Ольховый овраг

Александр Абалихин, 2012

Кыхи – существа, которыми в некоторых отдалённых сельских местностях пугают маленьких детей. Кых считается опасной разновидностью лесной и болотной нечисти и дальним родственником злобного хыка, проникающего ночью под столы и кровати. В конце двадцать первого века эти загадочные существа стали проникать на Землю через Ольховый овраг, вызывая ужас и сея панику. Что испытает человек, случайно попавший в их мир?

Глава 2. История Ольхового оврага

— Куда нам теперь идти? — причитала, вытирая платком слёзы, сидевшая на скамейке возле подъезда седая женщина в сером плаще. — Никто больше не хочет заниматься поисками — ни полиция, ни спасатели. Полицейские несколько дней разыскивали моего Алёшеньку, а потом прекратили. Его товарищи искали его, но не нашли. Коля, его друг, весь парк исходил, весь Ольховый овраг излазил, и никаких следов Алексея не отыскал. Мой муж Игорь и днём, и ночью искал Алёшу. Ни живого, ни мёртвого его нигде нет.

— Не убивайся ты так. Он найдётся. Может твой сынок, Тамара, куда подался? — предположила сидевшая рядом с седовласой женщиной её собеседница в синем брючном костюме, в солнцезащитных очках и широкополой соломенной шляпе.

— Куда он мог податься? Разве ему плохо жилось дома? Павловна, ну что ему ещё было надо? Живём, как большинство семей живут — от зарплаты до зарплаты. Но ведь не голодали, одежду хорошую ему покупали, — сокрушённо опустив голову, говорила Тамара. — Он у нас поздний ребёнок. Мы с мужем всё, что могли для него делали!

— А ведь кроме еды и одежды парню ещё что-то надо было… Я, как подруга твоя, могу честно сказать: мало вы его поддерживали. Мало с ним задушевно говорили. Ведь молодой он был. Хотел, чтобы всё — сейчас и сразу! — сказала женщина в синем костюме и шляпе.

— Да ты что, Ирина, такое говоришь? Почему — он был?! — воскликнула Тамара.

— Да жив он, Петровна! Поверь мне — жив! Просто уехал из Москвы. Его полиция с поезда ссадит и вернёт домой.

— Зачем он уехал? — непонимающе посмотрела на собеседницу Тамара.

— За лучшей долей, — сказала Ирина.

Тамара с удивлением посмотрела на подругу.

— Ну, да, верно. Я глупость сказала, — созналась женщина в синем костюме.

— Зачем же ему из Москвы уезжать? Мы относительно неплохо живём, хоть и в малогабаритной квартире в доме на краю Ольхового оврага, — вздохнула Тамара.

— Пусть у нас старая девятиэтажка, но жить можно. И город наш хороший. В других местах жизнь не сахар. В Европе, Америке и Азии совсем плохо люди живут. Как объединились все страны в единое Мировое государство, так ещё хуже стало жить простым людям. Я слышала, что даже в новой Мировой столице Ньюлонде люди недовольны.

— Что обсуждаете, гражданочки? — спросил седой худощавый сероглазый седой старик в чёрном костюме.

Он присел на скамейку рядом с Тамарой Петровной и внимательно посмотрел на собеседниц.

— А вам что за дело? — недружелюбно поинтересовалась Ирина Павловна.

— Краем уха я услышал ваш разговор, вот и решил к вам присоединиться.

— Зачем чужому человеку нужно вникать в наши проблемы? Шли бы вы своей дорогой! — недружелюбно произнесла Ирина Павловна.

— Как я понял, у вас пропал сын? — спросил старик несчастную мать, не обращая внимания на требование её подруги.

— Да. Мой Алёша пропал, — всхлипнув, сказала Тамара.

— Надеюсь, скоро он сам вернётся, — сказал старик, задержав свой взгляд на одетого в лохмотья бродягу, который рылся в мусорном баке.

— Вы думаете, что с ним всё в порядке? — с надеждой спросила Тамара Петровна.

— Надеюсь. Хотя, судя по всему, ему сейчас нелегко. Всё-таки, он очутился в необычном месте, — сказал старик.

— Какое место вы имеете в виду? — подозрительно посмотрев на старика, спросила подруга Тамары Петровны.

— Уважаемая Ирина… — начал старик и сделал паузу.

— Павловна, — подсказала женщина.

— Ирина Павловна, что вы знаете про местность возле Ольхового оврага? Я слышал, что в разговоре мама Алёши упомянула этот овраг? Насколько я понял, вы обе живёте в этой девятиэтажке, — сказал старик, кивнув на серый дом, вокруг которого росли старые клёны

— Вам-то что за дело? Что вы выспрашиваете? Кто вы такой? — накинулась на старика Ирина Павловна.

— Михаил Всеволодович Мартынов, доктор исторических наук, профессор, — представился старик. — Меня интересует местность возле вашего дома.

— Почему вас интересует ничем непримечательная местность возле нашего дома? — спросила Ирина Павловна.

— Вы ошибаетесь. Местность довольно примечательная. Ещё будучи студентом, я изучал историю парка неподалёку от вашего дома. Меня заинтересовали некоторые сведения, которые я отыскал в архивах. Я узнал много интересного и о старинном особняке, от которого теперь остались руины, и о парке с вековыми деревьями, и об овраге, который ещё в источниках шестнадцатого века называется Ольховым.

— К чему вы это рассказываете? — спросила Тамара Петровна.

— Недавно я прочитал в газете о странном существе, которое пугает людей в этом парке, — сказал Михаил Всеволодович. — Оно стало часто появляться в окрестностях Ольхового оврага. Это мохнатое низкорослое существо. Его видели несколько человек, о чём они сообщили в газету. Вот газета «Московский полдень» от двадцать девятого мая сего года. Вышла три дня назад. Я привык читать печатные издания. Удобно, знаете ли, по старинке, почитать газету, сидя на скамейке в парке.

— Не пойму, куда вы клоните? — насторожившись, спросила Тамара Петровна.

— Думаете, что её сын, — кивнула на подругу Ирина Павловна, — вырядился в страшилище и пугает прохожих?

— Да что ты такое говоришь, Ира! — воскликнула Тамара Петровна и, повернувшись к старику, укоризненно добавила:

— Как вам не стыдно? О каких мохнатых существах в парке вы рассказываете? Начитались жёлтой прессы? А ещё пожилой человек, учёный! Может, ещё и студентов учите.

— Я уже давно не веду преподавательскую деятельность. А вот это мохнатое существо, возможно, неким образом связано с исчезновением вашего сына, — сказал старик.

— Неужели, Алёша стал жертвой волосатого маньяка?! — всплеснув руками, воскликнула Ирина Павловна.

— Я боюсь даже представить, что исчезновение моего Алёши связано с каким-то маньяком! — проговорила Тамара и всхлипнула.

— Да не убивайтесь вы! Лучше почитайте статью, — предложил старик, протягивая газету Тамаре Петровне.

— Не буду я ничего читать. Об этом злодее я слышала. Мне о нём рассказывала соседка. Её муж действительно видел в парке уродца с жутким лицом и мохнатой спиной, покрытой чёрной шерстью, который бегает по парку в разорванном на спине плаще с капюшоном. Неужели, этот урод убил моего сына?

