Сальватор. Книга III

Александр Дюма, 1863

Вниманию читателя, возможно, уже знакомого с героями и событиями романа «Могикане Парижа», предлагается продолжение – роман «Сальватор». В этой книге Дюма ярко и мастерски, в жанре «физиологического очерка», рисует портрет политической жизни Франции 1827 года. Король бессилен и равнодушен. Министры цепляются за власть. Полиция повсюду засылает своих провокаторов, затевает уголовные процессы против политических противников режима. Все эти события происходили на глазах Дюма в 1827—1830 годах. Впоследствии в своих «Мемуарах» он писал: «Я видел тех, которые совершали революцию 1830 года, и они видели меня в своих рядах… Люди, совершившие революцию 1830 года, олицетворяли собой пылкую юность героического пролетариата; они не только разжигали пожар, но и тушили пламя своей кровью».

Глава LXXV

Замок Вири

Тем нашим читателям, кто еще не догадался о цели этой ночной экспедиции Сальватора, господина Жакаля и Роланда, расскажем в нескольких словах о том, что произошло за два дня до этого.

Сальватор, видя, что отсрочка, предоставленная королем до возвращения аббата Доминика, неумолимо близится к концу, пришел к господину Жакалю и сказал ему:

— Вы разрешили мне, мсье, приходить к вам всякий раз, когда я смогу указать вам на какую бы то ни было несправедливость или на причиненное кому-то зло, которое можно исправить.

— Точно, дорогой мой мсье Сальватор, — ответил господин Жакаль, — я, помнится, именно это так вам и сказал.

— Вот и хорошо. Я пришел сейчас к вам поговорить о смертном приговоре, вынесенном господину Сарранти.

— Вот как? Вы пришли поговорить со мной об этом приговоре?

— Да.

— Что ж, давайте поговорим, — сказал господин Жакаль, опуская на нос очки.

Сальватор продолжил:

— Мсье, если бы у вас была полная уверенность в том, что господин Сарранти невиновен, стали бы вы делать все от вас зависящее для того, чтобы его спасти?

— Естественно, дорогой мсье Сальватор.

— Хорошо, в таком случае вы меня поймете. Так вот: у меня эта уверенность есть.

— Но ее, к несчастью, нет у меня, — ответил господин Жакаль.

— Вот поэтому-то я и пришел к вам. Я хочу дать вам возможность в этом убедиться. У меня же есть не только уверенность, но и доказательство невиновности господина Сарранти.

— У вас, дорогой мсье Сальватор? Что ж, тем лучше!

Сальватор подтвердил все сказанное им кивком головы.

— У вас, значит, есть доказательство?

— Да.

— Так почему же вы в таком случае не предъявляете его мне?

— Я пришел именно для того, чтобы попросить вас помочь мне получить это доказательство.

— Я в вашем полном распоряжении, дорогой мсье Сальватор. Говорите же поскорей.

— Нет, я пришел не за тем, чтобы говорить о нем. Слова не являются доказательствами. Я пришел для того, чтобы действовать.

— Давайте же действовать.

— Будете ли вы свободны завтра ночью?

Господин Жакаль бросил искоса на Сальватора быстрый, как молния, взгляд.

— Нет, — ответил он.

— А послезавтра ночью?

— Это подходит. Но только мне хотелось бы знать, на сколько времени вы меня похитите?

— Всего на несколько часов.

— Мы останемся в Париже или поедем за город?

— Мы уедем из города.

— На сколько лье? Хотя бы приблизительно?

— На четыре-пять лье.

— Отлично!

— Значит, вы будете готовы?

— Я буду в вашем полном распоряжении.

— В котором часу?

— Начиная с полуночи я буду принадлежать вам телом и душой.

— Итак, встречаемся послезавтра в полночь?

— Да, послезавтра в полночь.

И Сальватор распрощался с господином Жакалем.

Разговор происходил в восемь часов утра.

На выходе он повстречался с каким-то человеком, который был так тщательно закутан в редингот со стоячим воротом, что создавалось впечатление, будто этот человек старался спрятать свое лицо.

Сальватор не обратил на него особого внимания.

Ведь люди, которые приходили к господину Жакалю, имели веские причины для того, чтобы скрывать свое лицо.

Этот человек поднялся к господину Жакалю.

Тому доложили о том, что прибыл господин Жерар.

Господин Жакаль радостно воскликнул и велел закрыть за посетителем дверь.

Их разговор продолжался почти час.

