению молодого человека в просторной рубленой гостевой сторожке, куда его заселил хозяин местечка, было многолюдно и весело.

— Ярослав! Можно просто — Ярик! — представился гость группе мужчин разного возраста, которые сидели за большим массивным деревянным столом, заставленным различными мясными блюдами.

— Сева! Это — Вовчик, Толян и Саня! — крепкий бородатый мужчина средних лет первым поднялся со своего места, и, представив своих спутников, протянул руку Ярославу. — С хозяином ты уже знаком, а чуть позже к нам присоединиться Егор Кузьмич — местная живая легенда! Так что поскорее размещайся, Ярик, и возвращайся к нашему столу! Будет интересно!

Ярослав, прихватив с собой дорожную сумку, удалился в отведённую ему хозяином угодья комнату, и быстро приведя себя в порядок после долгой дороги, вернулся к охотникам, среди которых к тому времени увидел ещё одного человека. Глубоко пожилой мужчина лет восьмидесяти, с пышными седыми бородой и усами обменялся с Ярославом рукопожатием и гость про себя отметил: «Ого, да у дедушки «железная» хватка руки?!»

— Егор Кузьмич, очень рад нашему знакомству! Я — Ярик! Может, слышали, у меня свой канал на Ютубе?! Фильмы снимаю про интересных людей, занимательные истории выкладываю?! — представился Ярослав, на что мужчина лишь покачал головой, внимательно посмотрев на Ярика продолжительным взглядом своих серо-голубых глаз.

— Егор Кузьмич, ну что, завтра «возьмём» медведя?! — с незримым подвохом поинтересовался Сева. — Заодно свою «Серафиму» гостю столичному в деле покажете!

— Может, «косолапого» и возьмём, а может, и нет! Кто ж его знает?! Ведь зверь, то он умный! — С хитрым прищуром отозвался пожилой мужчина, уже собираясь уходить.

— Постойте, Егор Кузьмич, а как же традиция «байки потравить» перед охотой?! — В недоумении развёл руками Сева, тут же оглядывая остальных мужчин и ища у тех поддержки.

— И «взаправду», Егор Кузьмич, задержитесь на часок-другой, я и камеру по такому случаю настрою! — Просящим голосом присоединился к диалогу охотников Ярослав.

— Это что ж получается?! Меня потом по всему вашему интернету люди смотреть будут?! — поинтересовался мужчина, чуть нахмурившись и засомневавшись.

— Конечно! — оживился Ярослав, понимая, что именно сейчас ему в руки «идёт» отличный материал. — Вы пока, Егор Кузьмич, присаживайтесь, а я мигом аппаратуру принесу!

***

Первыми слово взяли те самые Вовчик, Толян и Саня, которые наперебой начали рассказывать о всяких «чудесах»: то о русалках, то о леших, якобы с которыми им довелось повстречаться во время охоты. Ярослав слушал эти забавные истории, уже начиная тоскливо поглядывать на настенные часы, не забывая при этом отхлёбывать из кружки горячий кофе.

— Ну, ребятки, потешались небылицами, и будет! — со вздохом отозвался Егор Кузьмич, с явным намерением закончить посиделки за массивным столом.

— Так, может, Вы нам чего поведаете! Так, чтобы мы и не могли после разобрать, правда то была, а ли вымысел?! — Сева явно провоцировал старого охотника на отменный рассказ.

— Хм! — задумчиво улыбнулся Егор Кузьмич, явно вспоминая какой-то эпизод из своей долгой жизни. — Значит, быль-небыль хотите услышать? Ладно, так тому и быть! Будет вам история! А ну-ка, парнишка, принеси мне вон ту «песню зачехлённую»! — мужчина обратился к сидящему ближе всех к входной двери Сане, указывая на прислонённый к стене потёртый камуфляжный чехол. Саня, недолго думая, поднялся со своего места, и, взяв предмет, передал его пожилому мужчине, а тот как-то по-особенному бережно и уважительно положив его к себе на колени, аккуратно извлёк из него разобранную на две части старинную охотничью двустволку. — «Серафимушка»! — Нежно и одновременно грустно отозвался Егор Кузьмич, своими немолодыми руками поглаживая причудливые металлические узоры, которыми щедро были «награждены» цевьё и ствол ружья с внешними курками. — Сколько раз ты меня выручала! Сколько раз мне за тебя «полцарства» предлагали, только не знают богатеи и «толстосумы» всего про нас! — Мужчина задумчиво обвёл глазами присутствующих, остановив свой взгляд на Ярославе, который одобрительно кивнул ему в ответ, настроив объектив камеры для записи и поправляя на одежде Егора Кузьмича заранее прикреплённый микрофон. — Все вы видели это ружьё, знаете, как я его называю! Только я никому, никогда не рассказывал, кто ему имя такое дал нежное, женское!

