Ольховый овраг

Александр Абалихин, 2012

Кыхи – существа, которыми в некоторых отдалённых сельских местностях пугают маленьких детей. Кых считается опасной разновидностью лесной и болотной нечисти и дальним родственником злобного хыка, проникающего ночью под столы и кровати. В конце двадцать первого века эти загадочные существа стали проникать на Землю через Ольховый овраг, вызывая ужас и сея панику. Что испытает человек, случайно попавший в их мир?

Глава 3. Первый день на Симелии

Алексей забрёл вглубь леса, в котором царила тишина. Он долго брёл по густому лесу, пробираясь через заросли кустарника. Он уже хотел присесть на пень и отдохнуть, но вовремя заметил, что на пне выступила свежая смола, и пошёл дальше. Вскоре впереди показался просвет.

Алексей вышел на лесосеку, на которой среди пней лежали собранные в кучи зелёные сосновые ветви. Поваленных деревьев нигде не было. Видимо, спиленные сосны уже вывезли из леса. Алексей прислушался, однако ни стука топоров, ни шума падающих деревьев, ни криков лесорубов не было слышно. Он снова углубился в лес, спустился в низину, где росли невысокие кустики, усыпанные синими ягодами, напоминавшими крупную голубику. Алексей проголодался и не смог удержаться, чтобы не отведать этих ягод. По вкусу ягоды были похожи на малину. Подросток приставил к сосне ружьё и принялся собирать ягоды, не обращая внимания на то, что неподалёку, при полном безветрии, в зарослях высокого густого кустарнике заколыхались ветви.

И тут из кустов выскочил коротышка, одетый в зелёную безрукавку, распахнутую на груди. Его руки, грудь и голова, кроме лица, были покрыты густыми чёрными волосами. От неожиданности Алексей опешил, и ловкий красноглазый коротышка схватил ружьё и направил его на подростка.

— Ты кых? — спросил Алексей.

— Кых, — ответил волосатый коротышка.

— Опусти ружьё! — потребовал Алексей.

— Не кричи так громко, — попросил кых.

— Почему? — удивился Алексей. — В этом лесу, чтобы кабрачоксов отогнать, наоборот, надо громко кричать.

— Кабрачоксов поблизости нет, — сказал кых.

— Ты в этом уверен?

— Конечно. Сейчас светло. Днём кабрачоксы не так агрессивны. Зато сейчас криком можно привлечь хыков.

— С ними мне не хотелось бы снова встретиться. Между прочим, я с детства боялся хыков

— Правильно, что боялся, — кивнул кых.

— Я боялся их увидеть у себя дома, под столом, а довелось встретиться с ними здесь.

— Ну и как? Понял, что хыков надо бояться?

— Да. Неприятные типы.

— Хыки — омерзительные существа, — согласился кых.

Алексей удивлённо взглянул на кыха.

— Понимаю. Я тоже кажусь тебе уродливым. Но твой вид мне тоже неприятен, — сообщил кых.

— Это не повод, чтобы меня застрелить.

— Не повод, — согласился кых и опустил ружьё.

— Признаюсь, твоя густая шерсть тебя не красит. Да и лицо у тебя некрасивое, — честно сказал Алексей.

— У меня не шерсть, а волосы. Ты тоже страшноват с виду. Кстати, ты кто такой? Откуда взялся? — подозрительно рассматривая Алексея, спросил кых.

— Я — человек. Сам не могу понять, как здесь очутился.

— Там, откуда ты пришёл, есть имена? — спросил кых.

— Конечно, есть. Меня зовут Алексей, — представился подросток.

— А меня зовут Айгорап.

— Вас, мохнатых, как я понял, хыки не терпят.

— Если бы просто не терпели! Они нас используют, как работников низшей категории. Мы валим лес, строим дороги и возводим дома, в войсках служим рядовыми. Правда, хыки тоже служат, но командирами. Они из штабов или, в крайнем случае, из окопов, не вылезают. Все тяжёлые работы мы выполняем, а хыки руководят нами или служат изловенцами.

— Вы рабы у хыков? — спросил Алексей.

— Какой ты смелый! — с восхищением сказал Айгорап.

— С чего ты взял? — удивился Алексей.

— У нас слово «раб» запрещено. И многие другие слова тоже запрещены.

— А как вы относитесь к своим хыкам? — поинтересовался кых.

— Но у нас нет хыков, — ответил Алексей. — Скажи, ты откуда здесь взялся?

— Я бежал со своим другом Михарапом, когда нас переводили с одной лесосеки на другую, — сказал кых и нервно оглянулся. — Остальных кыхов уже после нашего побега перебросили на другой участок, а Михарап куда-то пропал. То ли гарглы его сожрали, то ли хыки схватили.

Алексей задумался.

— О чём думаешь? — поинтересовался Айгорап.

