Месть ликвидатора

Александр Арсентьев, 2021

Что может заставить экс-киллера снова встать на тропу войны? Покушение на жизнь сына? Смерть любимой жены?!Так или иначе, Сергей Решетов вновь вынужден выступить в ипостаси Ликвидатора …Содержит нецензурную брань.

Глава 3

После краткосрочного отдыха Сергей сбросил с себя пропитанную радиацией одежду и сжег ее. В ответ на изумленный взгляд спутника коротко бросил:

— Я же тебе объяснял.

Керт почесал густую шевелюру и спохватился:

— Ах, да! Ради… Хрень!

— Пусть будет так, — усмехнулся Решетов. — Есть какое тряпье в сумке?

В мешке охотника нашлась запасная нательная рубаха. Часть ее спутники использовали для перевязки раны Седого, остаток же Сергей повязал вокруг пояса, после чего стал похож на коротко стриженного раненого Тарзана. Он спустился к ручью, тщательно промыл в воде меч и ножны. Протер их полой своего «одеяния», а потом извлек из мешка маленький пузырек с маслом и с помощью тряпицы попытался обработать лезвие клинка. Видя, как он мучается с одной рукой, Керт не выдержал и протянул руку:

— Не могу на это смотреть. Дай, я все сделаю!

Седой не стал спорить и с готовностью протянул напарнику меч, проворчав:

— Поаккуратнее с моим клинком…

Наконец, совершив последние приготовления и залив костер водой, спутники направили своих кайсанов в сторону замка Витаро.

По прибытии, не обращая внимания на изумленные взгляды обитателей поместья, сраженных необычным одеянием молодого легаты, и отодвинув в сторону лекаря, Седой первым делом направился в покои Витаро. Старик как будто ждал его и распахнул дверь перед самым носом Сергея, пояснив:

— Я видел вас в окно. Рассказывай.

— Нам нужна крепостная стена, — тоном, не допускающим возражений, заявил Решетов.

Далее он в подробностях рассказал о своем путешествии и о существах, встреченных им по дороге.

— Ты считаешь, что…, — начал было хозяин поместья.

— Я уверен в этом! — перебил его Сергей. — Заражение местности прогрессирует. Меняется все: деревья, трава, мох. Живые организмы мутируют…

В ответ на вопросительный взгляд Отра Сергей вздохнул — в течение следующего получаса ему пришлось объяснять старику опасность радиации и возможность видоизменения выживших во враждебной среде зверей, рыб и птиц.

— Мы с Кертом уже похоронили останки Грайса…Я не хочу, чтобы новые пришельцы из Гиблого леса забрали еще чьи-то жизни! — закончил Сергей.

— Но до проклятого леса несколько дней пути! — возразил Витаро. — И молодого охотника вы нашли довольно далеко от замка…

— Тем не менее, — упрямо ответил Решетов. — Если подобные твари начнут шататься где-то неподалеку, то стена просто необходима! И да, запрети охотникам заниматься промыслом в той стороне. Излишняя предосторожность не помешает.

В тот момент, когда они обсуждали детали грядущего строительства, в покои ворвалась Милана. Облик ее мужа явно оставлял желать лучшего: голый — в одной набедренной повязке, пропитанные кровью импровизированные бинты на плече; рука, висящая на ремнях и, как вишенка на торте, — распухшая, словно лопата, правая кисть с ободранными до кости фалангами.

— Что все это значит?! — в голосе жены звенели слезы. — Пропал на несколько дней, а потом возвращаешься в таком виде!

— Дорогая, — спокойно ответил Сергей, — Грайс был убит… Мне пришлось преследовать убийцу и ликвидировать его.

Седой умышленно исказил резюме своего путешествия, дабы не пугать женщину малопонятными для нее страшными историями. Еще по пути в замок они с Кертом условились о том, что об истинной причине гибели молодого охотника узнает только Витаро. Незачем раньше времени пугать обывателей и наводить панику среди обитателей поместья.

— Пойдем, расскажешь, — вздохнула Милана и вопросительно взглянула на отца. — Я его забираю?

— Да, — кивнул седой головой Отра, а его единственный глаз с нежностью обратился к дочери. — Мы уже все обсудили.

