Бремя

Александр Анатольевич Майстренко, 2023

Это повесть о детдомовском парне, которому волею случая было передано «бремя» видеть души усопших, общаться с ними, выполнять их последние просьбы. Это коктейль из предательства близких, множества чужих человеческих судеб, знакомства с криминальным сообществом, мужской дружбы и огромной любви, способной на великую жертву ради любимого человека.

Глава 1

Ромка сидел рядом со своими непутевыми родителями в большом зале с длинной клеткой у длинной серой стены. На окнах были решетки, а у дверей стоял милиционер. Вдруг, худая высокая женщина, сидевшая за столом, встала и громко скомандовала:

— Встать, суд идет! — и все находившиеся в зале, включая самого Ромку, встали.

Через секунду — другую в помещение из маленькой двери слева от длинного стола на небольшом возвышении рядом с той женщиной вошел седой человек в очках и длинном черном платье. Рома никогда не видел судей и засмеялся, на что мама недовольно шикнула на него, и он затих. Мужчина долго что-то читал, потом все сидевшие за длинным столом встали и вышли в ту маленькую дверь, а когда вернулись снова, все в зале встали, и седой судья стал снова что-то читать. Потом он взял в руку деревянный молоток и громко стукнул им о деревянный блин на своем столе. Рома невольно аж подскочил от неожиданности. В эту секунду мама схватила мальчика за плечи и стала громко плакать, а в зал вошла довольно крупная тетя в форме и стала высвобождать мальчика из маминых объятий. Папа сидел рядом, обхватив давно не стриженную и не мытую голову, и ни как не реагировал на крики своей жены и плач своего сына.

Лишь в интернате Ромка понял то, что его дом теперь не барак на Нововиленской с туалетом на улице, где по вечерам его безработные родители каждый вечер устраивали лютые гулянки, по-обыкновению заканчивающиеся драками с соседями и собутыльниками, а здесь в детском интернате со светлой комнатой на четверых и регулярным питанием, и что государство взяло его на полную опеку до достижения определенного возраста или до поры, пока его родители не одумаются и не заберут его отсюда. Время шло, мальчик пошел в первый класс, мама несколько раз приезжала к нему, но по запаху тяжелого перегара из ее рта Ромка понимал, что они так и не бросили пить. Папа приехал лишь однажды, Рома привел его в свою комнату чтобы показать, как он здесь живет, но папа почему-то пошарил по всем тумбочкам у детских кроватей и ничего не найдя собрал со стола четыре пачки печенья и яблоки, принесенные санитаркой на полдник и взъерошив волосы на голове мальчика не мытой воняющей папиросами рукой с грязными ногтями, быстро вышел, оставив мальчика стоять в длинном коридоре и наблюдать за его удаляющейся фигурой.

Главным положительным качеством казенной системы воспитания детей, является то, что ребенку не дают погрузиться в свои переживания и окончательно замкнуться в себе. Учеба, кружки, совместные уборка классов, жилых комнат и столовой, все было направлено, на отвлечение детей от их проблем. Проще было тем, кто с рождения не знал своих родителей, они не видели другой жизни и были всем довольны. Ромка же помнил, как они вместе с родителями гуляли в парке у Комсомольского озера, помнил походы в цирк и кино, но потом, папу уволили и он стал выпивать, следом к нему присоединилась мама и ее тоже уволили с работы. Он помнил, как каждое утро родители выходили из затхлой неубранной комнаты в бараке выделенной железной дорогой, где работали раньше родители и шли на птицефабрику, закрывшуюся по непонятной причине. Они собирали там металлолом, пластик и все, что только можно было сдать или продать, а вечером начиналось веселье с дешевым вином и не хитрой закуской, пока их маленькой семьей не заинтересовались работники местной службы опеки.

