Идеальная жена. Мифы и реальность

Александра Черчень, 2020

Все сказки кончаются свадьбой. А мои приключения ею начинаются. Брак по расчету был заключен между мной и главой тайной канцелярии лордом Шэр-Аном. Мы вместе уже два года. Два года ненависти с моей стороны и снисходительного терпения с его. Через год я смогу подать на развод и наконец-то вдохнуть полной грудью! Свобода! Но на пути к вожделенной воле лежит такая мелочь как согласие супруга… Хватит ли мне двенадцати месяцев для того, чтобы создать муженьку невыносимые условия? Или у него могут быть свои планы на совместное будущее?

Глава 4

О семейных скандалах и анонимных доброжелателях

— Как прошёл день? — светским тоном осведомился Шэр — Ан, словно и не он сейчас сидел в нескольких шагах от меня… полуголый!

— Чудесненько, — ответила я, нервно сминая в ладонях серую ткань платья.

— То, что чудесненько, это просто дивненько, — явно издеваясь, ответствовал лорд Рэт. — Динь, после того как мы обсудили ночную миграцию моих рубашек и сапогов, я хочу задать тебе аналогичный вопрос. Он будет очень личным, почти… интимным. Ты готова?

Слово “интимный” в исполнении раздетого супруга вселяло в меня суеверный ужас.

— Г-г-готова! — “отважно” буркнула я, по прежнему не глядя на Шэра.

— Тогда приступаем! Идиль, скажи честно, кроме таракана у нас в доме завелась ещё и моль? Притом моль крайне гурманистая, так как жрет она исключительно твою приличную одежду. А к уродливой питает не иначе как эстетическое отвращение! Также, как и к черному цвету и розам. Иных причин, почему ты так одеваешься, я не вижу!

Наверное, в другое время я бы нашлась с ответом.

Пикировки с Шэром стали настолько привычны, что я ощущала себя в них, как рыба в воде.

Обычно. Когда мужчина был в приличном виде!

А тут я лишь несмело посмотрела на него и выдала:

— Видишь, как нам не везёт? У меня таракан и моль, от тебя вещи просто уходят в ночь, не прощаясь.

Муж сидел в кресле, широко расставив ноги и скрестив руки на мощной груди. Я, впервые лицезревшая его в настолько домашнем виде, жадно впитывала все детали облика.

Как же меняет одежда человека!

В черной с серебром форме департамента Шэр-Ан был по-строгому красив, в смокингах для торжественных приемов — величественен, а вот так… опасен.

Развалился, как вальяжный зверь, и щурит голубые глаза из-под взлохмаченной челки. Я никогда не видела его растрёпанным… сейчас Шэр уже не казался таким невообразимо взрослым и далёким.

Он был… притягательным.

Осознав эту мысль, я впилась ногтями в собственные ладони.

О чем ты вообще думаешь, Идиль?!

Привлекателен?! Шэр-Ан?

Мужчина, который изменял тебе направо и налево два года, а потом узнав о лёгком увлечении фиктивной, между прочим, жены, поступил так жестоко!

— Знаешь, Идиль… — устало начал Шэр. — Периодически я ловлю себя на мысли, что ты меня достала. Твоя ненависть, которую ты даже не пытаешься скрывать, твое пренебрежение моими приказами, твое своеволие. Ты, словно подросток, упиваешься своим горем, которое сама же придумала и не желаешь слышать доводов разума.

— Сама придумала? — свистящим шепотом переспросила я, резко склонив голову к плечу. — Действительно, у меня убили любимого мужчину, а я, подумайте только, вздумала на это обидеться на святого тебя!

— Он был шпионом, — ровным, безэмоциональным тоном отозвался Шэр-Ан. — Любила там только ты, Идиль. Юлин-Ун хотел увести тебя в Шаррат. Ты понимаешь, что это значит? Из тебя бы там всю кровь выкачали ради экспериментов!

— Врешь! — я подалась вперёд, сжимая кулаки. — Он не знал о моей крови. Никто не знает, ты сам гарантировал сохранность этой информации, и что она не просочится даже в твое ведомство. Ты обещал отцу и мне!

— И я сдержал свое слово. Но я не вижу других причин для такой настойчивости у одного из учёных.

— Он младший учёный и его деятельность не относилась к… к этому, — я отмахнулась, когда Шэр-Ан попытался возразить и эмоционально продолжила. — И ты убил его на дуэли, а не забрал в свои застенки. Как последний ревнивый муж, которому коварно наставили рога.