Тамара Петровна закрыла глаза и побледнела.

— Не переживайте, ваш сын не стал жертвой злодея. Кстати, вы точно описали существо, которое бегает по парку. Очевидцы сообщают, что у него густые чёрные волосы или шерсть на спине. Плащ у него на спине действительно разорван. У него красные глаза, а нос похож на свиной пятачок

— Какой ужас! — вздрогнула Ирина Павловна.

— Вовсе не ужас, а кых! — глядя на Тамару Петровну, сказал Михаил Всеволодович.

Женщина испуганно отпрянула от старика.

— Какой ещё кых? — прошептала Тамара Петровна.

— Обыкновенный. Тот самый кых, о котором неоднократно упоминается в исторических хрониках. А ещё существуют хыки. Но у тех на теле нет шерсти, — сказал Мартынов.

Тамара Петровна и Ирина Павловна испуганно переглянулись.

— Не бойтесь. Я не сошёл с ума, — сказал старик. — Именно так называются в старинных рукописях разумные существа, появляющиеся в районе древней усадьбы, парка и Ольхового оврага. Кроме того, чрезвычайно редко в этом месте проникали из иного мира страшные хищные животные, которые не водятся на Земле — кабрачоксы.

Ирина Павловна отсела от старика на дальний край скамейки. К ней поближе переместилась и Тамара Петровна.

— Вы излишне впечатлительны, — покачал головой Михаил Всеволодович.

— Станешь тут впечатлительной, когда вы рассказываете про всякую потустороннюю нечисть! — поморщилась Ирина Павловна.

— Я рассказываю о реальных существах — кыхах и хыках, — сказал старик.

— А слова-то какие вы произносите! Постеснялись бы, — поморщилась Ирина Павловна.

— Вы имеете в виду слова «хык» и «кых»? — спросил Михаил Всеволодович.

— Да не произносите вы эти слова! — вскричала Ирина Павловна.

— Помилуйте! Я не хотел вас волновать, — сказал старик. — Хыки и кыхи — сущности, которыми пугали детишек в старые времена, действительно существуют.

Ирина Павловна снова поморщилась и сказала:

— Я сейчас же ухожу домой. Я не намерена выслушивать бредни выжившего из ума доктора наук… Тем более, доктора исторических наук. Со школьных лет терпеть не могу историю!

— Я вас прекрасно понимаю. Я много узнал, работая с архивами и общаясь с учёными — этнографами, археологами и антропологами. Теперь я уверен, историки зачастую искажают факты и преподносят каждый по-своему исторические события.

— Вот как? — усмехнулась Ирина Павловна. — И, тем не менее, это не мешает вам получать за вашу работу деньги?

— Не мешает. Да будет вам известно: у меня есть несколько работ, в которых я доказываю несостоятельность многих событий ушедших времён.

— Да что вы рассуждаете об истории? Какое мне дело до того, что творилось на Земле много веков назад. Сейчас меня интересует судьба моего сына. Профессор, вы упомянули о хыках и кыхах. Кто это такие?

— Хыки и кыхи — это разумные существа из иного мира, который находится рядом с нашим, — пояснил старик.

— Мой Алёша в раннем детстве боялся хыка, — вспомнила Тамара Петровна.

— Это неудивительно. О хыке детям иногда рассказывают страшные истории старики, которые слышали об этих существах от своих бабушек и дедушек. В этих рассказах хыки — существа, обитающие под кроватью, под столом или в шкафу. А вот про кыхов историй меньше. В различных древних источниках кыхи упоминаются значительно реже хыков, — поведал профессор.

— Алёша боялся именно хыка, а не Бабу-Ягу, не лешего, не Змея-Горыныча.

— На основании своих исследований я могу с уверенностью сказать, что хыки и кыхи относятся к двум расам разумных существ, которые живут в параллельном мире, — заявил старик.

— Нет никакого параллельного мира и существ, его населяющих. Ещё в привидения я могу поверить, но чтобы нечисть бегала по дорожкам парка в материальном обличье — это чушь! — нахмурившись, сказала Ирина Павловна.

— Эти существа не призраки. Они реальны. Это можно было бы доказать, если бы удалось изловить проникшего в парк мохнатого кыха и допросить его, — сказал старик.

— Допросить?! — вскинула брови Ирина Павловна.

— Да. Полагаю, он мог бы рассказать много интересного об ином мире и о пространственно-временном портале, через который можно попасть в иной мир, — сказал старик.

— Вы человек с большими странностями… Скажите, почему вы, историк, интересуетесь всякими небылицами и сказочными героями? — спросила Ирина Павловна.

— Сначала меня заинтересовала история Ольхового оврага и прилегающего к нему парка со старинной усадьбой. Но потом я понял, что в овраге или в парке существует точка соприкосновения двух миров. А когда стали поступать сообщения из СМИ о появлении в вашем парке странной личности, которая однажды при встрече с людьми произнесла слово: «Кых!», я решил чаще ходить возле Ольхового оврага. Признаюсь, меня интересует всё необычное, — сказал старик.

— Вы предполагаете, что исчезновение моего сына связано с появлением в парке странного существа? — спросила Тамара Петровна.

— Несомненно, — подтвердил старик.

— Вы можете отыскать моего сына? — с надеждой спросила Тамара Петровна.

— Вряд ли я смогу его найти, но я объясню, где он может сейчас находиться. Думаю, что он находится неподалёку от пространственного портала, но не с нашей стороны. Хорошо бы найти место перехода в иной мир. Кстати, портал со временем может немного смещаться.

— Помогите мне! — умоляюще попросила Тамара Петровна и заплакала.

— Скажите, ваш сын выходил из дома в тот день, когда пропал? — поинтересовался старик.

— Тогда я вернулась с работы поздно, около одиннадцати часов. Мой муж находился в командировке в другом городе. Квартира была закрыта изнутри, а у меня с собой не было ключей. Я не смогла открыть дверь, и пришлось вызывать спасателей, которые её вскрыли. Квартира была пуста, окно распахнуто настежь, а скатерть лежала на полу.

— Вы ничего не заметили необычного? — спросил Михаил Всеволодович.

— Ничего. Его куртки и ботинок нигде не было. Разве что в его комнате на полу появились мокрые пятна, пахло болотной тиной, а на подоконнике лежал клочок чёрной шерсти. Думаю, сын дворового кота притащил с улицы. Он давно хотел кошку завести, а мы с мужем не разрешали. Алексей любил кошек. Так вот, у нас во дворе бродил чёрный кот Васька, только теперь я этого кота давно не встречала. Может, этот кот линял и оставил на полу шерсть?

— Полиция брала шерсть на экспертизу?

— Нет. Полицейские сказали, что это не волосы, а кошачью шерсть незачем рассматривать.

— Можно мне на этот клочок шерсти взглянуть?

— Я могу вам показать шерсть. Я её убрала в ящик серванта.

— Это хорошо, — сказал старик.

— Ты что, Тамарочка, собралась незнакомого человека привести в дом? — удивилась Ирина Павловна.

Тут Тамара Петровна заметила проходившего по тротуару подростка.

— Коля! — позвала Тамара Петровна. — Подойди сюда!

Невысокий русоволосый худощавый подросток приблизился к скамейке.