— Вспоминаю, где я уже слышал это имя. А ещё я размышляю, почему ты боишься даже слово лишнее произнести, если никого, кроме меня, рядом нет?

— А чтобы не привыкать. Один раз запрещённое слово произнесёшь, второй раз, а там и привыкнешь. Ляпнешь потом такое слово при хыках и всё, — вздохнул Айгорап.

— И что тогда с тобой сделают? Снова на лесоповал направят?

— Думаю, хыки намного хуже поступят, — тяжело вздохнул кых. — Скорее всего, запишут меня в задолженцы и отправят на фронт.

— В солдаты, что ли, могут забрать? — спросил Алексей и улыбнулся.

Кых почесал свою лохматую грудь и спросил:

— Почему ты улыбаешься?

— Представил, сколько с тебя волос придётся сбривать. У нас, когда на службу полицию забирают, голову наголо стригут. Раньше юношей в армию забирали, а когда на Земле все государства объединились в Глобальный Союз, юношей на службу в полицию берут, — пояснил Алексей.

— Да ты что?! — воскликнул хык. — Ножницами волосы стригут?

В глазах Айгорапа застыл ужас.

— Машинкой стригут. Но только голову, — добавил Алексей.

— А грудь, спину, руки и ноги не стригут?

— Не стригут, — поспешил уверить кыха Алексей. — У нас на теле мало волос.

— Значит, вы, как хыки, безволосые? — поморщился Айгорап. — А на голове у вас всё-таки волосы есть.

Алексей расстегнул рубашку на груди и обнажил грудь с пробивающимся светлым пушком.

— Ну, это ещё терпимо. У тебя хоть немного волосы на теле растут. Ты не совсем на мерзкого хыка похож… Но ведь стричь длинные волосы ужасно противно! — бормотал кых. — Особенно неприятно, когда стригут тупыми ножницами. У нас есть такой вид наказания, применяемый к кыхам. Это ужасно!

— Да не состригают нам волосы со всего тела, а только с головы.

— Я вам сочувствую. Лишение волос — это унизительная и жестокая процедура.

— Но ведь после стрижки кых становится похожим на хыка. А хыки, как я понял, относятся к элите общества, — заметил Алексей. — Так почему бы вам не стать похожими на хыков?

— А ты когда-нибудь видел бритого кыха? Когда волосы через несколько дней начинает отрастать, тело покрывается чёрными колючками.

— Это любопытно.

— Это ужасно некрасиво и неприятно! — воскликнул кых.

— Хватит обсуждать проблему стрижки. Лучше расскажи об участи задолженцев, — поинтересовался Алексей.

— Мы, юные кыхи, должны исполнять свой долг, отслужив пять лет в качестве рядовых воинов. Пока кых не исполнил свой долг, он является задолженцем. У нашей страны много врагов. Нам приходится воевать сразу на нескольких фронтах.

— А в других странах, с которыми вы воюете, происходит то же самое? — поинтересовался Алексей.

— Во всех странах на Симелии есть свои задолженцы. Изловенцы повсюду отлавливают юных кыхов.

— Почему вы избегаете службы? А как же защита рубежей вашей страны? — удивился Алексей. — Вы, кыхи, поступаете непатриотично.

— Самые большие патриоты — хыки. Возможно, именно потому они и считают себя таковыми, что не их кишки наматывают на гусеницы танки гризелийцев и не они замерзают и голодают в окопах на территории Этсолии.

— Но зачем вам нужны чужие территории? — спросил Алексей. — Неужели вам, то есть, извини, хыкам это так нужно?

— Таким способом они отвлекают нас, кыхов, от размышлений о нашей незавидной участи. Впрочем, большинству хыков надоела война, но остановиться они уже не могут.

— Но почему вы не можете остановить хыков?

— У них оружие и сила, — вздохнув, сказал Айгорап.

Алексей присел на старый пень. Айгорап сел напротив него на траву и положил ружьё себе на колени.

— Войны ведутся постоянно. Военные конфликты то затихают, то снова возобновляются. Конечно, для войн нужен какой-нибудь повод. Но повод всегда найдётся, — рассказал кых.

— Скажи, Айгорап, а с другими странами вы только воюете? Есть у вашей страны дружеские вам державы?

— Дружественных государств нет, но с некоторыми странами ведётся торговля. Только и с торговлей не всё хорошо. К примеру с Криунелией мы не воюем, но лес, который мы сплавляем за границу, криунелийцы, мягко говоря, изымают. Мы, кыхи Развейарии, валим лес и сплавляем брёвна по рекам, протекающим по территории Криуналии, в Тёмное море. А оттуда на баржах брёвна доставляются в дальние страны. Так вот, в Криунелии местные хыки заставляют своих кыхов половину сплавляемых брёвен вытаскивать из воды…

— Понятно. На Симелии нет мира и спокойствия. А вот у нас на Земле войны раньше велись в основном из-за полезных ископаемых или религиозных разногласий, — сказал Алексей.

