Там, где лето. Янтарь

Александра Семенова

В этом сборнике собраны истории, добрые, жизненные, о непростом выборе, о любви и о том, что каждый может осуществить свою мечту.Марафон в литературном клубе «Чаровницы слов» проходил осенью 2019 года в инстапространстве. Книга содержит нецензурную брань.

ДОВЕРЬСЯ МНЕ

_

^{ЮЛИЯ ЛОГВИНОВА}

Доверься мне

Я сидел на деревянной скамейке, пропитанной теплом восходящего солнца, и пил кофе из картонного стаканчика.

Раскидистые кроны деревьев бросали причудливые тени на песчаные дорожки парка. Мимо проходили редкие прохожие, птицы выводили трели. Осталось всего несколько минут до смены, и я хотел насладиться этим июньским утром.

Хотя кого я обманываю, я не могу ничем наслаждаться, пока моя жена больна. И пока она — мой пациент.

Я онколог, поэтому когда несколько месяцев назад у Ани начались головные боли и головокружения, я сразу заподозрил неладное. Провёл необходимые обследования и анализы, сделал МРТ, и… мои худшие опасения подтвердились.

Это маленькое пятнышко с неровными краями на снимке ошарашило меня, словно я увидел такое впервые. Я не мог поверить, что это произошло с моим самым родным человеком.

Я показал снимок нескольким нейрохирургам, они в один голос сказали, что опухоль неоперабельная. Слишком глубоко сидит. А это значит, всё что нам доступно — химиотерапия. Шансов мало, чёрт возьми, их ничтожно мало! Но надо пробовать.

Придя на работу, я первым делом отправился в палату к супруге. Вчера я привёз её в свой онкоцентр, сегодня она сдаст плановые анализы, и через пару дней начнём курс химии. Я решил, что сам буду вести её, ведь она моя жена и я должен держать всё под контролем.

Аня сидела в кресле у окна. Её глаза были полуприкрыты, голова откинута на спинку. Я подошёл, поцеловал её в бледные губы и взял за руку:

— Привет, любимая, — холодные пальцы жены слабо сжали мою ладонь. — Я принёс твои любимые пирожные.

— Спасибо, Боренька. Если бы я только могла их есть, — шёпотом ответила она и поморщилась. — Эта боль меня доконает.

— Мы прорвёмся, милая. — сказал я. — Скоро к тебе подойдёт медсестра, проводит на процедуры, а я вернусь как можно скорее.

Остаток дня и ночь я провёл, занимаясь плановыми пациентами, периодически заходя к Ане. Консультации, две сложные операции, снова консультации. Утром следующего дня я закончил дежурство, снова навестил любимую, но она заставила меня пойти домой, немного отдохнуть.

Я вышел из больницы и вновь пошёл через парк. В воздухе разливался упоительный аромат цветов, солнце заливало округу своим живительным теплом, день обещал быть жарким.

Вздохнув полной грудью, я сел на лавку, на которой был вчера. Почему-то вспомнилось начало моей карьеры. Я тогда работал в деревенской больнице недалеко от Тулы и после смены ходил домой через лес. Вот где настоящая природа!

Пожалуй, в деревне работать было легче. Я был врачом общей практики, и ко мне частенько обращались с пустяками. Хотя бывали и сложные случаи. Помню, как откачивал мужчину с инфарктом, боялся, что не заведу сердце. Его сын смотрел на меня во все глаза, и я не имел права подвести. Получилось, спас. А мальчишка потом в медицинский поступил.

С тех пор прошло 15 лет. Я вернулся в родной Екатеринбург, прошёл специализацию на онколога. Сколько излеченных пациентов было за эти годы, сколько благодарных родственников! Каждая спасённая жизнь словно вливалась каплей в мою собственную. Я не представлял для себя другой работы.