— Здравствуйте! — подойдя к беседующим, сказал паренёк.

— Здравствуй, Коля! Вот тут наш собеседник интересуется пропажей Алёши, — сказала Тамара Петровна.

— А также тем, что в последнее время происходит в нашем парке, — добавила Ирина Павловна.

— По стереовизору в новостях ерунду сообщают. Ну, напугал кто-то девушек и мужа вашей соседки, Тамара Петровна, да ещё у одной тётки какой-то пацан сумку с продуктами у неё из рук вырвал и удрал. Может, он бездомный, и его пожалеть надо. Даже взрослым бездомным нелегко. Им одна радость — собаку или кошку поймать, ободрать, сварить в котелке на костре и съесть. Такие, как вон тот мужик, который в помойном контейнере роется, всех собак и котов в округе сожрали, — кивнув на бродягу, сказал рассудительный подросток.

Бродяга в рваном пиджаке и клетчатой кепке, заметив, что на него устремились взгляды сидевших на скамейке пожилых людей, поспешил прекратить своё занятие и пошёл прочь.

— Как думаете, юноша, не бомжи ли съели чёрного кота, который здесь раньше гулял? — спросил седой старик.

— Я сам видел, как крупного чёрного визжащего кота они в мешок запихнули и в сторону парка унесли. Наверняка, они его съели, — рассказал Коля.

— Да что же такое делается! Кошечек и собачек убивают, изверги! — закричала Ирина Павловна.

— Это с какой стороны посмотреть на этот вопрос. Любой бродяга — это человек. И бродягам надо есть, чтобы выжить. Конечно, зверствовать не надо, но ведь питаться они должны. К сожалению, у нас ещё встречаются граждане, которые жалеют собак и кошек больше, чем людей, — заметил Михаил Всеволодович.

— Какие же бродяги — люди? Ничтожества! — брезгливо фыркнула Ирина Павловна.

Михаил Всеволодович после её слов вздрогнул.

— А когда ты видел, как чёрного кота бродяги в мешок прятали? — после недолгого молчания, поинтересовался у подростка старик.

— Случилось это в прошлую пятницу, — рассказал Коля. — Бродяги котяру наверняка съели. Потом, когда я Алёшу в парке искал, заметил чёрную кошачью шкурку возле кострища.

— Эти бродяги могли на Алёшу напасть! Ведь бездомных кошек и собак почти не осталось. Может, они за людей принялись. Бомжи теперь стали есть людей! — воскликнула Ирина Павловна.

Услышав такое предположение, Тамара Петровна, побледнела и схватилась за сердце.

— С бродягами необходимо покончить. Их всех надо отправить в тюрьму! — прошипела Ирина Павловна.

— Жёстко, — покачал головой старик. — Только прежде, чем обвинять людей…

— Бездомные — не люди, — заявила Ирина Павловна.

— Они люди! — твёрдо сказал профессор.

— Так, где же может быть мой Алёшенька? — проговорила Тамара Петровна.

— В параллельном мире. Я думаю, что он попал туда из своей комнаты, — сказал старик

— Выходит, у Лёши в квартире существует переход в параллельный мир? Нехорошая квартира рядом! — воскликнул Коля, и глаза его заблестели.

— Алёша теперь один-одинёшенек в чужом мире! Что он там будет делать? Как его там найти? — запричитала Тамара Петровна.

— Уверяю вас, он там не в одиночестве, — сказал старик. — А искать его надо, когда снова откроется портал.

— Когда он может открыться? — спросила с надеждой Тамара Петровна.

— Кто знает… — развёл руками Михаил Всеволодович. — Это может произойти через месяц, а может через несколько десятков лет. К тому же, портал может смещаться. В старинных рукописях я нашёл сведения о том, что подобные происшествия, связанные с пропажей людей, домашнего скота и различных предметов происходили в разных местах Ольхового оврага. Почти все истории появления низкорослых разумных существ со странной внешностью, а также исчезновения людей связаны с Ольховым оврагом. Кстати, этот овраг в старинных летописях именовался проклятым местом, а проникших из иного мира существ наши предки считали нечистью.

— А ведь Ольховый овраг начинается сразу за нашим домом, — заметила Тамара Петровна.

— Я изучил карту вашего района, согласно которой, часть Ольхового оврага была засыпана и на этом месте воздвигли ваш дом. Кстати, вас всё никак не переселят? — поинтересовался Михаил Всеволодович. — Дом-то ваш ветхий, уже сто лет, наверно стоит.

— Нет. Никуда нас не собираются переселять. Верно, до самой смерти нам придётся жить возле Ольхового оврага, — вздохнув, сказала Тамара Петровна.

— Неужели, Алексей из нашего мира куда-то попал, а сюда мог забраться пришелец? Может, людям в парке встречается вовсе не беспризорник, а существо из иного? — спросил Коля.

— Думаю, что ты прав, — сказал Михаил Всеволодович.

— Пришельца надо выследить и изловить. Надо будет ребят собрать. Мы его живо поймаем! — пообещал Коля.

— Может, полицию вызвать? — спросила Ирина Павловна.

— Это бессмысленно. Кто из полицейских согласится гоняться за пришельцем из параллельного мира? Они нам не поверят, — махнул рукой Коля.

— И всё-таки надо сообщить в полицию, — настаивала Ирина Павловна.

— Вот вы сами и сообщите. Только вдруг ваше заявление не подтвердится? Вас же и привлекут к ответственности. Думать надо, прежде чем что-то предлагать, тётя! — сказал Коля.

Ирина Павловна поправила соломенную шляпу, обиженно надула губы и поднялась со скамьи.

— Пожалуй, я пойду домой, Томочка, — обратилась она к своей подруге. — Здесь невозможно находиться среди сумасшедших стариков и дурно воспитанных дерзких подростков.

Ирина Павловна направилась к подъезду. Тамара Петровна проводила её долгим взглядом и спросила:

— Я не понимаю, что это такое — параллельный мир?

— Почитайте фантастику, Тамара Петровна. Много узнаете о параллельных мирах, — предложил Коля.

— Это не фантастика. Такие миры существуют, и хотим мы этого или нет, иногда люди в них попадают, — вздохнув, произнёс профессор.

— Я придумал! — воскликнул Коля. — Мы с ребятами организуем поиски Алексея в параллельном мире.

— А ты знаешь, когда и каким образом можно туда попасть? — Михаил Всеволодович внимательно посмотрел на подростка.

Коля пожал плечами.

— Как вы думаете, кто оставил клок шерсти в комнате — хык или кых? — спросила Тамара Петровна и поёжилась.

— Судя по историческим хроникам, возле Ольхового оврага были замечены и те, и другие — хыки безволосые, а кыхи покрыты длинными волосами или шерстью. Скорее всего, шерсть упала с кыха. Наверно, кыхи тоже линяют, — предположил старик.

— А вдруг кых спрятался у нас в квартире и сейчас сидит в чулане? — в ужасе прошептала Тамара Петровна. — Я без мужа домой не пойду. Как он вечером с работы вернётся, так мы с ним и пойдём домой. А пока я лучше здесь посижу.

— Да ведь у вас полиция с собакой уже побывала в доме, — сказал Коля. — Чего вам бояться? Никого у вас дома нет.