— А разве это не так? — едко спросил супруг и язвительно напомнил. — Я застал вас в собственной гостиной. Если собираетесь изменять, дорогая жена, озаботьтесь тем, чтобы делать это не в моем доме!

— Он зашёл попрощаться и обнял меня! В этом нет ничего предосудительного, а ты вызвал его на дуэль.

Голубые глаза напротив вспыхнули магическими искрами, и я отшатнулась, вжимаясь в спинку кресла и потрясенно глядя на мужа.

Ярость.

Он был в ярости.

— Мы закроем эту тему, Идиль, — ледяным тоном заявил, чтобы спустя полминуты, за которые я пыталась перевести дыхание. — Я не желаю обсуждать эту ситуацию и давать тебе подробную раскладку, почему я поступил так, а не иначе. Но поверь, на Юлина у нас настолько богатое досье, что им можно зачитываться как приключенческим романом. Ему от тебя была нужна не любовь.

— Раз такое занимательное чтиво действительно существует, то почему не дашь ознакомиться? Мне кажется, я заслуживаю этого.

— Это секретная информация, — сухо бросил Шэр-Ан и одним плавным движением поднялся на ноги.

— Я устала от этого бессмысленного разговора.

— А я от тебя устал. Тащить в светлое будущее упирающуюся девчонку — очень неблагодарное занятие.

Я тоже встала, прямо глядя в глаза мужа, но не говоря ни слова. Внезапно он шагнул вперёд, останавливаясь всего в нескольких дюймах от меня. Я испуганно расширила глаза и попыталась отшатнуться, но мне не позволили. Большая ладонь легла на мою шею сзади, а указательный палец мужа ласкающе провел линию по подбородку, вынуждая запрокинуть голову.

Горячее дыхание коснулось моего лба, а затем и упругие губы и шепот:

— Дура ты, Идиль. И я тоже тот ещё идиот.

Шэр-Ан отпустил меня так же резко, как схватил, и, не оборачиваясь, ушел в свою спальню. Дверь хлопнула так оглушительно, что, мне казалось, ещё немного и на голову посыплется штукатурка.

Мои щеки полыхали так, что если бы румянец мог светить, то я точно смогла бы конкурировать с камином.

А ещё было какое-то внутреннее ощущение неправильности.

Словно я в чём-то ошибаюсь. Завязала глаза платком и не желаю снимать его.

Но ведь это не так!

Правда ведь?..

Я вернулась в свою комнату и, с ногами забравшись на кровать, обхватила колени руками.

Устала-устала-устала.

Как же я безумно устала. В моей голове слишком громко от мыслей и чувств, а упоминание Юлина разбередило и так кровоточащие раны.

Я влюбилась в него как девчонка, которой и была.

Сказочный, невероятно сладкий месяц. Муж по удивительному стечению обстоятельств был так сильно загружен на службе, что практически не появлялся дома, день и ночь проводя в департаменте. Я вроде и понимала, что если один из Триумвирата так пропадает на работе, то творится что-то дико неприятное, но голова была в розовом тумане любви.

Юлин-Ун… красивый, умный, благородный и понимающий меня с полуслова, с полувзгляда. Тогда мне это казалось родством душ и сердец. И да, я не видела особых препятствий для нашей любви. Какие могут быть преграды, если уже через полтора года я смогу получить развод и буду совершенно свободна?! Смогу выйти замуж за того, кого я люблю, а не терпеть навязанного обстоятельствами таракана.

Но Юлин не желал ждать. Он страстно уговаривал на побег в Шаррат, где нас никто не знает и их законодательство не признает браки, заключенные в Валионской Империи. Он и слышать не желал о том, чтобы подождать, тем более я не могла ему толком объяснить почему именно такой срок, ведь раскрывать подробности нашего с Шэр-Аном соглашения не имела никакого права.

Как же все… запутанно!

Но если отбросить мои обиды, то что имеем в сухом остатке? То, что Шэр-Ан совершенно прав.

До окончания нашего соглашения осталось всего полгода, а я еще не до конца готова к самостоятельной жизни.

Стоит перестать жить прошлым и сосредоточиться на будущем. Помириться с мужем и поехать в столицу!

Я сжала кулачки и решительно кивнула своим мыслям. Завтра с утра попробую начать новую жизнь.

С этими мыслями я легла в постель и впервые за долгие месяцы спала совершенно спокойно.

Утром я первым делом шокировала Адель. Служанка как раз закончила затягивать на мне корсет, когда я решительно заявила:

— Принеси мне светло-зеленое утреннее платье.

