Клуб анонимных мстителей

Александра Байт, 2023

Это место, где сбываются мечты. Это место, где сбываются кошмары. Таинственный клуб, куда допущены лишь избранные, и волей случая ты – одна из них. Но кто же он – владелец этого клуба? У него есть все: деньги, харизма и… власть. Власть над тобой и каждым, кто пришел в этот клуб. Его синие глаза завораживают, а голос заставляет поверить, что только он сможет решить все ваши проблемы. От таких предложений не отказываются. Но за возможность отомстить врагам придется заплатить. Кто-то платит репутацией. Кто-то – послушанием. Кто-то – любовью, а кто-то – и жизнью. Вопрос лишь в том, чем заплатишь ты? Или… кем? Читайте «Клуб анонимных мстителей» Александры Байт – психологический роман с элементами детектива и романтики. Автор приглашает вас заглянуть в душу искусного медиатора и вместе с героями победить в схватке не на жизнь, а на смерть.

Глава 5

Я стояла на балконе своего любимого загородного дома. Ветерок доносил запах свежескошенной травы, за спиной легонько трепетали ситцевые занавески, а впереди, скользя лучами по черепичным крышам, уходило за горизонт солнце. Я стояла и вдыхала само лето с его ароматами спелой клубники, огурчиков с острыми пупырышками и терпких листьев смородины — и была счастлива от осознания того, что мой любимый сезон в разгаре, что я могу смотреть на этот закат, что завтра меня ждет новый безмятежный день…

Буря налетела невесть откуда. Мгновение назад в небе еще выводило закатные узоры солнце, но сейчас надо мной сгрудились тяжелые тучи, напоминавшие пропитанные темной водой губки. Еще миг — и пророкотал гром, небо осветилось, на землю хлынули потоки грязи. Мне хотелось бежать, но я стояла, будто пригвожденная к месту неведомым гипнозом, не в силах шевельнуть ногами, не в состоянии даже закричать и позвать на помощь…

А балкон под ногами уже разваливался. Пол ходил ходуном, от стен отлетали кирпичи, и в образовавшиеся выбоины мигом просвистывал штормовой ветер, расшатывая дом еще больше. Я знала, что будет в следующий момент, я прекрасно это знала! Самая длинная, выступающая наружу стена балкона закачалась, задрожала, будто беззащитный бумажный лист, и я, вдруг обретя силы, бросилась вперед, вцепляясь в нее пальцами. Я удержу эту стену, я не позволю разрушить мой дом!

Но я лишь тщетно царапала по мокрым кирпичам, ломая ногти и стирая руки в кровь. Стена все больше отклонялась, готовая в любое мгновение упасть вниз и утянуть меня за собой…

Что-то пропищало, коротко и громко, и я открыла глаза, не понимая, где нахожусь. По щекам еще текли слезы, пальцы до боли сжимали простыню, а голова отчаянно кружилась. И снова этот писк, возвративший меня к реальности. Я еще немного полежала, с трудом приходя в себя, и потянулась за оставленным на тумбочке телефоном, вырвавшим меня из обычного кошмара.

Этот сон повторялся с незавидной регулярностью вот уже несколько месяцев. В разных вариациях, но это всегда был мой дом, который рассыпался, как картонная коробка. Я хваталась за отрывавшуюся стену, из последних сил пытаясь удержать ее на месте, но каждый раз опасно зависала над землей, рискуя в любой момент рухнуть вниз. При мысли о последствиях грозившего падения мне становилось плохо. А все потому, что один раз нечто подобное случилось наяву…

«Так работает подсознание, туда скидываются все твои переживания, а по ночам они выплывают наружу, — анализировала мои страдания Анька. — Это нормально. И от этого можно избавиться».

Оптимистично звучит, только как? Многочисленные самокопания, душеспасительные беседы и тренинги не помогали. Впрочем, сегодня меня избавил от страданий какой-то неведомый герой — вкупе с рассеянностью, помешавшей привычно выключить на ночь звук телефона. Благодарю тебя, о неведомый спаситель!