— Так ведь когда овчарка к раскрытому окну подошла, то хвост поджала и заскулила. А потом под диван забралась, — рассказала Тамара Петровна. — Трусливая попалась собака. Она могла и в чулан не сунуться по причине своей трусости.

— Скорее всего, собака почуяла запахи чужого мира, которые принёс с собой кых, — предположил старик.

— Значит, надо будет вооружиться, когда пойдём искать место перехода в чужой мир. Если собака испугалась — значит, опасность почуяла. Выходит, надо быть ко всему готовым, — решил Коля.

— Прежде чем куда-то идти и что-то делать неплохо бы тебе, Коля, совершить небольшой экскурс в прошлое Ольхового оврага и дикого леса, который рос раньше на этом месте, а также окрестных деревень и поместий, — сказал старик.

— Откуда об этом можно узнать? — спросил Коля.

— Я могу рассказать вкратце историю Ольхового оврага, а точнее, ту часть истории, которая стала мне известна после нескольких лет кропотливых исследований древних и не очень старых документов, — сказал историк.

— Расскажите, Михаил Всеволодович, — попросила Тамара Петровна. — Мне вас тоже интересно будет послушать.

— Хорошо, я поведаю вам историю этого оврага, — согласился старик. — В давние времена Ольховый овраг находился в глухом диком лесу. Тысячу лет назад на том месте, где сейчас стоит ваш дом, располагался огромный лесной массив. Здесь в те времена водились волки, медведи, зайцы и прочие лесные звери. Люди селились по берегам Тёмного озера, лежавшего посреди густого дремучего бора. Две деревни под названиями Веленка и Грибовка на берегах Тёмного озера были единственными поселениями во всей округе. От деревни Грибовка к широкому тракту шла наполовину заросшая дорога, проложенная по лесу. Тот тракт вёл к небольшому городку, стоявшему на левом берегу реки Москвы, в сорока верстах от Грибовки. Места были глухие, а населяли их коренные жители: эрзяне, жившие на восточном берегу Тёмного озера в деревне Веленка, и славяне-вятичи, которые облюбовали западный берег. Представители разных народов жили мирно. Между собой почти не ссорились. Ссориться было не из-за чего. Рыбы в озере было вдоволь, лес кишел зайцами и косулями. Много водилось сохатых, кабанов и пушных зверей. Рябчиков тогда было больше, чем в наше время воробьёв, а тетеревов и глухарей охотники били стрелами сразу за деревенской околицей. Споры и ссоры юношей обоих племён из-за девушек старейшины разрешали миром. В боевых действиях, которые велись между различными родами и племенами, жители этих двух деревень не участвовали. В глухие места боялись заглядывать княжеские воеводы. Все они позабыли дорогу туда, кроме Ратибора, ведавшего набором рекрутов. Не раз пытался Ратибор со своей дружиной набрать рекрутов из деревень возле Тёмного озера.

Когда направился он в те места в первый раз, на самого Ратибора, ехавшего впереди большого отряда по лесу, набросился матёрый медведь и задрал под ним коня. Тогда воевода сломал ногу, а медведь, израненный мечами доблестных воинов и со стрелами, вонзившимися ему в спину, скрылся в чаще. После неудачной попытки, Ратибор лишь на время перестал помышлять о наборе рекрутов в княжеское войско из деревень на озере Тёмном. Забыл на два года Ратибор путь к Тёмному озеру. А потом снова вспомнил…

Вторую попытку предпринял воевода в начале зимы. Вступил Ратибор в лес и по едва заметной узкой тропе направил коня вперёд. В этот раз на его отряд напали волки. Огромная волчья голодная стая набросилась на воинов и на их лошадей. Когда всех серых разбойников удалось порубить, оказалось, что половина воинов из отряда погибла. Выжившие ратники похоронили в мёрзлой земле погибших и попробовали двинуться дальше. Но к тому времени наступила ночь, повалил снег и пробираться по тропе становилось всё труднее. Ратибор развернул отряд и направился назад. Тут обрушилась перед конём Ратибора подрубленная сосна, а позади отряда рухнула высокая берёза… Понял Ратибор, что его отряд оказался в ловушке. Прокричал он тогда на русском языке и на языке эрзя, что уйдёт и больше никогда не вернётся за рекрутами. Тогда перед ним перестали валиться наземь вековые деревья, и ни одна стрела не вонзилась в воинов Ратибора.

Но не сдержал своего слова доблестный воевода и по весне, как только прекратилась распутица, направился он во главе ещё большего отряда через дремучий бор к Тёмному озеру. На деревьях тогда ещё только проклёвывались почки, и лес был подёрнут зелёной прозрачной дымкой молодой листвы. На этот раз ратники Ратибора продвинулись далеко вглубь леса. Уже были слышны звуки свирелей и эрзянские песни, доносившиеся с поляны, расположенной рядом с тёмным оврагом. Собравшиеся там жители Веленки славили весну и своих богов, просили Вирьяву — богиню леса дать в новом году урожай грибов и ягод, удачной охоты на дикого зверя, молили Мастораву — богиню Земли о хорошей погоде и добром урожае, просили спокойствия и долголетия у своего Верховного Бога Инешкепаза — творца мира.

По дну Тёмного оврага в те времена протекал ручей, вытекавший из Тёмного озера. В овраге росла ольха, увитая хмелем. Тёмным овраг прозвали потому, что тёмные стволы ольхи и чёрная земля на склонах придавали оврагу мрачный вид. Однако на поляне, на которой собрались жители Веленки, было светло и празднично. Ветви священных деревьев — дубов и берёз, окружавших поляну, были украшены красными и синими лентами. На деревьях висели жёлтые венки из одуванчиков и красно-лиловые венки из цветов медуницы. Здесь гуляли светловолосые эрзяне. Мужчины были одеты в белые просторные рубахи и штаны. На женщинах были белые сорочки и юбки, отороченные красной вышивкой. Замужние женщины с двумя косами, убранными под красную высокую шапку, водили хоровод отдельно от девушек, у которых была одна коса. Старики в белых одеждах чинно сидели на брёвнышках на краю поляны. Чуть поодаль от стариков, усевшись на траву, трое юношей играли на свирелях, а водившие хоровод девушки пели песни.

Неподалёку, за Тёмным оврагом, отмечали свой праздник русоволосые вятичи. Одежда вятичей походила на одежду эрзян, только вышивок на одежде не было, а на голове у славянских девушек были кокошники. В праздник, посвящённый богини любви Лели, девушки с русыми косами выбирали самую красивую из них. Высокую стройную синеглазую девушку её подруги взяли под руки, подвели к скамье и, усадив на неё, сняли кокошник и надели на голову венок из одуванчиков. Один юноша заиграл на рожке, а другой — на балалайке.

