Сказки хмурого волшебника

Александра Пипейкина

Под этой обложкой собраны истории о самых разных людях: волшебниках и лавочниках, маленьких девочках и королевах. Каждый из них, прежде всего, обыкновенный человек, который отчаянно ждёт чуда. И чудо происходит – или вот-вот произойдёт.

Пекарь

Жил-был на свете пекарь.

Он держал свою пекарню: небольшую лавочку на углу Парковой и Лесной в Старом городе на краю света.

Он вставал до первых петухов, и когда те только сонно поглядывали на небо: пора? Или ещё не пора? — в его пекарне уже жарко топилась печь, а на печи томились в ожидании булочки. Как только первый петух осторожно выкрикивал своё первое «кукареку», пекарь надевал толстые перчатки, открывал заслонку и с грохотом ставил внутрь широкий поднос.

Булочки поднимались, покрывались золотистой корочкой, хорошели, и, когда пекарь снова открывал заслонку, их запах вырывался из печи и разлетался по всему городу.

Немудрено, что в пекарне отбоя не было от покупателей. Булочки с кремом и с мёдом, пышки и пончики, баранки и бублики, печенья и пряники, свадебные караваи и поминальные пироги — казалось, что всё на свете мог испечь этот пекарь.

Надо сказать, его самого покупатели толком и не видели: за прилавком стояла его сестра, а пекарь почти не выходил из-за перегородки, разве только, чтобы вынести поднос с горячим печеньем. Его ловкие пальцы придавали тесту любую форму, его чуткие ноздри по запаху отличали недопечённую булочку от той, что в самый раз, острые глаза с первого взгляда определяли, свежие ли яйца принесла птичница. Но торговать он не хотел, да и не мог. Он был немым.

По вечерам, когда витрины пустели, а покупатели расходились, они с сестрой садились считать монеты. Одна ей, одна ему, две на продукты: муку, яйца, масло, мёд, пряности… Много ли можно испечь, если печь не из чего?

Когда и эта работа была сделана, молодой пекарь стряхивал с себя муку, брал тележку и выходил на улицу. Медленно шёл он сквозь сумерки, и пустая тележка дребезжала всю дорогу: от пекарни до дома мельника. Там его встречала мельникова дочь. У неё были волосы цвета спелой пшеницы и бледное лицо.

— Здравствуй, Ганс, — неизменно говорила она. — Хорошая сегодня погода, правда?

Или наоборот:

— Ну и дождь сегодня, давно такого не было.

Он краснел, спотыкался, кивал или мотал головой, торопился погрузить на тележку мешок муки, отсчитать дочери мельника нужную сумму, и уйти, уйти прочь, спрятаться в своей пекарне, между тонкой перегородкой и печкой.

Как-то раз, когда пекарь и его сестра уже собирались спать, в дверь постучали. Это был волшебник, он стоял у порога — высокая тёмная фигура в плаще — и низко поклонился, когда дверь открылась.

— Доброго здоровья, хозяйка, — сказал он. — Не дадите ли вы мне кусочек хлебушка?

Сестра пекаря оглянулась на пустые витрины, прошла взглядом по пустому столу, затем зашла за перегородку, и там, в самом углу, нашла подсохшую уже булочку с язычком подгоревшего крема.

— Вот, — сказала она. — Два медяка.

Волшебник сунул руку в мешок на поясе и с досадой щёлкнул языком.

— Боюсь, я не взял с собой ни одной монеты.

— Тогда не получите ни одной булочки, — пожала плечами сестра пекаря и захлопнула дверь прямо перед лицом волшебника.

Её брат всё это время стоял на лестнице. Но как только закрылась дверь, он бросился вниз, выхватил у сестры эту несчастную булочку, схватил горсть орехов, которые очистил от скорлупы для завтрашнего пирога, и выбежал на улицу — догонять ночного гостя.

— Какая приятная неожиданность! — обрадовался волшебник. — Ты славный мальчик.

Ничего не сказал пекарь: улыбнулся грустно да повернулся к дому.

— Погоди! — остановил его волшебник. — Ты что же, совсем не говоришь? Дай-ка мне взглянуть на тебя поближе.

Он ссыпал орехи в свой поясной мешок, сунул туда же булочку, а сам принялся разглядывать пекаря со всех сторон.

— Да, тяжёлый случай, — сказал он, наконец. — Вылечить я тебя не смогу. Вернуть дар речи, дар свободного слова — это не всякому удаётся. Но подарить несколько слов мне под силам. Сколько слов тебе нужно, мальчик?