По прошествии четырех дней, проснувшись, Сергей уселся на постели. Нахмурив брови, он сделал вращательное движение перебинтованным плечом. Потом попытался пошевелить пальцами правой кисти, которую лекарь заключил в деревянные накладки. Пару секунд он раздумывал, а потом, взглянув на спящую рядом Милану, отчаянно тряхнул головой и принялся освобождаться от бинтов. Следом за ними на пол полетел деревянный «гипс»…

«Что со мной?! Как такое возможно?!»

Лишь розовые шрамы на плече напоминали о том, что оно практически насквозь было прокушено клыками гигантского азаро! Кисть правой руки приобрела свой нормальный размер. Сергей осторожно пошевелил ею — порядок, лишь небольшая скованность мышц, которая (он был в этом уверен) к вечеру пройдет. Он задумчиво сковырнул коросты на суставах кулака, а потом произвел короткий «бой с тенью». Руки работали идеально!

Решетов запустил ладони в короткий «ежик» седых волос и крепко задумался.

Конечно, он и раньше отличался завидным здоровьем и уникальными физическими данными, что всегда было загадкой для докторов. Взять хотя бы Ливию, откуда, после провала операции, он, полумертвый, умудрился сбежать, а потом восстановился после серьезного ранения в спину буквально за месяц. Или то, что ему еще до рождения удалось выжить в уже практически разлагающемся чреве матери, облученной до крайней степени…

Позже, в беседе с инопланетянкой, он был посвящен в причину всех этих необычных явлений — Аанс, используя свою энергию, каким-то образом умудрилась не только спасти ему жизнь, но и непонятным для него способом мобилизовать скрытые резервы организма. И это не раз спасало Решетову жизнь…

Но, до сегодняшнего дня все это было, так сказать, в разумных пределах. Мир полнился историями о людях со сверхспособностями, и Сергей довольно спокойно воспринимал возможности своего организма. Теперь же… Он покачал головой. Четыре дня!!! Страшный укус, практически раздробивший плечо, и сложный перелом! Как?! А его, подобная удару пудового молота, атака на лобную кость адского пса?! Даже в лучшей своей форме Седой никогда не вытворял подобных фокусов…

Ответ напрашивался только один — Аанс! Вернее варианта могло быть два… Первый — то, что было заложено в него еще до рождения, начало прогрессировать и каким-то образом развиваться. А второй — то, что во время битвы с его мутировавшими соотечественниками, инопланетянка вновь воздействовала на его организм, наделив его… Чем? «А хер знает — чем? — нахмурив брови, Седой с подозрением посмотрел на свои руки. За последние четыре года ему не доводилось попадать в критические ситуации, где его новообретенные способности могли бы проявиться. Все это конечно в какой-то степени вдохновляло, но… Он вновь покачал головой — к чему подобные изменения могут привести?

«Эх, поговорить бы с Аанс!» — в очередной раз сокрушался он.

Седой поднял глаза к потолку и попытался отправить в неизвестное мощный энергетический посыл, как это бывало ранее при ментальном общении с куратором Лейне. Тишина…

«Сам, Сережа, сам!» — мысленно усмехнулся он и откинулся на подушку. То, что отныне он полностью здоров, наполнило его душу небывалым воодушевлением. Он вожделенно взглянул на спящую рядом Милану и осторожно сбросил с нее простыню. Как всегда — прекрасна и обворожительна! Роды, как это бывает у многих женщин, никак не сказались на великолепной фигуре. Жена что-то пробормотала и повернулась на живот, зарывшись лицом в подушку.

Сергей по-сатанински улыбнулся и легко коснулся губами ее плеча. Какая все-таки нежная у нее кожа! Он переместился чуть ниже и вновь поцеловал ее. Спящая Милана в ответ на это соблазнительно прогнулась. Еще ниже… Ниже… Когда губы его коснулись упругой ягодицы, жена издала тихий стон и пробудилась. Она села на постели и изумленно воззрилась на Решетова.

— Ты почему без повязки?! — ну словно строгая мамаша. — А перелом?!

Сергей взял ее ладонь в свою и провел ее пальчиками по зажившей ране. Губы Миланы приоткрылись от удивления. Она, распахнув свои прекрасные серые глаза, требовательно взглянула на Решетова, явно требуя объяснений. Седой в ответ виновато прожал плечами:

— Сам в недоумении…Ну, не ломать же снова ради твоего спокойствия! — он саркастично улыбнулся.

