Огни и тени

Александр Быстрюков

«Огни и тени» – второй сборник стихотворений Александра Быстрюкова, где меж огнями и тенями вы найдете любовные, пейзажные и философские стихи. Они грустные, они злые, они нежные, они смешные, они красивые, они ироничные… а самое главное, они без дыма и копоти, иными словами, – настоящие.alexander_bystryukov Книга содержит нецензурную брань.

Дизайнер обложки Георгий Хомич

© Александр Быстрюков, 2021

© Георгий Хомич, дизайн обложки, 2021

ISBN 978-5-0055-5639-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Между Огнями и Тенями

Из личной беседы с автором настоящего сборника, а мы приятельствуем, и — больше того — иной раз не гнушаюсь назвать Быстрюкова — своим литературным учителем, я узнал о его переживании на тему ретроградности поэтического метода, что он сформулировал как: «Кажется, я, Тимофей, увяз в прошлом». И в этом, конечно, есть изрядная доля кокетства, хоть я и мог бы понять природу такого самоощущения — и связано это с другим положением (и вещей и вообще).

Это отнюдь не колено-локтевая поза, как мог бы помыслить ироничный бездарь, из этого положения Быстрюков с лёгкостью спринтанул бы по водоёму (как в одном из текстов) окружающей скуки и безвкусицы. Он, помимо прочего, — [неплохой] бегун. Ведь не обида, не злоба, как может показаться, а разочарование (оно в отличие от эмоций выше — направлено в себя) — лирический гумус для автора.

Речь здесь, кстати, идёт сразу о двух его стихотворениях — «Украденное море» и «Я бегу», где состояние «между» отрефлексировано, пожалуй, лучше всего. Именно «между», между огнями сиюминутности и тенями прошлого (название сборника — остроумная ложная дихотомия, как, например, «Война и мир»), между вдохом и выдохом — а там, действительно, есть какой-то щелчок, прислушайтесь.

И это не позиция маргинала, застрявшего посреди социальных страт, это позиция человека, аутентично облекшего устойчивые, привычные состояния в слова и формулы — от усталости, но горячности, от заброшенности, но мюнхгаузности.

Вступительная статья, как жанр, преследует, как мне видится, две цели: дать лирический портрет (сборник всё-таки, — хлипкая и странная конструкция) и прописать автора в коммуналке-литературе. С первой задачей Быстрюков справляется самостоятельно: авторское Я — выпукло и явлено (всё, говоря по-гаспаровски, светло), в особенности в тексте — одном из выдающихся — «Август — ещё не лето», где герой «мироточит августом».

Август — ещё не осень,

Август — уже не лето… —

Довольно-таки точная метафора для описанного положения «между», — лейтмотивного для сборника — которое, в общем, и является своего рода обоснованием для «впряжённости в прошлое», и дело вовсе не в методе, силлабо-тонике (вокруг которой бесконечно суетится поэтическое сообщество), а в невозможности отпустить и неспособности принять. Всё просто. В этом смысле Быстрюков, конечно же, неоромантик, у которого — «миров, как грязи», снуя по которым он обнажает пустотности каждого, разочаровываясь — больше и больше. (Можно сказать — прописал).

Пронзительная, при этом, щемящая эмоция прорезается во всех этих ночных парках, кухнях, воронежах (весьма однозначные топосы), а именно — невозможность сделать что-то непоправимое и окончательное, бесплотность то ли всего, то ли себя.

Хорошие ведь стихи не дают ответов, они приподнимают и несут. И одно из ключевых стихотворений сборника — «Тени» — заканчивается так:

«Постепенно Луна уплывает — час забвенья не долог теней; остаюсь я один в странном рае без теней, где никто не страдает, где я тень меж счастливых людей»

Чему-то, наверное, лучше не разрешаться. Что-то, думаю, создано исключительно для распрямления в текст. За эту ловкую фиксацию подвижных, но безвыходных состояний и стоит любить Быстрюкова.

Самое любимое мной стихотворение из настоящей книги — «Мы контейнеры для салатов», и люблю я его не только за барочность и спонтанность образов, но — в первую очередь — за ту неутешительную констатацию нашей — человеческой — ничтожности перед садом космических огней, становящуюся утешением. Потому как, оказавшись «между» огнями и тенями, можно, конечно, причитать и жаловаться, но лучше — созерцать. Иногда цинично, иногда с надеждой, иногда — по любви.

Тимофей Свинцов,друг и писатель