Разрубить гордиев узел

Александра Васильевна Миронова (2024)

Ольга потеряла жениха и ребёнка, она живёт прошлым и уверена: в тридцать лет жизнь закончена. Юлия ведёт двойную игру и не сомневается: правда всех убьёт. Эжени разрушает чужие судьбы в угоду собственному эгоизму. Они — родные сёстры, и каждой из них придётся разрубить собственный гордиев узел, чтобы стать по-настоящему счастливой.

Ольга

Ее разбудил звонок в дверь. Голова болела так, словно по ней долго и настойчиво били молотком, и меньше всего она хотела сейчас с кем-то общаться.

— Уходи, — попросила Ольга настырного незнакомца и перевернулась на другой бок, натягивая на голову одеяло.

— Ольга Александровна, откройте, — звонок сменил настойчивый стук в дверь и громкий голос.

— Нет, — решительно отказалась Ольга, ничуть не заботясь о том, что собеседник ее не слышит.

— Ольга Александровна, полиция, откройте, — продолжал упорствовать тот.

— Вы ведь просто так не уйдете, правда? — пробурчала Ольга, заставляя себя встать с кровати.

Голова немедленно закружилась, и она чуть не упала. Пришлось снова рухнуть на кровать и, открыв наконец глаза, осмотреть окружающее пространство.

Тапочки она не обнаружила, зато обнаружила, что, попав домой после вчерашнего кошмара, зачем-то переоделась в кокетливую короткую ночную рубашку — черный шелк и кружева. Халата поблизости не нашлось, а настойчивый стук в дверь сводил с ума. Ну ладно, сами напросились.

Босиком Ольга прошлепала в коридор и, не глядя в глазок, распахнула дверь, за которой обнаружился мужчина средних лет, одетый в белую рубашку с короткими рукавами. Его нельзя было назвать красавцем: удлиненное лицо, сероватая кожа человека, который много курит и мало проводит времени на солнце, плотно сжатый рот. Мужчину можно было бы даже назвать некрасивым, если бы не глаза. Умные, понимающие и несущие в себе невысказанную печаль. С таким, наверное, было уютно сидеть на кухне и молчать. Волосы мужчины давно нуждались в стрижке, которая могла бы значительно добавить ему привлекательности, но, казалось, его это ничуть не заботило.

— Следователь Алексей Казанцев. Вы Волгина Ольга Александровна?

— Допустим, — Ольга хлопнула глазами, пытаясь отогнать сон и вернуться в реальность.

Безуспешно. Мозг был затуманен. Кажется, после того, как врачи констатировали смерть Светланы, а полицейские задавали Ольге бесконечные вопросы по поводу ее машины и ее собственного места нахождения, а также о том, была ли она знакома с погибшей, и на прощание пообещали прислать к ней следователя, она поднялась домой и еще что-то выпила. Кажется, что-то крепкое. Не стоило ей этого делать.

— Мы можем поговорить? — поинтересовался мужчина.

— Можем, говорите. — Ольга не сдвинулась с места, так и оставшись стоять в дверях и судорожно пытаясь вспомнить, есть ли у нее дома лекарство от головной боли.

— Может быть, удобнее будет в квартире? — следователь окинул Ольгу красноречивым взглядом, а та вдруг осознала, что стоит перед представителем органов власти в одном неглиже и босая. Впрочем, сейчас ее это мало заботило.

— Если вы так настаиваете, проходите на кухню. — Она отошла в сторону, давая следователю возможность войти, а сама закрыла дверь и проскользнула мимо него в спальню. — Проходите, я сейчас подойду.

Так, для начала надо прилично одеться. Она схватила вчерашнее платье, которое почему-то оказалось на кресле, хотя Ольга отличалась патологической аккуратностью и вещи не раскидывала. Разорванное, пропахшее сигаретами, алкоголем и смертью, оно категорически не годилось. Ольга распахнула шкаф и вытащила из него белую спортивную майку и джинсы. Сойдет.

Быстро одевшись, она вышла в коридор, кинув находящемуся в кухне следователю:

— Включите, пожалуйста, чайник и кофемашину, я сейчас, — затем зашла в ванную, где умылась холодной водой и почистила зубы.