— Дурак! — она с негодованием нахмурила брови и легко ударила его по груди. При этом соски ее весьма призывно качнулись. Решетов внезапно почувствовал, что не только плечо и рука вернулись к жизни, о чем красноречиво свидетельствовала простынь, приподнявшаяся в области паха.

Седой сгреб жену в охапку и впился в ее полные губы долгим поцелуем. Меж ними давно уже не существовало условностей и ограничений — каждый знал, что именно желает партнер, а главное — КАК именно…

Спустя некоторое время, когда они, обессиленные, вытянулись на постели, дверь в их спальню неожиданно распахнулась.

— С добуым утуом! — пятилетний русоволосый и зеленоглазый сорванец радостно поприветствовал утомленных родителей. Как Милана не билась, он до сих пор не выговаривал букву «р».

Сергей нежно взглянул в его огромные глаза и ласково проворчал:

— С добрым! Иди сюда, бандит.

Мальчуган проворно юркнул на родительскую постель и прижался к матери.

— Мам, на иечку пойдем сегодня? Ты обещала!

Милана нежно взъерошила его волосы и улыбнулась.

— Пойдем, сынок. Вот и папа наш совсем кстати неожиданно выздоровел.

— Уа! — радостно воскликнул Ванька.

К слову сказать, официально мальчика звали Ион. Так нарекла его супруга после рождения, в то время как его отец сражался в качестве смертобоя на самой большой арене Тирана. По возвращении Решетов счел, что «Ион» очень похоже по звучанию на Ивана, поэтому на свой лад переименовал парня в Ваню. Получилось величественно и забавно: Ион-Ванька Решетов-Отра. Следом за Седым и остальные стали величать паренька Ваней, и лишь в верительных грамотах он был прописан как Ион. Первое время жена ворчала по этому поводу, но вскоре Сергей услышал как она и сама невольно «переключилась» на новое имя.

— Ваня, обедать! — неслось из столовой.

После полудня Решетов с Миланой, растянувшись на широком пледе, нежились в лучах палящего Зетро. Ванька воодушевленно сражался неподалеку с зарослями тростника деревянным мечом. Рядом тихо шумела река.

Седой, легко коснувшись пальцами роскошной груди супруги, потянулся было к ней с поцелуем, но тут же был категорично отвергнут.

— С ума сошел?! Ваня совсем рядом! — глаза жены были полны искреннего негодования.

Но уже через секунду она смягчилась и, легко чмокнув его в губы, прошептала:

— Дождись вечера, милый…

Сергей шумно вздохнул и, гася невольное возбуждение, сокрушенно ответил:

— Пойду — утоплюсь…

Он поднялся, потянулся и неспешно направился к реке. Нырнув в прохладную воду, Седой проплыл с десяток метров, лег на спину и, покачиваясь на мелких волнах, прикрыл веки. Хорошо! Выбросив в своем «крестовом походе» излишки нереализованного адреналина и оправившись от ран, теперь он мог полностью расслабиться. Мысли Решетова невольно вновь вернулись было к нежданно обретенным необычным способностям, но он решительно отогнал их. Решив не забивать себе голову, Седой очистил сознание от ненужных размышлений и практически задремал.

Сквозь плеск воды, иногда попадающей в ушные раковины, до него донесся далекий крик:

— Папа-а-а!

Было в голосе Ваньки что-то такое, что заставило Решетова мгновенно сбросить дремотное состояние и поднять над водой голову. Его сын со всех ног, спотыкаясь о неровности на берегу, бежал к реке. Седой отыскал взглядом Милану и сердце его, казалось, остановилось — она лежала на покрывале в неестественной позе — подогнув колени и разбросав в стороны руки. А из груди его жены, дрожа ярко-красным оперением, торчали древки двух стрел!

Несмотря на то, что разум его все еще не мог поверить в произошедшее, тело уже действовало само по себе. Он неистово заработал руками и уже через несколько секунд пулей вылетел на берег, устремившись навстречу рыдающему ребенку.

Когда до Вани оставался с десяток метров, мальчуган рухнул, словно подкошенный, за землю. Из его бедра, чуть выше колена, торчала метровая стрела…Сын издал тонкий крик, от которого сердце Седого сжалось в комок пульсирующей боли.