— Что ты называешь полезными ископаемыми?

— Это — нефть, газ, уголь, железные и медные руды, золото, алмазы, — перечислил Алексей.

— Из всего перечисленного тобой важнее всего руды. Из нефти у нас производится только керосин.

— А бензин у вас есть?

— Нет. Я впервые слышу это слово.

— У вас нет автомобилей и самолётов?

— Нет.

— А железные дороги у вас есть?

— Что это такое?

— Долго объяснять… А на чём вы ездите?

— На крошадях, верхом, и в бричках. На телегах перевозят грузы. По морю на паруснике можно добраться до далёких островов.

— Значит, с транспортом у вас проблемы. Но это даже хорошо. С воздуха нас с тобой не заметят. Ведь самолётов и вертолётов у вас тут нет, — сказал Алексей.

— Нас могут выследить с воздуха. У хыков есть воздушные шары. Но в лесу изловецам нас будет трудно найти.

— А ведь мы даже можем прострелить воздушный шар из ружья.

— Стрелять не надо. Нам нельзя себя выдавать. Если ты решил скрываться от хыков, то надо вести себя тихо.

— Айгорап, у вас здесь многое называется иначе, чем у нас. Как, к примеру, у вас женщин называют — кыхечки, кыхки, кыхюнишки или кыхини?

Айгорап подозрительно посмотрел на него и настороженно спросил:

— Ты нашими женщинами интересуешься?

— Я просто интересуюсь, как их у вас называют.

— Так и называют. Женщины — это женщины, а мужчины — это мужчины. У нас женщин порой называют кыхянками или хыкянками.

— А тут заключаются смешанные браки?

— Нет. Хыки нас презирают. Старики рассказывают, что в прежние времена смешанные браки заключались, но детей в таких семьях не было.

— А религия у вас такая же, как у хыков? Вы так же, как и хыки, поклоняетесь светилу — Орилле?

— Конечно. Если мы не будем поклоняться Орилле, нас казнят! Нас могут отдать на растерзание кабрачоксам или гарглам, — воскликнул Айгорап.

— А людей с Земли здесь можно найти?

— Я слышал, что на Симелии, в разных местах иногда появляются люди. Но я впервые встретился с землянином. Честно говоря, у тебя ужасная внешность, — признался Айгорап.

— А если бы тебя на Земле люди увидели, то решили бы, что ты бес.

— Ничего себе! — удивился кых. — А у нас старики бесами называют таких, как ты, пришелец.

— С ума можно сойти! Угораздило же меня заглянуть под стол! — проговорил Алексей.

— Значит, ты не можешь объяснить, каким образом здесь очутился?

— В своей комнате я поднял скатерть и заглянул под стол. Увидел там страшное существо. Я испугался и заметался по квартире, а потом оказался посреди болота, где меня схватили хыки. Они решили направить меня служить, но мне удалось сбежать.

— Тебя схватили изловенцы. Правильно сделал, что удрал от них. Неизвестно что хуже — сразу попасть в пасть гаргла или быть рабом у хыков.

— Так ты не догадываешься, где может быть твой товарищ, с которым ты сбежал с лесоповала?

— Хотел бы я знать! — вздохнул кых.

— Я предполагаю, где он сейчас может находиться, — сказал Алексей.

— Ты видел Михарапа? — удивился Айгорап.

— Кажется, я слышал его голос. Я сейчас вспомнил. Это случилось, когда в мою комнату проник незваный гость. Сначала я услышал слово: «Хык!», а потом, когда я увидел странное существо, то спросил его: «Кто ты?», и он ответил: «Кых Михарап». Твой приятель вполне мог оказаться в нашем мире, — предположил Алексей.

— «Хык!» — это клич хыков-изловенцев, — шёпотом пояснил Айгорап. — Значит, Михарапу удалось сбежать от изловенцев.

— В тот момент я сильно испугался. А когда, не выходя из комнаты, я очутился посреди болота, то решил, что схожу с ума. А потом я встретил хыков…

— Говори тише, а то ещё их накличешь! — Айгорап встал, сжимая в руках ружьё, и испуганно посмотрел по сторонам.

— Это верно, — тихо произнёс Алексей. — Меня бабушка предупреждала, чтобы я не произносил слово «Хык» и тем самым не призывал нечисть.

— У тебя мудрая бабушка, — сказал Айгорап. — Хыки — самая настоящая нечисть. И скоро придёт время, когда мы — кыхи всех стран Симелии очистим от хыков нашу планету. Я знаю, что далеко на севере, в глухих лесах, скрываются сопротивленцы. Давай отправимся в те края.

— Я согласен, что пришло время освобождать ваш мир от засилья хыков. Однако мне хочется вернуться домой, на Землю, а не участвовать в ваших разборках. Думаю, сопротивленцы и без меня справятся. Скажи, отсюда близко место перехода в мой мир? — поинтересовался Алексей.