Ожил мобильник, на экране высветилось: «Француз». Я улыбнулся — это Саня, мой лучший друг ещё со времён школы. Прозвище ему дали за то, что он плохо выговаривал букву «р». Со временем Сашка картавить перестал, а прозвище так и осталось.

— Да, Француз! Доброе утро!

— Привет, Борис Валентинович, как твои дела? Я только что прилетел из США. Давай встретимся?

Александр — нейрохирург. Мы не общались несколько месяцев: работа, затем его отъезд на повышение квалификации. И теперь, услышав его голос, я ощутил острую потребность поделиться своим несчастьем, получить поддержку.

— Да, я тоже хочу увидеться. Приезжай ко мне на работу, заодно… с Аней увидишься.

— Хорошо, — удивлённым голосом ответил друг. — Она там с тобой, что ли?

…

— Борь, моё мнение такое: можно попробовать сделать операцию, — сказал Саня, рассматривая Анины документы. — Да, опухоль в труднодоступном месте, риск очень велик, но если операция пройдёт успешно, то шансы Ани возрастут в разы.

— Нет, — ответил я. — Я же врач и прекрасно понимаю, что она может не пережить операцию!

— Послушай, доверься мне! — воскликнул друг. — В прошлом году я ассистировал на подобной операции профессору из Нью-Йорка, изучил методику. Это реальный шанс!

— Я не могу её потерять! А наши дети? Они не перенесут! — я замотал головой, но в этот миг мы услышали слабый голос Ани:

— Боренька, я согласна на операцию. Я не могу больше выносить эти боли, а от химиотерапии меня будет тошнить, я не смогу есть, буду ещё слабее, чем сейчас. И ты сам знаешь, шансы ничтожно малы.

— А если случится худшее? — я обнял жену и нежно прижал к себе, вдохнул её такой родной запах. — Я не смогу, не смогу.

Александр помолчал и снова заговорил:

— Поверь, я сделаю всё, что в моих силах. Вы мои лучшие друзья, я бы не предлагал операцию, если бы не верил в результат и в свои силы.

Я смотрел на них, внутри меня шла бешеная борьба. Я боялся, что Аня не перенесёт операцию и так же сильно боялся, что химиотерапия не поможет. Позволить себе отпустить контроль и довериться лучшему другу? Трудно, кажется нереальным. С другой стороны, он профи, на его счету множество успешных операций и спасённых жизней.

Сделав над собой усилие, я медленно кивнул:

— Я тебе верю. Давай попробуем.

….

Я вышел из операционной и без сил опустился на пол. Дрожащей рукой стянул с себя маску и невидящим взглядом уставился в потолок. Меня пытались не пустить, но я должен был присутствовать! Должен был быть рядом с женой.

Саша сел рядом со мной и положил руку на плечо:

— Я же говорил, что всё будет хорошо!

Напряжение последних часов начало меня отпускать, я осознал реальность его слов, уронил голову на руки и беззвучно зарыдал.

Да. Операция прошла успешно. Теперь всё будет хорошо!

Когда рождается мечта

Лето пахнет свежескошенной травой и солнцем. Росой и землёй, цветами и деревьями. Лето — это рыжие косички Маринки, задорно прыгающие по её спине, и лёгкое платье, развевающееся на ветру и струящееся по голым ногам.

Мы возвращаемся с речки, держась за руки, опьянённые первой любовью и абсолютно счастливые. Очередной учебный год остался позади, впереди целых три месяца свободы! Затем выпускной класс, и здравствуй, взрослая жизнь.

Деревня как всегда полна жизни: женщины работают на огородах, пастухи гонят коров с пастбища, мужики возвращаются с сенокоса, переговариваются уставшими голосами, курят.

Неожиданно выскочивший на дорогу гусь вытянул шею, раскинул крылья и зашипел, напугав Маринку. Она взвизгнула и спряталась за мою спину. Я, воспользовавшись моментом, обнял её за плечи, прижал к себе, и так, обнявшись, мы дошли до её двора.