Зарычав от ярости, Решетов, хотя это было уже практически невозможно, ускорился и в несколько диких прыжков преодолел расстояние, отделявшее его от скорчившегося в приступе боли ребенка. Он упал рядом, сграбастал сына в объятья и закрыл его своим телом, повернувшись спиной к возможному сектору обстрела. Буквально в ту же секунду два страшных удара обрушились на его беззащитное тело: один — под правую лопатку, второй — в едва зажившее плечо. Третья стрела просвистела над самым ухом и нырнула в темную воду.

Понимая всю безысходность своего положения, Решетов заскрипел зубами.

— Папа, — завыл, словно щенок, Ванька, — они маму уби-и-и-ли… И нас убью-у-у-ут!

Он громко заплакал.

— Не, Ваня, не убьют! — горячо прошептал ему в самое ухо Сергей, одновременно лихорадочно соображая — что же ему предпринять.

Метрах в пяти от них на берегу лежал крупный валун. Обняв сына, Решетов, словно смертельно раненое животное, медленно поволок их тела к спасительному укрытию.

«Вжжж». Царапнув плечо, еще одна стрела воткнулась в землю в паре метров от него. Седой упорно полз к камню… Удар в правую икроножную мышцу… Конечность, на миг взорвавшись болью, почти мгновенно онемела… Метр-полтора до камня… Сергей вновь зарычал и, крепко обхватив Ваньку руками, швырнул его под прикрытие валуна. Сам в бешеном прыжке устремился следом, получив вдогонку еще одну стрелу в бедро.

Ваня расширенными от ужаса глазами посмотрел на стрелу, торчавшую из его ноги и попытался, сцепив зубы, вытащить ее.

— Не тронь! — Седой накрыл его ладошку своей рукой.

— Что нам делать?! — находясь на грани истерики, спросил мальчишка, а потом громко, в голос, зарыдал.

— Придумаем что-нибудь! — севшим голосом ответил его отец, прекрасно осознавая тот факт, что их гибель — лишь вопрос времени.

Он — голый, раненый и безоружный… С ним — ребенок, тоже раненый… Убийцам оставалось лишь преодолеть разделявшее их расстояние и спокойно расстрелять практически в упор. Ему даже в рукопашную с ними не схватиться! Пожалуй, в более безнадежном положении Решетову еще не доводилось оказаться…

В этот момент послышалось ржание кайсанов, а через несколько секунд — топот их копыт.

— Там, за деревом! Справа! — Сергей с непередаваемым облегчением вздохнул — раскатистый бас Осана.

Свист тетивы…

— Готов! — возбужденный голос Керта. — Смотри, там еще двое! Задница Зетро, они на кайсанах! Догнать!

Неожиданно окружающая реальность поплыла… Решетова замутило, и, согнувшись, он опорожнил свой желудок прямо на поверхность камня перед ним. Отерев губы, он погладил Ваньку по голове.

— Порядок, Вань! Наши подъехали!

Перед глазами была раскинувшаяся на покрывале Милана со стрелами в груди…

Наконец, перед его мутнеющим взором оказалось хмурое лицо Осана.

— Жив, легата? — угрюмо спросил он.

Седой обессилено кивнул и поднял на него взор.

— Вы как здесь оказались?

— Девки сказали, что вы к реке пошли, ну, мы и… Витаро ранен… И…

Бородач неожиданно поперхнулся и умолк.

— Говори! — просипел Седой.

Осан виновато взглянул на него и едва слышно промолвил:

— Наташу убили…

Сергей издал непроизвольный стон, а потом в ярости воскликнул:

— Блядь! Что творится-то?!

Воин пожал плечами, а потом посмотрел ему прямо в глаза.

— Разберемся, легата! Ты давай это… Вставай, — он протянул ему руку.

Подоспевший Керт уже поднял на руки Ваню и понес в сторону возбужденно всхрапывающих кайсанов. Словно в страшном сне, Решетов позволил Осану поднять себя и, опираясь на его плечо, побрел следом. Проходя мимо двух мечников, со скорбными лицами стоявших над обнаженным телом его мертвой жены, Седой, неожиданно для самого себя, пришел в ярость:

— Чего пялитесь?! Накройте ее чем-нибудь!!!

Он, шатаясь, было ринулся к телу Миланы, но его удержали крепкие руки спутника.

