Амазонки нашего времени. Часть Третья

Александр Бурлаков, 2017

В лихие Девяностые часть любовниц миллиардера из Ростова-на-Дону сочинила сказку про новых амазонок, чтобы оправдать возникновение средневекового гарема. Но Россия потому и Великая, что здесь постоянно находятся те, кто способен любую сказку превратить в реальность!

Глава 4 Крайняя точка падения

Катюша едва не проворонила, когда мимо неё проехала шоколадная «Победа». В ней сидела дама в тёмных очках и чадре. Тем не менее, платок, почти закрывший лицо, выдал один чёрненький локон.

Для Катиной машины не составляло никакого труда догнать шоколадную старушку Шестой Звезды. Но Катя почувствовала, что нагнетать обстановку не надо. Поравнявшись с «Победой» так, чтобы её водительница чётко увидела чёрный «Бумер» в левом боковом зеркальце, Катюша несколько раз моргнула фарами, почти так, как водители на трассе предупреждают встречных о гаишнике за поворотом. Но Чёрненькая Ленка проигнорировала. Катя продолжала ехать сзади метрах в тридцати. Они уже углублялись в узкоулочный частный сектор Батайска. «Наверное, Шестая Звезда хочет увести меня, подальше, от посторонних глаз?!» — подумала Катя. Вдруг шоколадная «Победа» свернула в незаасфальтированный проулок. Когда Катин внедорожник доехал до этого перекрёстка, то «Победы» нигде не было видно. Обследовав большую часть проулка, Тринадцатая поняла: «Победа» успела свернуть в какой-то двор. Однако она не могла бы так быстро исчезнуть, если только её заранее не ждали — не открыли ворота заблаговременно. Значит тут — поблизости от въезда в проулок, где-то запасное логово Стервочек. Скорее всего, это тот двухэтажник из белого кирпича с массивными стальными зелёными воротами во двор, обнесённый плотным и высоким деревянным забором, укреплённым мощными бетонными столбами. Катя уже доехала до следующего перекрёстка — нет, даже Лидочкины чёртики не способны так быстро растворить в воздухе машину, сделанную ещё при Сталине. Она развернулась.

— Ну конечно! Катя, до чего ж ты не внимательна! Разве те несколько дней не прпучили тебя к мысли, даже правилу: для Стервочек важна каждая деталь! — пожурила сама себя девушка.

Украшением ворот была настоящая композиция, возвышающаяся над створками. Различные по толщине металлические прутики переплетались, замысловатыми узорами описывая сложную картину. А в центре её красовался двуглавый орёл. Что это кроме герба страны?! Амазонский символ, напрямую причастный к Шестой Звёздочке. Вся картина орнамента была чёрной, но орёл — посеребрён… Катя больше не стала разглядывать, просто сфотографировала на смартфон всю панораму на дом. Она не сомневалась, что и остальные фигурки из древней коллекции тут как-либо присутствуют — надо только разглядеть каждый кусочек орнамента. «Я себе такое же над воротами закажу, — с волчицей в центре. Понятно, что это одна из дач Чёрненькой. А их у неё, как и у каждой из моих бывших, — по две-три, а то и все пять! Но мне могут просто не открыть! Буду барабанить, пока соседи не вызовут полицию! — решила девушка. — Я должна узнать правду! Какой бы горькой она ни оказалась!» и в этот момент Тринадцатая увидела, — деревьев на улице росло не так уж много — как открылась калитка тех самых зелёных ворот и из них вышла та самая женщина в платке и тёмных очках. Она стала быстрыми шагами удаляться от Катиной машины. Когда Катюша вернулась к первому перекрёстку проулка, женщина уже успела свернуть за угол, и Катя увидела, как она заходит во двор церкви, которая расположена менее чем в полста метрах от угла. Катя, больше не раздумывая не секунды, припарковала машину прямо на повороте, лишь свернув на обочину, чтобы не закрывать проезд, — и бросилась почти бегом к этой церкви. Внутри уже шла вечерняя служба, народу было много — стояли до самого выхода. Прихожане неприветливо поглядывали на протискивающуюся вглубь особу, дорого одетую, но с непокрытой головой вошедшую в храм и, видимо, не знающую толком, как надо себя вести в таком месте. Катя — действительно — в церкви бывала не часто. Чтобы не слишком выделяться, девушка купила в лавке у входа пачку тоненьких жёлтовато-красных свечей, а сдачу свернула и опустила в прорезь сундучка для пожертвований. Это слегка смягчило взгляды окружающих: раскаивается грешница — у неё еще не всё потеряно.