Летом ребят увозили в несколько ведомственных оздоровительных лагерей на Минском море, где для интернатовских детей был предусмотрен нулевой отряд. Ромке однажды очень повезло после 6-го класса он был удостоен почетной награды и поехал в Зубренок, Белорусский аналог знаменитого Советского Артека. Наверное, это было единственное значительное событие произошедшее с ним за всю его короткую, но довольно мрачную жизнь. Там он еще сильнее сдружился с Вовкой Смирновым из своего класса у которого родителей не было никогда, а его подбросили сторожу в детский сад где-то в Минском районе. Они подолгу разговаривали о том, чем займутся после интерната и как счастливо будут жить, когда станут взрослыми и что никогда не бросят своих детей на произвол судьбы.

Так прошло еще несколько лет и перед Ромой Коркиным стал выбор идти в десятый класс или поступать в любое на выбор среднее учебное заведение. Прикинув, что высшее образование ему в силу довольно средних оценок за 9 классов, скорее всего не светило. Пообщавшись с классной и руководителем фотокружка парень решил поступать минский технологический колледж, чтобы выучиться там на фотографа. Вовка же сказал, что остается доучиваться и после армии будет поступать в минскую школу милиции, а потом, если карты лягут должным образом можно и в академию рвануть, чтоб до генерала дослужиться. Учился Рома неплохо, поэтому в колледж поступил без экзаменов так как вполне хватило оценок в аттестате. Да и отсутствие родителей тоже поспособствовало скорейшему зачислению и выделению общежития напротив Советского исполкома в центре города.

Глава 2

Учеба в колледже Роме не доставляла особых трудностей, ввиду его природного трудолюбия и привитой в интернате дисциплине. Ребята в группе и общежитии были из полных семей и сильно разбалованы. Им хотелось погулять и сачкануть на парах, Рома же в свою очередь отчаянно отдавался учебе и усвоению практического материала. Конечно, весна и гормоны брали свое и парень нет — нет, да и соглашался сходить с ребятами в парк Челюскинцев, где можно было втихаря бахнуть пивка с чипсами на лавочке, но особого рвения в этом плане он не проявлял помня о своих злополучных родителях, о которых он ничего не слыхал уже лет 10, если не больше. В выходные он приезжал к Вовке Смирнову, с которым они часами сидели во дворе и не могли наговориться. Выходили и другие ребята, которые тоже повзрослели, особенно Ромке было приятно общаться с девчонками. Он специально для них покупал конфеты и фрукты, благо ему в отличие от интернатовских в колледже платили повышенную стипендию и выдавали пособие по отсутствию кормильцев. Это делало его на ступень выше пацанов оставшихся доучиваться до 11 класса.

— Ну что, решил, куда после колледжа подашься? — спросил Вовка

— Не знаю, рано еще об этом думать, только первый курс закончил, сейчас каникулы будут, месяц практики, потом если получится два месяца поработаю по договору, тут у нас дама одна крутится, подбирает себе работников. Сказала баксов 700 сразу, а потом и 1000 можно будет у нее заработать. Она праздниками да банкетами занимается, а все ты ж знаешь и кино им сними и фоток наделай. Юбилеи, свадьбы и все такое.

— Круто, Ромик, давай дерзай, тебе ж сразу после колледжа должны и хату, как сироте выделить, прикинь косарь зеленых в месяц, все телочки Минские твои будут. Тут бывает сидим во дворе, а мимо такие чики ходят, закачаешься, не то, что наши, как инкубаторские, в одинаковых шмотках после десяти человек.

— Ниче, Вовка, все у нас будет гуд, ты ментом станешь крутым, я буду тебя для газет фоткать, типа, зырьте, какой мой друган Вовка круч, целую банду один повязал, чисто глухарь, ха-ха! — в голос заржал Рома.

— Ладно, давай вали в свою общагу, а то я жрать захотел, тебе может чего вынести, сегодня капуста с котлетами вроде на ужин? — спросил Вова.

— Не, спасибо, у меня еще в общаге макароны есть с тушенкой и компота с твоих тыренных сухофруктов полбадьи, так что все норм, — заявил Рома и пошел к выходу из интерната.

