Закат цвета индиго

Евгения Михайлова, 2014

Эти дети одарены необычайными врожденными способностями. Кто-то из них говорит на 120 языках, кто-то, будучи тинейджером, возглавляет отдел в солидной корпорации, кто-то просто чувствует других людей, как себя. Судьба их складывается по-разному, а таланты не всегда служат добру… Кровь и страх жертв сводит ее с ума, доставляя особое наслаждение. Она ловко ускользает от погони, всегда появляется там, где ее не ждут. Ее называют гением смерти… Бывшая журналистка Дина Петрова, богатая наследница американского бизнесмена, любит помогать людям. Но что делать, когда в помощи нуждается человек, чье место в тюрьме?.. Бывает, что правда и ложь, добро и зло сплетаются в гордиев узел, распутать который невозможно. Остается только безжалостно разрубить…

© Михайлова Е., 2011

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2012

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

* * *

Глава 1

Стройная девушка с короткой стрижкой и в пушистом песцовом полушубке вышла из подъезда девятиэтажного панельного дома и демонстративно встала в позу модели посреди двора. Так и есть. Все уставились на нее. Бабки на скамейке, мамаши у песочницы. Девушка довольно улыбнулась, сунула в рот жвачку и ответила на неодобрительные взоры прямым, наглым взглядом небольших темно-серых глаз.

— Даша, давай быстрее, — окликнул ее крупный мужчина, открывая дверцу синей «Ауди».

— Иду, Вадик, — томно ответила девушка и не спеша направилась к машине походкой «от бедра».

— Вадик, — она удобно устроилась на сиденье, — ты видел? Как эти клюшки на меня выпучились? Точно жене твоей расскажут.

— Она не станет их слушать, — коротко ответил Вадим.

В ночной клуб Даша и Вадим приехали уже после ресторана, где оба слишком много выпили. Он заказал по коктейлю и покрасневшими глазами уставился на помост: там крутилась у шеста худая стриптизерша, готовая эффектно избавиться от трусов.

— Она клевая, а? — Даша толкнула локтем своего сопевшего спутника. Вместо ответа он перевел мутные глаза на нее и сунул руку ей под юбку. Ее лицо осталось непроницаемым. Она продолжала смотреть на помост, отпивая коктейль из бокала.

— Ух, — застонал он. — Ты без ничего?

Даша поставила на стол бокал и захлопала ресницами с видом полной идиотки.

— Иди ты! Точно! Забыла! У тебя в ванной трусы забыла. Или на постели.

Он убрал руку и стал багроветь.

— Ну, надо же, — сокрушалась Даша. — А когда жена твоя придет? Хотя че тут думать. Пришла уже, конечно. Да ты че? Расстроился?

Вадим стал медленно сжимать лежащую на столе руку в кулак. Затем что-то промычал. Даша посмотрела ему в лицо с удовольствием. Потом похлопала по плечу.

— Да ладно тебе. Не бзди. Пошутила я. Шутка юмора. Я эти трусы сроду терпеть не могу. Не греют ни фига, только натирают.

Лицо Вадима стало принимать нормальный оттенок.

— Ну ты даешь! Дура. Ох, прямо от сердца отлегло. Может, шампанского закажем?

— Давай. Слушай, а ты ничего не забыл?

— Чего?

— Ты меня позавчера на ночь снимал, так? За двести баксов. Потом к тебе поехали. Целый, можно сказать, день. Вечер. Еще ночь у меня. Еще день у тебя.

— Кончай. Ты прямо бухгалтер какой-то. Я тебя не обижу. Просто не хочу пока отпускать. Понравилась ты мне, понятно? А бабки — вот они. — Он достал из кармана бумажник, продемонстрировал ей весомое содержимое. — Расслабься. Отсюда опять к тебе поедем, ладно? Там отслюнявишь сколько надо. И еще немного. За хорошее поведение. А сейчас иди ко мне.

Он прижал ее к себе, умудряясь сразу хватать за все места, крепко поцеловал в губы, спустился по шее мокрыми губами. Даша, смеясь, освободилась.

— Подожди. Мне в сортир надо. Заказывай шампанское.

Она вошла в женский туалет, открыла кран с холодной водой и долго смывала отвращение со своего лица.

* * *

Они приехали ночью в обшарпанный дом на Щелковском шоссе. Свет в подъезде не горел. Чертыхаясь и смеясь, поднялись на площадку первого этажа. Даша на ощупь открыла хлипкую дверь. Зажгла свет в прихожей. Вид на редкость убогого жилища их отрезвил.