Так-то лучше. Холодная вода немного прояснила мысли и снизила градус головной боли. Ольга уставилась в зеркало, с грустью рассматривая собственную физиономию. Да, тридцать с хвостиком — это не двадцать, когда всю ночь можно гулять, оставаясь к утру свежей, как персик. Она не стала прихорашиваться, лишь расчесала волосы да легонько сбрызнулась любимой туалетной водой с ароматом зеленого чая, решив, что и так сойдет. Несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, а затем вышла из ванной и направилась к следователю, который, судя по звукам, доносившимся из кухни, выполнял все требуемые манипуляции.

Кухня была ее любимым местом. Большая, круглая, с четырехметровыми потолками и двумя окнами, выходящими во двор и на соседей. Отсутствие приватности ничуть не беспокоило Ольгу. Скорее наоборот — в тяжелые моменты давало ей ощущение, что она не одна. Кухня была недавно отремонтирована в стиле восьмидесятых годов. Дизайнеру пришлось заказывать специальную мебель, чтобы она в точности соответствовала той, которая когда-то была у деда. Собственно, мебели здесь был минимум. Возле входа красовалась металлическая раковина, над ней плетеная сушилка для посуды. Возле стены расположилась газовая плита с духовкой, рядом два низких ящика, в которых хранилась кухонная утварь и которые одновременно служили ей рабочей поверхностью и подставкой для кофемашины. Рядом с ними передвижная полочка на колесах, где Ольга хранила специи и масла. В одном углу кухни размещался пенал, где пряталась немногочисленная кухонная техника. Рядом с ним большой старомодный холодильник. Вот и все места для хранения. Больше ей и не требовалось. Ольга не готовила: не для кого. Посреди кухни красовался небольшой столик на кованой ножке, вокруг него два стула.

Она сняла с сушилки чашку, подошла к кофемашине, уже включенной следователем, поставила чашку на подставку и нажала на кнопку. Перед беседой надо купировать головную боль.

В воздухе поплыл аромат кофе, Ольга развернулась к усталому следователю и вспомнила о роли хозяйки:

— Будете чай или кофе? Простите, у меня выдалась непростая ночь, поэтому я смогу поговорить с вами только после первой чашки кофе.

— Понимаю, — кивнул следователь. Его ночь была тоже непростой. Его сына Никиту разбудили какие-то идиоты, решившие после полуночи запустить петарды. В итоге тот бился в истерике до шести утра, и никто, кроме Алексея, не мог его успокоить. А в половине седьмого приехала Юля. И сегодня он планировал провести день с ней и с детьми, он уже и забыл, когда это было в последний раз. А вместо этого ему приходится расследовать смертельное ДТП с участием беременной девушки и вот этой мажорки, которая в беседе со следователем решила зайти с козырей — короткой ночнушки и кофе.

Ольга тем временем открыла холодильник, в котором обнаружилось несколько бутылок минеральной воды, пожухлый пучок салата, йогурт и несколько яиц.

— Вы, как я понимаю, живете одна? — усмехнулся Алексей, наблюдая, как Ольга достает бутылку минералки и начинает жадно пить прямо из горла. Смешно: у подозреваемой такая же фамилия, как и у его жены до замужества, но более противоположных личностей и представить сложно. Его мягкая, домашняя, стеснительная Юля. И Ольга, явно любящая выпить и не стесняющаяся разгуливать полуголой перед незнакомыми мужчинами.

— Это имеет отношение к тому, о чем вы хотите со мной поговорить? — Ольга допила минералку, выбросила бутылку и поменяла наполненную чашку кофе на пустую. Снова нажала на кнопку, и ароматная жидкость полилась в толстую старомодную чашку. Выбор посуды был странным. Как и весь антураж квартиры.

Женщина была явно состоятельной: одна ее машина стоит, как вся эта квартира, включая обстановку. Несмотря на то что сейчас она разгуливала в простых джинсах и майке, можно было с уверенностью сказать, что женщина очень ухоженна — об это свидетельствовало прекрасное тело, которому явно уделяют время, волосы, кожа. Какие-то незримые вещи, отличающие ухоженную женщину от той, что махнула на себя рукой. Обычно такие уделяют внимание тому, из чего пьют свой утренний кофе. Заморачиваются, покупая особенный фарфор, обставляя кухню с особым шиком и уютом. А этой, казалось, было наплевать. Неужели алкоголь уже начал разрушать личность?