На дворе была середина мая и вокруг все пахло надвигающимся летом, все деревья и трава были нежно-салатового цвета, чирикали прилетевшие с югов птички, здорово.

Рома шел по Стахановской мимо жилых домов, решил не идти на остановку благо идти до общаги было три — четыре квартала.

Проходя мимо очередной жилой сталинской трехэтажки парень увидел сгорбленную старушку. Она стояла около дерева и держась за него ругалась с кем-то невидимым. Рома невольно улыбнулся, подумав, что бабка наверное запитала больше положенного, но она вдруг резко повернулась в его сторону и сказала:

— Мужчина, помогите, мне пожалуйста!

— Что случилось, бабушка? Вы потерялись?

— Нет, я здесь живу, ой падаю, дайте мне руку! — бабка пошатнулась и повисла на Ромкиной руке.

— Держитесь за меня, куда вас отвести?

— Никуда, вы можете у меня это забрать?

— Что забрать? — недоумевал парень глядя на вполне себе аккуратненькую старушку лет восьмидесяти. Присмотревшись к ней он увидел, что на фоне добротной одежды и дорогих украшений на пальцах и ушах, у нее было какое-то ужасно изможденное лицо.

— Забери мой дар, ты хороший, не бойся, я так устала! — не унималась старушку все крепче сжимая локоть романа.

— Где ваш подъезд, давайте отведу!

— Да вот он, но мне туда нельзя, вся квартира в них, одолели уже.

— В ком?

— Пойдем, ой опять они вокруг, скажи заберешь или нет силу мою?

Рома подумал, что она не отстанет, пока не согласится и сказал:

— Хорошо, давайте, что нужно забрать?

Бабка схватила его вторую руку и прокричала, глядя ему в глаза:

— Возьми себе бремя, пришло мое время!

Она еще сильнее сжала руки парня, закатила глаза и сразу как-то вся обмякнув присела и отпустила Ромкины запястье и локоть, которые до этого крепко сжимала своими довольно сильными старушечьими пальцами. Еще секунда и бабулька растянулась на асфальте тротуара раскинув руки в дорогих перстнях. Рома присел и стал ее тормошить:

— Бабуля, але, что с вами, очнитесь, ой Господи, померла что-ли?

Бабка смотрела неживыми глазами в майское небо, в ее черных остановившихся зрачках отражались проплывающие неторопливые облака. Лицо ее словно разгладилось и в уголках рта играла едва заметная улыбка, как будто какой-то тяжкий груз только что упал с ее души и наступило долгожданное облегчение.

— Ой, это же соседка наша, посмотрите пульс есть? — услышал Рома позади себя. Он повернулся и увидел двух женщин и мужчину, они подбежали и присели рядом.

— Флориановна, очнитесь, что с вами такое, парень что с ней, ты видел? — спросила одна из женщин

— Не знаю, подошла ко мне и упала потом, я думал ей домой нужно помочь добраться, а она за руки меня взяла и потом брык и все, готова вроде.

— Нужно скорую и милицию вызвать, Нина беги домой вызови, а мы здесь побудем и простынь возьми, накроем ее пока. Дай я пульс пощупаю, — он протянул руку к ее шее, потом резко одернул и произнес:

— Все, отмучалась наша Валентина Флориановна, царствие ей небесное, хотя, наверное, вряд ли, — сказал мужчина

— В смысле, вряд ли? — спросил Рома

— Да странная она была какая-то, как будто с приветом, — продолжал полный бородатый мужчина, оглянувшись в сторону отбежавших женщин.

Рома не обратил особенного внимания на его слова, он дождался приезда милиции и врачей, на случай, чтобы не пропали золотые цацки странной бабки и подробно ответив на вопросы правоохранителей и врачей скорой поспешил к своей общаге.