— Легата, не сейчас. Не время. Пойдем, — негромко, но твердо произнес Осан.

Чувствуя, как по щеке стекает слеза, Решетов обреченно кивнул и дал себя увести.

По прибытии в замок он был немедленно осмотрен лекарем. Потом тот дал ему сонное зелье, дабы приступить к операции по извлечению стрел. Вскоре Решетов провалился в спасительную бездну сна…

Едва Сергей вновь открыл глаза, как тут же оказался во власти воспоминаний о произошедшем у реки. Сознание отозвалось таким непереносимым отчаянием, что Седой невольно издал громкий стон. Как теперь жить-то?! Милана…

— Легата… Как вы? — робкий голос справа.

Решетов с трудом повернул затекшую шею — рядом с его постелью стоял молодой ученик лекаря — Мэтис.

— Спасибо, хреново…, — угрюмо ответил он.

— Вот, выпейте это, — парень протягивал ему глиняную чашу, — Снадобье приведет вас в чувство и прибавит сил.

Решетов безразлично взглянул на лекарство, но, подумав, все же принял подношение и послушно выпил травяной отвар.

— Сколько я спал? — переведя дух, требовательно спросил он.

— Сутки, — коротко отрапортовал молодой врачеватель.

Сергей осторожно потянулся, оценивая подвижность своего организма. Слабость, видимо — от потери крови, и тупая боль в тех местах, где стрелы пробили тело… В целом — терпимо!

Он осторожно приподнялся и сел на постели. Голова слегка кружилась, но действие отвара уже давало о себе знать — в желудке потеплело, а по всему телу растекалась волна живительного прилива сил.

— Как себя чувствует мой сын?

Мэтис улыбнулся и с готовностью ответил:

— С мальчиком все в порядке! Мастер Гайто благополучно извлек стрелу, обработал рану и напоил парня снадобьями. Сейчас Ваня спит.

— Это хорошо, — удовлетворенно кивнул головой Решетов. — Теперь…

На миг он задумался, а потом отдал распоряжение:

— Ступай — приведи сюда Осана, Керта и… Пожалуй, пока все. Кстати, как чувствует себя Витаро?

Мэтис заметно сник и удрученно покачал головой.

— Пока что — весьма неважно. Легата Отра потерял много крови. Здоровье его уже не то, что прежде — четыре года назад, после памятного покушения, он заметно сдал. И, хотя особых опасений за его жизнь нет, он до сих пор находится без сознания…

Решетов поморщился и махнул рукой.

— Ладно, иди — выполняй поручение.

Уже через несколько минут в дверь осторожно постучали.

— Да-да! — нетерпеливо откликнулся Седой.

Дверь открылась, и в покой вошли Керт и Осан.

— Присаживайтесь, — деловито кивнул в сторону стульев Сегей. — Итак, я, до мельчайших подробностей, хочу знать все, что произошло вчера в замке. Кто? Как? И почему подобное в принципе стало возможным?! Куда вообще смотрели воины поместья Отра?! И почему в замок проникают незнакомцы и режут вас, словно скот?!

После этих слов Керт заметно сник и опустил голову. В отличие от него, Осан не смутился и открыто посмотрел Решетову прямо в глаза. Огладив роскошную бороду, он кашлянул в кулак и негромко, но твердо и спокойно ответил:

— Легата, я понимаю, что разум твой сейчас затмили гнев и горечь от понесенной утраты… Поверь, все мы сейчас ошеломлены ужасом произошедшего. Но… Прошу тебя, не срывай злость на своих воинах! Патруль исправно нес свою службу, хотя, кроме пресловутого покушения на Витаро, произошедшего несколько лет назад, в поместье никогда больше не случалось подобного. Замок расположен в таком удалении от густонаселенных мест, что здесь не приходится ожидать пришлых негодяев — воров и убийц. Лишь мрази, перед которыми поставлена определенная цель, отправятся сюда с недобрыми намерениями…

Сергей хотел было что-то сказать, но Осан поднял свою широкую ладонь.

— Подожди, легата, дай мне сказать все, что я хочу. А уж потом мы приступим к беседе.

Решетов молча кивнул — продолжай, мол.