— Надеешься вернуться домой?

— Я уверен, что вернусь.

— Это не так легко сделать… А ведь ты мог бы пригодиться сопротивленцам. Ты такой могучий — один можешь пятерых хыков разбросать по сторонам, если начнётся рукопашный бой.

— И что же ваши сопротивленцы делают в глухом лесу на севере?

— Они там собирают силы для похода на столицу.

— И как долго сопротивленцы будут собирать силы?

— Сколько потребуется. Рано или поздно мы займём место хыков, а они станут работать на нас и отправятся на фронт, — пообещал Айгорап.

— А нельзя сделать так, чтобы хыки заняли с вами равное положение? — спросил Алексей.

— Нет. Хыки этого не заслужили, — убеждённо произнёс Айгорап. — Так ты пойдёшь со мной на север?

— Тебе со мной опасно идти. Издалека видно, что я не местный. Хыки нас быстро заметят. К тому же, я собираюсь вернуться к Поганому болоту. Может, там снова откроется портал.

— Куда же ты без ружья пойдёшь?

— А ведь это ты моё ружьё прихватил! — обиженно произнёс Алексей.

— Ружьё не твоё. Ты его у хыков стащил.

— Лучше пойдём вместе к Поганому болоту, — предложил Алексей. — Ведь тебе надо попытаться дождаться у того болота твоего друга Михарапа. Возможно, он возвратится в ваш мир.

— Оставаться здесь нельзя. Дождёмся, что нас с тобой схватят изловенцы. И возле болота они тебя будут стеречь… Расскажи, как тебе удалось сбежать от изловенцев.

— Гаргл унёс меня на остров посреди озера, а сожрать меня не успел. Меня Квитарий спас, а потом мне удалось завладеть его ружьём.

— Квитарий?! — вытаращил глаза Айгорап.

— Почему тебя так удивило это имя? — удивился Алексей.

— Да ведь это один из лучших проводников и сыщиков среди изловенцев! Он отлично читает следы, и по запаху может найти беглеца, словно он не хык, а пзарь-ищейка. Так это ты у самого Квитария ружьё умыкнул?

— У него, — кивнул Алексей.

— Ты очень ловкий. Однако и Квитарий не так прост. Наверняка, он незаметно пошёл за тобой следом. Считай, нас выследили! Мы слишком долго с тобой болтали. Наверняка, Квитарий скоро приведёт сюда отряд изловенцев, — заволновался Айгорап.

— Квитарий свяжется с ними по телефону?

— Что такое телефон? — удивился Айгорап.

— Понятно. Значит, мобильных телефонов у вас нет. Рацией, очевидно, изловенцы тоже не пользуются. Значит, у Квитария нет возможности быстро сообщить о нас своим.

— Не радуйся! Квитарий быстро ходит, и он отлично знает, где сейчас находится ближайший отряд изловенцев. Нас теперь точно поймают, — проговорил расстроенный кых.

— Считаешь, мне следовало связать Квитария?

— Его надо было пристрелить, как только у тебя в руках оказалось его ружьё.

— Я не смог это сделать. Квитарий спас мне жизнь.

— Зато теперь мы далеко не уйдём. Изловенцы прочешут весь лес, и поймают нас.

Айгорап принюхался и направился к зарослям кустарника.

— Вот где прятался хык! Здесь примята трава, — послышался из зарослей голос Айгорапа.

— Да мало ли кто там прятался! Ты тоже скрывался в кустарнике перед тем, как стащить у меня ружьё. Почему ты решил, что здесь был именно хык?

— Хыки пахнут иначе, чем мы, кыхи. Хыки пахнут даже противней, чем ты.

Алексей хмуро посмотрел на Айгорапа.

— Я понимаю, что тебе это неприятно слышать, но это так, — сказал Айгорап. — Неужели ты не чувствуешь резкого отвратительного запаха хыка?

— Нет. Я не ощущаю никаких запахов, кроме ароматов трав, — пожал плечами Алексей.

— У вас, людей, совершенно нет обоняния, — поведя мясистым носом, сказал кых.

— А почему ты его сразу не почуял? — рассердился Алексей.

— Ветер дул от нас на затаившегося в кустах Квитария.. Вот я и не почувствовал его запаха.

— Возможно, это был не Квитарий. Может, здесь давным-давно побывал какой-нибудь хык? — предположил Алексей.

— Я могу отличить запах хыка, который побывал здесь только что или днём раньше. Кроме Квитария здесь никого не может быть. На ближайшей лесосеке работы уже не ведутся. Всех работников и охранников отсюда перевели. А просто так по лесу в одиночку хыки не ходят. Слишком опасно одному в лесу. Значит, здесь недавно побывал именно Квитарий, который выследил тебя.

— Ты так боишься хыков, но почему-то не вспоминаешь о кабрачоксах.