Летний вечер располагал к романтике, хотелось ещё побыть вместе, но пора было прощаться. Идя домой, я думал о Маринке, о её улыбке, тонких пальчиках, так нежно державших мою ладонь…

Зайдя во двор, я чуть не столкнулся с матерью:

— Ох, как хорошо, что ты пришёл, а то я уж хотела к соседям бежать! — затараторила она, схватив меня за руки и испуганно глядя в глаза. — Вова, отцу плохо, кажется, сердце, таблетку дала, но не помогает. Беги за врачом!

Я ошарашенно заметался взглядом по двору и увидел папу: он сидел на крыльце, привалившись к стене, держался рукой за грудь и тяжело дышал.

— Ну же! — крикнула мама.

Я кивнул, схватил велик и помчался, крутя педали изо всех сил. Больница всего через две улицы от нашего дома, но я так гнал, что успел запыхаться. Бросив велик у крыльца, я вбежал внутрь и срывающимся голосом крикнул медсестре:

— Помогите, мой отец… сердце!

Та среагировала мгновенно: кинулась в кабинет, тут же оттуда выскочил молодой врач с чемоданчиком. Я не сразу вспомнил его имя, он недавно к нам приехал. Борис. Да, точно, Борис Валентинович.

— Садись в машину! — скомандовал он, выбегая на улицу.

Приехав, мы увидели папу, лежащего на земле. Мать тормошила его, била по щекам, что-то бессвязно выкрикивая. Рядом валялся пузырёк нашатыря. Я замер, не зная, что делать, но в этот же миг доктор сунул мне в руку мобильник и крикнул:

— Вызывай скорую! — после чего кинулся к отцу и начал делать ему искусственное дыхание и массаж сердца. Я видел такое в фильмах, но в жизни всё выглядело так, будто он вот-вот проломит отцу грудь.

Трясущимися пальцами я набрал «112». В нашей больнице скорой нет, из райцентра поедет, успеют ли? Мама стояла рядом, закусив губу и заломив руки. Её лицо перекосило отчаяние, в глазах стояли слёзы. У меня в горле появился ком, я не мог отвести взгляд от врача. Его ритмично двигающиеся руки завораживали, вызывали надежду.

Наконец Борис Валентинович крикнул:

— Есть пульс! — тут же открыл чемоданчик, набрал в шприц лекарство и ввёл его в вену отцу.

Папа открыл глаза, его лицо постепенно обретало нормальный оттенок.

— Что с ним? — хриплым голосом спросила мать.

— Инфаркт. Вовремя успели, — ответил Борис Валентинович. — Но состояние критическое, нужно везти его в районную больницу, там есть необходимое оборудование.

Через несколько минут подъехала скорая, и отца увезли. Мама бросилась собирать вещи, чтобы утром отвезти их папе в больницу, а я как завороженный стоял посреди двора и думал: как профессионально и чётко действовал доктор, какое это должно быть незабываемое чувство, когда ты спасаешь жизнь человека!

В этот миг я осознал, что у меня появилась мечта — стать врачом. Всё лето я изучал информацию о медицинских институтах, читал историю медицины, даже посмотрел доктора Хауса, благо в нашей деревне недавно открылся компьютерный клуб с интернетом.

Лето пролетело незаметно, а за ним — и последний учебный год. Я усердно готовился к выпускным экзаменам и всё не решался поговорить с родителями и Маринкой на тему своего отъезда в Москву. Но наступил момент, когда оттягивать стало невозможно.

Как я и предполагал, родители были категорически против. Они всегда мечтали, чтобы я стал «большим человеком», владельцем магазина, например, или палатки на рынке. Чтобы не горбатился, как они, за нищенскую зарплату.

— Сколько там твои врачи получают? — ворчал отец. — Москва эта не резиновая, вернёшься в деревню и будешь лапу сосать!

— Лучше поступай в колледж, изучай экономику, вон дяди Славы сын отучился, свой магазин открыл, так уже и дом новый отстроил, и машину купил! Всё у человека есть, — поддакивала мама.