Воин в очередной раз откашлялся и вновь обратился к нему:

— Итак, как я уже сказал, часовые исправно несли свою службу. Днем, когда ты с семьей уже отправился к реке, в поместье прибыл алкад из Тирана. Ты же знаешь, что периодически они навещают замок, дабы пообщаться с истово верующими и исповедать их. Направить их помыслы и все такое… Я не силен в вероисповедании, но таких у нас в замке достаточно. Думаю, тебе не стоит напоминать о том, что это именно ты договорился с Тавром о том, что в поместье Отра не будет постоянных представителей конфессии? Я понимаю, после покушения на Витаро, ты преследовал благие цели, но… Отныне замок посещали разные служители храма Зетро — те, которых мы не знали лично! В отличие от тех, что прежде жили здесь. Видит Зетро, я не виню тебя! Все мы вместе и каждый в отдельности виновны в том, что произошло. Но! По большому счету трагедия стала возможной лишь благодаря трагическому стечению обстоятельств. Приезжие алкады уже на протяжении четырех лет посещали замок, и не доверять им не было никаких оснований…

Воин умолк, давая возможность своему легате ответить на его доводы. Решетов нахмурил брови, пристально взглянул на Осана и кивнул.

— Согласен с тобой. Прости — поначалу я необоснованно попытался обвинить вас. Забыли. А теперь — рассказывай.

Из последовавшего за этим повествования Сергей в подробностях узнал о случившемся. Та простота и обыденность, с которой все произошло, привели его в ярость.

Алкад прибыл не один — с ним был молодой ученик. Приехавших встретили и приняли должным образом. Какое-то время служители Зетро общались с обитателями поместья, сначала — с теми, кто хотел поговорить наедине и исповедаться. После этого старший алкад прочитал перед группой «прихожан» проповедь, после чего «просветленные» разошлись по своим делам. Алкад же, как это и происходило всегда, направился в покои владельца замка для личной беседы и, что тоже происходило с завидной регулярностью — за получением пожертвований.

Проведя в покоях Витаро достаточно продолжительное время, служитель Зетро покинул их. Его напарник в это время бродил по замку и общался с теми, кто не смог попасть на проповедь в силу выполнения ими своих обязанностей. Гости отказались от предложенной трапезы, со всеми попрощались и, оседлав кайсанов, отправились в обратный путь.

И лишь по прошествии довольно продолжительного времени слуга, зашедший в покои Витаро, обнаружил того истекающим кровью. Лекарь, вызванный безотлагательно, обнаружил на груди владельца поместья колото-резаную рану — по всей видимости, кинжал, направленный в сердце, чиркнул по медальону, висевшему на груди Отра, и рана оказалась не смертельной. Видимо, убийца посчитал Витаро мертвым, так как повторного удара не нанес.

«Дилетант» — мелькнуло в голове Решетова.

За алкадами была немедленно снаряжена погоня. Еще через какое-то время повариха, направившаяся в кладовую, обнаружила тело Наташи Петраковой без признаков жизни. Несколько ранений, нанесенных кинжалом или большим ножом. Лекарь констатировал смерть — спасти девочку уже не представлялось возможным.

И лишь после этого Осану пришла в голову мысль, что и на самого Сергея и его семью могут совершить покушение — все произошедшее очень походило на месть. Немедленно был снаряжен отряд, направившийся к месту отдыха Решетовых. Первым убийц заметил Осан. В тени развесистого дерева притаился стрелок, в очередной раз натягивающий тетиву своего лука. Непревзойденный в стрельбе Керт немедленно ликвидировал его. В ту же минуту еще двое убийц в золотистых плащах оседлали спрятанных в кустах кайсанов и пустились наутек. Погоня за ними не принесла результата, как, впрочем, и та, что была снаряжена за убийцами Наташи. То ли алкады свернули с дороги, ведущей в сторону Тирана, то ли их кайсаны были не в пример быстрее скакунов преследователей…

— Опять золотистые плащи?! — зловеще произнес Сергей. — Сдается мне, что каждый второй приспешник веры в Зетро — убийца!

— Тут есть одна странность, — нахмурив брови, молвил Керт.

Он запустил руку в свою дорожную сумку и вытащил из нее одежду цвета золота.

— На, смотри! — он бросил плащ на постель Сергея. — Снят с того самого стрелка, что метился в вас с Ваней. Сбежавшие были в таких же. У тех, что посетили замок, поверх плащей были дорожные тоги, поэтому неизвестно — было ли у них что-либо подобное.