В этот миг налетели на вятичей воины Ратибора, оставившие лошадей в стороне от поляны и подкравшиеся бесшумно и незаметно. Ратники стали хватать и вязать юношей, а безоружных мужчин, попытавшихся оказать им сопротивление, воины оглушали ударами палиц по голове и пронзали мечами. Юношей и девушек, которые пытались удрать, хватали и валили наземь. Ратники верёвками скручивали юношам руки. Девушки кричали, но воины зажимали им рты. Уже готово было свершиться насилие над ними, но один юноша, игравший перед нападением на балалайке, смог вырваться из рук дружинников. Своей балалайкой он сначала сбил шлем с дружинника, набросившегося на избранную синеглазую красавицу, а затем ещё одним ударом расшиб ему голову. Парень схватил девушку за руку и побежал с ней к оврагу. Другой юноша, игравший до этого на рожке, обхватил руками шею дружинника с разбитой головой, который опешил от удара. Однако на помощь ратнику пришёл его товарищ и пронзил мечом юношу, у которого за поясом был заткнут рожок.

Сбежавшие юноша и красавица преодолели овраг и выбежали на поляну, где отмечали праздник жители Веленки.

— Люди добрые, дружинники пришли! Наших убивают! — закричал юноша, а в это время стрела, выпущенная с другой стороны оврага, вонзилась в спину синеокой красавицы.

Эрзяне, растерявшиеся в первые мгновения, услышав крики соседей и лязг железа, бросились прочь с поляны. Но убежали эрзяне не для того, чтобы скрыться в лесу. Мужчины взялись за сложенное рядом с поляной оружие и, ведомые юношей-балалаечником, ринулись через овраг на помощь соседям.

Дружинники ринулись им навстречу. На дне оврага, возле быстрого ручья завязался бой. Стрелы эрзян отлетали от кольчуг дружинников, а рубахи пронзённых мечами и стрелами упавших на прохладную весеннюю землю, покрывались кровавыми пятнами. Стала багровой вода в холодном ручье… Но, в тот миг, когда Ратибор праздновал было победу, померкло солнце и сгустились посреди дня сумерки. Устрашилась дружина Ратиборова, потому что не только померкло светило, но и высыпали на небе звёзды. Прекратилось избиение деревенских жителей. Самые внимательные воины увидели на небе необычные мерцающие созвездия. Теперь стояли дружинники в кольчугах и деревенские мужики в белых одеждах посреди болота, а вокруг мерцали зелёные огоньки. Потом стало светлеть и вновь на синем небе засиял Ярило. Там, где стоял доблестный Ратибор, возникло сиреневое свечение. А потом вдруг неизвестно откуда появились невысокие существа — невиданные, мохнатые, у которых из одежды лишь на бёдрах были повязаны тряпицы. В руках они держали копья. Их было около десятка. С дикими воплями подхватили они под руки ошеломлённого Ратибора, выронившего из рук меч, и увлекли за собой в никуда. Вместе с воеводой они растворились в воздухе, а сиреневый свет рассеялся. Только многоголосый дикий хохот пронёсся над оврагом.

Поражённые и устрашённые этим явлением дружинники, обратились в бегство. С криками: «Бесы! Черти!», ратники вскочили в сёдла и поскакали прочь.

— Лешаки пришли к нам на помощь! — с почтением говорили выжившие вятичи.

— Инешкипа! Вере Чипаз! — восклицали эрзяне, обращаясь с молитвой благодарности к своему Верховному Богу.

Вятичи и эрзяне догадались, что пришли духи лесные, чтобы защитить их от княжеского произвола.

Жители деревень Веленка и Грибовка похоронили, соблюдая языческие обряды, и своих сородичей, и княжеских ратников. Эрзяне и вятичи закопали своих сородичей в курганы вместе с утварью и оружием, а женщин похоронили с украшениями. Красавицу, убитую стрелой похоронили с венком увядших одуванчиков на челе.

Надолго с той поры забыли заросшую дорогу к деревням Веленка и Грибовка княжеские дружинники, — старик закончил рассказ и, достав из кармана платок, вытер со лба пот.

— Так ведь там появились кыхи! — догадался Коля.

— Видимо, они, — кивнул старик.

— Но почему тогда на них были только набедренные повязки? Ведь на кыхе, который бегает по нашему парку, пусть странная, но, всё же, одежда, а не одна набедренная повязка? — удивился Коля.

— Не забывайте, что это случилось тысячу лет назад, а за это время в том мире тоже многое изменилось, — напомнил профессор.

— А ещё какие-нибудь случаи в Ольховом овраге происходили? — заинтересовался Коля.

— Конечно, — сказал старик.

— Расскажите! — попросил Коля.

— Охотно, — согласился Михаил Всеволодович, по виду которого можно было понять, что ему нравилось внимание слушателей. — Следующее упоминание в исторических хрониках об Ольховом овраге относится к восемнадцатому веку. В те далёкие времена на месте нынешнего парка располагалась усадьба князей Проползуновых-Муромзецких.

Вскоре после революции семнадцатого года это имение было разорено восставшими крестьянами. Хозяйка с детьми в то время находилась за границей, а вот владельца поместья настигло проклятие, наложенное на его прапрадеда. Особняк был подожжён и сгорел, а праправнук Ивана Изотовича Проползунова-Муромзецкого — Вадим Георгиевич был заколот вилами крестьянином Прохором Савельевым, о чём свидетельствует выданная затем оному крестьянину награда от соответствующих органов новой советской власти.

— Какой ужас! — воскликнула Тамара Петровна. — Как же можно давать награду за убийство!

— Знаете, врачей, спасающих жизни людей, награждают довольно редко, — сказал Михаил Всеволодович.

— Всё равно это было убийство невинного беспомощного человека, — сказала осуждающим тоном Тамара Петровна.

— Не скажите… Вадим Георгиевич только что вернулся в своё имение после разгрома красными войсками Добровольческой армии, в которой он служил. А о той гражданской войне можно судить по-разному. Некоторые люди восторгались Добровольческой армией, иные — проклинали… Но то, что руки Владимира Георгиевича были обагрены кровью людей, в том числе невинных, в этом можно быть уверенным. Однако, скорее всего, не за это пострадал он, а из-за родового проклятия. Оно преследовало всех мужчин его рода, и ни один из них не умер своей смертью. Все они умирали тяжело или страшно. А вот Прохору Савельеву в смелости не откажешь. Особняк защищали десять кадровых офицеров — подчинённые бывшего хозяина поместья. Они нашли в особняке убежище, и что они там затевали против новой власти, неведомо, а только винтовки и пулемёты у них были.

В один день множество крестьян из окрестных деревень Грибовки и Веленовки с вилами, топорами и мотыгами, подошли к особняку из красного кирпича. К тому времени деревня Веленка уже была переименована в Веленовку. Орудия труда оказались страшным оружием в руках разъярённых крестьян. Все офицеры были перебиты. Однако и множество крестьян нашли смерть от пуль засевших в особняке белогвардейцев. Прохор Савельев тоже был ранен, но нашёл в себе силы пронзить вилами грудь последнему хозяину имения.

— Так какое же злодеяние совершил прапрадед владельца имения? — нетерпеливо спросил Коля.

— Прапрадеда последнего хозяина поместья Ивана Изотовича крестьяне в те далёкие времена прозвали Иваном Изуверовичем. За злые дела получил он такое прозвище. С его именем связана одна история. Именно тогда был проклят род Проползуновых-Муромзецких. Ничего, в общем-то, странного в ней не было. Таких историй в крепостной России можно насчитать бесчисленное множество. Знаешь ли, Коля, что было время, когда людей, словно скотину продавал один землевладелец другому?

— У нас в школе об этом вскользь рассказывают и в учебниках по истории об этом всего пара слов, — сказал Коля.