Подумал пекарь и показал волшебнику три пальца.

— Всего три? — удивился тот. — Ну, как скажешь.

И дунул прямо в лицо юному пекарю. Тот открыл от изумления рот — и тут же закрыл рукой, словно боялся, что слова выскочат сами собой.

Волшебник хлопнул его по плечу и отправился по своим делам.

Целую ночь не спал юный пекарь: он готовил свадебный пирог. Днём он работал как обычно, а вечером, когда покупатели разошлись, обернул пирог полотенцем, положил в тележку и пошёл к мельнице.

Он шёл не быстро и не медленно, наслаждаясь сумеречной тишиной и ароматом летних цветов. Улицы были пусты и воздух почти неподвижен. Ноги сами вели пекаря по знакомой дорожке, а он думал о своём да посматривал по сторонам. Именно поэтому он заметил пожар в доме поэта.

Сам поэт спал на крыше: наверное лежал и наслаждался звёздами, пока сон не сморил его, а внутри, на чердаке, осталась гореть свеча, которая сейчас упала прямо на незаконченную рукопись.

Пекарь замычал, замахал руками, но поэт спал и не слышал его, а огонь разгорался всё сильнее.

И тогда пекарь закричал:

— Пожар!

И поэт проснулся, и прибежали со всей улицы люди, с вёдрами и кувшинами. Под окнами поэта собралась целая толпа, и никто не заметил грустного немого пекаря.

Он отдал пирог бродячим собакам, и пустая тележка его снова поехала по камням мостовой. Он ничего не сказал дочери мельника.

Но у него оставались два слова, ещё два слова. И двух слов иногда может быть достаточною

Через неделю юный пекарь решился. Снова он всю ночь пёк свадебный пирог, снова обернул его в белоснежное полотенце и повёз к дому мельника. На этот раз он решил обойти дом поэта стороной, а потому пошёл длинной дорогой, вдоль берега моря.

Он шёл и вдыхал полной грудью солёный морской воздух, когда из этой шумной темноты донеслось едва слышное:

— Помогите!

Он вгляделся и увидел на волнах лодку, которую оторвало от пирса, а в лодке двух крошечных детей. Течение уносило их всё дальше и дальше. Сам он не смог бы помочь, потому что плохо плавал. Пекарь бросился к ближайшему дому, замолотил в окно. Из окна выглянула сонная женщина:

— Господин пекарь? Что случилось? Почему вы машете в сторону моря? Что там?

— Дети! — не выдержал он.

Женщина ахнула, и уже через мгновение выбежала на берег вместе с мужем. Он бросился в воду, она принялась кричать, откуда-то появилась целая толпа рыбаков, пловцов, простых людей. Скоро лодка с детьми была на берегу.

Никто не обратил внимания на немого пекаря. А он выложил свой пирог на подоконник отозвавшейся женщины и повёз тележку к дому мельника.

Одно слово осталось у него. Всего одно слово. Но и его могло бы хватить.

Через неделю слегла с простудой его сестра.

Весь день она работала через силу, всю ночь ворочалась без сна, а с утра не смогла подняться на ноги.

Пекарь сбегал за доктором, а сам целый день разрывался между прилавком и печью. Его печенья подгорели, вафли остались сырыми, у троих покупателей он забыл взять деньги, у одного чуть не взял плату дважды. Он устал как никогда, и, стоило людям разойтись, без сил сел на крыльце, привалившись спиной к двери. От слабости кружилась голова. Нужно было идти за мукой, нужно было проведать сестру, а он всё сидел и смотрел в звёздное небо.

Странный звук отвлёк его внимание: тихий и равномерный. Ровный гул, с которым крутятся колёса у тяжёлой тележки, везущей мешок с мукой.

— Добрый вечер, Ганс, — сказала дочь мельника, останавливаясь возле его крыльца. — Хорошая погода сегодня.

Он поднялся ей навстречу.

— Я привезла молока для вас и вашей сестры: вы, наверное, сегодня и пообедать не успели. Я могу помочь. С утра буду работать с отцом, но к полудню наверняка приду. Я умею печь хлеб, честное слово. И торговать. И ухаживать за больными тоже.

Он взял её за руку и впервые посмотрел прямо в глаза.

А слово, единственное оставшееся слово, он ещё непременно использует. Когда-нибудь потом. Например, когда решит позвать со двора заигравшуюся дочь или окликнуть задремавшего сына.

Мало ли в жизни случаев, когда стоит сказать слово?