Гера. Детектив

Александр Асмолов, 2018

Студент ищет наследницу дворянского рода, чтобы передать ей письмо. В поисках он использует разработанный им препарат. В результате он догадывается о золоте в швейцарском банке. Попутно он раскрывает преступление вековой давности, восстанавливает честное имя гусара и находит…Об этом вы узнаете, погрузившись в интригующие детали прошлого, попадая в коварные ловушки и окунувшись в романтические приключения. Книга будет интересна любителям детективного, исторического и приключенческого жанров.

ПИТЕР

— Давай-ка засыпай, а я почитаю, — Гера заботливо поправил простынь, укрывая Наташку. — Все места наши, я сказал проводнице, чтобы никого к нам в купе не подсаживала, так что спи спокойно.

— Я так перепугалась…

— Ну, теперь «распугивайся» обратно, — он ласково улыбнулся. — Странно, это так приятно о ком-то заботиться. Я один рос. У нас и кошки не было в доме. Мама все боялась, что я подхвачу какую-нибудь заразу. Часто повторяла — книги твои лучшие друзья. Так и получилось. Так, что если я что не так скажу или сделаю…

— Это тяжелое наследие трудного детства, — едва улыбнулись ее губы.

— Другого у меня не было, так что я не считаю его трудным. Ну, может быть, не совсем таким, как у остальных… И вообще, почему оно должно быть одинаковым?

— Спасибо тебе, — Наташка натянула простынь до самого подбородка, хотя так и оставалась в верхней одежде.

— Ну, за такое не благодарят, — он сидел на краешке вполоборота к ней и, не зная, куда девать руки, положил их на свои коленки. — Это все из-за меня, — Гера уставился на длинные пальцы, подыскивая слова.

— Что это значит?

— Однажды проявил нескромность и показал, то, чего не могут другие… Теперь братва видит во мне цирковую мартышку, которая должна по щелчку крутить сальто вперед или назад.

— И что это за акробатика? — любопытство девушки взяло верх над страхом.

— Попробовать на вкус порошок и сказать, что он из себя представляет.

— Как в детективах про наркотики? — догадалась Наташка.

— На их жаргоне это называется «корова».

— Это те, кто разрезает стилетом упаковку и пробует порошок на кончике лезвия?

— Голливудский штамп, — усмехнулся Гера. — так можно загнуться на месте. Бодяжат всякой гадостью, лишь бы мозги поплыли… «Коровы» долго не живут, хотя скажут, чем разбавляли — мелом или сахарной пудрой. Если чем-то покруче, вообще уже ничего не скажут… Еще есть «нюхачи», кто может чистый процент сказать, но это элита.

— А ты кто?

— Я не при делах… Как-то проговорился, что грибы всегда по запаху искал, и так же из любого леса на дорогу выходил. Теперь меня шушера иногда дергает.

— Думаешь отвяжутся? — не веря своим словам, спросила Наташка.

— Это шестерки. Если дорогу не забудут, на них прикрикнет тот, кого они боятся.

— А почему кто-то на них прикрикнет?

Гера серьезно посмотрел на девушку и тихо ответил:

— Скажу один раз… Когда я только родился, отец выбрал свое дело, а не семью. Правда, он помогал нам и приглядывал издалека. Лет в пятнадцать он хотел приобщить меня к своим делам, чтобы передать все, что имел по наследству. Оказалось, что я по вкусу могу написать формулу некоторых веществ. Короче, он пророчил мне большое будущее и безбедную старость матери. Она сказала, что покончит с собой, если я пойду по стопам отца.

— И вас оставили в покое?

— Почти… Я иногда консультирую его по некоторым вопросам. Он меня иногда прикрывает… Было всего несколько раз, а так я сам справляюсь.

— Как это?

— В отличии от тебя, я живу в состоянии войны. И по ее законам.

— И с кем война? — с иронией спросила собеседница.