Тем не менее, Катя нигде не видела Ленки, она уже нисколько не сомневалась, что та женщина в платке — её бывшая подруга по гарему. Девушка протиснулась ещё ближе к алтарю, беспокоя молящихся прихожан. Вдруг её кто-то резко и очень сильно потянул в сторону. Она очутилась в южном углу храма, за спинами молящихся возле плащаницы и Господнего гроба. Здесь стояла всего одна подставка для свечей, и царил полумрак, пропитанный ладаном и разогретым воском. Зато тут была лавочка, на которую Катю почти силой усадили. Теперь Катюша увидела и даже ощутила Чёрненькую Ленку, ибо та сидела к ней вплотную, слева и даже обняла и поцеловала девушку, прикрыв ей рот тёплыми, ласковыми губами.

— Тебя не учили надевать платок в храме? Ты же крещёная? — тихо спросила она, не упуская момента службы, когда все склоняют голову и крестятся. — На — одень!

Ленка достала из сумочки лёгкую ажурную косыночку, и сама повязала на голову Кати. Шестая Звезда вела себя будто она зрелая тётка, присматривающая за нерадивой племянницей. Катюшу это стало раздражать: в конце концов, она уже давно сбежала от Татьяны Анатольевны — девушка решительно повернулась к сидящей. На её языке уже заклокотали десятки вопросов, которые она готовилась задать с того момента, когда в своём офисе услышала из телевизора о событиях возле Северной стены. Девушка уже открыла свои уста и… Ленка ещё раз ловко прикрыла их, только теперь своей ладошкой.

— Тихо, солнышко моё, ты же в храме! Или ты хочешь, чтобы на нас все поворачивались, или даже выпроводили из храма! Я тебе сама сейчас всё скажу, что тебе надо услышать. После того, как прочтут «Отче наш…», пожалуйста, дай мне помолиться! Тебе это тоже не помешает.

Но Катя не дождалась:

— Ты же, в общем-то, мусульманка?! — осторожно спросила она, когда наступило небольшое затишье, и на паперти священнослужители произвели небольшую рокировку. Шестая Звезда снова обняла Тринадцатую и прошептала прямо в ухо:

— Девушка из Комсомольска — ты ведёшь себя, как капризный ребёночек, не приучивший себя слушать окружающих, а постоянно парящий в каких-то своих облаках и мыслях. Я же тебя попросила: помолчи! И в мечети, и в церкви я молюсь одному Богу! А с какой стороны к нему долетает моя молитва, мне не так важно знать — главное, чтоб долетела!

— Но молиться положено стоя.

— Молиться можно в любом положении, а сейчас я не хочу, чтобы нас увидели вместе те, кому очень хочется это увидеть. Помолчи, я тебя прошу!

На этот раз Катюша притихла и послушно дождалась оговоренного момента, хотя по-прежнему вряд ли демонстрировала образец того, как надо молиться Богу.

— Девочка ты наша, Катюша, — наконец обратилась к ней Ленка, снова обняв, и посмотрев в её глаза, Катя почувствовала, насколько Чёрненькая рада её видеть, — для нас всех было бы самое лучшее, если бы ты сидела сейчас на своём месте! В своём офисе. Ты девочка — привыкла никого не слушаться и действовать, как вздумается: но на тебе ведь всё наше состояние! Все наши деньги! Что будет, если Хафшин, убедившись, что ты тоже среди Стервочек, арестует наши счета! Прикроет все наши фирмы! Нам конец! Ты подумала об этом?!