— Кабрачоксы не могут лазать по деревьям. В крайнем случае, заберёмся от них на дерево, — сказал Айгорап.

— Я по деревьям лазать не умею. Лучше я буду орать во всё горло. Квитарий говорил, что кабрачоксы боятся громких криков.

— А если охрипнешь? — усмехнулся Айгорап.

— А если ты с дерева свалишься?

Тут Айгорап насторожился и принюхавшись, тихо сказал:

— Сюда идут изловенцы! Я чую запах хыков.

Айгорап метнулся в заросли. Алексей побежал за ним. Несмотря на свои короткие ноги, кых бежал так быстро, что подросток едва поспевал за ним.

Айгорап резко остановился. Алексей врезался в него и сшиб с ног. Кых упал и выронил ружьё. Однако он тут же подхватил ружьё и вскочил на ноги.

— Ты почему встал? — спросил запыхавшийся Алексей.

— Сейчас я уже не чувствую запах хыков. Мы оторвались от них. К счастью, изловенцы не взяли с собой пзарей, иначе нам не удалось бы от них уйти. Скоро наступит вечер. Эту ночь нам предстоит провести в лесу. Давай разведём костёр и отдохнём возле него, — предложил Айгорап. — Будем надеяться, что кабрачоксы на нас не нападут.

Алексей и кых стали собирать хворост. Когда наступила ночь, Айгорап с помощью огнива поджёг хворост. Человек и кых сели возле костра и стали задумчиво смотреть на пламя.

— Так ты валил лес на лесосеке? — прервав молчание, поинтересовался Алексей.

— Да. Я задолженец. Меня вместе с задолженцем Михарапом направили на лесоповал, потому что не хватает рабочих рук. Многие лесорубы умерли от болезней и тяжёлого труда. На лесосеке, конечно, лучше, чем на войне. Но через год нас обязательно отправили бы на один из фронтов. Поэтому мы с Михарапом решили бежать.

— Незавидная у вас, кыхов, доля.

— Знаешь, есть такая поговорка: «У кыхов нет иного пути, как на работу, службу и смерть ради хыков идти». Эту поговорку хыки недавно включили в свод законов.

— Как вижу, хыки у вас тут всем заправляют, — заметил Алексей.

— Это точно. И члены правительства, и жрецы — только хыки. Кыхам даже благородными видами спорта запрещено заниматься, а только боксом и борьбой. Я уже не говорю о разных играх. К примеру, кыхи не имеют права играть в шахматы. Хотя, мой дед вырезал шахматные фигурки из дерева и украдкой обучил меня этой игре. Я до сих пор помню названия фигур — жрец, управленец, две крошади, два командира, две крепости и по восемь кыхов-задолженцев с каждой стороны.

— У нас похожие шахматы, — сказал Алексей. — А если бы у твоего деда изловенцы нашли шахматы, то чтобы с ним сделали?

— Направили бы на работу на лесоповал или в каменоломню.

— Да хыки просто злодеи! — воскликнул Алексей

— Что раскричался? Хыков накличешь! — испуганно произнёс Айгорап.

Поблизости послышались шаги. Кто-то, крадучись, приближался к костру.

— Это хыки? — едва слышно прошептал Алексей.

— Наверняка они. Я не чувствую запаха. Ветерок дует от нас в их сторону. Ну, зачем ты орал, словно голодный гаргл? — прошептал Айгорап.

Алексей увидел мелькнувший за стволами сосен тёмный силуэт. Это был зверь.

— К нам подкрадывается крупный зверь с вытянутой мордой, — тихо сказал Алексей.

— Что шепчешь? Теперь ты можешь и даже должен орать во всё горло. К нам пожаловали кабрачоксы! — закричал Айгорап.

Повесив ружьё на плечо, кых бросился к ближайшей ели и принялся карабкаться по её стволу. Алексей метнулся к соседнему дереву, ствол которого раздваивался на высоте около трёх метров. Ему удалось добраться до развилки ствола за несколько мгновений до того, как из-за деревьев выбежали звери. Их было более двух десятков. При свете от костра Алексей рассмотрел этих животных. У бесшёрстных зверей были вытянутые морды. Скалясь, они обнажали свои острые клыки, Кабрачоксы подбежали к ели, на которой сидел Алексей и, встав на задние лапы, попытались дотянуться до человека и укусить его. Хищники уставились на Алексея маленькими злобными красными глазами и стали хлопать широкими голыми хвостами по земле.Алексею стало жутко. Кабрачоксы не издавали никаких звуков, кроме нетерпеливого сопения, и тянули к нему свои клыкастые рыла.

— Кричи! Ведь у тебя громкий голос, — попросил Айгорап.

— Стреляй в них! — крикнул Алексей.

— Я не могу снять ружьё. Неудобно. Боюсь упасть. К тому же, их всех не перестреляешь. Это только у костра их два десятка, а сколько ещё скрывается в темноте! Кричи!