— Вот о чём я и говорил! Вот вам и история! — вздохнул Михаил Всеволодович.

— Так крепостное право при царях было, — махнул рукой Коля. — Зачем его изучать?

— Изучать надо всё.

— А мне прабабушка рассказывала, что при царях порядок был.

— Порядок был.. — кивнул старик и задумался. — И колесовали, и головы рубили, и в котлах заживо варили за неосторожно сказанное слово. Причём, всё это не только к простым людям относилось, но и к самим монархам. Злое было время.

— Вы отвлеклись. Расскажите про историю, связанную с нашим оврагом, — попросила Тамара Петровна.

— Так вот, в те времена Тёмное озеро уже стало заболачиваться и мелеть, и по дну оврага, который на картах был обозначен, как Ольховый, уже не протекал ручей. Хотя озеро чистили каждый год и укрепляли берега, но оно всё равно обмелело и превратилось в мрачный, подёрнутый ряской, торфянистый пруд. Вокруг пруда, на месте сведённого дремучего леса, разбили парк. К тому времени, о котором я веду рассказ, по берегам пруда росли вековые клёны, липы и берёзы и стояли две небольшие деревеньки Веленовка и Грибовка. Эти деревеньки, да ещё несколько деревень, а также большое село Волково принадлежали дворянам Проползуновым-Муромзецким. Барин Иван Изотович скверно относился к крестьянам — как к своему имуществу. Как проиграется в карты, так, бывало и ребёнка без родителей продаст в дальние губернии или отца семейства увезут за сотни вёрст от родного дома. А уж как баловаться граф любил с молодыми крепостными красавицами — словно с жёнами своими! Вот прослышал он, что подросла в Веленовке в семье кузнеца Трофима и ткачихи Дарьи красавица Арина. У неё были зелёные глаза и светлые локоны, выбивавшиеся из-под цветастой шапочки. Привлекла она Ивана Изотовича своей красотой. Порой провожал он стройную Арину долгим взглядом, когда она шла за водой на колодец мимо барской усадьбы. Уже подумывал он, чтобы приказать привести ему Арину, как донесли ему, что встречается красавица с Архипом — парнем из Грибовки. И всё равно Иван Изотович отдал приказ доставить к нему в опочивальню красавицу. Прослышал о том Архип и уговорил девушку тайно венчаться. Ранним утром они направились в церковь, что стояла в селе Волково. Просили молодые отца Иоанна венчать их, но батюшка отказал им в венчании без благословения отца и матери и разрешения Ивана Изотовича. Не успели они выйти из церкви, как велел снарядить батюшка бричку и поехал доложить об этом происшествии барину. Священник опередил молодых людей. Осерчал барин. Арина и Архип вышли к деревне напрямик по узкой тропке, а там их уже холопы с собаками поджидали. Арину схватили и повели в барский особняк. А на Архипа спустили собак. Не смог юноша добежать до леса, как настигли его псы и стали рвать. Арина вырывалась, но её втащили в дом. Но как только стихли крики затравленного собаками Архипа, сила в ней появилась не девичья. Вцепилась она пальцами в холёное лицо Ивана Изотовича и разодрала в кровь его пухлые щёки, а сама вырвалась и выпрыгнула в окно со второго этажа. Закричал барин, чтобы собак снова спустили, теперь уже на девушку. Арина бросилась к Ольховому оврагу и побежала, петляя меж чёрных стволов ольхи, обвитых зелёным хмелем. Собаки почти настигли её, как вдруг опустилось на Арину сиреневое облако, и пропала красавица с глаз холопов, бежавших следом за собаками. Словно растворилась юная эрзянка в воздухе. Собаки стали жаться друг к другу, скулить, словно были они не грозными хозяйскими псами, а сиротливыми щенками.

Узнав, что не удалось отомстить наглой девке, Иван Изотович рассвирепел и распорядился сей же час продать кузнеца Трофима помещику Ястребецкому из Саратова в уплату карточного долга. Узнала Дарья, мать Арины, о пропаже дочери и бросилась в ноги барину, когда тот вышел на прогулку к пруду. Иван Изотович толкнул её ногой так, что упала она виском на камень и преставилась. Кузнец Трофим увидел это и кинулся к бездыханной жене, а потом поднял глаза на Ивана Изотовича, вскочил и вцепился тому в горло мёртвой хваткой. Задушил бы кузнец барина, не подоспей один из холопов, который воткнул кузнецу нож в спину. Остались у Дарьи и Трофима малые дети — три девочки и два мальца — сёстры и братья Арины. Некому было за них заступиться, кроме бабки, матери Дарьи — старой Эргеле. Взялась она их растить. А у Архипа и вовсе никого не было родных, и по нему мало кто плакал.

Прошло время и поползли по деревне слухи, что старая Эргела прокляла Ивана Изотовича. Деревенские жители знали, что Эргела была ведуньей. Травами и заговорами лечила она людей не только в своей эрзянской деревне Веленовке, но и в соседней Грибовке. Из окрестных сёл и деревень к ней больные наведывались. Обращалась она с разными просьбами и к шайтану, и к Богам своим древним — Инешкипазу и Мастораве. Свои сородичи её понимали, а холопы барские не разумели, какие задумки старуха вынашивает и что за просьбы к небесам и священным деревьям возносит.

Видно, сильным оказалось проклятие Эргелы. Страшной смертью умер Иван Изотович. Сначала стало ему сниться, как приходят к нему жуткие, непокрытые шерстью жуткие звери с вытянутыми мордами и горящими глазами. Молча они принюхивались к нему, скалились, обнажая огромные жёлтые клыки и вытягивали свои тонкие раздвоенные языки.

А однажды ночью его слуга заметил, как по коридору особняка пробежал зверь размером с волка и метнулся к двери барина, надавил на неё лапами и открыл. Испугался слуга и выронил подсвечник с горящими свечами. Тогда чуть не начался пожар. Затоптал слуга пламя ногами, а потом перевёл взгляд на хозяйскую дверь, которая сама закрылась за непонятным зверем. Сначала он решил подойти к двери, но потом похолодел, услышав душераздирающий крик Ивана Изотовича. Не смог слуга со страху шагнуть к двери. Когда же на дикие вопли барина прибежали другие холопы и открыли дверь, было уже поздно. Окно в комнате оказалось распахнутым, и задувавший свечи ветер гулял по барской опочивальне. Барин лежал на кровати в разодранной белой рубахе, грудь его была исполосована глубокими ранами. У помещика было порвано горло и залита кровью рубаха. Опытный егерь, примчавшийся на крики из флигеля и вбежавший вместе со всеми в спальню, определил, что хозяина рвал когтями трёхпалый зверь. Такие звери в здешних лесах не водились. Перекрестились холопы, а после помещика отпел отец Иоанн. Барина похоронили возле церкви. Кроме слуги, больше никто не видел того зверя, который разорвал помещику горло.

— Это была чупакабра, которая пришла из параллельного мира? — с придыханием спросил Коля, заслушавшийся Михаила Всеволодовича.

— Называй ты её, как хочешь, а подобная тварь, пьющая кровь, существует. Возможно, это был кабрачокс, — сказал Михаил Всеволодович.