Глава 3

Следующие два года пролетели, как один миг. Рома Коркин на отлично сдал госэкзамен, защитил дипломный проект в колледже, получив красный диплом и квалификацию фототехник (фотограф, оператор компьютерной графики). На свое девятнадцатилетие Роман получил от государства однокомнатную квартиру в старой хрущевке в Заводском районе. Нужно было менять полы и делать ремонт, но они был счастлив и этому, теперь у него появился настоящий, его собственный дом. Договорившись в интернате с завхозом бухариком за пару литров чернила Рома перевез к себе давно списанную старую панцирную кровать, тумбочку, пару стульев и стол из столовой, который идеально подошел на кухню, шторы, постельное, немного посуды. Помогал ему друг Вовка, который получил увольнительное и выклянчил для этих целей у замкомчасти грузовик на пару часов.

По пути они заехали в Ромкину общагу и забрали от туда все, что было нажито парнем за все годы существования в интернатеи общежитии колледжа. Теперь квартира немного преобразилась и в ней уже можно было жить. Теперь стоял главный вопрос с работой.

Регина Альбертовна, у которой Рома работал на практике, не сразу, но согласилась взять его к себе, но поставила одно условие. У нее спился фотограф, который обслуживал похороны. Мероприятие так себе, не свадьба или юбилей, но все же, баксов 500-600 по ее словам можно было настричь с убитых горем родичей умершего. Каждый месяц парень должен был аккуратно отсюнявливать Регине Альбертовне 50% от всех заработков, за это она обеспечивала его заказами и разрешала пользоваться фотолабораторией находившейся в ее офисе, вдобавок она выдала ему под роспись допотопный мобильный телефон, две цифровые фото и видеокамеры плюс всякие приспособы к ним, так что Ромке оставалось только работать. В армию Рому не взяли из-за проблем с позвоночником, старый доктор в военкомате посоветовал заняться плаванием, так как из — за высокого роста и слабых спинных мышц у него наблюдался довольно заметный сколиоз.

— Ну, что перспективы, вроде бы грандиозные, — подумалось парню и найдя в кармане огрызок бумаги, на котором был написан адрес с его первым заказом, наспех продиктованным его начальницей, отправился на остановку увешав себя футлярами с фототехникой.

Подъехав к нужной остановке, Рома вышел из троллейбуса и пошел к нужному дому. Поднявшись на этаж он увидел нескольких курящих мужчин и женщин. По их грустным минам Рома понял, что не ошибся адресом и смело нажал на дверной звонок. Дверь открыла девушка лет двадцати в черной кружевной повязке. По заплаканным красным глазам было понятно, что не стало кого-то ей очень близкого.

–Здравствуйте, фотограф из ООО «Ракурс», примите мои искренние соболезнования.

–Здравствуйте, проходите, пожалуйста. Бабушку только привезли из больницы, сейчас распорядители укладывают ее в гроб и можно будет начинать съемку, — проговорила девушка.

Через несколько минут в квартиру вошел батюшка и все, кто курил на лестничной площадке. Дверь в гостиную открылась и распорядитель похорон пригласил всех пройти внутрь. Ромка еще никогда не бывал на бодобных мероприятиях, но что делать и что снимать ему было известно от Регины Альбертовны которая дала ему подробные инструкции. Посреди просторного помещения гостиной с двумя на табуретках стоял гроб, а в нем лежала пожилая женщина в белом платочке. Все стали подходить и класть цветы к ее ногам. Батюшка сперва поговорил с присутствующии, потом стал монотонно вести отпевание. Рома снимал процесс то на фото, то на видео, время от времени освещая довольно темное помещение с задернутыми тяжелыми гардинами и завешенными темными большими платками зеркалами. В один из таких моментов, когда сработала вспышка фотокамеры, рядом с девушкой, у гроба ему померещилась странная сизая фигура, но Рома так был увлечен процессом, что не обратил на нее особого внимания. Потом это произошло снова и снова. Мурашки побежали по его мгновенно взмокшей спине. Рядом с внучкой стояла отчетливо видимая только в свете фотовспышек старушка, которая сейчас находилась в гробу. Только стояла она совершенно голая, с распущенными длинными седыми волосами и была она полупрозрачна, но с каким-то сизо-голубым оттенком.

