Странный янтарь
— Занятная штучка, — сказал Георгий Иванович, с любопытством разглядывая лежащий на его ладони золотистый овальный камешек.
Камень, размером с перепелиное яйцо, имел ровную, словно отшлифованную поверхность. Внутри янтаря застыл комар.
— Комар в янтаре до сих пор, как живой, даже крылья расправил, нетленный, — задумчиво продекламировал Георгий Иванович.
— Что вы сказали? — спросил его студент Гена, увлечённый изучением названий книг, которыми были забиты книжные полки в профессорской квартире.
— Сам не знаю. Почти стихами заговорил, — ответил профессор.
— Там такого добра полно, — рассказывал Гена.
— Как хорошо сохранилось это насекомое, — заметил профессор. — Комарику, возможно, исполнилась не одна тысяча лет. Геннадий, я прошу вас показать мне это место.
Георгий Иванович с интересом продолжал под лупой осматривать насекомое, застывшее в золотистом прозрачном мёде янтаря.
— Да хоть завтра! — с радостью сказал Гена. — С собой можно ничего не брать. Там ребята остались. Продуктов у нас много, палатки есть, даже спальный мешок я вам свой уступлю, если придётся ночевать.
— Зачем такие жертвы? Я думаю, что за один день обернёмся. Осмотрю вашу пещеру и камешки — и домой. Это вам, молодым, интересно ночью у костра посидеть, а у меня кости заболят. Я люблю домашний уют, тепло.
— Тогда вам можно завтра к вечеру в город вернуться. Это место находится относительно недалеко. А камешки надо бы отнести в краеведческий музей, — рассуждал Гена.
— Странно. Значит, таких камней там много? — переспросил профессор.
— Очень. И во многих — комары. Там, на берегу реки, напротив нашей стоянки, сошёл оползень, и открылся вход в пещеру. Внутри много янтаря, будто кто специально разложил.
— В наших краях янтарь никто не находил. В какой стороне это место? — спросил Георгий Иванович.
— Километров сто пятьдесят на север. Станция Валуйки. И там ещё километров десять в сторону, — ответил Гена.
«Все-таки, отличные ребята у меня в группе, любознательные! И дружные. Эх, хорошее это время — молодость», — подумал профессор, и глубоко вздохнул.
Вихрастый долговязый веснушчатый Гена попрощался с профессором и ушёл, а Георгий Иванович положил янтарь на сервант и начал готовиться к поездке.
Рано утром он отправился на вокзал. Гена уже ждал его с купленными билетами.
Когда профессор и Гена подъезжали к станции Валуйки, в квартире Георгия Ивановича произошло событие, которое, наверно, озадачило бы профессора, если бы тот его наблюдал. На сервант упал солнечный лучик и стал медленно подбираться к камню. Когда солнце нагрело янтарь, тот начал оплывать, как воск. На серванте растеклась светло-коричневая лужица. Ещё больше профессор изумился бы, увидь он, что комарик зашевелился и стал приподниматься из липкого мёда лужицы, которая лишь несколько минут назад была янтарём. Наконец комару удалось выбраться. Он обсох, рывками полетел по комнате, а потом замер в углу на потолке. Вскоре в комнату степенно вступил чёрный пушистый откормленный профессорский кот Портос. Комар беззвучно слетел с потолка и закружил над котом, выжидая момент. Портос уютно устроился на диване и задремал. Комар подлетел к нему, уселся на ухо и осторожно впился в него своим хоботком.
Тем временем, Георгий Иванович и Гена шли по лесной тропинке по направлению к лагерю, где расположились ребята.
Стояла жара. Под пологом леса звенели комары. Дойдя до небольшой полянки, путники решили устроить привал. Они уселись на поваленную берёзку.
— Смотрите, заяц! — закричал Гена.
К ним и впрямь приближался пушистый зверёк. Поведение зайца казалось странным: он передвигался осторожно, крадучись.
— Никогда не встречал зайца, который бы шёл к людям, — заметил Георгий Иванович.
— Может, он бешеный? — предположил Гена. — Я слышал, что дикие животные, заражённые бешенством, не боятся людей и подходят очень близко. Иногда даже ласкаются.