С каким-то непередаваемым омерзением, Седой развернул скомканное одеяние алкада — помимо кровавого пятна, на спине плаща красовался иссиня-черный круг, вышитый тонкой шелковой нитью.

— Что это? — Решетов изумленно ткнул пальцем в черный круг.

В ответ стрелок покачал головой.

— Мы не знаем. И никто в замке не слышал о подобных отметинах на плащах алкад…

Сергей скрипнул зубами и тихо произнес:

— Вот сейчас и я пожалел о том, что в замке нет проживающих служителей Зетро. Уж я бы допросил их с пристрастием…

Внезапно в его сознании мелькнуло воспоминание о древних земных воинах-крестоносцах.

— Скажи, — обратился он к Осану, — есть ли среди алкад воины? Я имею ввиду тех служителей, что несут веру в массы с помощью меча, огня или веревки?

Воин изумленно поднял брови, словно для него это было небывалым святотатством, и пожал плечами.

— Никогда о подобном не слышал! — уверенно ответил он. — Да и вообще, если не считать тот случай с Витаро, я никогда не слышал об агрессии, проявленной служителями Зетро. Те ренегаты были явно куплены Сетусом с потрохами! Обычно алкады миролюбивы и приветливы. Да и проповедуют они терпимость и смирение…

— Вот тут позволь с тобой не согласиться, — с тихой яростью в голосе промолвил Седой. — Я не приверженец вашей веры, и не имел чести плотно общаться с алкадами, но каждый раз, когда я с ними сталкиваюсь, я вижу смерть, которую они сеют вокруг себя!

— Прости меня, легата, но ты неправ…, — тихо ответил Осан.

— Это — лишь твое мнение! — недобро взглянув на него, бросил Седой.

В комнате повисло молчание — каждый тяготился своими невеселыми мыслями.

Наконец, тяжело вздохнув, Решетов поднял взор и спросил у Осана:

— Я тут вспомнил ваши обычаи… Тела Миланы и Наташи уже преданы огню погребального костра?

Воин покачал головой.

— Костер уже сооружен и по традиции их должны были предать огню еще с утра. Но мы ждали когда ты очнешься… Я понимаю, что из-за ран ты не сможешь присутствовать, но все же… Сейчас они в подвале… Уже полностью подготовлены, — Осан взглянул в окно. — До заката время еще есть, поэтому их танты успеют до закрытия врат чертогов Зетро. Нам нужно лишь твое благословение на церемонию…

Сергей тяжело вздохнул и медленно подвинулся к краю постели.

— Готовьте все. Я пойду…

— Постой! — воскликнул Керт. — Тебе нельзя! Ты еще…

— Я все сказал! — проворчал Сергей и, пошатываясь, поднялся на ноги. — Клюку мне какую-нибудь найди для опоры…

Опираясь на изогнутую рукоять трости, тяжело дыша и с трудом переставляя ноги, Решетов в сопровождении верных соратников вышел во двор замка. Глаза застилал пот, обильно льющийся со лба. Все тело неимоверно болело. Но, несмотря на это, он все же отдавал должное своим новообретенным возможностям — раны от стрел уже практически затянулись, о чем ему с безмерным удивлением поведал Мэтис, когда он одевался.

Эта мысль короткой вспышкой лишь на миг промелькнула в сознании, тонущем в океане скорби и душевной боли. Так плохо Сергею, пожалуй, не было еще никогда!

Он со страхом взглянул на жителей поместья, окруживших широкий погребальный костер. Там, на аккуратно уложенных и политых маслом дровах возлежали тела дорогих ему людей… Которых, после церемонии, он уже никогда больше не увидит. Сердце вновь сжалось от непереносимых страданий. Словно почувствовав его состояние, Осан положил ему на здоровое плечо свою крепкую ладонь.

— Легата, держись. Все мы разделяем твою скорбь…

Седой угрюмо кивнул и опустил взгляд, пытаясь скрыть слезу, сбегающую по щеке.

Присутствующие расступились, пропуская молодого легату к костру. Трагичные перешептывания и тихий плач стихли. Воцарилась мертвая тишина. Скрипнув зубами, Решетов направился к лестнице, ведущей на помост. Керт попытался взять его под руку, чтобы помочь взобраться наверх. Сергей повернул голову и безжизненно взглянул на него.