Она как-бы пыталась что-то сообщить девушке, нота ее не видела, старушка то и дело проходила сквозь внучку туда-сюда, но тщетно.

Рома посмотрел на дисплей своих цифровых камер, но ни на одном кадре бабки видно не было.

— Чертовщина какая-то, — подумалось Ромке: — может это от поповских молитв, такие мультики пошли?

Потом снова зашли распорядители,а с ними еще пара человек, они легко взяли гроб, предварительно закрыв его крышкой и понесли его вниз, где всех уже ждали два черных спецавтобуса. По пути на кладбище все молчали, только приехав и став рядом с гробом высказалось несколько человек, включая внучку. Погода была солнечная, но Рома все равно использовал вспышку, как только он начал делать снимки он снова увидел голую старуху. Он инстинктивно сделал несколько кадров пытаясь заснятьименно ее и она заметив это пошла ему навстречу проходя своим бесплотным телом через внучку, гроб с собственным телом и сквозь других гостей. Ужаc сковал тело парня, он застыл и не мог отвести от нее глаз, он уже видел ее без вспышек, нет отчетливо,но видел. Она стала говорить и ему что-то, но звука не было, и как только он стал смотреть в ее неживые водянистые глаза в его голове стали возникать непонятные образы. Та квартира, из которой они все приехали, дверь в комнату, справа от входной двери, Старый высокий комод с телевизором завешенным белой ажурной салфеткой, под ним глубока, около самой стены туго перевязанный веревочками целлофановый пакет с деньгами, приличная пачка денег. Потом все прекратилось, исчезли видения и бабка-фантом тоже куда-то испарилась. Рома очнулся от звука падающих комков земли на крышку уже опущенного на дно могилы гроба с усопшей.

Он сделал еще пару-тройку снимков и к нему подошла девушка, внучка умершей старушки:

— Вы поедете с нами в кафе, на поминальный стол?

— Вы хотите, чтоб я и там поснимал?

— Да нет, просто нужно знать, сколько будет человек, мне сейчас в кафе нужно звонить. Поехали, расскажете как потом быть с фото и видео.

— Да все в общем-то просто, я все просмотрю в офисе, потом могу на вашу электронку все переслать, если потребуется, могу на флешку все забросить и вам отдать.

— Ясно, я распорядителю все наличные отдала, так, что езжайте с нами в кафе, я по пути сниму деньги с карточки и с вами рассчитаюсь.

— Хорошо.

По пути в кафе автобус несколько раз останавливался у банкоматов, но девушке не удавалось снять деньги с карточки.

— Знаете, — обратилась она к Роме, это бабушкина карточка пенсионно-накопителельна, я в банк сейчас набрала и мне сказали, что ее заблокировали в связи со смертью владельца, теперь только после вступления в наследство через полгода. Не переживайте, я найду деньги.

Рома хотел было ей сказать, где лежат деньги, но вовремя осекся, — она может не понять или не поверить, и что?

— Хорошо, вот мой номер, завтра я все приготовлю, а по-поводу денег не переживайте, появятся — отдадите.

— Хорошо, пойдемте, помянем мою бабушку.

— Да я в общем-то не пью, да и пора мне уже, до свидания.

Ромка резко повернулся и побежал к остановке. Вскочив первый остановившийся автобус он поехал в сторону офиса, ему нужно было все подготовить к завтрашней встрече с клиенткой. Из головы не выходила прозрачная фигура бабки, которая наяву или нет, но присутствовала на своих похоронах.

— Рома, как прошло? — послышался за спиной голос Регины Альбертовны.