— Так будете кофе? — переспросила Ольга.

— Буду, спасибо. — Алексей согласился, надо было хоть чем-то подсветить это незадавшееся утро. Почему бы не чашкой качественного кофе?

— Сахар, молоко?

— Ничего, спасибо, — отказался следователь.

Ольга подошла к нему и протянула чашку с ароматным напитком. Он на мгновение почувствовал запах ее туалетной воды и снова удивился. Нечто легкое, весеннее, хотя такой бы подошел скорее тяжелый женский аромат.

Ольга снова зарядила кофемашину. Первую чашку она выпила буквально залпом, несмотря на то что напиток был обжигающим. В голове стало немного проясняться, и Ольга более или менее выстроила логичный рассказ, который была готова поведать следователю. Тот пил свой кофе молча и, как и просила Ольга, вопросов пока не задавал.

Когда вторая чашка была наполнена кофе, Ольга взяла ее и сделала большой глоток. Она смотрела в окно и, кажется, напрочь забыла о присутствии следователя на собственной кухне. Алексей подивился такому хладнокровию. Ее подозревают в убийстве беременной женщины, а она стоит, соседские балконы рассматривает. Это будет даже интересно.

Ольга неспешно допила кофе, помыла чашку и поставила ее на сушилку. Затем села напротив следователя за небольшой столик на двоих — стеклянный, на кованной ножке — и уставилась на Алексея.

— Я вас слушаю.

— Это я вас слушаю, Ольга Александровна, — усмехнулся Алексей, ставя чашку на столик и доставая видавший виды блокнот вместе с обычной пластиковой ручкой.

— И что же вы хотите от меня услышать из того, что я еще не рассказала вашим коллегам? — искренне удивилась Ольга.

— Все. И если можно, с самого начала, — он поднял ручку, приготовившись записывать.

— А поподробнее? — уточнила Ольга.

— Как вы знаете, сегодня ночью у вас во дворе погибла молодая девушка, Светлана Петриковская, — подтолкнул ее к началу рассказа Алексей.

— Знаю, мы вместе работали, — кивнула Ольга.

— Ее сбила насмерть машина.

— Моя машина, — уточнила Ольга.

— Автомобиль «Порше Панамера», которым была сбита девушка и который сейчас отправлен на техническую экспертизу, принадлежит вам?

— Мне.

— Что вы можете мне сказать по этому поводу?

— Что он разбит и отправлен на техническую экспертизу, — с готовностью поведала Ольга.

— И то, что именно это транспортное средство и совершило смертельный наезд на Светлану? — поинтересовался Алексей, которого начало раздражать паясничание Ольги.

— По всему выходит, что так, — кивнула Ольга. — Мне в очередной раз повезло.

— Повезло в каком плане?

— В том, что именно моя машина сбила Светлану, с которой я была отлично знакома и которую у меня были причины ненавидеть и, возможно, даже убить, — вздохнула Ольга, откидываясь на спинку стула и скрещивая руки на груди.

— Даже так? — Алексей неожиданно воспрянул духом. Если сейчас будет явка с повинной, то, возможно, он сегодня даже сможет провести хотя бы половину дня дома с семьей.

— Да. Пожалуй, я все расскажу вам сама, потому что вы все равно узнаете. — Головная боль отступила, и она снова была готова противостоять миру. — Видите ли, у меня были все причины убить Светлану, потому что она была беременна от моего любовника Валерия Мальцева. По крайней мере, я уверена, что следствие посчитает именно так.

— То есть вы признаете, что убили Светлану Петриковскую? — с плохо скрываемой радостью уточнил Алексей, мысленно готовясь арестовать Ольгу.

— Конечно же, нет, — покачала головой Ольга. — Я ее не убивала. Зачем мне это?

Она встала и снова подошла к холодильнику, распахнула его и уставилась на содержимое. Почему она не держит дома шоколад? Говорят, он помогает работе мозга.

Алексей начал раздражаться. Неудержимо захотелось посоветовать этой Ольге Александровне меньше пить.

— Вы же сами только что сказали, что она была беременна от вашего любовника, — с плохо скрываемым гневом повторил он.

