Запомни меня

Александр Водопьян (2024)

Всё, что хотелось сказать о своей жизни. Начиная, с первого поцелую. Первых успехов. Первых патентов. Первых шагов в семейной жизни. Пусть, иногда не так, как хотелось бы другим. Спотыкаясь и ошибаясь. Но это твой путь. Именно твой! Оценивать на коротком отрезке, коим является одна личная, твоя жизнь — глупость. Не зря, многие произведения оцениваются лишь потом, после жизни.

Спас ли Ты, хотя бы одного больного, доктор?

— Точно, или точно?

— Точно, мы люди тверёзовые, а не какие-то там…

(«Место встречи изменить нельзя»)

В жизни любого врача всегда возникает вопрос, а точно ли спас, сам, лично, хотя бы одну жизнь. Вопрос описан у знаменитого кардиохирурга, когда у него спросили, точно ли он спас хоть одну жизнь. И Кристиан Барнард ответил, что на заре своего врачевания, будучи молодым специалистом в Африке, он реально спас чужую жизнь — у вождя племени заболел пневмонией сын. А верховный жрец настаивал лечить воспаление легких шаманским способом: обернуть шкурой убитой черной козы, а врач вылечил мальчика антибиотиками, таким образом, спас жизнь козы.

Дежурство моё проходило как обычно. Областная взрослая больница, в воскресенье, работала в режиме non stop. Приезжали Скорые, в отделениях у больных повышалось у кого артериальное давление, у кого — температура. То бегали в гематологию, спасать от кровотечения, то вызов в реанимацию к больному с бронхиальной астмой. Всё как обычно.

Около полудня, в приемное отделение залетела молодая красивая женщина с криками «Спасите сына!» Амурская областная клиническая больница — это больница для взрослых, есть еще два детских отделения, но там в воскресные дни нет детских врачей. И мы, в приемнике, во время дежурства могли оказывать лишь неотложную помощь, но вопросы о госпитализации могли решать только больным с области. Городская больница — она и есть больница для городских больных. То есть подростка, нужно было просто отправить по Скорой в другой конец города.

Только мальчишка был уже в эпистатусе. Опыт лечения эпилепсии у меня был — сразу после окончания института, я отрабатывал три года именно детским неврологом — тогда была напряженка с педиатрами, и могли предложить только неврологию. Три года в неврологии не прошли даром, еще долго меня привлекали для консультации по детской неврологии, даже при работе на кафедре пульмонологии. Быстро организовать госпитализацию, восстановить проходимость дыхательных путей, начать неотложку, и поместить в детское неврологическое отделение — было делом чести. И даже предстоящая выволочка начмеда за госпитализацию городского ребенка в областную больницу не пугал. Нужно было спасти мальчишку.

Позже, когда кризис миновал, его мама подошла ко мне. «Я — юрист, очень хороший юрист. Если нужна хоть какая-то помощь, сейчас или когда-нибудь, обращайтесь — Вы спасли моего сына».