Один из зверей почти дотянулся до ботинок Алексея, и тот дико закричал:

— А-а-а!

Звери отбежали от дерева. Алексей снова закричал. Кабрачоксы стали пятиться и отступать в темноту. А после очередного протяжного крика человека, хищники отбежали от костра и скрылись в ночи.

— Кричи громче! — призывал Айгорап. — Отгони их подальше.

Алексей во всё горло закричал:

— Пошли вон, твари!

Несмотря на его крики, хищники не отходили далеко от костра. Их тёмные силуэты мелькали за деревьями.

Айгорап и Алексей просидели на деревьях до рассвета. Костёр давно догорел. Кабрачоксы продолжали бродить поблизости. Изредка Алексей громко кричал, по-всякому обзывая кабрачоксов, и тогда хищники ненадолго пропадали, а потом появлялись вновь.

В рассветных сумерках раздались хлопки ружейных выстрелов. Несколько кабрачоксов повалились на траву, окропив её алой кровью. Остальные звери бросились врассыпную.

— Хыки идут! — завопил Айгорап и, прыгнув с ели на соседнюю берёзу, повис на толстом суку.

Айгорап стал перепрыгивать с дерева на дерево, словно обезьяна. Алексей вскоре потерял его из вида.

Увидев вооружённых ружьями изловенцев, Алексей спрыгнул с дерева и попытался убежать. Однако хыки набросились на него и связали за спиной руки.

— Вот мы и встретились! — сказал Квитарий.

— Этот пришелец вопил, словно истошница. Его можно использовать в качестве задолженца, который по ночам своими жуткими криками распугивал бы кабрачоксов и не позволял бы этим тварям приближаться к палаточным лагерям во время привалов. Тогда будет можно не выставлять охрану не тратить патроны на кабрачоксов, — предложил Георгиарий, который стоял рядом с Квитарием.

— Что вы ко мне привязались? — прохрипел Алексей.

— Да он охрип, пока кричал, — засмеялся Квитарий.

— Мы его спасли от страшной смерти. Беглец должен быть нам благодарен, — сказал Георгиарий.

— Надеюсь, он нас ещё поблагодарит, — сказал Завариарий.

Алексея усадили, прислонив спиной к стволу ели.

— Я чувствую запах кыха. Где же он прячется? — поведя носом, подозрительно спросил Завариарий.

Остальные изловенцы тоже стали принюхиваться, морща свои поросячьи носы.

— Пришелец, ты был не один. Квитарий видел рядом с тобой кыха. Куда он скрылся? — спросил Завриарий.

Алексей ничего ему не ответил.

— Я найду кыхов по запаху, — пообещал Квитарий и скрылся в зарослях, позвав за собой трёх изловенцев.

Георгиарий предупредил Алексея:

— Попробуешь сбежать снова — пристрелю. И не посмотрю, что ты ценный экземпляр для научных исследований, как говорит командир.

— Постарайся его не убивать. Я уже пообщался со знакомым учёным, который сказал, что люди редко попадают на Симелию. Он считает, что этого пришельца надо тщательно обследовать, — рассказал Завариарий.

— Возможно, его следует препарировать! — захохотал Георгиарий.

— Лучше бы ты, человек, сразу согласился пойти в задолженцы, — ухмыльнувшись, проговорил Завариарий.

Алексей перестал слушать болтовню хыков и стал рассматривать мёртвых кабрачоксов, у которых была синеватая кожа. Завариарий перехватил его взгляд и поинтересовался:

— Что, в вашем мире нет таких зверей? — спросил Завариарий.

— Нет, — признался Алексей.

Завариарий пнул ногой лежавшего неподалёку от кострища кабрачокса, и приказал Георгиарию:

— Покажи-ка гостю зубки этой зверушки.

Георгиарий приподнял вытянутую морду зверя и раскрыл его пасть, из которой вывалился длинный тонкий раздвоенный язык. Из пасти кабрачокса торчали четыре жёлтых клыка.

— Вот эти зубки сейчас впились бы в твоё горло, и по каналам внутри клыков заструилась бы в желудок кабрачокса твоя разжиженная звериной слюной кровь. Вот что с тобой случилось, если бы мы тебя не выручили. Так что, тебе за своё спасение придётся послужить, — сказал Завариарий.

— И моли Орилло, чтобы ты послужил не во имя науки, а во имя территориальной целостности нашей страны, — добавил Георгиарий.

Спустя некоторое время вдалеке раздались выстрелы и крики. Алексей подумал, что изловенцы, ведомые Квитарием, наткнулись на стаю кабрачоксов. Однако оказалось, что в руки изловенцев попался Айгорап. Вскоре Квитарий вернулся. За ним два хыка вели за собой на верёвке упирающегося Айгорапа. Ещё один высокий худощавый изловенец брёл последним. Его плечо было перевязано окровавленной тряпкой.