С Маринкой вышло и того хуже. У нас всё было серьёзно, и я искренне верил, что моя учёба в Москве никак не повлияет на наши отношения. Но она, как оказалось, была другого мнения:

— Любовь на расстоянии — это чушь! — сквозь слёзы заявила она. — Ты забудешь меня уже через месяц, эти московские штучки затмят тебе глаза!

— Но Марин, ты же и сама хочешь поступать в институт.

— Да, но в Туле! Это полчаса езды на автобусе! Мы бы постоянно виделись, а если б ты поехал со мной в экономический, то даже жили бы в одной общаге!

— Ты же знаешь, как я хочу стать врачом. Мариш, Москва — это не край света, я буду приезжать в выходные!

Она грустно посмотрела на меня, затем покачала головой и ушла. А я остался стоять на берегу реки на нашем с ней любимом месте.

Экзамены прошли, прозвенел последний звонок, и выпускной остался позади. Наступило очередное лето. Только в отличие от прошлого оно пахло разлукой и неизвестностью.

Я со щемящей душой приехал на вокзал. Родители провожать не захотели, Маринка и вовсе со мной не разговаривала с того самого дня.

Я сел на своё место у окна, поезд тронулся, я смотрел на пролетающие мимо поля и леса, на голубое небо, залитое солнечным светом и старался не думать. Мне предстояли вступительные экзамены в университет имени Сеченова, я должен был сосредоточиться на них.

На время экзаменов университет предоставил общежитие, я обложился книгами и готовился с утра до ночи. Мысли о родителях и любимой всё-таки не оставляли меня, я очень скучал, но также хотелось доказать им и себе, что я способен на что-то большее, нежели стать обычным бизнесменом. Я чувствовал своё призвание и твёрдо решил получить эту профессию.

Один за другим проходили экзамены, я получал хорошие баллы. И наконец, химия. Ещё в школе у меня с ней не особо ладилось, но я был уверен, что сдам этот экзамен, ведь я так усердно готовился!

Билет попался по самой моей нелюбимой теме, и я, протянув до последнего, с громко стучащим сердцем сел отвечать. Члены комиссии сразу поняли, что я «плаваю», начали задавать вопросы, я что-то им отвечал, но уже понимал, что завалил экзамен.

Я вышел из аудитории как пришибленный, в голове стоял гул, я не знал, куда себя девать. Через день были вывешены списки поступивших, и я, лелея надежду, подошёл посмотреть. Но нет. Сердце словно пропустило удар, а в горле появился противный комок. Моей фамилии нет.

Что теперь? Прощай мечта? Вернуться побитым псом в деревню, идти работать к сыну дяди Славы, чтоб не сидеть на шее у родителей? Пробовать поступить через год?

Да, пробовать! Но… я не хотел возвращаться, ох как не хотел. Я брёл по улицам уже полюбившегося мне города. Тёплый летний вечер ласкал моё лицо, наглые голуби сновали под ногами, то и дело слышались радостные крики детей.

Мимо меня, воя сиренами, промчалась скорая, и меня словно осенило. Может, в больнице есть какая-то работа? Да хоть санитаром! Это лучше, чем позорное возвращение домой. Найду себе работу, сниму комнату, протяну до следующих экзаменов.

Я улыбнулся. Появилось ощущение, что я стал на шаг ближе к своей мечте, я обрёл уверенность, что справлюсь. Я свернул в парк и пошёл по выложенным плиткой дорожкам.

Лето пахло травой, цветами и чём-то ещё неизведанным, но таким манящим!

Моя идеальная семья

— Я хочу познакомить тебя с семьёй, — взволнованно сказал Александр, держа Лилю за руки и глядя в её чудесные светло-карие глаза.

Два месяца назад, в середине июня он навещал своих друзей — Анну и Бориса. Анна оправлялась после операции на мозге, и Александр приехал не просто как друг, но и как хирург, проводивший эту операцию. Там-то он и познакомился с Лилей, которая тоже приехала с визитом к подруге.