— Я подумала о другом…

— Что мы тебя бросили?! И ты в целом была права! Мы делали всё возможное, чтобы ты осталась вне подозрений! Подумай: зачем мы тебе?! Ты ведь совсем другая. Мы плохие — мы уже натворили по жизни столько глупостей. Для нас этот гарем, как некий монастырь, со своими правилами. Нам не надо каждой своего мужика — хватит одного, остальных мы уже видели, и насмотрелись! Но ты же будешь клеймить себя лет через двадцать, что связалась с ростовскими бандитками. У тебя будет прекрасный муж, замечательные дети! Иди сама — пожалуйста: мы тебе уже дали всё, что могли: деньги, хорошую работу! Уходи — здесь больше ловить нечего! Это последняя точка нашего падения…

— Нет! Не говори так — это крайняя точка, переход в иное качество!

— Если б я была твоей мамой, я бы тебя высекла ремнём! Зачем он тебя привёз — упрямица сибирская. Какое ещё новое качество может быть у мелких мошенниц и авантюристок?! Нас даже на зоне за своих не примут!

— Лена — я остаюсь! Точка — какая бы горькая она для меня не была.

— Катя — нас всё равно передушат: нельзя в государстве, какое бы оно ни было, жить по своим законам! Мы обречены — понимаешь! В девяностые ещё как-то прокатывало, но теперь, нам конец!

— Да — если мы и дальше будем навязывать себя остальному обществу! А мы больше этого не будем делать!

— Неужели ты хочешь жить в гареме?!

— Я хочу, и буду жить с вами! Для прекрасных мужчин, хватит женщин и без меня! Я пришла к вам, я хотела жить с Кириллом — я буду с ним жить, с условиями определимся позже.

— Ты его всё ещё любишь?!

— Не знаю… во всяком случае не так, как до восьмистенной комнаты. Не ненавижу, и это уже хорошо! Но само то, что вокруг него сложился такой уникальный женский коллектив — говорит, что он не плохой человек! И я вошла в этот коллектив, дала ему клятву, и я в нём останусь! Или создам новый — если вы все перегрызётесь и разбежитесь! Так — Леночка! Иначе — никак! Прости!

Какое-то время Ленка просто смотрела на Катю, потом поцеловала в щёку: — Ты даже не представляешь: как я тебя люблю! Катя, за те несколько дней, что мы были вместе, со мной что-то случилось… Я понимаю, что должна тебя прогнать по-любому, но я не могу этого сделать! Как мне будет больно, если с тобой что-то случится…

— Тогда помоги победить!

— Мы вроде бы не бандитки, но нам никто не поверит! Мы позволяли себе слишком многое! Процесс над нами будет громким: по всей стране покажут. Представь, каково будет твоей маме, услышать такое: ты была втянута в банду, жила в гареме…

— Леночка! Это означает только одно: мы не имеем права на поражение! Мы должны доказать, кто истинный бандит. А после этого всего не выпендриваться на тусовках, не рассказывать всем вокруг про волшебные силы, способные открыть новые возможности!

— Мы затеяли очень опасную игру. Нас зажимают — разве ты этого не видишь: полиция готова спустить на нас всех своих собак. А бандиты и мафия, вместе со всеми чиновниками, только того и ждут: они спишут на нас тысячи своих грехов и отмоют за наш счёт миллионы. А потом полиция уберёт никому не нужных конкурентов: сколько мест в офисах освободится! Мы все только на то и надеялись, что тебя не тронут. Может как-нибудь выкарабкались бы, а теперь?! Даже Маргарита и Арина самой дальней дорогой тебя обходили, хотя им нужны кредиты. Но Аринка с Маргариткой висят на крючке у следователей ещё с Девяностых, ты же смотрела фильм, тогда удалось замять — все кругом стреляли, а теперь нам всё припомнят! Самое грустное: нам ведь и в тюрьму нельзя: мы позаразим полстраны пока нас довезут до твоей Сибири в столыпинском вагоне. Нам только гореть заживо! Ты это понимаешь девочка!

— Если ты мне не поможешь победить, я буду гореть вместе с вами! В любом случае, я уже поклялась, поздно. Неужели, всё так плохо?!

— Очень. Этот с седьмого этажа — ты знаешь о ком я?!

