Мой друг, шахматист

Александр Владимирович Андреев, 2008

Черное остается черным, а белое – белым, пока идет игра на уничтожение. Так было и так будет.

Зимняя деревня — особенное место. Округа, затянутая белой пеленой, гипнотизирует. Околица, сразу за которой стоят красавицы-сосны. Строгие ели в торжественном карауле, предусмотрительно укутанные в белоснежные тулупы, сторожат задние дворы. Скромно прячутся за ними березки. И тишина. Деревня плавает в тишине, словно пенка на поверхности молока.

Здесь нет интернета, телевизора, радио. Из музыки — только потрескивание деревьев на морозе. Хлеб и продукты в магазин привозят два раза в неделю. Как и почту. В понедельник и четверг. И воду приходится носить самому. Из колодца за пятьдесят метров. По узкой тропинке, протоптанной односельчанами, перекинув коромысло через плечо.

Одним словом — здесь хорошо.

Сегодня как раз четверг, и я спешу домой с двумя буханками ароматного черного хлеба с изрядно подпаленной верхней корочкой. Как же немного надо человеку, чтобы жить в ладу с собой…

Я хочу рассказать вам историю, приключившуюся со мной почти год назад. Всё началось с одного случайного знакомства в и-нете.

Знаете, кто проводит львиную долю своего свободного времени в сети?

Конечно, знаете… Мизантропы, любители порнографии, смело метящие в профессионалы, местечковые политики, следующие 'моде сверху', хронические бездельники… Непризнанные гении (зачастую единственный талант коих — объединять в себе все вышеперечисленные атрибуты), начинающие литераторы, невостребованные представители так называемых творческих профессий.

Или просто — отъявленные неудачники.

К какой категории причислить вашего покорного слугу? Да к какой угодно! Список тех дел, в которых я не преуспел, впечатляющ. В раннем детстве родители возлагали на единственное чадо большие надежды. Но видимо вседержитель не наградил меня спиной верблюда, и навьюченного груза я снести не мог. В лучшем случае переминался с ноги на ногу под гнетом увесистых тюков. В худшем — ноги разъезжались, и я трамбовал мордой песок.

Однако, затянув вступление, рискуешь потерять слушателя.

Одним дождливым вечером я забрел в кинотеатр, где шел черно-белый, в чем-то очень наивный фильм 'Гений дзю-до' Акиро Куросавы. Главный герой картины как раз переживал сильнейший кризис личности, проводя ночь в обнимку со скользкой сваей в крохотном пруду. Катарсис, как бы сказал мой психотерапевт. Именно после такой нетривиальной ночи герой встречает утро обновленным, вполне познавшим ценность человеческой жизни.

Неужели для этого обязательно оказаться в холодном, неуютном, темном пруду?

В тот вечер, коротким сообщением в чате, и появился в моей жизни Влад… Слово за слово, и общая тема разговора найдена! Оказалось, что мы оба участвовали в детстве в шахматных турнирах. Только в разные годы. Собеседник рассказал о том, что и сейчас не прочь посидеть за доской. И порекомендовал удобный сайт, где можно найти партнера для игры. Надо ли говорить, что через четверть часа мы уже сошлись не за страх, а за совесть в битве умов.

Первую партию, почти блиц, я посчитал чистой воды недоразумением. Конечно, я давно не сидел за доской, но все-таки чемпионом области среди юношей, становятся не просто так. Поэтому, мат на девятнадцатом ходу мог объясняться, скорее, рассеянностью, чем существенной разницей в уровне игры. Не думаю, что гроссмейстеры проводят время в он-лайн партиях, теша свое самолюбие легкими победами над любителями. Вторую партию сдал новому знакомому на двадцать девятом ходу — за его явным преимуществом. Честно сказать, капитулировать надо было раньше. Мой визави вежливо откланялся, не забыв упомянуть время, когда он будет готов дать мне шанс на реванш. Неожиданно для себя, я ждал этого часа с нетерпением. И вновь сдал все три партии менее чем за тридцать пять ходов. Тогда я ясно понял, что моему самолюбию необходим небольшой тайм-аут.

Во мне проснулся азарт. Следующие две недели я посвятил восстановлению в памяти теории игры. Кроме того, немало удивил нескольких товарищей, разделявших некогда моё увлечение шахматами, внезапными визитами. Каждый такой поход сопровождался предложением 'составить партию', как в старые времена. И, естественно, комплект для испытания интеллекта в честной борьбе, совершенно случайно, оказывался у меня при себе. Без ложной скромности замечу, что лишь в двух случаях оппонентам посчастливилось свести спортивную баталию вничью. И, казалось, теперь я готов был встретить противника во всеоружии.

На третий день пребывания в сети, когда я уже начал беспокоиться за саму возможность реабилитации, аккаунт Влада подмигнул зеленым светом. Партия затянулась за полночь. И всё-таки на сорок четвертом ходу я вынужден был признать поражение.

Мы условились встречаться в сети через два дня. Позже, по моему настоянию, — через день. Прошло еще немного времени — и мы уже свободно общались по аське, чуть ли не каждый вечер. Правда, диалоги редко выходили за рамки односложных фраз, но такое общение — скорее норма для интернета, чем исключение из правил. Да и сам я не спешил раскрывать душу анонимному собеседнику.