Весь вечер они не могли оторваться друг от друга: Лиля оказалась танцовщицей, вместе со своей труппой объездила много стран, и в её копилке было полно курьёзных случаев о выступлениях. Александр рассказывал о своей работе, и девушка с интересом его слушала. У них оказались похожие вкусы в музыке и литературе, оба обожали природу и животных.

Ничего удивительного, что на следующий день они встретились снова, затем ещё и ещё. Очень быстро мужчина понял, что безвозвратно пропал в омуте этих глаз. Лиля отвечала ему взаимностью, ей безумно нравился этот уверенный в себе человек, такой харизматичный и весёлый, к тому же врач, нейрохирург!

Девушку увлекали его рассказы о спасённых жизнях, Александр был в её глазах этаким суперменом. Она же привносила в его жизнь лёгкость, стала для мужчины глотком свежего воздуха среди тяжёлых больничных будней.

И вот сегодня он решил познакомить любимую с родителями и сёстрами:

— Каждое последнее воскресенье месяца мы собираемся всей семьей в доме мамы и папы, обедаем, общаемся, проводим весь день вместе. Этой традиции уже очень много лет, её завела ещё, кажется, моя прабабушка, а может, даже и её прабабушка, — Александр хохотнул и продолжил. — Я очень хочу, чтобы сегодня ты пошла со мной.

Лиля с радостью согласилась, она уже подумывала познакомить мужчину и со своими родными, так что его предложение пришлось весьма кстати.

По дороге девушка запаслась букетом цветов и тортом, хотя Александр и сказал, что мама наготовит своих фирменных пирогов и вкусняшек, но было как-то неловко приезжать с пустыми руками.

Дом находился километрах в пятнадцати от Екатеринбурга, так что доехали они быстро. Лиля восхищённо разглядывала окружающую дом красоту: кусты роз и пионов, маленькие оранжевые всполохи ноготков, ещё какие-то цветы, названий которых она не знала. Прекрасные альпийские горки, аккуратные песчаные дорожки, фруктовые деревья. Всё было высажено и устроено с большим вкусом.

Из дома вышли две высокие, темноволосые девушки и, приветливо улыбаясь, направились к паре. Девушка сразу поняла, что это сёстры любимого, Олеся и Полина. Александр расцеловал девушек и вошёл в дом. Сёстры тут же начали восхищаться платьем Лили и непринужденно болтать.

— Саша нам все уши про тебя прожужжал! — засмеялась Полина, увлекая девушку на веранду. — Мы очень рады наконец-то с тобой познакомиться!

— Да уж! — подхватила Олеся. — Наш братец обычно такой скрытный, слова о личном не вытянешь и ни с кем нас вот так официально не знакомил! Ой, а вот и мама идёт!

Из дома вышла женщина, статная и такая же высокая, как дочери. Она была одета в длинное элегантное платье, на шее поблескивал золотой кулон. Лиля испытала неловкость за своё простое летнее платье, но улыбнулась и пошла навстречу.

— Мама, знакомься, — сказал вышедший вслед за матерью Александр. — Моя Лиля. Дорогая, это моя мама, Лидия Петровна.

Затем подошёл к девушке и обнял её за талию. Женщина улыбнулась в ответ и проговорила мягким голосом:

— Очень приятно познакомиться. Прошу всех к столу! Отец пошёл в погреб за вином, сейчас присоединится к нам.

Они вошли в дом, и Лиля ахнула: большой стол был накрыт кружевной скатертью, на нём стояли хрустальные бокалы, изысканная фарфоровая посуда и серебряные приборы. Среди блюд с яствами стояли фигурки птиц и животных, а также маленькие вазочки с цветами.

Александр перехватил её восхищённый взгляд и сказал:

— Мама обожает готовить и наводить уют в доме. Этот стол, как, впрочем, и всё вокруг, её рук дело.