Во взгляде девушки было такое безграничное удивление, что мне почему-то стало стыдно. Это что, я настолько давно нормально не одевалась во время визитов Шэр-Ана, что теперь такая реакция?

Адель расплылась в радостной улыбке и, всплеснув руками, прощебетала:

— Счастье-то какое! Неужели вы образумились, барышня?

— Но-но, — мрачно буркнула я в ответ. — Поговори мне тут. И неси уже это несчастное платье!

Пока я не разнервничалась окончательно и не передумала.

Служанка умчалась в гардеробную и вернулась просто в рекордные сроки, бережно неся перекинутое через левую руку платье, а в правой у нее болтались туфельки к нему.

В ромашечку.

Через некоторое время я оценивающе осматривала прелестную, надо сказать, девицу в зеркале.

Этот цвет мне шел, подчеркивая свежесть кожи и яркость глаз, а ленты в волосах предавали вид милый и легкомысленный.

Надеюсь, увидев меня, Шэр-Ан поймет, что супруга выбросила “белый флаг”… Зелёного цвета, ага.

В общем, вниз я шла уверенной походкой, настраивая себя на разговор и, так и быть, — извинения.

В конце концов с траурными лентами на портрете я действительно дала маху.

Тем болезненнее было разочарование.

Увидев в столовой один прибор вместо двух, я порывисто развернулась к лакею и спросила:

— А лорд Рэт к завтраку присоединиться не планирует?

— Лорд Рэт убыл еще на рассвете, — с поклоном отозвался слуга. — Телепортировался, но оставил вам письмо.

— Неси, — резко распорядилась я, ощущая как в душе закручиваются в ураган два противоположных чувства.

Остро-пряная вина за то, что я так себя вела вчера вечером, и полынно-горькая злость.

Уехал! Оставил записку как… как непонятно кому!

И попрощаться не соизволил.

Послание мне принесли сразу.

Белоснежный конверт, запечатанный зеленым сургучом с оттиском рисунка с родового кольца Шэр-Ана — два крыла и скрещенные кинжалы. Точно такой же рисунок был и на моем перстне — тот самый обручальный артефакт.

Парные вещи.

Внутри был лист плотной бумаги, на котором угловатым, резким почерком было выведено:

“Драгоценная супруга!

Как я уже сказал — меня утомил наш нескончаемый конфликт. Потому я уезжаю в столицу, а ваш собственный визит оставляю на ваше же усмотрение.

Даже скажу больше — я не буду ждать.

Ведь обидеться и остаться дома как раз в характере вздорных девчонок, не так ли?”

Злость горчила все сильнее.

Я стиснула пальцы, комкая в кулаке бумажку, и с наслаждением наблюдая, как причудливо ломаются очертания написанных слов.

Сильф!

Таракан летучий.

Меня снова охватывала досада, но я усилием воли заставила ее улечься.

— Адель… — спокойно позвала я верную служанку.

— Да, госпожа?

— Собирай наши вещи. Завтра утром мы едем в Готрим!

Служанка радостно умчалась на второй этаж, а я подвинула к себе тарелку с уже остывшим омлетом и мрачно ткнула в него вилкой.

Уехал он.

Угу.

Бросил меня тут. Без телепортатора до столицы добираться практически целый день! А штатного в поместье к сожалению нет…

Ничего, не сахарная, доеду так, не рассыплюсь.

И по всей видимости извиняться все же придется.

С чувством, толком и расстановкой.

Аппетит пропал. Оставив почти нетронутый завтрак, я распорядилась пригласить в мой кабинет экономку, управляющего поместьем, а также потребовала вызвать главу шахтерского поселка.

После недолгой беседы мы договорились, что все трое станут раз в неделю посылать мне ответы о состоянии дел.

Да, с одной стороны, уделять столько личного внимания только одному поместью было недальновидно, но с другой, эти золотоносные шахты составляли треть моего общего дохода и было крайне неосмотрительно снимать “руку с пульса” событий.

Остаток дня прошел в сборах. Если о вещах, к счастью, голова не болела, то сортировка документов была целиком на мне. Вытащив из сейфа внушительную папку, я нацепила на нос артефактные очки, позволяющие видеть все пункты договоров, в том числе и написанные волшебным составом.

Одни бумаги я подписала, другие собиралась отослать обратно с пометками о не устраивающих меня пунктах.

Но, как говорится в старых сказках, “долго ли, коротко ли”, но дела начали клониться к закату. Когда за горизонтом скрылись последние алые лучи, мой перфекционизм посчитал себя удовлетворенным и мягко урча улегся на дно души.