— Сам…, — едва шевельнулись его губы.

Заливаясь потом, он кое-как все же поднялся по лестнице и вновь едва сдержался, чтобы не зарыдать в голос. Он всю свою жизнь ходил бок о бок со Смертью. Но сегодня… Такие родные, но до ужаса бледные и безжизненные лица… Синие губы. Оба тела облачены в белоснежные саваны, что лишь подчеркивало неестественную бледность их кожи. На короткий миг все происходящее показалось ему нереальным — вот сейчас они встанут и улыбнутся ему: Милана — открыто и жизнерадостно, а Наташка — с робким смущением девушки-подростка…

Седой с испугом отогнал это спасительное видение. «Смирись, их больше нет!»

Тяжело переставляя ноги, он подошел к телу жены, наклонился и легко коснулся холодных губ своими. «Прощай, любимая… Не было в моей жизни человека роднее тебя! Спасибо тебе за все! За Ваньку…»

Простившись с женой, Решетов подошел к Наташе и поцеловал ее в мраморно-белый лоб. «Наташка, родная… Ты уж прости меня дурака, что не уберег тебя! Царствие тебе небесное!». После этого он прикрыл глаза и поднял голову. «Дмитрий Сергеевич, прости за дочь! Хоть и нет моей в том вины…»

После этого Решетов повернулся к жителям поместья, со скорбью взиравшим на него снизу. Окинув толпу безжизненным взором, он практически кожей ощутил волну сопереживания и душевной боли, исходящую от каждого в отдельности и от всех вместе разом. Как это было ни странно, но это придало ему сил. А вместе с силами пришла ярость, тихо разгоравшаяся где-то глубоко в сердце.

«Нужно что-то сказать…»

— Сегодня мы прощаемся…, — прерывающимся от душевных страданий голосом начал было он, но внезапно умолк и тихо, едва слышно, прорычал себе под нос по-русски. — К Дьяволу затасканные речи!

— Спасибо всем вам! Спасибо за поддержку и сочувствие! Я знаю, все вы любили людей, тела которых возлежат здесь, — поначалу тихий и скорбный голос его, по мере того, как он говорил, набирал силу и какую-то сверхъестественную мощь. — Да, мы больше никогда не увидим их. Я не говорю о памяти в наших сердцах — это ясно и без слов! И, — он, буквально захлебываясь от переполнявшей его ярости, на миг умолк и вновь продолжил, — я клянусь всем вам! Клянусь в том, что каждая мразь, причастная к этому чудовищному преступлению, будет жестоко наказана! Каждая капля крови Миланы и Наташи будет возвращена сторицей! И…

Речь Сергея прервал изумленный вздох одной из женщин. Тут же в толпе густо закашлялся один из мужчин, выпучив на него удивленные глаза. По рядам присутствующих поползли едва различимые перешептывания. Не понимая причины происходящего, Решетов удивленно осмотрелся. Потом опустил взор и взглянул на себя…

Рукоять трости, которую он крепко сжал правой ладонью, дымилась… Сергей перехватил трость в левую и с непередаваемым изумлением взглянул на обугленную поверхность рукояти. Потом — на перепачканную золой, но абсолютно здоровую ладонь правой. «Че за…?»

Дабы прервать изумленные возгласы, он с негодованием отшвырнул дымящуюся клюку в сторону. И продолжил:

— И, взглянув на страдания убийц, уже никто не осмелится тронуть хоть волос на голове жителя поместья Отра! Во всем этом, пред мертвыми телами близких мне людей, перед всеми вами и перед самим, мать его, Зетро я клянусь вам!!! Спасибо всем, кто пришел проститься…

Решетов умолк и, едва переставляя ноги, направился к лестнице. Во время спуска, на третьей или четвертой ступеньке, его раненая нога таки подломилась… Сергей рухнул вниз, где был пойман в сильные руки Осана, предусмотрительно расположившегося у начала лестницы…

Вскоре волнения, охватившие присутствующих, улеглись. Керт с факелом в руках обошел костер по периметру.

Через несколько минут Решетов, опираясь на плечо Осана, с потемневшим от горя лицом смотрел как огонь забирает у него тела жены и воспитанницы. В расширенных от душевной боли зрачках зеленых глаз, отражаясь, бушевало пламя. Пламя грядущей мести…