Он помолчал немного и, наклонив голову продолжил:

— Когда мать крадет в магазине хлеб, чтобы прокормить своих детей, а в столовой крадут из школьных завтраков, потому что нет второй машины. Когда учительница с тридцатилетним стажем получает в сто раз меньше министра образования. Когда у студента лучшего Университета страны стипендия в двести раз меньше тринадцатой зарплаты чиновника Газпрома. Когда за последние семь лет академиков в стране стало в два раза больше, чем за последние семьдесят лет, а научных работ новоявленных академиков в международных научных журналах просто не видно. Когда за последние двадцать лет в стране миллиарды миллиардов ушли на развитие науки и технологий, но в магазинах нет ни отечественных сотовых, ни ноутбуков, ни серверов, ни операционных систем, ни офисных приложений, ни роутеров, ни одного своего коммуникационного протокола. Когда «Роснано» отчиталось о покупке и монтаже в Зеленограде устаревшего завода из Европы для изготовления микросхем по 60-нановой технологии, при том, что Apple работает на 12-нановой, а Intel перешел на 8-нановую. И это малая толика лишь в науке… Для меня это необъявленная война моей стране.

— Ты не преувеличиваешь?

— Легко проверить. Данные официальной статистики, и я никого никуда не зову. У каждого свой выбор. У тебя возникли проблемы из-за меня. Я решу их за два-три дня, а пока прогуляемся по питерским музеям. Попробуем их мороженное…

— Это я накликала беду, — не успокаивалась Наташка.

Он искренне улыбнулся.

— Тогда почему вопросы ко мне? И еще. Подумай, почему со времени нашего первого разговора, до ультиматума ко мне прошло не более десяти часов?

— Кого-то заинтересовали мои вопросы о твоей «таблетке памяти»…

— Этот интерес не нов. Только уж очень быстро все на этот раз. Извини, но тебя использовали втемную. Если сама проанализируешь, вычислишь того, кто тебя подставил.

— Подставил? — вспыхнула девушка.

— Хорошо… Направил по этому пути… Так звучит лучше?

Она недружелюбно промолчала.

— Сейчас я назову тебе три имени, среди которых ты сразу найдешь того, кто тебя… направил. Если нет, выкину в окно свой ноутбук… Итак — Тамара, Жанна, Лиля.

— Жанка, — сдавленно прошептала Наташка.

Гера удовлетворенно кивнул.

— Через пару дней я узнаю паспортные данные того, кто заставил тебя мне позвонить вчера, и что-то мне подсказывает, что он отыщется в списке друзей этой Жанки на «Одноклассниках» или «В контакте».

— Каким образом?

— Цена вопроса — двести баксов. Как это ни цинично прозвучит. Достаточно отправить один-два портрета персоны по некоему адресу и сделать перевод на некий кошелек. Вернется четыре строчки текста.

— Спорить не будем.

— Будем спать… Я почитаю немного. Если ночник будет мешать, скажешь…

«Тверской экспресс» прибыл в Питер около девяти утра. Поднятые заранее пассажиры, прощались с проводницей, как со знакомой. Кто назвал ее по имени, помня неоценимую помощь в сервировке полуночного стола, кто просто в благодарность спокойно проведенной ночи.

Частная гостиница на Невском без вопросов распахнула двери в двухкомнатную квартиру с хорошей мебелью и новенькой ванной комнатой. Оказалось, обычно замкнутый Гера мог быть общительным и, казалось, даже получать удовольствие от выяснения у персонала подробностей о наличии бесплатного Wi-Fi, меню завтрака, парковки или вида из окна. Пока он с хозяйкой выбирал одну из квартир на втором этаже недавно отремонтированного дома и придирчиво проверял наличие всего перечисленного в буклете, Наташа сидела за чашкой кофе в маленьком баре рядом с ресепшен на первом этаже. Ей было приятно сознавать, что нашелся парень, который без лишних слов взвалил на свои худенькие плечи все ее проблемы, повторяя, чтобы она не беспокоилась.

— Залетела, что ли? — с любопытством посмотрела на нее сверстница в строгом деловом костюмчике и большой вышивкой на груди «Менеджер Алла».

Дабы не вступать в разговор, Наташка утвердительно кивнула и потупила глазки. Ей стало даже смешно от навязанной роли жертвы, но позиция оказалась удачной. Буркнув что-то о «сволочах», Алла оставила приезжую в покое, испытывая при этом непреодолимое желание оберегать бедняжку. Сердобольный русский народ остается таковым, несмотря ни на что, и поделится последней горбушкой с незнакомцем, и останется при этом счастлив и умиротворен. Это знают и часто используют в борьбе с нами же «заклятые друзья» наши и на западе, и на востоке, а нам и не жалко. Главное, чтобы душа была спокойна и не болела от того, что кому-то в данный момент вдруг плохо, а мы не помогли.