— Как можно жить в таком крысятнике? — брезгливо огляделся Вадим.

— Подумаешь, я ж снимаю, — пожала плечами Даша. — Найду себе любовника стоящего, он мне нормальную хату снимет. Или купит. Между прочим, твоя квартира — тоже не апартаменты люкс.

— Да мы там последние дни доживаем. Я особняк построил, осталось только доделать кое-что, мебель завезти. Скоро переедем.

— О! Новоселье? Надо бы нам обновить мебель до жены.

— А что? Заказ принят. Слушай, у тебя в ванной лягушки не прыгают? Душ хочу принять.

— Сейчас посмотрю. — Даша вошла в ванную и через минуту крикнула: — Иди! Тут одна очень хорошая лягушка прыгает.

Он открыл дверь и увидел голую Дашу на четвереньках на полу.

— Стой так. Не шевелись. — Вадим сбросил брюки и полез к ней.

Он почти дошел до завершения, но она вдруг извернулась и освободилась от него. Он схватил ее, перевернул на спину и попытался получить упущенное. Она вновь выскользнула в самый неподходящий момент. Он зарычал, потащил ее в комнату, бросил на диван и навалился всей тяжестью, больно зажав ее руки над головой.

Когда Вадим скатился, тяжело дыша, Даша безразлично сказала: «Я не кончила».

— Ничего, — засмеялся он, — еще успеешь.

Она потянулась, зевнула и мгновенно уснула. Проснулась оттого, что Вадим что-то делал с ее ногами. Она не сразу поняла, что он связал их веревкой и прикручивает к откинутому валику дивана. Даша молча наблюдала. Она не шевельнулась и когда он то же самое стал проделывать с ее руками. Он грубо, почти жестоко ласкал ее. Ей казалось, что его пальцы разрывают все внутри. Затем он вошел в нее, но остановился. Развязал веревки, велел перевернуться на спину и привязал ноги и руки уже в таком положении. Опять грубое вторжение. Он встал, вышел в ванную, где они оставили одежду, вернулся. Она подняла голову: на красном лице сальным восторгом блестят глаза. Квадратный подбородок выдвинут вперед в предвкушении острых ощущений. В руке толстый ремень с крупной пряжкой. Он взмахнул им, но не опустил руку.

— Не делай этого, — сказала Даша, пытаясь сдержать дрожь в голосе. — Слушай, я терпеть не буду. Мы так не договаривались.

— Сейчас и договоримся, сучка ты маленькая. Сейчас папочка тебя накажет.

— Что? — У Даши вдруг побелели губы. — Вадим, пожалуйста, умоляю тебя, отпусти меня, мне больно, плохо.

Но он уже ее не слушал. Хлестал розовые ягодицы, тонкую спину, беспомощно раскинутые ноги.

— О-о-о! — вдруг хрипло и страшно завыла девушка. — Умираю! Убил меня!

Вадим на мгновение опешил. Поднял ее голову, посмотрел в лицо.

— Да ты что! Серьезно? Тебе правда не нравится?

— Развяжи, — прошептала она. — Мне в туалет надо.

Она долго сидела на унитазе, сжимая руками пылающую голову. Там был ее ад, и этот ублюдок его растревожил. Успокойся, Даша. Все надо делать спокойно. В ванной она сполоснула лицо и надела халат. За дверью ее ждал Вадим. Притянул к себе примирительно, коснулся губами уха.

— Ну, извини. Я не знал, что ты такая нежная. Многим это нравится. Ну, не хочешь, не надо. У меня в куртке бутылка коньяка, давай выпьем?

— Давай, — улыбнулась Даша. — Только ты открой бутылку и иди в комнату, включи телевизор. А я достану рюмки, закуску какую-нибудь приготовлю.

Он вернулся в комнату, плюхнулся на диван и начал нажимать кнопки на пульте в поисках эротического канала.

Даша не стала искать рюмки. Она взяла два стакана, разлила коньяк, потом достала из ящика стола упаковку клофелина и тщательно растерла бутылкой пять таблеток в порошок. Высыпала в один стакан и размешала. Посмотрела на свет. Нормально. Затем нарезала кусок вареной колбасы не первой свежести и порвала руками булку. Вот тебе и закуска. Поставила на поднос тарелку, стаканы, спокойно вошла в комнату.