— Да.

— Он изготовил эти клетки и ставит опыты на живых людях, скольких он уже заразил, знает один чёрт,… прости Господи, не в храме такое говорить! — Ленка стукнула себя по губам. — Хафшин всё припишет нам, скоро на нас устроят облаву! Лучше бы ты сидела в офисе… только не реви, прошу, — увидев, что у Кати по щекам уже текут слёзы, попросила Ленка. — Сейчас все будут смотреть на нас! Катюша, умоляю тебя прислушайся ко мне: мы все в Девяностые тяжело заболели на голову. Нам уже не достаточно просто жить: работать, детей рожать, мужу борщ готовить… Каждому хочется чего-то особенного! Тебе снится восьмистенный зал и летающая метла. Четырнадцатая…

— Рыженькая?!

— И она туда же: «Я буду с вами!» Да нам самим уже тошно от своих проделок и от дурной славы. Нам пора снова стать частью мифологии.

— Что же теперь делать?!

— Ничего не сделаешь — пришло и нам время платить! Мы хорошо погуляли, покуролесили… пора! Россия быстро приходит в себя после Девяностых, здесь нам уже нет места…

— Нет! Только ни это! Пусть мы останемся без денег, но мы должны найти способ откупиться… Я так скучала по всем вам — вы такие разные, но я поняла, что мне без вас плохо!

— Тогда держись — теперь вся надежда на тебя — ты просто должна победить, чтобы спасти нас всех.

— Однако вместо меня вы решили использовать наивную Анну! Это нечестно!

— Мы совсем не решали её как-либо использовать! У нас бы просто не хватило фантазии так всё разыграть. Так должно было случиться, и даже Лидочкины предсказания ничем нам не помогли! Ведь даже ты не соизволила выполнять всё так, как мы тогда обговорили в главной спальне гарема! Не так ли — девочка ты наша гуттаперчевая?!

— Лена — я бросилась на защиту своей семьи! Вы все странные, включая и нашего Стервогривого Льва, но вы не подлые, и я не имею права на ненависть, поскольку сама добивалась места возле него. И я чувствую, что у меня есть шанс вас спасти!

— Да, да… родненькая, — Ленка с особой нежностью прижалась к девушке, так что та услышала, как бьётся сердце Чёрненькой, — ты жила среди самой развратной части общества, может даже во всей нашей измученной нашими истериками России, — но ты сумела не развратиться! Видимо, Артуровна так усердно молилась накануне, что Всевышний решил разобраться сразу со всеми нами в тот же вечер! Катюшенька, милая, не ужели ты всерьёз веришь, что я могла одна всё это подстроить, и послала туда несчастную Анну! Всё получилось нелепо и как-то само собой: Бог дал нам понять, что мы допрыгались! А ты пытаешься вытащить нас из Ада, который мы заслужили.

— Не говори так, пожалуйста! Ради Бога! У нас ещё есть шанс покаяться!

— Бог послал к нам эту девочку с туманом в голове — Анечку, — продолжила Шестая Звёздочка, — не уверенный в себе ребёнок, очень часто пытается в поиграться в смертоносные игрушки! Сергей ей уже успел изменить — проблемы извечного треугольника! Это неприятно: сейчас у неё нету ни любимого, ни друзей, которые приходили бы по первому зову, а не за тем, чтобы показать новую шмотку… родители в разводе. Она пыталась убедить себя, что она не суеверная… конечно я дрянь: взяла, посмеялась над ней, и задела её за живое… я проклинаю себя за свой характер! А ты решила, что мы её взяли вместо тебя?! Прости — мы — обречённые на страшный Суд эгоистки! Уходи, Катюша, уходи! У тебя ведь совсем другая Аура: ты — вольная чайка! Сама выбираешь куда лететь — а мы — сбились в стаю ворон… Но в неё как магнитом тянет всё новых!!