Я устало вздохнула, с тоской покосилась на сумерки по ту сторону стекла и, захлопнув папку, убрала в сейф. Вот и все. С делами на сегодня покончено.

Мой первый бой. Самый легкий, самый первый, самый маленький.

Хотя, будем откровенны, я была готова выдержать не одно такое изматывающее сражение, лишь бы не оказаться завтра перед лицом Шэр-Ана. Вынужденная, просто обязанная принести извинения.

Правильность и необходимость этих действий ничуть не облегчали мое моральное состояние.

Так я усвоила один из первых неприятных уроков своей жизни. Правильное — не значит приятное.

Более того, как показал дальнейший жизненный опыт, “правильное — обычно очень неприятное”. Кто сказал, что истина чиста, как слеза? Она грязна и мазутна… но необходима.

Так, Идиль! А ну выбрасывай из головы эти околофилософские мысли и топай наверх. Адель конечно собрала гардероб, но к украшениям служанка доступа не имеет.

И не только к ним…

Я с трудом выползла из кресла, в которое уже, казалось, проросла за несколько часов, и отправилась в свои комнаты.

А там меня ждал сюрприз. Стоял демонстративно, на видном месте, чтобы я уж сто процентов его не пропустила!

Сюрприз был красиво инкрустирован перламутром и резьбой по дереву, а также затейливо украшен мелкими металлическими деталями, сверкающими в янтарном свете вечерних ламп.

Почтовая шкатулка.

Богатая, красивая…

Не моя.

Я осторожно приблизилась к туалетному столику, на котором стоял подарок. Неужели от супруга? Но он дарил мне похожую для обмена корреспонденцией с управляющими других поместий, и та полезная вещица давно уже стояла в кабинете. А эта… хм, не похоже на прагматичного Шэр-Ана.

Стало быть не он…

В этот момент инкрустация на вещице мягко засветилась, сигнализируя о том, что было получено письмо.

Наверное минуту я бродила вокруг нее, проверяя магическими импульсами и раз за разом убеждаясь, что это действительно самый обычный почтовый артефакт.

Наконец не выдержала, и достав из прически шпильку, аккуратно откинула крышку шкатулки. Внутри лежал угольно-черный листок бумаги с проступающими на нем белыми буквами.

Достав послание, я аккуратно его развернула и вчиталась:

“Леди Рэт, вам нечего делать в столице. Лучше приберегите свой визит до лучших времен.

Ваш доброжелатель”.

Я щелкнула ногтем по листу и, нахмурившись, медленно опустилась на круглое сидение возле туалетного столика.

Однако…

Вызвав Адель, я удостоверилась, что служанка впервые видит шкатулку, отпустила ее, и вернулась к изучению как самого артефакта, так и бумаги, на котором была написана анонимка.

Артефакт оказался не потоковым, а изготовленным в фирме “Бартоломью и С”, которая специализировалась на авторских вещах для аристократов, что не желали иметь в своем кабинете дубли, а хотели наслаждаться эксклюзивом. Подарок Шэр-Ана был оттуда же.

Пока я размышляла, перламутр вновь засиял, сигнализируя о новом письме.

“Идиль — Динь…

Знаешь, детка, у тебя очень красивое имя. И ты не такая легкомысленная, как большинство остальных фей, что я знаю.

Это выгодно отличает тебя в лучшую сторону.

Потому я действительно рекомендую вспомнить о тайнах, касающихся твоей крови, и сидеть тихо в загородном поместье. Ведь юной феечке не нужны неприятности, не так ли?

По-прежнему, твой доброжелатель

P.S. Если ты все же не прислушаешься к совету, то возьми с собой шкатулку. Во-первых глупо так просто разбрасываться хорошими вещами, а во вторых… поверь, я тебе еще пригожусь.”

О, мы уже на “ты”, мой милый аноним?

Я задумчиво водила кончиками пальцев по тексту последнего послания. Угольно-черная бумага, белые чернила… если бы я была беспросветно наивна, то посчитала бы это совпадением. Но как девочка теоретически умная, я отдавала себе отчет, что мой аноним скорее всего был в курсе как конфликтов с мужем, так и методов протеста белым тараканам.

Ладно, отбросим лирику.

Брать шкатулку или выкинуть?

Принцип действия почтовых артефактов был прост.

У каждой имелся свой индивидуальный номер, который можно было ввести, крутя цифры на “барабане”, расположенном под крышкой вещицы. То есть тот, кто знал номер моей шкатулки, мог отправить мне письмо, а я ему — нет.

Брать?… Или нет?..