— Что же с батюшкой Иоанном потом сталось? — поинтересовалась Тамара Петровна.

— Как-то раз возвращался отец Иоанн из города с именин городского судьи. Ехал он в бричке. Кучер гнал лошадей, потому что уже стемнело, а вдалеке выли волки. Кучер потом рассказывал, что когда дорога вышла к Ольховому оврагу, сбоку ему померещился сиреневый свет. Он услышал тонкие голоса и лихой крик позади себя. Кучер оглянулся и увидел двух мохнатых невысоких существ уродливого вида, которые запрыгнули в открытую бричку к отцу Иоанну. Кучер ужаснулся их облику. Бесы заглядывали батюшке в глаза, дёргали за его окладистую бороду, отчего тот отчаянно закричал. Кучер похолодел от ужаса, а жуткие существа выпрыгнули из брички и скрылись в зарослях. Священник от переживаний прямо в бричке преставился, а его хладное тело кучер привёз в село Волково в полночь. В ту ночь кучер поседел. Батюшку тоже хоронили седым.

— В бричку забрались мохнатые кыхи! — догадался Коля.

— Наверняка, это они проникли в наш мир. Вскоре после того события в Веленовке появилась пропавшая несколько лет назад поседевшая красавица Арина. Прошла она ранним утром по укрытой туманом деревенской улице к своему дому, где встретили её братья, сёстры и старая Эргела. Ничего не рассказывала Арина о том, что с ней было, а вскоре она ушла из деревни. Не осталась она жить в своей избе, хотя хозяином поместья и владельцем крепостных к тому времени стал новый хозяин — семейный и благочестивый человек, двоюродный брат Ивана Изотовича.

Разное люди говорили о судьбе Арины — то ли она ушла в монастырь, то ли стала странницей.

Старая Эргела вырастила внуков, а в сто два года умерла. Перед смертью она сказала, что всем людям прощает она обиды, но не прощает лишь помещика Ивана Изотовича и всех его потомков. И её слова стали сбываться. Нового помещика задрал медведь во время охоты. Причём страшно убил — отгрыз голову. После смерти Эргелы местные жители стали рассказывать, будто в Ольховом овраге иногда появляется призрак дружинника с мечом, а по склонам оврага порой скачут мохнатые черти.

— Как же я мечтаю, чтобы мой Алёшенька поскорее вернулся домой! — воскликнула Тамара Петровна.

— Вы закончили историю Ольхового оврага? — спросил Коля.

— Я могу поведать ещё одну, — сказал Михаил Всеволодович.

— Сначала объясните мне, в том мире водятся только такие ужасные существа? Каково сейчас там, среди них, моему Алёше! Ведь оттуда если и возвращаются люди, то поседевшие и напуганные, — расстроилась Тамара Петровна.

— Всё не так мрачно. Да. Внешность у существ из иных миров действительно жутковатая, но это не говорит, что там царит ужас. Возможно, тамошняя жизнь во многом напоминает нашу, — заметил Михаил Всеволодович.

— А следующий случай тоже связан с исчезновением людей и проникновением в наш мир потусторонних существ? — поинтересовался Коля.

— Этот случай связан лишь с исчезновением людей. Их возвращение из Ольхового оврага потом состоялось, но стало полной неожиданностью. Они вернулись, когда все их уже перестали ждать. Случилось это в середине девятнадцатого века, — начал очередной рассказ Михаил Всеволодович. — Народ тогда отмечал один из праздников. Гуляли деревенские жители, как и по всей Руси, весело. Основательно выпили самогона в тот день два друга Никодим и Григорий. Пили они в избе Григория, стоявшей на краю Грибовки. После того, как друзья выпили полную бутыль хлебного самогона, жена Григория Матрёна вытолкала мужа и его друга на улицу. Григорий проводил Никодима до деревни Веленовка, поскольку боялся, что друг его может свалиться в пруд, мимо которого проходила дорога. Но расстаться они так и не смогли. Они вернулись в Грибовку и зашли в избу, откуда вновь были выдворены суровой женой Григория. Друзья снова направились в Веленовку, но заблудились так, как могут заблудиться, идя по ровной дороге, только сильно пьяные мужики. Они снова вернулись в Грибовку. И на этот раз, только теперь уже с громким пронзительным криком, сопровождавшимся мощным ударом кулака Матрёны по спине супруга, друзья снова были изгнаны из родной избы Григория. К тому времени пошёл дождь. Как ни обидно стало Григорию, но пришлось ему брести в Веленовку, обнявшись с едва державшимся на ногах Никодимом. Шли они под дождём по раскисшей дороге, проходившей по берегу тёмного пруда. В сгустившихся сумерках приятели, незаметно для себя, сошли с грязной дороги, и стали забирать в сторону леса. Вскоре они оказались возле Ольхового оврага. И тут, как только Григорий на мгновение перестал поддерживать Никодима, тот поскользнулся и свалился в овраг. Никодим покатился по склону, ломая ветви кустарника. Оказавшись на дне оврага, он поднялся и принялся ругаться. Как часто бывает, пьяному мужику падение в овраг нисколько не повредило. К нему на помощь, ломая ветви кустарника и чертыхаясь, стал спускаться Григорий. Обнаружив друга живым и невредимым, Григорий обнялся с ним и запел песню, которую тут же подхватил Никодим. Они поплелись по дну оврага, не понимая, куда они идут. Лапти у них давно промокли, а под ногами захлюпала жидкая грязь.

— Надо выбираться отсюда. Похоже, мы в болото забрели, — сказал начавший трезветь от ночной прохлады Григорий.

— А где же деревня? — спросил Никодим.

— Чья деревня — твоя или моя? — поинтересовался Григорий…

В этом месте Тамара Петровна прервала рассказ Михаила Всеволодовича, спросив его:

— Скажите, откуда вы столь подробно знаете разговор двух никому неизвестных деревенских мужиков, который они вели ещё в девятнадцатом веке?

— Я читал рассказ Григория Зайцева, уроженца деревни Грибовка, который дословно был записан следователем во время допроса в июне шестьдесят девятого года. Мне удалось ознакомиться с этим делом, сданным в архив, который сейчас рассекречен. Тогда Григория Зайцева направили на излечение в психиатрическую лечебницу, где он, спустя три года скончался. Думаю, зря его упрятали в лечебницу. Надо было бы прислушаться к его рассказу, — сказал Михаил Всеволодович.

— Тогда могли бы огородить Ольховый овраг и не пускать в него людей? — спросил Коля.

— По крайней мере, не надо было возводить дома рядом с оврагом или на его месте, — сказал старик.

— А второй мужик — Никодим, ничего не рассказывал? — полюбопытствовала Тамара Петровна.

— Григорий вернулся в Грибовку один. Но вы не спросили в шестьдесят девятом году какого века появился в Ольховом овраге Григорий? — хитро посмотрел на слушателей профессор.

— А в каком веке это случилось? — спросил Коля.

— Это произошло в двадцатом веке. Прошло сто лет после того, как Григорий с Никодимом пропали в Ольховом овраге, — сообщил Михаил Всеволодович.

— Ничего себе! Значит, к тому времени ему уже было намного больше ста лет. Он должен быть дряхлым стариком, — прикинул Коля.