Явление сие во многих странах редкое, даже подозрительное, ибо воспитаны мы по-разному. Суть отличия оного сформулировано в латинской пословице, которая в вольном переводе звучит примерно так: «филантропическое явление есть понятие сугубо индивидуальное.»

— Окна на перекресток Невского и Суворовского, — как бы извиняясь, доложил кавалер, — но там стеклопакеты, шумно не будет. Вечером должен быть чудесный вид… Лифт на шесть квартир. Спальня и диванчик в гостиной. Ты пока прими душ, а я в магазинчик сбегаю. Потом можем выпить кофе напротив. Рекомендуют свежую выпечку — есть творожные, суфле и бисквиты.

Дама поняла, что в этой игре от нее требуется молчаливое согласие, и сдержанно кивнула. Хозяйка Маргарита и менеджер Алла едва сдерживались, чтобы не ринуться в бой за такого парня, который явно набивался в мужья этой глупышке. Вот уж везет некоторым так везет, а эта еще и нос воротит. Парень положил в тетрадь регистрации сто баксов, чтобы фамилию спутницы не вписывали. Паспорт повертели в руках и отдали. Прикрывает ее, заботливый. Такому сразу нужно командовать «рядом!», чтобы привыкал, а то потом не перевоспитаешь.

Когда молоденькая парочка удалилась, обе мечтательно смотрели на входную дверь, накручивая локон на холеный пальчик. Их мысли читались невооруженным глазом. Вот почему всем ничего, а кому-то все. Несправедливо! Сидишь тут целыми днями, красоту бережешь, а все понапрасну. Эх…

Пока дама принимала душ и приводила себя в порядок, мужчинка пробежался по магазинам и вернулся с двумя пакетами, вызвав очередной завистливый вздох, который не должен был бы остаться незамеченным, да разве эти слепцы, что увидят.

— Слушай, Наташка, — сложил в умоляющем жесте ладони с длинными пальцами голубоглазый и прехорошенький постоялец, — ты на них зыркни построже, а то испепелят.

— Сделай пару бутербродов и кофе с молоком, тогда я подумаю об этом, — неожиданно игриво заявила совсем недавно умиравшая со страху Черняева из Беляево.

— А я только сливки купил, — подыграл ей Гера, — простишь?

— Ладно. На первый раз. Но смотри у меня… — она погрозила пальчиком.

— Не забалую! Чес-с слово!

— Ну, ладно. Проводи меня к столу.

Они расхохотались… Вдруг стало так спокойно на душе, даже безмятежно. Все страхи остались где-то далеко в Москве. Там же остался Универ со своими лекциями, семинарами и лабораторками. Откуда-то налетала эта необходимость быть вместе и даже держаться друг за друга.

В иной ситуации Наташка еще десять раз подумала бы вообще куда-то ехать с незнакомым парнем, да еще и поселиться в одной квартире. Пусть двухкомнатной и пусть даже на пару дней. Еще вчера утром Жанка с таким азартом рассказывала ей об этом ботанике, придумавшем что-то там такое, что достаточно одной «таблэтки» и любые экзамены не страшны.

С некоторых пор она стала ощущать пристальное внимание на лекциях, на улице в метро и даже настойчивые предложения от кино до ресторана. Наверное, пришло ее время, и она из девочки или старшеклассницы вдруг превратилась в желанную молодость, с которой не сравняться никакие пластические операции или стволовые клетки. Она была настоящей и потому привлекательной и днем, и ночью, независимо от одежки.

Любопытство стало все чаще закрадываться в сознание — неужели ей и это по плечу. Уже ли достаточно мимолетного взгляда, выдававшего нечто большее, вернее неопределенный намек на нечто, и юное дарование уже готово было решить ее вариант, пересчитать и проверить ее лабораторку или переписать пропущенную лекцию. Наверно поэтому, она так легко повелась на предложение просто очаровать замкнутого и явно неопытного молчуна с их потока.