— Рассказывайте, рассказывайте, Егор Кузьмич! — Кивая головой, подбодрил пожилого рассказчика Ярослав, заметив у того секундное замешательство.

— Ну, тогда слушайте! — Промолвил мужчина, и, всем присутствующим показалось в тот момент, будто даже вся комната вместе со слушателями погрузилась в безвременье, растворившись между строк повествования старого охотника.

***

— Случилось это сразу после войны, зимой сорок пятого — сорок шестого годов. Время было трудное, голодное! Ту скотину, что была по дворам, давно уже порезали, да и колхозную чай, тоже. Как говорится: «Всё для фронта, всё для победы над ненавистным врагом!» — начал свой рассказ мужчина, стремительно «скидывая», как по мановению волшебной палочки семь десятков лет и превращаясь в юного паренька. — Мне в ту пору едва исполнилось пятнадцать лет! Жил я тогда в маленькой далёкой деревушке. Куда ни глянь, кругом леса! Дороги, что были, метелями перемело! Машинам и лошадям не проехать, только на лыжах идти! Стариков, женщин и детей много, а мужиков, почитай, что и нет! А те, что с фронта вернулись, все поизраненные. Вот и собрал помимо нескольких мужчин нас, местных подростков, председатель, да и говорит: «Ребятки, дорогие мои, не беда, что мороз! Беда, что с голоду вся деревня помрёт! На охоту идти нужно, промыслом заняться для прокорма местных жителей!» Присутствующие оглянулись меж собой, у кого руки нет, у кого ноги, какие из них охотники. Тогда я, мужчина один и ещё три соседских паренька, конечно, сразу и откликнулись на его просьбу, да собрали весь охотничий инвентарь, состоящий в основном из «фроловок» (переделанных в гладкоствольные ружья старых нарезных винтовок — примечание автора). Без долгих раздумий отправились мы вшестером за промыслом, и по подсказке председателя наш путь пролегал через дальний хутор, где жил вернувшийся с фронта охотник, которого почему то все за глаза называли «Лютым».

Я тогда с ним повстречался в первый, и как выяснилось чуть позже в последний раз. Не знаю, чем я ему глянулся, но когда мы разбились на пары охотников, он выбрал меня.

— Как звать тебя, парень? — первым обратился ко мне «Лютый», показавшийся мне тогда почти стариком с поседевшими усами и бородой.

— Егорка! — коротко представился я, с интересом разглядывая жилище «Лютого» и его узорную, ещё царских времён двустволку, с которой он бережно обращался, готовясь к охоте.

— А меня дядькой Степаном кличут! Ты вот что, Егорка, со мной в паре пойдёшь! Путь будет нескорый, потому ты своё «ружо» здесь ещё раз на исправность проверь! — Проговорил, улыбнувшись одними глазами, «Лютый» тихим баритоном, но не терпящим возражений.

Чуть погодя, условившись о времени и месте охоты, три наши промысловые пары разделились, договорившись встретиться возле далёкого старого сруба, служащего ночлегом для охотников, застигнутых непогодой. Я, встав на лыжи и следуя за дядькой Степаном, отправился с ним оговоренным маршрутом. «Лютый», будучи опытным охотником, шёл одним, только ему понятным маршрутом, иногда останавливаясь и без слов показывая мне на едва заметные приметы: то чей-то след в глубоком снегу, то клок шерсти или ободранные ветки и кора на стволе дерева.

— Сохатый здесь бродит, старый самец! — наконец, негромко проговорил дядька Степан. — Только он не ведает, что по его следу, вот уже который день волки идут. «Лютый» посмотрел на меня, и, видя мой недоверчивый взгляд, пояснил. — Лось уже старый, зубы больные, оттого, нехотя, на коре деревьев кровь оставляет, а стая ту кровь чует за версту и уже давно его сопровождает: как ни как санитары леса! Вот только… — дядька Степан, не договорив фразу, нахмурился. — …Не стая его спугнула!

— Так какой ещё зверь в такой мороз здесь бродить надумал?! — деловито задался я вопросом, решив, что пришло время поддержать разговор.

— Вот и меня интерес пробирает! Ну, ничего, Егорка, ещё немного и мы выйдем навстречу одной из наших групп. И тогда, кому-то из нас повезёт лося добыть! — добавил «Лютый», увлекая меня вслед за уже более свежими бороздами в глубоких сугробах.

Конец ознакомительного фрагмента.