Возможно, чуть позже мы узнаем, о чем шел разговор этих людей. Но пока мы вынуждены следовать по дороге на Фонтенбло вместе с Сальватором, господином Жакалем и Роландом.

Дорога не заняла много времени.

Когда карета подъехала к мосту Годо, Сальватор велел кучеру остановиться, и они вышли из кареты.

— Мне думается, — сказал господин Жакаль, — что мы потеряли вашу собаку. Это было бы крайне неприятно, поскольку она на вид очень умна.

— Это чрезвычайно умный пес, — подтвердил Сальватор, — впрочем, вы сами сможете в этом убедиться.

Господин Жакаль и Сальватор прошли по той самой яблоневой аллее, которая уже известна нашим читателям и которая вела к воротам парка.

Перед воротами они увидели при свете луны поджидавшего их Роланда. Пес лежал, вытянув вперед лапы и высоко подняв голову, в позе больших египетских сфинксов.

— Здесь! — сказал Сальватор.

— Отличное поместье! — произнес господин Жакаль, приподняв очки и вглядываясь в глубину парка. — И как же мы туда сможем войти?

— О, нет ничего проще, сейчас сами увидите, — ответил Сальватор. — Брезил, оп!

Пес в мгновение ока вскочил на ноги.

— Я думал, что вашего пса зовут Роландом, — сказал господин Жакаль.

— В городе, да, он Роланд. Но за городом я зову его Брезилом. Это очень долгая история, и я как-нибудь расскажу ее вам, но в другое время и в другом месте. Сюда, Брезил!

Сальватор уже подошел к тому месту в стене, где он обычно перелезал, чтобы попасть в парк.

Услышав команду хозяина, Брезил подбежал к стене.

Сальватор взял его за лапы и поднял на вытянутых руках, как он уже делал это, когда мы рассказывали вам о первом его посещении поместья. Оказавшись на уровне гребня стены, Брезил ухватился за него передними лапами, в то время, как задние его лапы оставались на плечах хозяина.

— Прыгай! — сказал тот.

Пес прыгнул и приземлился по ту сторону стены.

— А! — сказал господин Жакаль, — теперь я начинаю понимать. Таким образом он укажет нам дорогу.

— Совершенно правильно! Теперь наша очередь, — сказал Сальватор, подтянувшись до гребня стены и усаживаясь на нее верхом.

Затем он протянул со стены руки господину Жакалю:

— Я вам помогу, — сказал он.

— Не стоит, — ответил господин Жакаль.

И он проделал все то же, что и Сальватор, с такой легкостью, которую молодой человек не ожидал увидеть в человеке его возраста.

Скажем сразу, что рукам господина Жакаля не надо было поднимать большую тяжесть вследствие необычайной худобы его тела.

— В таком случае, — сказал молодой человек, — мне беспокоиться о вас не приходится.

И спрыгнул в парк.

Господин Жакаль проделал то же самое с такой легкостью и гибкостью, которые свидетельствовали о его привычке к гимнастическим упражнениям.

— Теперь, — сказал Сальватор, — жестом подзывая собаку, — знаете ли вы, где мы находимся?

— Нет, — сказал господин Жакаль, — но надеюсь, что вы соблаговолите мне сказать.

— Мы сейчас находимся в замке Вири.

— Ага! Вири!.. А что же это такое?

— Я помогу вам вспомнить: в замке Вири, у достопочтеннейшего господина Жерара.

— У достопочтеннейшего господина Жерара? Гм… Это имя мне знакомо.

— Я тоже так полагаю. Это имение, где он уже давно не живет, он сдал его господину Лоредану де Вальженезу, который скрывал тут Мину.

— Мину?.. Какую еще Мину? — спросил господин Жакаль.

— Ту девушку, которую он похитил из Версаля.

— Ах, так! И что же с ней случилось?

— Хотите, я расскажу вам одну небольшую историю, мсье Жакаль?

— Расскажите, дорогой мсье Сальватор. Вы ведь знаете, какое мне доставляет наслаждение слушать вас.

— Так вот, один из моих друзей, будучи в России (а именно в Санкт-Петербурге), имел неосторожность во время игры в карты у некоего крупного вельможи положить на игорный стол очень красивую табакерку с бриллиантами. И эта табакерка исчезла. А он очень этой табакеркой дорожил.

— Это понятно, — сказал господин Жакаль.

— Она была дорога ему не из-за того, что была украшена бриллиантами, а как память о человеке, который ему эту табакерку подарил.

— Мне бы она была дорога по обеим причинам.