— Именно так. Но я ее не убивала, вместо этого я бросила любовника. К тому же на тот момент, когда на Светлану совершили наезд, я была совсем в другом месте.

— В каком? — Алексей нарисовал черточку в блокноте, просто чтобы не сидеть перед чистой страницей с видом идиота. Все, что ему сейчас говорила эта странная женщина, он прекрасно запоминал.

— Не могу вам сказать. — Ольга жадными глотками выпила половину содержимого уже другой бутылки с минеральной водой и снова поставила ее в холодильник. — Я сделаю еще кофе, вы как?

— Я, пожалуй, воздержусь. Но от воды бы не отказался. — Алексей вдруг почувствовал, как теряет почву под ногами. Изначально весь разговор пошел не так.

Ольга достала новую бутылку минералки из холодильника, налила в большой стакан и протянула следователю. Тот на секунду коснулся ее рук, а затем взял стакан и сделал глоток.

Ольга же отвернулась от него, снова достала с сушилки ту чашку, что уже успела помыть, поставила ее на подставку и нажала на кнопку кофемашины. Пока кофе наливался, она повернулась к следователю, прислонилась спиной к кухонному ящику и скрестила руки на груди.

— Видите ли, вчера утром я рассталась с Валерием по причине того, что он скоро станет отцом. Вечером настроение у меня было не очень, поэтому я решила заглянуть в новый клуб на улице Антонова, знаете, где это?

— Да, слышал.

— Так вот. Я пошла туда, выпила, познакомилась с молодым человеком.

— Вы знаете его имя?

— Так, дайте вспомнить… Кажется, его зовут Георгий или нет, Григорий. Нет, кажется, не так… Гоша. Вот, точно, вспомнила, Гоша.

— А полное имя?

— Он говорил, но я забыла, — пожала плечами Ольга, беря уже третью чашку кофе и снова присаживаясь за столик. — Так вот с Гошей мы поехали к нему.

— И он может подтвердить, что вы провели с ним всю ночь?

— Конечно, нет, — вдруг улыбнулась Ольга и засмеялась.

Алексей окончательно потерял нить происходящего и теперь смотрел настороженно: может, она сумасшедшая? Ведет себя крайне странно.

— Я не проводила с ним ночь. Мало того, я подозреваю, что лично он провел ночь в травматологии.

Алексей подавился глотком воды, которую неудачно решил отпить в этот момент, и закашлялся. Ольга, не меняя выражения лица, протянула ему салфетки.

Алексей с трудом откашлялся, смахивая слезы с глаз, а Ольга продолжила невозмутимо пить кофе.

— И почему же он оказался в травматологии? — с трудом восстановив дыхание, поинтересовался следователь.

— Даже не знаю, стоит ли мне об этом говорить следователю, — протянула Ольга. — Дело интимное.

— Мне кажется, когда речь идет о подозрении в убийстве, лучше все рассказать как есть.

— Хорошо, — вздохнула Ольга. — Видите ли, этот Гоша попытался меня изнасиловать, и за это я спустила его с лестницы.

Алексей снова закашлялся, и Ольге пришлось даже встать, чтобы похлопать его по спине.

— Такие следователи нынче нежные пошли, — пожаловалась она кому-то невидимому.

— Простите. — У Алексея снова выступили слезы на глаза. — Нечасто такое услышишь.

— Просто к вам нечасто обращаются девушки, которых пытались изнасиловать, — констатировала Ольга. — Так вот, как видите, я была слишком занята в тот момент, когда кто-то на моей машине сбил Светлану.

— Есть идеи, кто бы это мог быть?

— Ни малейших. Машину я оставила на стоянке возле магазина, потенциально ее могли вскрыть.

— А у кого еще есть ключи от вашей машины?

Ольга задумалась, перед тем как ответить. Ключи были у Валеры, и он четко дал ей понять, что «решит проблему», как он обозначил Светлану и ее беременность. Но ранее Валерий не был замечен в кровожадности, к тому же одно дело — отправить на аборт или даже отказаться воспитывать собственного ребенка, а другое — убить его и его мать заодно. Нет, на Валеру это было совсем не похоже. Такой, как он, скорее признал бы отцовство, обеспечил бы ребенка, чтобы тот ни в чем не нуждался, и, возможно, даже принимал бы посильное участие в его воспитании, не сходясь с его матерью. Убийство? Нет, невозможно.

