Вашингтонский узел. Время испытаний

Александр Афанасьев (2018)

В этом остросюжетном романе читатель проследует вслед за его героем в самые опасные места современного мира, где жизнь человека ничего не стоит, где не понравившегося или не внушающего доверия человека могут просто убить без зазрения совести, где и сам герой будет предавать и убивать, чтобы выжить… До конца невозможно понять на чьей он стороне, будучи, словами Гёте, частью «той силы, что вечно хочет зла и совершает благо». Однако с «благом»-то и не всё в порядке и у героя и у самой «силы». Перед читателем раскроются самые сокровенные кнопки современных политтехнологий, нажатием которых, вызываются цветные революции и гражданские войны, на тихих улицах гремят взрывы и совершаются заказные убийства.

Прошлое. Июнь 2009 года

Ирак, Багдад

Вернувшись в Багдад, я посмотрел досье этого парня. Оно не впечатляло — из бедной семьи, почти ничего не имеет. Задержан даже не за теракт, а за пропаганду. Предположительно имеет какую-то степень в фикхе^[17]. Но какую — мы не знали.

Стэн был настроен оптимистично. Мы гуляли на территории «парка» — так называлось место на территории нового посольства с чахлыми деревьями — а вместо земли тут всё было засыпано цветной щебёнкой.

— Мы должны на кого-то опираться — сказал Стэн — хотя бы на тех, кто виновен меньше других.

Я промолчал.

— Как тебе показался этот парень?

— Работать можно, — я пожал плечами, — но по одной встрече сказать можно мало. Его уже проверяли на детекторе?

— Нет, — скривился Стэн, — да и бесполезно. Они врут, как дышат. Принцип такой, когда ты постоянно лжёшь, детектор этого не видит.

— Что здесь произошло, пока меня не было?

— Ничего хорошего. Сначала мы легли в постель с шиитами, потом с суннитами, потом опять с шиитами. Потом они начали резать друг друга

— А мы что делаем?

— Поддерживаем присутствие. Это официально.

— А неофициально?

Стен выругался матом.

* * *

Начало девятого года ознаменовалось взрывом насилия в Афганистане — хотя казалось, там дело уже выправляется. Придурки из Госдепа тоже так решили и решили спихнуть президента соседнего Пакистана Мушаррафа, который пришёл к власти в Пакистане несколько недемократичным путём — в результате военного переворота. Они только забыли о том, что демократия означает правление на основе общественного консенсуса, а общественный консенсус в Пакистане, как и в других подобных странах, — включает в себя убийство американцев. Сменщики Мушаррафа прекратили сотрудничество с нами в борьбе с Талибаном — и уже через полгода ситуация в Афганистане начала обостряться.

В Ираке насилие понемногу шло на спад — но это было вызвано скорее тем, что на выборах победил Барак Обама. Местные поняли, что мы уйдём и смысла нападать на нас — уже нет.

Мы же — уже готовили план работы после вывода войск.

Тут мне не на руку сыграла моя репутация — Бишоп иногда брал меня с собой и мы ездили к его агентам только вдвоём. Я его прикрывал, хотя это была не боя работа.

Навсегда запомнил того члена Верховного суда. Мы привезли ему жалование — наличные, полмешка. Он там сам должен был кому-то раздать. Дело было у него дома — и пока я стоял с автоматом, верховный судья и Стен, сидя на ковре рядом с грудой банковских упаковок — делили деньги. Три пачки судье, пачку Стену. Четверть мы забрали с собой — откат от судьи.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

17

Исламское право.