Девушка огляделась. Гостиная, где стоял стол, была большая и очень светлая. В ней даже был камин, над которым на маленькой полочке стояли семейные фотографии. Перед камином находился диван с маленькими вышитыми подушечками, разбросанными в художественном беспорядке. Темно-синие шторы на окне гармонировали по цвету с диванной обивкой, вся обстановка располагала к умиротворению.

Лиле всегда нравились подобные дома, и она по-доброму завидовала людям, умеющим вот так обставить интерьер. Сама она всё собиралась заняться своей квартиркой, но вечно не хватало времени, всегда находилось что-то более захватывающее.

Она была человеком настроения, лёгкой и непринуждённой, постоянно ездила на гастроли и, покупая какие-то безделушки для квартиры, каждый раз с удивлением обнаруживала, что они не подходят ни к цвету стен, ни к тем вещицам, что были куплены ранее.

Но в силу легкого характера девушку это ни капельки не огорчало, наоборот, она любила и умела смеяться над собой и всегда шутила, что как сорока тащит всё красивое, а потом не знает, как это совместить.

— А вот и я, — неожиданный бас прервал размышления Лили.

Она обернулась и увидела вошедшего в комнату подтянутого мужчину с двумя бутылками в руках. Он был одет в тёмные брюки и тонкий пуловер поверх белой рубашки.

Александр тут же подвёл девушку и познакомил с отцом.

— Даниил Игнатьевич, — пробасил тот, поставил бутылки на стол и поцеловал руку Лили.

За обедом много шутили, разговаривали на самые разные темы, и девушка чувствовала себя как дома, настолько тепло к ней отнеслись.

Она увлечённо отвечала на вопросы сестёр и родителей, рассказывала о своих турне, труппе, планах на будущее, связанных с танцами. И в отличие от Александра, совсем не замечала, как периодически губы Лидии Петровны недовольно сжимались.

Когда женщина отлучилась на кухню, чтобы вскипятить чайник, сын прошёл за ней.

— Мам, она чудесная, правда? — начал он разговор. — Мы знакомы недавно, всего пару месяцев, но ощущение, что я знаю её всю жизнь. Мне с ней так легко и хорошо, кажется, я нашёл свою вторую половинку. Хочу на днях сделать ей предложение!

— Да, сынок, — немного помолчав, ответила мать, раскладывая на большом подносе пирожные. — Лиля замечательная девушка. Но… не для тебя. Послушай! — она жестом остановила, открывшего было рот Александра.

— Ты всегда говорил, что наша семья, это твой идеал. Что ты хотел бы жениться на той, которая также следила бы за уютом в доме, готовила бы, посвятила себя семье. Но разве Лилия это сделает? Она грезит своими танцами, и это отлично! У каждого должно быть занятие по сердцу. Но бросит ли она карьеру ради ваших детей? Захочет ли она их вообще? Она не любит готовить, не умеет выращивать цветы. Подумай сын. Она явно не та, на ком ты всегда мечтал жениться.

Остаток дня мужчина был задумчив, и в конце концов Лиля это заметила и начала немного нервничать. Вечером они, распрощавшись с семьёй, поехали обратно в город, решили немного прогуляться по парку. Девушка, не выдержав, спросила:

— Саша, что-то случилось? За обедом ты внезапно стал сам не свой.

Он немного помолчал, затем остановился, взял её ладони в руки, поцеловал их и сказал:

— У меня всегда был план на эту жизнь. Сколько себя помню, я всегда знал, чего хочу. Где и на кого учиться, где работать, какую семью завести.

Лиля не отрываясь смотрела на него, её медового оттенка волосы облачком развевались на тёплом ветерке. Сердце отстукивало неровный ритм.

— Я хотел семью, такую, как у моих родителей. Чтобы моя жена была хозяйственная и домашняя, чтобы любила заниматься бытом и свила уютное гнездо, в которое хотелось бы возвращаться после трудового дня.