— Они есть у Валерия Мальцева, например. Видите ли, это он мне подарил машину, и, так как я иногда бываю очень рассеянна, у Валеры есть запасные ключи.

— У кого-то еще?

— Вроде нет. Но что мешает взломать машину?

— А кому бы это могло понадобиться? — Алексей уставился на Ольгу, а та в ответ на него, но, в отличие от следователя, вполне осознающего красоту сидящей перед ним женщины, она совсем не видела мужчину перед собой. Смотрела сквозь него и думала.

— Не знаю. Видите ли, Светлана работала лаборанткой в клинике, которая принадлежит нам с Валерием. Если честно, я не очень в курсе ее личной жизни. Даже ее связь с Валерой оказалась для меня откровением.

— А что она делала возле вашего дома ночью, вы тоже не знаете?

— Нет, — покачала головой Ольга, отлично запомнившая последние слова, которые прошептала ей Светлана, но не собирающаяся делиться ими со следователем. — Вероятно, она хотела снова со мной поговорить. Насколько я поняла, Валерий воспринял новость о предстоящем отцовстве без особой радости.

Некоторое время оба помолчали. Алексей прекрасно осознавал, что странная женщина, напившаяся ночью до чертиков, не побоявшаяся поехать в дом к незнакомому мужчине, который попытался ее изнасиловать, и которая оказала ему достойное сопротивление, на чьем пороге была убита та, которую у нее были все причины ненавидеть, при этом спокойно пьющая кофе со следователем и светски с ним беседующая, идеальный кандидат на роль убийцы. Такая переедет не моргнув глазом.

— Можете назвать мне адрес этого Гоши? — Он снова открыл бесполезный блокнот, приготовившись записывать.

— Нет, — покачала головой Ольга. — Он живет в одной из новостроек на набережной.

— А телефон?

— Не успела спросить.

— Опишите его машину.

— Красная, спортивная.

— Марка?

— Не обратила внимания.

— Вас кто-нибудь с ним видел?

— Нет.

— А как вы добирались обратно домой от этого Гоши или Гриши. Вызвали такси?

— Нет.

— Почему?

— Я не знала адрес, куда его вызывать.

— Так как вы попали домой?

— На машине.

— На какой?

— Остановила попутку.

— Номер назвать можете?

— Нет, — улыбнулась Ольга. — Как и имя водителя. Я даже описать его не могу. Я слишком много выпила.

— То есть алиби на момент убийства у вас фактически нет?

— Почему нет? Множество людей видели, как я зашла во двор, уже когда Светлану грузили в «Скорую помощь».

— Ничто не мешало вам ее сбить, сбежать с места преступления и вернуться, изобразив удивление.

— В принципе, да, — немного подумав, согласилась Ольга.

— А в клубе своем вы были до которого часа?

— Где-то до начала двенадцатого.

— То есть с начала двенадцатого и до момента, когда вы вошли во двор своего дома, алиби у вас нет?

— Получается, что нет, — согласилась Ольга.

— Я попрошу вас проехать со мной для прояснения всех обстоятельств. — Алексей поднялся, захлопнул блокнот, в котором так и не сделал ни одной записи, и засунул его в портфель.

— Вы меня арестовываете? — уточнила Ольга, поднимаясь вслед за ним и делая последний глоток кофе.

— Задерживаю.

— Я могу позвонить? — все так же не теряя хладнокровия, поинтересовалась Ольга, и Алексей невольно восхитился: вот это женщина. На секунду представил Юлю на ее месте. Та бы уже билась в истерике или потеряла сознание от стресса. А эта стоит, и хоть бы хны.

— Можете, — кивнул он. — Могу я спросить кому?

— Можете, — не стала сопротивляться Ольга, беря телефон, валяющийся на рабочей поверхности кухни, и молясь всем богам, чтобы хотя бы в чем-то ей повезло, ведь вчера она забыла поставить телефон на зарядку. Но в этот раз фортуна оказалась на ее стороне: телефон разрядился не полностью.

— Я позвоню Валерию Мальцеву.