–Так это хищные звери, а о зайцах я ничего подобного не слышал, — пожал плечами Георгий Иванович.
Заяц, между тем, подобрался к ним совсем близко. Георгий Иванович встретился с ним взглядом. Тот что-то жевал. Профессору показалось, что зверёк оскалился. Внезапно заяц прыгнул вперёд и вцепился в предплечье Георгию Ивановичу. Профессор дико закричал, пытаясь оторвать зайца, но тот мёртвой хваткой повис на его левой руке. Тогда Георгий Иванович пережал зайцу горло свободной рукой и сбросил его на землю. Заяц не успокоился и приготовился к новому прыжку. Он совсем не боялся людей и продолжал атаковать!
Зверёк прыгнул снова. Выйдя из оцепенения, Гена выхватил из рюкзака нож и вонзил в животное. Заяц задёргался, но отпускать руку профессора не спешил и затих только после ещё нескольких ударов. Из руки Георгия Ивановича хлестала кровь. Гена снял с себя рубашку, оторвал рукав и перевязал рану.
— Ничего себе! — всю оставшуюся дорогу повторял профессор, морщась от боли.
Уставшие и потрясённые, они наконец вышли к реке. Со стороны лагеря раздавались громкие крики. Между двух палаток на песчаном берегу реки металась маленькая собачонка и отчаянно лаяла. Две девушки визжали, а невысокий парень пытался стукнуть собачку длинной палкой. Наконец, ему это удалось. Болонка заскулила и, злобно рыча, отступила в прибрежные заросли ольхи.
— Дейзи! Дейзи! — звала её белокурая девушка.
— Взбесилась твоя дура! — сердито сказал парень в синей рубашке, не выпускавший из рук палку.
— Нет, Толик. Не надо было её так сильно бить, — сокрушалась хозяйка собачки.
— Женька, ты на себя посмотри! Она же у тебя кусок мяса из ноги вырвала, — заметила загорелая черноволосая девушка. У блондинки и впрямь были порваны джинсы, и из правой икры хлестала кровь.
— Ира, перевяжи её! — крикнул Толя.
Гена подбежал к раненой девушке и сказал:
— Стоило мне уехать, как с тобой тут же приключилась неприятность. У твоей болонки крыша поехала. Может, у неё бешенство. Тебе надо срочно к врачу, делать уколы. Кстати и профессору, тоже.
Георгий Иванович был бледный, как полотно. Ткань, в которую была замотана его рука, пропиталась кровью.
— Что с вами? Почему у вас такой вид? — удивилась Ира.
— Мы подверглись нападению бешеного зайца, — смущённо сказал Георгий Иванович.
— На вас напал заяц? — изумился Толя.
— Ага, ещё какой заяц! Волк настоящий, а не заяц. Зверюга! С трудом я его уложил, — с интонацией бравого охотника сообщил Гена.
Профессор поторопил Гену:
— Скорее показывайте вашу пещеру, а то рука болит! Мне и Жене надо быстрее ехать в больницу.
Гена с удивлением взглянул на противоположный крутой берег реки. Там, где вчера зиял вход в обнаруженную ими пещеру, ничего не было.
— Вчера после сильного дождя берег обрушился, — объяснил Толя. — Но мы можем откопать вход. Лопата у нас есть.
— У нас в палатке лежат пять камешков, — сказала Ира, — Хотите на них взглянуть?
— Покажите, — попросил профессор.
— Что это такое? — удивилась Ира, заглянув в палатку.
В углу палатки, куда вчера положили янтарные камни, ничего не было. Профессор присел на корточки. На белом листе бумаги растеклись пять коричневатых лужиц. В одной из них шевелился комарик.
— Это что же, древний комар ожил? — удивился Гена, заглядывая через плечо Георгия Ивановича.
Профессор задумался. Полог палатки был открыт, и внутрь проникало солнце.
— Странный янтарь. Под солнечными лучами плавится, — проговорил задумчиво Георгий Иванович. — И комар ожил.
— Здесь комаров полно. Мы, правда, спасаемся репеллентами. Нас особо не кусают, — сказала Ира.
Георгий Иванович вздрогнул и спросил:
— А вчера янтарь не плавился?