— И вот, поскольку он дорожил этой табакеркой по одной причине, хотя вы бы дорожили ей по двум причинам, он поведал о своем несчастье хозяину дома, используя все приличествующие случаю слова для того, чтобы сказать ему о том, что вор находится в его доме. Но, к его огромному удивлению, хозяин дома этому сообщению не очень-то и удивился.

— Опишите мне поточнее вашу табакерку, — сказал хозяин моему другу.

Мой друг описал пропажу.

— Хорошо, — сказал хозяин. — Я постараюсь вам ее вернуть.

— Вы, значит, хотите обратиться за помощью в полицию?

— О, нет, что вы! В этом случае вы ее больше никогда бы не увидели. Напротив, никому ничего не говорите о пропаже.

— Но как же вы ее сможете найти?

— Это мое дело. Я все вам расскажу, когда верну вам вашу табакерку.

Спустя восемь дней вельможа приехал с визитом в дом моего друга.

— Это она? — спросил он, протягивая моему другу табакерку.

— Она, — ответил тот.

— Значит, это ваша табакерка?

— Разумеется.

— Тогда заберите ее и никогда больше не кладите на игральный стол. Я понимаю, почему ее у вас украли: она стоит десять тысяч франков.

— Но как, черт возьми, вам удалось ее отыскать?

— Ее взял у вас один из моих друзей: граф такой-то.

— И вы посмели потребовать у него, чтобы он вернул ее?

— Потребовать, чтобы вернул? О, нет! Это сильно ранило бы его самолюбие.

— Так что же вы в таком случае сделали?

— То же, что и он: я ее у него стянул.

— Ах-ах! — произнес господин Жакаль.

— Вы улавливаете сходство, дорогой мсье Жакаль?

— Да. Господин де Вальженез украл Мину у Жюстена…

— Вот именно, а я украл Мину у господина де Вальженеза.

Господин Жакаль втянул носом табак.

— Мне об этом не было ничего известно, — сказал он.

— Да.

— Но почему же господин де Вальженез не пожаловался мне на вас?

— Мы уладили это дело полюбовно, дорогой мсье Жакаль.

— Ну, коль скоро дело улажено… — произнес полицейский.

— По крайней мере до получения нового приказа.

— Тогда не будем больше об этом говорить.

— Не будем. Давайте теперь поговорим о господине Жераре.

— Слушаю вас.

— Так вот, как я вам уже сказал, господин Жерар уже давно покинул этот замок.

— Некоторое время спустя после совершенной господином Сарранти кражи и исчезновения его племянника и племянницы. Это мне известно: об этом говорилось во время слушания дела в суде присяжных.

— Теперь скажите, известно ли вам, каким именно образом пропали племянник и племянница господина Жерара?

— Нет. Вы же знаете, что господин Сарранти упорно отказывался признаться в своем участии в этом деле.

— И он был прав. Потому что, когда господин Сарранти покинул замок Вири, оба ребенка были в полном здравии и мирно играли на лужайке.

— Во всяком случае, он так и сказал.

— Так вот, мсье Жакаль, — сказал Сальватор, — мне известно, что стало с этими детьми.

— Ба!

— Да.

— Скажите же, дорогой мсье Сальватор. Вы меня просто заинтриговали.

— Девочку зарезала ножом госпожа Жерар, а мальчик был утоплен самим господином Жераром.

— С какой же целью? — спросил господин Жакаль.

— Вы забываете о том, что господин Жерар был одновременно опекуном и единственным наследником этих детей.

— О! Что вы такое говорите, дорогой мсье Сальватор! Я не был знаком с госпожой Жерар…

— Которая и не была никогда госпожой Жерар, а просто Урсулой.

— Возможно. Но я знаю самого господина Жерара. Достопочтеннейшего господина Жерара, как все его называют.

И на губах господина Жакаля появилась свойственная только ему улыбка.

— Так вот, — сказал Сальватор, — достопочтеннейший господин Жерар утопил мальчика, а его жена зарезала девочку.

— И вы можете дать мне доказательства этого? — спросил господин Жакаль.

— Безусловно.

— Когда же?

— Немедленно… Если вы, конечно, согласитесь следовать за мной.

— Уж коли я сюда пришел… — сказал господин Жакаль.

— Вы пойдете до конца, не так ли?

Господин Жакаль кивком головы и пожатием плеч выразил свое согласие.

— Тогда пошли, — сказал Сальватор.

И они прошли вдоль стены парка к дому. Всю дорогу Сальватор жестами и голосом сдерживал Брезиля, которого, казалось, влекла к мосту в парке какая-то невидимая и непреодолимая сила.