Весь пафос моей признательности улетучился, стоило взглянуть на сообщение. Мало того что пришло оно от одного из самых приметных участников клуба, что сразу меня насторожило, так еще и отдавало непозволительной — особенно для постороннего человека — фривольностью. «Привет, куколка, — высветилось на экране. — Собираешься на очередное дело по велению нашего великого лидера? Как там будни новоиспеченной Маты Хари?»

Можно было обойтись без изучения фотографии в мессенджере, чтобы понять, кому вздумалось развлекаться за мой счет с утра пораньше. Хотя чего греха таить, на фото я «залипла» основательно. Нет, справедливости в этом мире все-таки не существует! Иначе как объяснить то, что все окружавшие меня дамы разных возрастов, внешних данных и комплекций — да и я тоже — прикладывали колоссальные усилия, чтобы казаться хоть сколько-нибудь привлекательными, а этому остряку достаточно было просто оставаться самим собой! Хотя, возможно, у каждого в этой жизни своя миссия. Кому-то, без ложной скромности, дано случайной статьей раздуть пресловутый хайп на всю страну, а у кого-то талант быть красивым. И… кого же он мне все-таки напоминает?

«Привет, Алик, — быстро набрала я ответ. — Странные у тебя понятия о куколках. А роль Маты Хари больше подошла бы тебе. Для Джеймса Бонда у тебя волосы длинноваты».

В конце сообщения я прилепила смайлик в надежде, что он не обидится на шутку о своей броской внешности и поддастся на провокацию. Захочет узнать, на что это я намекаю, когда пишу о шпионах применительно к нему. Ведь он — пожалуй, единственный из всех «присяжных» — не рвался обсуждать планы мести и тем более их реализовывать. Зачем тогда исправно являлся на каждое собрание клуба и сидел там, источая скепсис? По какой причине пытался отговорить меня писать ту статью? Что делал в коридоре, пока все толпились у выхода? И почему сейчас объявился с другого номера? Мила давно создала чат для нашей группы, где значились все телефоны. Но там был записан не этот номер… Что происходит?

Я потянулась в кровати и тут же встала, вспомнив, что сегодня, помимо работы, меня действительно ждало одно важное дело. Телефон между тем снова пискнул.

«Джеймс Бонд из меня тот еще, не спорю, — хвала Создателю, он не обиделся. Даже “подмигнул” мне смайликом. — Но с чего ты взяла, что я собираюсь за кем-то шпионить? Разве что тебе могу помочь…»

Ага, теперь, похоже, хотят что-то выведать у меня. Например, собираюсь ли я выполнять задание, на которое сама и напросилась. Видимо, мысль о том, что Алик — тайный сотрудник клуба, не так уж далека от истины. Как скучно и предсказуемо…

В голове крутилась глупая тавтология о том, что только такой гений, как наш Гений, мог «внедрить» в группу своего человека. И теперь этот человек негласно следит за тем, чтобы никто не выкидывал не санкционированные боссом фортели и не отбивался от коллектива. Впрочем… а был ли в этом смысл, если после парочки собраний мы сами бежали в клуб, воодушевленные нашим зарождавшимся единением?

«Помочь? Нет, спасибо, сама справлюсь. — Сейчас надо ответить осторожно, не выдавая ему свои нехитрые умозаключения. — А ты сильно смахиваешь на шпиона. Гения знаешь давно, о себе ничего не рассказываешь, только за нами наблюдаешь, словно тебя нарочно для этого и приставили».

Бац! Вот так всегда: решаю вести себя осмотрительно — и тут же что-нибудь ляпаю напрямую. Анька права, я — «танк в березках». Болтливый и неугомонный. Теперь-то Алик точно ничем себя не выдаст. А еще перескажет эту чепуху своему любимому боссу, и о моем желании выведать все тайны клуба можно будет благополучно забыть. Ко мне приставят одного из этих монстроподобных охранников, а то и вовсе с позором исключат. Последняя перспектива привела меня в ужас — ого, а до сего момента я и не осознавала, насколько плотно клуб вошел в мою жизнь. Всего за какой-то месяц!

«Вот это фантазия! — Далее следовало несколько смайликов из серии “ржу, не могу”. — И женская логика: то гожусь в шпионы, то — нет. Ладно, если отказываешься от моей помощи, может быть, поужинаем сегодня?»