— Да все гуд вроде бы, вот перекидываю фотки и видео на комп, сейчас обработаю и заказ готов будет.

— Я уезжаю, можешь выручку оформить и первое свое лавэ официальное получить.

— Тут такое дело, Регина Альбертовна, хозяйка сказала завтра рассчитается, у нее карту заблокировали.

— Ну вот, началось, ты что не знаешь, что в нашем деле, деньги главное сразу с клиента вытрясти, иначе потом будешь год за ними ходить, ладно, завтра так завтра. Имей в виду, не рассчитается я с тебя все равно проценты сдеру. Завтра у тебя снова заказ будет. Вечером инфу скину, давай, до свиданья!

Придя домой Рома первым принял душ, ему хотелось хорошенько отмыться от сегодняшнего дня, не давало покоя странное видение, потом эта непонятка с деньгами за заказ, вытершись и переодевшись в домашнее он пошел на кухню. По-холостяцки поставив кострюлю с водой на пельмени и чайник на плиту, он уселся на один из своих двух стульев и стал наблюдать, как горит газ синим пламенем в комфорках. Вдруг что-то промелькнуло, раз, другой, третий, а потом остановилось между ним и плитой. Рома присмотрелся и снова различил голую сизую бабку, которая беззвучно открывала рот и что-то показывала на пальцах, Зажмурившись невольно он снова ощутил перед глазами посылаемые старушкой видения. Вот она еще не такая старая вытаскивает девочку из ванночки, вот она гуляет с ней за ручку, а вот снова кладбище и они стоят с девочкой между двух гробов в которых лежат молодые мужчина и женщина, вот они идут в школу, уже в девочке с двумя огромными белыми бантами на голове можно узнать внучку старушки, вот они сидят на кровати в бабкиной комнате укрывшись одним пледом и смотрят телевизор, а вот он снова комод и под ним, словно прозрачным лежит тугой сверток с деньгами. Бабка стояла в метре от Ромы и с надеждой смотрела на Рому.

— Завтра позвонит она мне, я ей скажу где деньги, правда скажу, я просто испугался сегодня, слышишь, бабка, уходи, я не подведу.

Бабуля кивнула и растворилась. Рома все еще находясь под сильным впечатлением от увиденного заставил съесть себя пару пельмешек, запив их крепким сладким чаем. Ночь выдалась практически бессонной, да и сон радости не приносил, так как время от времени погружаясь в него, он видел бабку, комод, деньги.

Выехав на новый заказ он от Альбертовны узнал, что едет на похороны ребенка, умершего от лейкоза. В этот раз прощание проводилось в зале панихид при 3-й детской больнице. Рома снова стал снимать на свою аппаратуру происходящее, стараясь не заглядывать особенно в гроб с телом ребенка лет девяти-десяти в сером костюмчике и галстуке, как вдруг увидел рядом с безутешной матерью полупрозрачное сизое тельце мальчика. Он стоял обнимая свою маму и тоже что-то ей говорил. Но она смотрела сквозь него и ничего не слышала и не видела.

Рома снимал и снимал, освещая просторное помещение вспышками, невольно то и дело глядя на маленький фантом. Вдруг прозрачный малыш увидел, что Рома смотрит прямо на него и медленно подошел. Он вытянул свои руки вперед и на них вдруг отчетливо проявилось изображение зеленой тетради, Следом пришло видение комнаты с кроватью в виде спорткара, застеленной покрывалом с рисунком гоночных автомобилей, с такими же шторами и ковром в виде гоночной трассы. В средней шуфлядке компьютерного стола лежала та самая тетрадь, потом пришло видение, где этот мальчик сидит рядом с девочкой, и по всему было видно, что она ему очень нравится, потом мальчик протянул руку куда-то за Рому и он увидел ту девочку, которая стояла рядом с другими детьми и наверное учительницей. Мальчик посмотрел таким пронзительным взглядом, что Роман весь побледнел и растерянно произнес:

Конец ознакомительного фрагмента.