— Мы поймали ещё одного беглеца. Он прятался в кроне дуба и откуда стал палить по нам из ружья. Одного из нас — Мариария, злодей даже легко ранил в плечо. После того, как он расстрелял все патроны, мы его повязали. Кстати, проклятый кых палил из моего ружья, которое у меня отобрал этот человек, — рассказал Квитарий.

Георгиарий толкнул Айгорапа в спину, и тот упал на землю ничком. Затем пленник сел на землю, прислонившись к стволу ели, возле которой хыки усадили Алексея.

— Это Айгорап — второй кых, сбежавший с лесоповала. А первого мы упустили на болоте, — доложил Квитарий командиру.

— Айгорапа следует скормить гарглам в зверинце Мазгарда, — предложил Георгиарий.

— Думаю, что его судьбу решит суд. Сейчас не хватает задолженцев. Поэтому, теперь традиционное скармливание кыхов гарглам в зверинце по выходным проводится лишь раз в месяц. Возможно, кыху, осмелившемуся стрелять из ружья в хыков, удастся избежать этой печальной участи и послужить на благо страны, — сказал Завариарий.

— Если повезёт, то вас обоих направят воевать с Джапардией. Туда долго будете добираться. Проживёте чуть дольше, чем в том случае, если вас пошлют воевать с Гризелией. Кыхи-гризелийцы вас быстро прикончат. Они хорошо воюют, — усмехнулся Георгиарий.

Вдалеке послышался протяжный вой, переходящий в жуткий стон. От этих звуков по спине Алексея побежали мурашки. Хыки насторожились и стали переглядываться. Алексей понял, что они чего-то испугались. Айгорап же, наоборот, повеселел и даже подмигнул Алексею.

— Это истошница кричит? — тихо спросил Георгиарий.

— Похоже, — кивнул Квитарий.

— Но я не слышал, чтобы истошницы водились в местных лесах, — заметил Завариарий.

— Айгорап, чего хыки так испугались? Истошница — это опасный зверь? — спросил Алексей.

— Это птица, обитающая на севере. Она не хищная, только кричит жутко. Её крика боятся даже кабрачоксы. Поэтому на севере эти хищники не водятся, — рассказал Айгорап.

— Но тогда почему истошницу испугались хыки?

— Сопротивленцы часто используют крик истошницы, как условный знак. Конечно, сопротивленцы не кричат так пронзительно, как истошница, но, всё же, издают очень похожий крик. А хыки опасаются, что сопротивленцы рано или поздно перестанут скрываться в северных лесах и двинутся на столицу. Хыки нас, кыхов, считают неполноценными и неспособными к сопротивлению, но всё равно боятся нас, — прошептал Айгорап. — Из-за страха они даже запрещают произносить и писать слова, связанные с борьбой кыхов за свои права. Ну, скажи, как можно излагать свои мысли, не употребляя в речи слова, которые бы позволили отличить волосатых кыхов от безволосых хыков? Как можно не замечать пропасть между хыками и нищими бесправными кыхами?

Между тем, изловенцы настороженно прислушивались к приближающимся крикам истошницы. Алексей содрогнулся. Пронзительный крик проникал в каждую клетку его тела, вызывая ужас. Неприятные звуки нарастали.

И тут над кронами деревьев пронеслась изумрудная птица с вытянутой шеей, похожая на утку. Хыки облегчённо вздохнули и повесили ружья на плечо.

Алексея оглушили громкие пронзительные крики удивительной птицы, пронёсшейся над лесом. Некоторое время он ничего не слышал. Айгорап что-то говорил ему, но Алексей только мотал головой.

Крик птицы затих вдали.

— Это была настоящая истошница, а не сопротивленцы, — удивлённо проговорил Квитарий.

— Сам вижу, что над нами не гаргл пронёсся, — буркнул Завариарий. — Будет неплохо, если истошницы заселят леса вокруг столицы. Тогда кабрачоксы уйдут дальше, в глухие леса. Только непонятно, из-за чего она сюда прилетела?

— Думаю, на севере ей стало нечем питаться. Все ягоды в тундре и северных лесах извели сопротивленцы. Не хотят эти негодяи ни работать, ни воевать. Они ушли на север и теперь жрут всё, что растёт под ногами. А истошницам еды на севере не хватает, вот первая истошница и подалась в наши края. Наверно следом за ней последуют и другие, — предположил Квитарий.

— Давно пора расправиться с сопротивленцами. Надо направить войска на север, — предложил Георгиарий.

— Это нельзя делать, — заметил Завариарий. — Ведь войска сформированы из рядовых-кыхов. Они могут упереться и не станут воевать против своих.

— Туда можно направить изловенцев. Я, например, с удовольствием отправился бы сражаться с сопротивленцами, — сказал Георгиарий.