Александр вздохнул и продолжил:

— И вот я познакомился с тобой. Ветреной и сумасбродной особой, артистичной и смешной, разбрасывающей вещи по квартире и не умеющей готовить. Честно говоря, ты совсем не вписываешься в мой план. Ты совсем не та, на которой я мечтал жениться.

Сердце Лили дрогнуло, на глаза навернулись слёзы. Она поняла в чём дело. Мама, властная женщина, не одобрила её кандидатуру. Вот почему любимый был таким отчуждённым и странным. Она хотела что-то сказать, но в этот миг мужчина её перебил:

— Но знаешь, когда я с тобой рядом, я готов послать все планы к чертям. Я без ума от тебя! Я не знаю, какая будет наша жизнь и что ждёт нас завтра, знаю лишь одно: я не хочу прожить эту жизнь без тебя и потратить её на поиски женщины, похожей на мою мать. Мне нужна ты!

С этими словами он опустился на одно колено и вновь заговорил:

— У меня нет кольца, у меня нет ни малейшего понятия, что ты мне ответишь, но я хочу спросить: ты выйдешь за меня?

Лиля, округлив глаза, смотрела на него. Она думала, что Александр хочет с ней расстаться, но он оказался не маменькиным сынком, она в нём не ошиблась! Это тот, кто ей нужен, кого она без сомнения любит, с кем хочет быть всегда рядом.

— Да, да, да! — крикнула девушка.

Александр вскочил и, заключив её в объятия, закружил в воздухе. Потом осторожно поставил на землю и нежно поцеловал. Несколько прохожих засвистели, захлопали и заулюлюкали. Мужчина оторвался от губ Лили и крикнул им:

— Она сказала «да»! — и счастливо засмеялся, зарывшись в её волосы.

Ох, уж эта любовь!

Марина сидела на берегу реки под раскидистой ивой. Летнее солнце бросало ослепительные блики на водную гладь. Время от времени на поверхности возникали круги и появлялись блестящие спинки рыб, пробегали водомерки, выпрыгивали из зарослей камыша лягушки.

Ива шуршала тонкими ветками, щекотно прикасаясь к шее и плечам, в траве прыгали кузнечики, птицы беззаботно щебетали, в воздухе вилась мошкара, играя в догонялки с бабочками.

Девушка всегда любила это место. Здесь было так красиво, такое умиротворение находило на неё, что можно было позабыть обо всех печалях. И не хотелось ничего, только сидеть вот так, наслаждаясь природой.

Вот и сегодня Марина пришла сюда за успокоением. Утром почтальон принёс письмо. Для неё. От Вовы. Который вовсе не прекрасным июльским днём уехал в Москву, поступать в медицинский, вопреки всем их планам на счастливое совместное будущее.

Предатель! Она вытерла слёзы и подставила лицо солнцу. Парень загорелся идеей стать врачом, когда его отца спасли от инфаркта. Марина уважала желание любимого, это благородная профессия, но всё-таки в её голове не укладывалось, как можно сохранить любовь на расстоянии?

Неужели Вовка не мог придумать другой способ? И понимала, что не мог. Нет в Туле, где собиралась учиться она сама, мединститута. Но душа болела и отказывалась принимать правду жизни.

Они не разговаривали с того самого дня, как Владимир сообщил о своём решении уехать. Девушка избегала свиданий, не отвечала на звонки. Хотела забыть, вырвать эту любовь из своего сердечка. Злилась, плакала, снова злилась.

И вот в конце августа пришло письмо. Она хотела выбросить его, но не решилась. Пришла на речку, на их место. И всё медлила, не могла заставить себя вскрыть конверт. Наконец, тряхнув головой, отчего рыжие волосы взметнулись снопом пламенных искр, надорвала конверт и вытащила письмо.

«Привет, Маришка, любимая моя девочка!