К тому же, стыдно признаться, но я стал всерьез подозревать моего нового знакомого в жульничестве. Тщеславие зацепилось за фразу, оброненную Владом походя, вскользь. В ней он упоминал, что немного сведущ в программном обеспечении. И я не нашел ничего лучшего, как предложить моему новому приятелю сыграть в режиме видеоконференции. Благо современная техника легко позволяет исполнить такую прихоть. Что-то мне подсказывало, что мой оппонент небогат. Но простенькая видеокамера есть у многих, почему бы ей не быть и у Влада?

Предложение я озвучил в ходе ближайшей нашей сессии. На какое-то время собеседник замолчал, видимо взвешивая все 'за' и 'против'. И согласился!

К назначенному сроку я стал обладателем классического шахматного комплекта. Мой прежний, исполненный в походном варианте, был удобен своей компактностью, но мелковат для задуманного. Фигурки, вырезанные в примитивно-модерновом стиле, отличались от привычных мне. Но, сравнив цены на альтернативные варианты, я, как воспитанный человек, предпочел довольствоваться самой демократичной моделью. Ни к чему подчеркивать разницу в социальном статусе, выставляя себя этаким интеллектуальным снобом.

Вызов застал меня за приготовлением кофе. Не признавая растворимый, я варю напиток сам, пользуясь, правда, при этом электрической кофемолкой.

Магический аромат уже успел распространиться по квартире, когда раздался приглашающий зуммер. Присаживался я с дымящейся чашечкой уже перед включенной камерой. Мой соперник ждал терпеливо, склонившись с карандашом над блокнотом.

Влад оказался худощавым, немного угловатым мужчиной лет тридцати с копной нестриженных русых волос. Теплая клетчатая рубашка на нем смотрелась совсем по-домашнему. Вот он поднял голову от блокнота, и я смог разглядеть лицо. Глаза сразу приковали внимание. Большие, голубовато-стального цвета, с легким прищуром, они смотрели оценивающе, проникая, казалось, глубоко в мысли собеседника.

— Приступим? — предложил Влад, пододвигая доску с фигурами прямо под объектив камеры. Поле доски изобиловало трещинками и царапинами, вносившими нотку хаоса в безупречную геометрию клеток. В одном углу виднелась даже подпалина.

'Старомодные фигурки, доска времен царя гороха… Все-таки, наверно, живет небогато. А ведь камера у него очень даже не слабая, передает все детали и нюансы' — я механически про себя отметил первое противоречие.

Обстановку квартиры я оценить не мог, поскольку лампа выхватывала только поле предстоящей битвы, оставляя в тени предметы интерьера.

От Влада не укрылась озадаченность, с которой я воззрился на доску.

— Память — предельно лаконично отозвался он, отводя взгляд чуть в сторону.

'Однако, очень неплохой физиономист — сделал я очередное наблюдение.

— Если он столь же талантлив в шахматах, как в психологии, мне действительно, попался весьма крепкий орешек!'

Влад двинул пешку от короля на две клетки. Классическое начало. Не нарушая традиций, я ответил тем же. Кони, кони, слоны, пешки — ходы замелькали, как в калейдоскопе. Я не забывал следить за руками соперника, но не заметил никаких хитрых манипуляций. Карандаш, переставленная фигура, запись в блокноте. Иной раз — пальцы, переплетенные в замок перед грудью. И всё!

Ни намёка на нечестную игру. Единственное, что бросалось в глаза — Влад очень часто смотрел на меня, в то время, как я размышлял над очередным ходом. Не на доску, не на обстановку за моей спиной, — именно на меня!

'Может, манера такая… Предугадывать помыслы соперника. Изучать его реакции, вникать в стиль его игры, — думал я тогда.

После того, как он распознал мою заинтересованность доской, гипотеза казалась вполне правдоподобной.

Впрочем, вряд ли ему сильно помогал этот навык.

Партия закончилась нетипично быстро! На третьем десятке ходов Влад предложил ничью. Я бегло оценил обстановку на доске, — и согласился!

Мой знакомый сразу же вышел из сети, сославшись на домашние дела, а я, попрощавшись с ним, незамедлительно откупорил бутылку французского шампанского! Первый успех следовало отметить!

Наотмечался я так, что наутро голова просто раскалывалась, и на работу прибыл с опозданием. Всё-таки в том, что твой босс — родной отец, есть определенные преимущества! Правда, полгода назад я так не думал…

Крупный, очень важный для компании договор, который, казалось, был у меня в руках, уплыл прямо из-под носа. Я готов был голову дать на отсечение, что уж где-где, а в той области все схвачено у нас железно. И ни один залетный варяг не сможет на пушечный выстрел подойти к забитой теме. Однако коварный чужеземец нашелся. Фирма с нами бодалась не то чтобы очень известная, но и не маленькая. Совместное российско-китайское предприятие побило все (да-да, я подчеркиваю — буквально все) наши козыри! Не помогли ни папины связи, ни посиделки в сауне с нужными людьми, ни щедрые откаты, обещанные в случае успеха. Поразительно, но каждая моя инициатива упиралась в абсолютно непроницаемую, железобетонную стену!

Конец ознакомительного фрагмента.