— Только не надейся, что поход на север станет лёгкой прогулкой. Это тебе не задолженцев отлавливать, — предупредил Завариарий.

Над лесом снова разнёсся пронзительный крик.

— Ещё одна истошница! Только она в стороне пролетела, — определил Завариарий. — Но хватит прислушиваться к истошницам. Пора вести пленников в город.

— Пошли! — приказал Георгиарий.

Пленников повели по лесу.

Только к вечеру они добрались до небольшого окружённого деревянной стеной городка, который стоял на пригорке посреди широкого поля. Изловенцы и пленники зашли в город через ворота, которые охраняли четыре хыка, вооружённые ружьями. За городскими стенами располагались невысокие деревянные и камненные дома с односкатными крышами. По улицам ходили хыки и кыхи — взрослые, подростки и дети. Женщины были одеты в платья и сарафаны, а мужчины — в куртки и штаны. У кыхов и кыхянок была серая, а у хыков и хыкянок — яркая разноцветная одежда. Некоторые горожане несли в авоськах круглые хлебцы, бутылки с коричневой жидкостью и небольшие свёртки и кульки. И волосатые кыхи, и безволосые хыки с удивлением и некоторой брезгливостью смотрели на Алексея, который им казался уродливым. Алексей задержал взгляд на широкой доске с надписью: «Жральня», которая была прибита над входом в одноэтажный деревянный дом. Прочитав эту надпись, Алексей улыбнулся.

— Ты чему улыбаешься? — удивился Айгорап.

— Надписи у вас тут весёлые, — ответил Алексей.

— Зря веселишься. Если считаешь, что только меня могут скормить гарглам в зверинце, то ошибаешься! Лучше бы ты не улыбался, а думал, как нам от изловенцев удрать.

— Что это за город? — поинтересовался Алексей.

— Щеглон. Завтра нас переправят в столицу. Там состоится быстрый суд, и нам вынесут суровый приговор.

— Я не могу поверить, что это не сон, — проговорил Алексей.

— Поверишь, когда увидишь зверинец в Мазгарде! — пообещал Айгорап.

— Не думай о плохом. Надеюсь, что нас с тобой в худшем случае, направят на фронт, а не скормят гарглам. Ведь задолженцев нынче не хватает, — напомнил Алексей.

Кых задумался и тяжело вздохнул.

— Хватит грустить, Айгорап!

— Я сейчас свою невесту вспомнил. Не дождалась красавица Натарапа моего возвращения. Да и как же иначе… Задолженцем стал — про семью забудь! Теперь ты — никто. Ты даже не кых. Из ружья тебя — пых!

— Что это ты стал декламировать какую-то чушь? — удивился Алексей.

— Я вспомнил слова из войсковой песни. Кыхи должны петь эту и другие подобные песни для того, чтобы всегда помнили своё место, — пояснил Айгорап и нараспев произнёс:

— Кых — должник хыков. Дело его — жизнь отдавать в бою. Хык только кликнет: «Умрите! Ступайте!», так умирайте — и будете жить вы в раю. Хык только свистнет — жизнь положите, но не перечьте ему».

— Заткнитесь! — оборвал их беседу Георгиарий. — Уже пришли. В местной тюрьме до утра посидите, а потом мы вас в столицу отправим на суд. Жрецы Ориллы вам вынесут приговор.

Алексея и Айгорапа подвели к одноэтажному серому каменному зданию с узкими зарешёченными окнами, возле входной двери которого дежурил изловенец с ружьём.

Кыха и Алексея завели в тюрьму. При этом подростку пришлось пригнуться, чтобы не удариться головой о дверной косяк. Два изловенца с ружьями провели пленников по узкому коридору, развязали им руки и втолкнули в камеру. Изловенцы вышли и закрыли дверь на замок. Айгорап прилёг на деревянный топчан и, подложив руки под голову, сказал:

— Что стоишь? Ложись на топчан. Или он для тебя короток?

— Маловат топчан, — сказал Алексей и поинтересовался:

— Почему нас будут судить жрецы?

— Так положено. Судьями у нас являются жрецы Ориллы.

Он подошёл к окну и подёргал решётку.

— Решётки здесь крепкие. Не выломаешь. Да и не пролезем мы в узкое окошко, — вздохнув, произнёс Айгорап.

— За побег у вас, наверняка, ещё больше срок службы дают, — предположил Алексей.

— Тогда нас уже точно скормят гарглам в зверинце.

— Всё к тому идёт, что мне придётся ваши дурацкие поговорки и песенки учить. Спой ещё какую-нибудь песенку, — попросил Алексей Айгорапа, но тот уже спал, отвернувшись к стене.

Алексей лёг на топчан, свесив с него ноги.

Наступила ночь. В зарешёченное окно перестал проникать слабый свет. В камере стало темно. Первый день, проведённый Алексеем на Симелии, подошёл к концу. Вскоре он провалился в тревожный сон.