Ты не отвечаешь на звонки, не хочешь меня больше знать. Но я попытаюсь ещё раз объяснить тебе, попросить подумать и не рвать наши отношения.

Я верю, что настоящая любовь может преодолеть расстояние. Мы можем видеться по выходным, я буду приезжать к тебе! И ты тоже можешь приезжать ко мне — я снял комнату.

Время пролетит быстро, учёба останется позади, наверняка ты захочешь большего, чем работать в деревне. Возможно, Москва тебе приглянется. Я был бы этому очень рад, ведь я по-прежнему хочу связать жизнь с тобой.

Ты знаешь, Марин, в институт я не поступил, срезался на чёртовой химии! Но решил не возвращаться побитым псом домой. Я нашёл работу в больнице — санитаром. Здесь я приобрету опыт по уходу за больными, узнаю все тонкости работы. А через год снова буду поступать.

Милая, я очень надеюсь, что ты поймёшь меня, простишь и дашь шанс нашим отношениям! Мне очень горько без тебя.

Подумай. Люблю. Твой Вовка»

Марина сложила закапанное слезами письмо и убрала в карман платья. Конечно, она не разлюбила. Конечно, хочет быть с ним. Они знакомы с первого класса, а встречаться начали в десятом. Это была чистая первая любовь, полная романтики. Вовка не просто её парень, он — её лучший друг!

Но душа девушки была в смятении. С одной стороны, она уважала Владимира всё больше за его силу духа и решительность. Один в чужом городе, не поступил в институт, но не сдался! Нашёл работу и жильё, у него есть планы на будущее, он чётко знает, какой жизни хочет, и добивается этого всеми силами.

С другой стороны, у Марины тоже были планы, и он их разрушил! Правда её планы сводились к тому, чтобы закончить институт в Туле, найти работу и выйти замуж за Вовку.

Теперь же она понимала, что Вовкин план явно лучше — в столице больше возможностей, больше шансов на хорошую и безбедную жизнь. Конечно, Москва многим обломала зубы, но, пожалуй, у Вовы точно всё получится. Он вселяет эту уверенность каждым своим словом.

Марина встала с земли и пошла босыми ногами по кромке берега, лёгкие волны накатывали на ступни, щекотали пятки. Она провела руками по волосам, пропуская крупные пряди сквозь пальцы.

«Надо написать ему ответ. Нет, я просто поеду к нему, обниму и скажу, что он прав, у нас всё получится!» — подумала девушка.

Внезапно она остановилась как вкопанная. «А если… а что, если я тоже поступлю в московский институт?» — эта мысль возникла, как озарение. Марина вновь села на землю и уставилась на водную гладь.

Она уже сдала вступительные на факультет дизайна в экономическом институте Тулы, но можно же перевестись! «Тогда мы будем видеться каждый день, — размышляла девушка, — можно даже жить вместе, ведь он снял комнату!»

Воодушевлённая, она побежала домой и тут же, в свойственной ей манере, торопясь и глотая слова, рассказала о своём решении родителям.

— Марина! — всплеснула полными руками мама. — О чём ты, девочка моя! Вова хороший мальчик, но ехать к нему жить!

— Вы не женаты, о чём вообще речь! — поддакнул отец и положил перед девушкой свой смартфон. — Кроме того, посмотри сколько стоит обучение в московских институтах дизайна. Это больше, чем мы с мамой можем себе позволить!

Марина застыла. В горле появился ком, на глаза навернулись слёзы. Как всегда, она не предусмотрела очевидное. В Туле девушка поступила на бюджет, в Москве же факультеты платные.

Что же делать? Остаться, видеться с любимым по выходным? От одной мысли об этом щемило в груди. Поехать в Москву и поступить в другой институт на бесплатное? Но она мечтает стать дизайнером интерьера, помогать людям обставлять жилище, создавать уют в домах! Она чувствует, что это её призвание. Ох, уж эти муки выбора!

Конец ознакомительного фрагмента.