— Мы на него не смотрели, — сказал Толя.
— Ребята, ещё кого-нибудь болонка укусила?
— Нет, только одну Женю. Надо же, на хозяйку свою напала! — возмущался Толя.
— Странный заяц, непонятное поведение болонки, удивительный янтарь. Ребята, у меня появилось страшное подозрение, — сказал профессор.
Все посмотрели на него.
— Возможно, имеется связь между комарами, вылетевшими из псевдо-янтаря и агрессивностью животных. У них после укуса появляется тяга к крови. Даже у травоядных.
— Заяц-вампир после укуса комара, вылетевшего из «Пещеры Дракулы», атакует профессора! — пошутил Гена.
Девушки поёжились.
— Ребята, мне неловко, что я принял этот камень за янтарь. Но ведь он был так на него похож! — сокрушённо покачал головой профессор.
— Откуда он здесь взялся? — удивился Толя.
— А может быть, в краях, где появились легенды о вампирах, происходило нечто подобное? — зловещим голосом спросил Гена.
— Возможно, раньше комары разносили подобную заразу, вызывающую тягу к крови. Неизвестный науке вирус. Мне непонятно также, что это за вещество, в котором комарам удалось сохраниться живыми до наших дней? — рассуждал профессор, — Его надо будет исследовать в лаборатории. Ведь у меня дома остался один экземпляр камня.
Тут профессор, увидев, что Толя раздавил комара, вскрикнул:
— Зачем?!
— Чтобы не кусался, — ответил Толя, смахивая с пальцев липкие останки комара.
— Его надо было изучить.
— Чем меньше этой заразы, тем лучше! Ещё хорошо, если оставшихся четырёх комаров склюют птицы, — сказал Толя.
Побледневшая Женя спросила:
— Комары могли покусать Дейзи… Я тоже этим заразилась?
Профессор попытался улыбнуться:
— Даже если предположить, что моя догадка верна, то всё же маловероятно, чтобы такой вирус мог передаваться через теплокровных животных. Думаю, у зверей было бешенство. Сейчас в пригородных лесах полно бешеных лис.
Этим он не успокоил Женю.
— Если эти комары укусили мою болонку вчера, то завтра я могу… — начала она испуганно.
— Ничего не будет! — профессор жалел, что высказал столь бредовую догадку и напугал несчастную девушку. — Мне и вам сегодня же в городе сделают уколы от бешенства. Собирайтесь быстрее, а то как бы вашим мужчинам не пришлось меня на себе тащить. Кажется, я потерял много крови.
Уходя, Женя ещё несколько раз безуспешно позвала свою болонку.
В электричке Гена пытался шутить по поводу вампиризма, но его никто не поддержал. Георгий Иванович расстался со студентами после того, как в ближайшем травмпункте ему и Жене сделали прививки от бешенства.
Войдя в квартиру, профессор сразу же подошёл к серванту. «Янтаря» на нём не было. Георгий Иванович потрогал засохшую тёмную корочку на поверхности серванта, оставшуюся от «камешка».
— Окна в моей квартире выходят на восток. Вчера утром светило солнце, «янтарь» растаял. Вот комарик и улетел, — догадался он.
Профессор стал осматривать комнату. На занавеске он обнаружил комара. Это был тот самый комар! Комары с улицы попасть в комнату не могли — все окна были затянуты сеткой.
Пытаясь поймать комара банкой, профессор раздавил его. К тому же, он упал со стула и ушибся. Измученный поездкой, раной и уставший от впечатлений, Георгий Иванович лёг на диван и сразу заснул.
Среди ночи он проснулся, почувствовав на себе чей-то взгляд. На него из темноты смотрели горящие недобрым светом жёлтые глаза Портоса. Интуитивно профессор понял, что кот готовится к прыжку.
Портос молча прыгнул на Георгия Ивановича, пытаясь вцепиться ему в горло, но человек опередил его. Здоровой рукой он схватил кота за загривок и вонзил зубы в шею животного. Раздался хруст. Кот не успел даже мяукнуть. Георгий Иванович не разжимал зубов до тех пор, пока не утолил дикую жажду.