— Двигайся, — она села рядом с ним на диван. — Давай выпьем весь коньяк и поспим как следует. А то у меня уже ноги дрожат.

— Я тоже полностью выжат. Измотала ты меня, — игриво подмигнул он ей.

Через двадцать минут его храп заполнил всю квартиру. Даша поднялась и долго смотрела на него. Затем взяла поднос и унесла на кухню. Выдвинула ящик стола, где лежали ножи, провела каждым лезвием по ладони. Выбрала один и вернулась в комнату.

Первый удар рассек сонную артерию, кровь фонтаном брызнула на Дашины руки, халат. Она брезгливо поморщилась. Размахнулась и изо всех сил ударила в грудь. В левую часть. Даже у него там есть сердце. А потом удары не считала. Она кромсала мертвое тело, пока были силы.

После Даша помыла в ванной руки и лицо, свернула халат, тапки и положила в пакет. Оделась. Вытащила из его пиджака бумажник и, не открывая, сунула в карман. Вернулась в комнату, подошла к мертвому телу и плюнула на него.

* * *

Ирина закрыла дверь своего кабинета на ключ и, облегченно вздохнув, опустилась в большое мягкое кресло цвета слоновой кости. Закрыла глаза. Представила себе густой лес, деревья такие высокие, что неба не видно. Между могучим дубом и беленькой березкой прилепилась крошечная избушка с одним окном. Там топится русская печка, белые дощатые полы еще пахнут смолой. Ирина наливает себе чай из старого самовара, достает из печи только что испеченный хлеб. Впереди целая ночь… Нет, впереди много ночей и дней, когда только звери и птицы будут приходить на ее крылечко, ожидая угощения.

— Ирина Анатольевна, — вытащил ее из нирваны голос секретарши Веры. — Звонит Каролина. Будете беседовать?

— А что ей нужно?

— Говорит, необходимо сегодня встретиться.

— Скажи ей, чтобы потерпела до завтра. В пять часов.

— Я сказала, но она…

— Мне плевать, что она. Ей назначили, и все. Будет возникать, вообще отмени ее сеанс.

Объяснить что-то Вере невозможно. Тысячу раз говорила: если я отдыхаю, значит, меня здесь нет. И случая не было, чтобы она через десять минут не лезла со своим: «Будете беседовать?» Сделаешь ей выговор, заноет: «Но там срочное дело». Там всегда исключительно срочные дела, а у нас для каждого дела — свое время. То, которое мне удобно… Лес, избушка, маленькое окно светится в ночи. Пуховые перины, подушки, одеяла. Тишина такая, как будто еще не родился ни один крикун. Нет, настроение явно сбито. А отдохнуть между тем необходимо. Сил понадобится много. Ирина открыла сейф, где вместе с документами, деньгами, бутылкой красного вина стояла коробочка с выстроенными в ряд пластиковыми капсулами. Это допинг, созданный Ириной только для себя. Она тысячи раз проверяла компоненты на совместимость, отмерила точные дозы и определила свою норму. Ирина взболтала жидкость в одном пузырьке, воткнула в него иголку шприца, набрала один кубик и легко ввела в вену. Все аккуратно сложила, закрыла сейф, вновь опустилась в кресло. Она ждала «прихода» не с исступлением и жаждой наркомана. Она просто умело помогала адреналину, истерзанному чужими страстями, воспрянуть, взяться за работу — наполнить кровь теплом, светом, покоем, а если получится, то и радостью. Вот и хорошо. Камень в душе размягчился, растаял. Через мгновение Ира сделала усилие, чтобы сдержать ликование, чувство легкости и свободы. Она была готова и нажала кнопку секретарши. Та вошла со списком посетителей и пачкой их снимков. Ира внимательно рассмотрела каждый, выбрала один — женщина с тонким, покорно-печальным лицом — и сказала: «Пусть войдет».

Посетительнице было лет сорок. Успешные женщины считают такой возраст расцветом. Эта — из другой категории. Спросишь подобную, сколько лет она хотела бы прожить, она скажет, что ей детей нужно устроить, работу закончить, квартиру отремонтировать, родителям помочь в старости. Однажды Ира спросила у похожей клиентки: допустим, ваши планы осуществились. Что потом: вы станете устраивать свою жизнь, думать о своих интересах, пытаться встретить достойного мужчину, стремиться испытать страсть, любовь? «Бог с вами, — улыбнулась женщина. — Я давно живу по инерции, из последних сил. Вот это доделаю, то исправлю, все раскидаю по местам, а потом отдохну — столько, сколько нам обещано — вечность».