— Леночка — перестань меня уговаривать! Я для себя уже всё решила: Богу было угодно, чтобы я дошла до восьмистенной комнаты и я уцелела после двух кубков чёртиков. Теперь — я тринадцатая Стервочка, и это уже не поправимо. Как бы кто к этому не относился. В принципе, я могла бы и не жить в гареме… но, похоже, это особая необходимая плата за то, что мы пускаем в себя чёртиков. У себя в Комсомольске я вытворяла всякие глупости, полагая, что самая безбашенная, лишь здесь — на юге — нашла достойных подруг! Пока все остальные сёстры не разрешат заводить себе индивидуальные семьи, я буду жить как все. Я больше года назад говорила тебе, обо всём! Ты помнишь наше рандеву возле памятника Горькому?!

— Такое разве можно забыть!

— Тогда всё можно было поправить без крови. А теперь ты с гибельным наслаждением перечислила, что будут делать с вами палачи!

Ленка только покачала головой.

— Я должна знать, что произошло в моей квартире?!

— Ты о многом уже и сама правильно догадалась: этот козёл хотел заставить Лидию помогать ему — у него не получаются такие живучие чёртики, как у неё. Она, конечно, не соглашалась, а эта бабка — фанатичка религиозная, стукнула её по голове пестиком от старинной ступы, где Лидия толчёт всякие травы…

— Так Первую ударила она?!

— В том-то и дело! Этому гаду и предъявить нечего, на плёнках видеонаблюдения брата Султана всё это видно! Нам пришлось украсть эту домработницу, она догадывалась о занятиях Лидии и считала их промыслом Дьявола.

— Но ведь Лидия не погибла не сразу! От одного удара.

— Нет. Кирилл успел забрать архив и помочь Лидии усыпить чёртиков, чтобы их не обнаружили патологоанатомы. Потом нам удалось вывезти её тело к своему врачу. Остальное ты знаешь.

— Но зачем убили двух пацанов?

— Мы с Кириллом этого не делали! Мы даже не подозревали об их существовании, пока не прочли в газетах. Дикость какая-то — закопать живых людей под экскаватором… я даже не представляю себе до конца, что это такое! Если даже ты о нас такое подумала, что воображают все остальные! Боже мой!!

— Я о вас и не подумала. Понятно! И не начинай меня снова уговаривать! Ты чувствуешь: я нащупаю способ вытащить вас — нас, из ада, но ты этого не хочешь!

— Ты уже встретила Беленькую Вику?!

Катя кивнула:

— Она мне помогает.

— Ещё одно испытание для нашего несчастного гарема! Да — подарочек!

— Она что, уже была?!

— Тише! Катя! Она не была, а есть Стервочка! Нет, в восьмистенной комнате она не сидела никогда. И её никто не хотел принимать, но Лидия настояла… Бог ей судья! Тогда в моём кафе, если она тебе рассказывала, я по просьбе Лидии напоила её чёртиками и заставила пацанов заняться с ней сексом, чтобы её не съели. Но они в ней немного ослабленные, — Вика этого ещё не поняла?!

— Может и поняла? Её тянет заняться со мной любовью…

— Если этого будет мало — то, что ты ищешь в твоём бельчонке! Лидия знала, что ты не уйдёшь… спасибо тебе!

— И вам спасибо, что вы есть! Но Беленькая не простила тебе!

— Я знаю, но что я могу… Буду думать чем её умилостивить, пока есть время, если мы обречены жить с ней в одном гареме. Придётся как-то находить общий язык с этой бестией! Она уже первый раз меня пытала — пока только глазами. Двое её еле удерживали! Я думала: не удержат!! Может лучше б не…

— Нет! Я вынудила её дать слово, что ты будешь цела!

— Она крикнула мне об этом.

— У неё твой талисман.

— Из «Хаммера»?!

— Да!

— А деньги?!

— Она отдала их мне.

— Там документы на кафе. Скажи Вике: я отдаю ей его!

— Она не такая плохая! У неё очень непростая судьба и очень живая и ёмкая натура. При первой же встрече Вика приставила мне финку к горлу, думая, что я приехала убить Анну. Но она неплохой человечек! Сообразительная и, будто отчаянная пиратша, везучливая…

— Тебе виднее: ты же у нас Церберша!

— Теперь уже не только я! С ней Лизонька…

— Танцовщица — она талантлива! Вот пусть вдвоём и восстанавливают кафе.