— В Ольховом овраге в одна тысяча девятьсот шестьдесят девятом году появился седой, но не дряхлый старик, одетый в крестьянскую одежду середины девятнадцатого века. Григорий выбрался из оврага в начале июня и стал бродить по аллеям парка. Его вскоре арестовали и препроводили в милицию. Тогда так называлась полиция, — рассказал профессор.

— Значит, он не сильно постарел? — удивился Коля.

— Конечно, он состарился, но не на сто лет, а лет на сорок. В деле Григория Зайцева зафиксировано, что он, по его словам, пробыл сорок лет в местах, населённых странными низкорослыми карликами и удивительными животными. Время там течёт иначе. Как сообщил Григорий, в том мире на зорях светит коричневое солнце. Оно становится оранжевым поздним утром и ранним вечером, а в полдень меняет свет на серебристо-сиреневый. Небо там бирюзовое. День в том мире примерно равен нашему. В то странное место Григорий попал вместе с Никодимом Верёвкиным будучи в состоянии сильного опьянения.

— Где же побывали те деревенские мужики? Неужели мой Алёша сейчас там? — проговорила Тамара Петровна.

— Пьяные мужики, следуя по дну оврага, оказались в болоте. Им удалось выбраться на сухое место, и они уснули на краю болота. Проснулись они утром, когда над лесом взошло коричневое солнце. А потом из леса вышли невысокие странные существа.

— Они были мохнатые? — спросил Коля.

— Нет. Григорий рассказал следователю, что первые встретившиеся им карлики были лысые. В то утро Григорий и Никодим, увидев вдалеке странных существ, непохожих на людей, подумали, что у них началась белая горячка, и им привиделись черти. Григорий решил, что им надо срочно похмелиться и стал спрашивать друга, нельзя ли им сегодня пойти пить самогон к Никодиму, поскольку, если они сейчас заявятся в Грибовку, то Матрёна наверняка его убьёт. Однако похмелиться бедолагам не удалось. Вскоре карлики с ужасающей внешностью приблизились к ним и накинули на них сетки. Потом красноглазые уродцы с поросячьими носами загомонили и принялись щупать людей своими руками. Григорий понял, что они угодили в лапы к бесам. Однако это оказались не бесы. Странные коротышки не потащили их в ад, чтобы зажарить на сковородках, а определили на тяжёлую работу — валить лес. Деревенские мужики вынуждены были трудиться рука об руку с мохнатыми коротышками под бдительным присмотром вооружённых ружьями безволосых карликов, которые держали на поводках злых зверей, которых местные жители называли пзарями.

Кормили Григория и Никодима супом с мясом лягушек, которые жили не на болотах и не возле прудов и речек, а лазали по деревьям. Однажды налетели страшные крылатые существа, у которых были почти человеческие лица. Эти существа хватали когтями и уносили в небо и подневольных мохнатых карликов, и их безволосых охранников, и пзарей. Не повезло и Никодиму. Одна крылатая тварь отгрызла ему голову, а тело унесла в небо. Охранникам удалось подстрелить лишь нескольких крылатых чудищ.

Григорий прожил в том мире долгие годы. Работа была нелёгкая, но не намного тяжелее обычного крестьянского труда. И, всё же, в конце лета, вместе с несколькими мохнатыми карликами — кыхами, он решил сбежать с лесоповала. Кыхи рассказали Григорию, что далеко на севере есть поселения свободных кыхов-кочевников. Туда и направился Григорий вместе с пятью сбежавшими кыхами. Однако дойти они успели лишь до ближайшего болота. В первую же ночь на них напала стая бесшёрстных лесных зверей с длинными мордами, которые высасывают из жертв кровь. Те звери умертвили трёх кыхов. Видя, как лесные звери терзают кыхов, Григорий дико закричал. Хищники не подступили к нему. Григорий орал всю ночь и, в отличие от кыхов, кричал очень громко. Тем он и спасся, а с ним выжили два кыха, прижавшиеся к нему. Жуткие звери ушли. Однако по следам беглецов шли лысые карлики — хыки с пзарями. Наутро одного кыха пзари загрызли на глазах у Григория. Вместе с оставшимся в живых кыхом, Григорий по кочкам забрался вглубь болота. Хыки стали палить по ним из ружей, однако попасть в беглецов с большого расстояния так и не смогли. Только хыки ушли с опушки в лес, как над болотом показалась чёрная стая жутких крылатых чудовищ, которых местные жители называли гарглами. Кых отчаянно закричал. Заорал во всё горло и Григорий. Но если кабрачоксы могли испугаться криков, то гарглы не обращали внимания на вопли жертв. Приблизившийся гаргл схватил кыха когтями и понёс его над болотом. Другой огромный хищник распростёр над человеком огромные чёрные крылья. Григорий, прыгая по кочкам, побежал по болоту. Когда гаргл уже собирался ухватить Григория когтями, тот провалился в трясину. Гаргл пролетел над ним, не успев схватить жертву. Однако гаргл развернулся и стал приближаться к тонущему в трясине человеку. Григорий уже не мог сопротивляться, поскольку по плечи погрузился в топь.И вдруг всё вокруг озарилось сиреневым сиянием, и Григорий почувствовал, что не тонет в трясине, а стоит на твёрдом месте. Болота вокруг не было. Гаргл исчез. Над головой Григория светило золотистое солнце и шелестели листья ольхи. В насквозь промокшей одежде, пропахшей затхлым болотным запахом, он стоял на дне оврага…

Дальнейшая судьба Григория Зайцева, жителя деревни Грибовка, запись о рождении которого сделана в церковной книге села Волкова двенадцатого сентября одна тысяча восемьсот сорокового года, неизвестна.

— Хорошо бы попить водички, — закончив рассказ, сказал Михаил Всеволодович.

— Я могу сбегать в палатку за минералкой, — с готовностью сказал Коля.

— Там у них лесоповалы! — воскликнула в ужасе Тамара Петровна. — Каково там моему Алёше!

— Вы зря заранее паникуете, — хладнокровно произнёс Михаил Всеволодович. — Сейчас условия там могли измениться. Посмотрите, как всё на Земле быстро меняется.

— Это верно, меняется… Только не всегда в лучшую сторону, — вздохнула мать Алёши.

— А вы будете дальше рассказывать про Ольховый овраг? — заинтересованно спросил Коля.

— Нет, — ответил старик. — Мне удалось разыскать в архивах только эти истории, связанные с Ольховым оврагом.

— Жаль, — вздохнул Коля и пообещал: — Ну, я пошёл за минералкой.

Коля направился к ларьку, стоявшему возле угла дома, а Тамара Петровна в очередной раз всхлипнула.

— Успокойтесь! — сказал Михаил Всеволодович. — История Ольхового оврага и удивительного мира не закончена. О том, что случилось в том мире после событий, которые произошли с Григорием Зайцевым, поведает очередной странник, отправившийся в тот мир.

— И этот странник — мой Алёша? — спросила Тамара Петровна.

— Да. Он обязательно вернётся. Ведь кто-то должен нам рассказать продолжение истории Ольхового оврага, — уверенно сказал Михаил Всеволодович.

— Что ж, Михаил Всеволодович, пойдёмте к нам домой. Я вам обещала показать клок шерсти… Или волос, — вставая со скамейки, сказала Тамара Петровна.