— Меня зовут Тамара Ивановна Коркина, — представилась дама, присаживаясь на кончик стула. — Вас рекомендовала мне Зоя Будина.

— Знаю. Слушаю вас.

— Честно говоря, не представляю, с чего начать. Никогда не общалась с такими специалистами, как вы. Проблема у меня очень банальная, многие так живут — и ничего. А я вот сломалась. Не могу ничего исправить и все как есть оставить не могу. Я уже всего боюсь. Жить совсем не хочется, знаете. — Коркина виновато улыбнулась.

— Попробуйте расслабиться. Вам не приходилось бывать на приеме у психотерапевта?

— Нет. Я как-то не очень в это верю, рассказывать толком о себе не умею. Да и ситуация особенно острой раньше не казалась. Я имею в виду собственные ощущения.

— Вы можете назвать свои негативные эмоции, которые привели вас ко мне?

— Да, я попробую. Сначала, довольно много лет, я убеждала себя, что это просто расшалившиеся нервы. Чего-то попила, почитала хорошую книгу — и можно дальше бороться с жизнью. А сейчас — это уже катастрофа. Во мне постоянно живут обида, гнев, ожидание худшего, страх. Может, я расскажу, с чем это связано?

— Не торопитесь. Мне нужно понять вас, чтобы помочь. Я получаю необходимую информацию. У вас бывают приступы агрессии? Вам случалось желать зла близкому человеку?

— Бывает, наверное. Но я верю… Даже не в бога, но в нравственную идею, что ли. Я никогда не переступаю грань, за которой грех.

— Уныние, как известно, тоже грех. Как и нелюбовь к собственной персоне. Неоказание помощи себе — статья в Уголовном кодексе. Как вы себя чувствуете?

— В каком смысле?

— В обычном. Здоровье как? Хотя вы вряд ли регулярно обследуетесь. Давайте я сама. Вы страдаете бронхитом, так?

— Хроническим.

— Мигрени?

— Очень мучают.

— Дальше я буду просто перечислять, а вы говорите, когда я ошибусь. Итак, депрессия, проблемы с позвоночником, заболевание кишечника, нарушение менструального цикла, прогрессирующее увядание кожи… Проблемы с венами. Пока достаточно? Я в чем-нибудь ошиблась?

— Нет. Все точно. Мне даже не по себе. А как?..

— Ничего сверхъестественного. Я врач по образованию. Неплохой диагност. Давайте поговорим о цели вашего визита. Я так понимаю, речь пойдет о муже. Вы принесли его фотографию?

Тамара вынула из сумки старую черно-белую фотографию мужчины с нечеткими чертами лица, квадратным подбородком и неуверенным взглядом небольших, почти круглых глаз. Ирина внимательно рассмотрела снимок, затем положила на него ладонь. Прикрыла глаза. Она заранее готовила себя к сигналу, но сердце по-прежнему реагировало слишком сильно. Вот. Горячая волна — будто выстрел в голову. Мозг вспыхнул, в глазах багровое сияние. Сердце болезненно сместилось, как будто пытаясь спрятаться. Ирина издалека услышала глухое клокотание, переходящее в хрип. Кровь отлила от ее лица. Она с трудом подняла веки и восстановила дыхание.

— Что с вами? — Тамара с ужасом смотрела на побелевшие губы Ирины, обострившийся нос, затуманенные глаза.

— Когда вы видели своего мужа в последний раз?

— Позавчера он не пришел ночевать… Он часто не ночует дома… Но вчера вечером я вернулась с работы, стала убирать и нашла у зеркала в ванной вот это. Утром этого точно не было. Значит, он приходил днем. И не один. — Тамара положила перед Ириной тюбик дешевой красной губной помады. — Что? Почему вы молчите? Вы что-то знаете?

Ирина молча придвинула к посетительнице снимок, положила на него помаду.

— Он не просто не пришел вчера ночевать. Полагаю, у вас есть основания заявить в милицию. Попытайтесь убедить их принять заявление. Это может совпасть с информацией об убийстве.

— Что такое вы говорите? Вы думаете…

— Да. Я практически уверена. Вашего мужа нет в живых. Мне очень жаль. Сейчас Вера вам поможет. Не теряйте наш телефон. Он вам понадобится.