— Ты хотела, чтобы её приняли.

— Почему бы и нет! Она очень славненькая, и так ничего… я — я куда хуже! — призналась Ленка.

— Характеры у нас у всех навороченные до предела! — вздохнула тринадцатая. — Она была у Игоря любовницей…

— И что?! Для гарема это небольшой изъян!

— Ты тоже наша девочка! Только немного расслабилась: стала болтать лишнее на вечеринках! Теперь вот тебе приятно думать, что наступил конец! Это ты — дорогая — не желаешь просто жить, ради нашего спокойствия не выделываться перед юными Аннушками! А я никак не могу прийти в себя после увиденного утром!

— Мы знали, что готовится покушение, поменяли маршрут и время, но у них везде были осведомители… Пойми: нас не разорвали ещё только потому, что боятся: мы можем что-нибудь устроить напоследок. Но, что мы можем: если сейчас Лидочкины вирусы вырвутся, России конец. Ей уже не позволят снова подняться!

— Но ведь Лидочкины чёртики не так опасны, другие — чужие вирусы опасны. А остановить их мы сумеем, только если победим и останемся вместе!! Противоядие на сегодня есть лишь у нас! Ты помнишь: когда я в слезах лежала в спальне, ты сказала: «Мы тебе умереть не позволим! Ты нам нужна живая!» Убедили меня остаться: теперь уже я буду решать: нужны вы мне?! И я уже решила! За мной ещё три девочки, поверили в нашу воьсмглавую сказку, что я им должна сказать?! Мы ещё наведём порядок в нашем гареме!

— Ты или Беленькая Вика?

— А ты отказываешься нам помочь? Для тебя отношения с…

— Пожалуйста! Не трогай мои отношения! Ты мне тогда пообещала: не вмешиваться! Я вас не предала никого! Даже Стервозавр знает: только он соскучается за моими ласками — я его вся! Оставьте мне хоть щелочку для шалостей!! Я ни от кого из вас не пряталась: стоило тебе самой разобраться в своих чувствах к нам, и ты нашла меня в тот же день! Да — вы с Беленькой неглупые, настырные: сумете построить всех нас! Но что же это будет?! Вы пытаетесь спасти то, что должно было умереть, едва кончился беспредел Девяностых!

— Но ведь нам неплохо вместе! Подружилась бы я с кем-нибудь из вас, если бы не это сообщество Стервочек?! А теперь вы все мне дороже личной свободы. А Беленькой — куда ей? Обратно к хулиганкам прикажешь?!

— Она пойдёт до конца… в этом Лидия права!

— Вот — перестань паниковать! Мы что-нибудь придумаем.

— А ты главное не забудь: у тебя наш кошелёк! Если он опустеет, нас не спасут никакие адвокаты!

— Я Священный Грааль — ты резвее не представляешь его ценности?! Но он будет действовать, лишь пока мы сами не разругаемся!

— Это точно… Больше не разыскивай нас, мы сами тебя найдём… но если совсем туго будет — зелёные ворота запомнила?!

— Да.

— За тобой уже следят! Ты видела, что у тебя под дворником на лобовом стекле закреплено?

— Что?! — Катя всплеснула руками. — Я даже не… какой ужас, какая дура!

— Ладно, не кричи в храме, что уже… Будь внимательнее, пожалуйста, на тебе теперь всё наше спасение! Принимай в Стервочки кого хочешь, Стервозавра потом, как-нибудь порадуем,… если уцелеем. Я выйду первой, ты посиди пока! Не прощаемся.

Ленка чмокнула Катюшу в щёчку и растворилась в толпе прихожан, но служба заканчивалась, народу стало меньше.

Катя сидела не в силах пошевелиться: всё услышанное потрясло её и требовало осмысления. Тем не менее, в душе у неё, вопреки всему, зарождалось радостное чувство: её сказка не оказалась чистым вымыслом, она снова в центре её событий, она снова её главный герой! Но пора взрослеть: столько непростительных глупостей! Такова жизнь русских миллиардеров — постоянное лавирование в вулканическом пекле.