Впрочем, нет худа без добра. Когда вчера они вместе с Герой звонили ее родителям по таксофону на их домашний номер, мама неожиданно поверила, что у ее сотового сел аккумулятор и ей пришлось искать салон связи, где продают карточки для таксофонов. По ее вздохам было похоже, что мама вспомнила свою молодость, когда без двух копеек позвонить было невозможно, и все носили в кармане эти маленькие монетки, спутники влюбленных.

И еще повезло в том, что это был четверг, а не суббота или воскресенье, тогда бы никто не поверил в ночные бдения над проектом в начале сентября у третьекурсницы. Прежде родители держали ее в ежовых рукавицах, и фраза до десяти быть дома была убийственной, когда многие сверстницы и в девятом классе позволяли себе гораздо больше. Учеба в Универе, да еще третий курс дали ей шанс на такую вольность. Конечно, мама прочитала нотацию, но Наташка почувствовала волю. Пришла пора. Она получила молчаливый карт-бланш…

— Простите, вы еще здесь? — откуда-то издалека звучал знакомый голос.

— Герка! — взвизгнула она, — напугал…

— Стесняюсь спросить, сколько сахара изволите?

— По две ложки кофе и сахара, треть молока, — привычной скороговоркой выпалила девушка, но вспомнив свою роль, добавила после паузы, — по стеночке и не перемешивать.

— Изволите пригласить «кровавую Мэри»?

— И не думай!

— Тогда, может, позвоним родителям, чтобы тебя не объявили в розыск.

Ей показалось, что ботаник читает ее мысли. Она же почти сама вспомнила, что обещала маме перезвонить утром. Заметив, что на кухонном столе появился ноутбук, сделала вид, что не удивилась.

— Я купил модем с новой симкой, — Гера начал бубнить свои любимые подробности, — позвоним через анонимный сайт, где можно подставлять исходящий номер. У вас дома аппарат с номероопределителем? — Она кивнула. — Тогда я подставлю в исходящий вчерашний номер таксофона на Ленинградском вокзале.

— Зачем это?

— Если ваш домашний телефон пишут, то этот номерок уже знают. Могут подумать, что мы специально с него звоним, чтобы намекнуть, на то, что собрались уезжать.

— Мудрено что-то…

— Я оставил у таксофона карточку бесконтактной оплаты, зарегистрированное на мое имя. Пин-код вводить не нужно. Платежи до тысячи рублей. Суммы на карточке хватит на пять-семь покупок. Если меня пасут, то ребятам будет чем заняться.

— Все так серьезно? — Наташка разом все вспомнила.

— Не боись. Надевай эту гарнитуру и поговори с мамой. Если она сейчас на работе, введи в это окошко ее рабочий. Помнишь?

Все произошло, как нельзя вовремя. Мама сказала, что посмотрела на телефон и он тут же позвонил. Пока удалось развеять все сомнения, хотя это было странно. Впрочем, отчего-то вспомнились задушевные разговоры на даче. Этим летом зачастила тетя Света и они вдвоем с мамой стали заводить разговоры о женитьбе, детях, возможной ипотеке для молодых… М-да, пришло время, и ее потихоньку подталкивают к этой мысли…

— Изволите прогуляться? — он шаркнул ножкой. — Заложить экипаж или променад?

— Гер, мы серьезно пойдем гулять?

Он только широко улыбнулся.

— Как давно я не была на Невском… Давай прогуляемся до самого Эрмитажа.

— Если ты не против, мы заглянем на полчасика в читальный зал Отдела рукописей Эрмитажа. Это тоже на Дворцовой.

— Зачем?

— Тебе говорили, что, когда ты искренне удивляешься глаза становятся как эти кофейные блюдца? — серьезно произнес Гера.

Она отмахнулась, но не смогла сдержаться и оба расхохотались

— Гер, я серьезно. Ты что затеял?

— Я позвоню быстренько, и ты все поймешь.

Он надел гарнитуру и постучал по клавишам ноутбука.

— Доброе утро, Елизавета Михайловна… Да, опять я… Александр Львович обещал… Да, было письмо на имя Пиотровского… Да, двое студентов МГУ… Надеюсь, вы подписали письмо… Спасибо вам огромное, а то мы всего на день, вечером обратно в столицу… Через час будем.

Он глянул на Наташку и едва выговорил сквозь смех:

— Спрячь свои блюдца… А то по дороге расколотишь… Это же Питер!