Новые крепостные. Неофеодализм и современное рабство

Александр Валерьевич Лежава, 2021

Правящие элиты не способны самостоятельно формировать что-либо конструктивное, они не могут строить и создавать действительно ценное, но они умеют и любят отнимать и делить созданное другими. Именно для этого нынешним властителям и нужны новые крепостные, которые будут безропотно подчиняться и обслуживать новую аристократию, и считать это за высшее счастье. Постиндустриальное общество с его высоким технологическим уровнем развития дало элитам качественно новые возможности строить неофеодализм, для этого используются красивые, но обманчивые формулировки вроде «Четвёртой промышленной революции» или «Новой нормы», с помощью которых они обещают привести население к светлому будущему. Однако, если убрать эту красивую обертку, то реальность оказывается гораздо более мрачной по своим последствиям, чем традиционное крепостное право, которое уже сейчас выглядит как подлинный разгул свободы. Можем ли мы противостоять этому? В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Всемирный экономический форум и дивный новый мир

Именно в этом контексте состоявшийся в швейцарском Давосе Всемирный экономический форум (ВЭФ) 2020 года представил план или, как модно сейчас говорить, дорожную карту под названием «The Great Reset».

На русский язык это словосочетание обычно переводится как «Великая перезагрузка». Однако английское слово «reset» имеет и другие не менее показательные значения и может переводиться также как «обнуление» или «сброс». Поэтому в дальнейшем в данной работе будут использоваться все три варианта перевода приведенного выше английского словосочетания: «Великая перезагрузка», «Великое обнуление», «Великий сброс».

План направлен на то, чтобы воспользоваться текущей возможностью и, согласно официальной формулировке, «сформировать экономический подъем и будущее направление глобальных отношений, экономик и приоритетов». Согласно Всемирному экономическому форуму, мир также должен адаптироваться к нынешней реальности, «направляя рынок к более справедливым результатам, обеспечивая, чтобы инвестиции были нацелены на взаимный прогресс, включая ускорение экологически безопасных инвестиций, и чтобы начать Четвертую промышленную революцию, создавая цифровую экономику и общественную инфраструктуру».

На поверхности поставленные цели выглядят вполне благими. Вряд ли кто-то скажет, что не разделяет их. К тому же реальность показывает, что эти идеи уже реализуются на практике, а технологии, инвестиции в возобновляемые источники энергии и планы устойчивого развития, согласно программе ООН, в той или иной степени воплощаются в жизнь во всем мире.

Общий посыл ВЭФ внешне звучит вполне многообещающе. Лишь пара слов портят всю картину — «управление рынком».

Это вполне совпадает с позицией подавляющего большинства стран, все более усиливающих влияние государства на экономику. В результате реализации программы ВЭФ будут усиливаться протекционизм властей в отношении своих ведущих компаний и контроль над экономикой, а также еще быстрее расти инфляция.

Эти три момента фактически в корне опровергают официально декларируемые ВЭФ идеи нового мира с лучшими и более доступными товарами и услугами для всех, с более высоким уровнем благосостояния самых широких слоев общества, более низким уровнем безработицы и процветающим высокопроизводительным частным сектором.

Есть и еще более негативный момент. Многие приветствовали это предложение как возможность погасить существующие долги. Это звучит привлекательно, если не понимать, что это на самом деле влечет за собой. Власти могут использовать в качестве предлога списание части или всего своего долга для того, чтобы аннулировать большую часть имеющихся у населения сбережений. Кто-то может вообще лишиться всех своих сбережений.

Причем этот подход даже теорией заговора назвать не получится. Большинство сторонников усиленно продвигаемой в жизнь современной теории денег исходят из того, что государственный дефицит соответствует сбережениям домохозяйств и частного сектора, так что нет никаких проблем с его погашением. Единственная мелкая и незначительная проблема — это соответствие одного долга сбережениям другого. Если рассматривать этот подход в рамках всей глобальной финансовой системы, становится очевидно, что ликвидация триллионов государственного долга одновременно означает ликвидацию триллионов сбережений граждан.

Этим дело не ограничивается. В результате схемы «Великое обнуление» элиты хотят за бесценок, желательно за 10 % от реальной цены или еще дешевле, забрать в свои руки всю ту собственность, которая им пока еще не принадлежит.

Антиутопии Дж. Оруэлла и О. Хаксли и им подобные произведения из своего рода предупреждений стали превращаться во вполне реальные программы практических действий по преобразованию мира и его социальной структуры таким образом, который позволил бы обеспечить господство одной, крайне небольшой группы лиц над всем остальным человечеством на дальнейший неограниченный период времени. С учетом даже современных технологий феодализм и крепостное право прошлого могут показаться настоящим раем по сравнению с возможным неофеодальным будущим.

Основной вопрос момента заключается в том, готовы ли наши современники сегодня пожертвовать своим будущим и будущим своих потомков, если им позволят их иметь, сделать их новыми крепостными ради корки хлеба? Или, вспоминая Священное писание, решат ли они променять свое первородство на миску чечевичной похлебки или готовы бороться с этим нарождающимся новым феодализмом ради счастья своих детей и внуков?

Для ответа на эти вопросы необходимо понимать, что представляет из себя неофеодализм и какую судьбу он и представители новой аристократии уже сегодня намечают для своих будущих новых крепостных. Они не только не скрывают это, а говорят на эти темы вполне откровенно, называя такой переход к «Новой норме» или Новому мировому порядку или «Великой перезагрузке», а развязанную ими же истерию вокруг коронавируса С OVID-19 — «возможностью для перезагрузки».

Рассмотрим вначале идеологию «Великой перезагрузки», затем те практические методы, с помощью которых элиты рассчитывают достичь поставленных ими целей, а также то, что они рассматривают в качестве возможных методов противодействия своим планам со стороны широких слоев населения.