Судя по всему, над моей жизнью упорно довлел закон подлости: именно на этот вечер, сразу после работы, я наметила выполнение «разведывательной операции» в рамках помощи Юлечке. Отложить не могла — и так уже переносила до последнего, кляня себя за неуместную инициативу, и к завтрашнему собранию клуба должна была представить хоть какие-то результаты. О том, чтобы просто на все «забить», сославшись на отсутствие вдохновения, и речи не шло — я ведь обещала!

«Хорошо, надеюсь, в третий раз согласишься, — свеликодушничал в ответ на мои витиеватые извинения Алик. — Если все же изменишь планы — свистни!»

Увы, я не могла ничего изменить. Хотя именно этого мне сейчас хотелось больше всего на свете.

* * *

— Подождите, пожалуйста, сейчас я внесу ваши данные и оформлю карту, — дежурно улыбнулась сидевшая напротив блондинка и, поклацав когтистыми пальцами по клавиатуре, устремила сосредоточенный взгляд на монитор.

Пока девушка с серьезным видом забивала информацию, то и дело сверяясь с паспортом, я незаметно изучала ее. Ничего особенного, обычная сотрудница не самого известного банка — вежливая, предупредительная, навязчивая. Симпатичная, кстати: стройная, с красивым пшеничным цветом волос, гладкой, без единого изъяна, кожей. «Карьеристку» не портили даже крупноватый нос и резко очерченные, явно крашенные брови, к которым придралась Жизель.

В общем и целом впечатление об «обвиняемой» напоминало отзыв о каком-нибудь платье в интернет-магазине: на картинке — чинно-благородно, в жизни — вроде и ничего, но ткань дешевата, да и цвет блеклый. Так ей и надо, этой вульгарной подпевале, растоптавшей саму личность нашей Юлечки — просто так, из желания поразвлечься!

— А вы в нашем банке впервые? — прервала поток моих мыслей девушка. И в ответ на мой кивок стала деловито перечислять все преимущества сотрудничества именно с их финансовым учреждением. Старательно удерживая на лице подобие заинтересованной улыбки, я лихорадочно думала, на чем же можно поймать такую благополучную на первый взгляд барышню, — и не находила ничего.

Нанести визит в банк, постараться попасть именно к этой сотруднице, а потом хорошенько к ней приглядеться — такова была моя миссия на сегодня. Мы с Жизелью решили разделить усилия: она узнает о девушке по своим каналам, я провожу нехитрое внешнее наблюдение. Попасть в банк я смогла ближе к окончанию рабочего дня, когда на месте были всего две специалистки, и оказаться у стола нужной мне сотрудницы труда не составило. Я хотела лишь задать пару невинных вопросов, но она вцепилась мертвой хваткой — и я сдалась, решив открыть абсолютно ненужную мне пластиковую карту.

— За отдельную плату можем подключить мобильный банк, будут приходить СМС-уведомления… — стрекотала девушка, на бейджике которой значилось имя «Наталья».

— Спасибо, не нужно.

— Почему? Это ведь так удобно, — не отставала она. — Кроме того, можно оформить автоплатеж. Вы забудете о такой проблеме, как пополнение баланса телефона. Вы ведь современный человек, надо пользоваться всеми достижениями…

Тоже мне, «проблема»! Иногда мне кажется, что в этих банках сидят «психологи» почище моей Аньки. «Современный человек», ха! Втолковывает так снисходительно, будто я — дикарка из варварского племени, до которой еще не дошли блага цивилизации.

— И, кстати, вам автоматически одобрен кредит, можем оформить прямо сейчас. Всего два миллиона, не заметите потом, как отдадите. Много времени это не займет. Приступим? — осветилось надеждой лицо Натальи. Она потянулась за моим отложенным было паспортом, и я отчаянно замахала руками, спеша отказаться. На фоне энтузиазма нашей «обвиняемой» сотрудники других банков, с которыми мне приходилось иметь дело, казались ангелами во плоти. По крайней мере, они понимали мое «Нет» раза с третьего-четвертого — согласитесь, уже прогресс.

Наталья укоризненно покачала головой, давая понять, как она во мне разочарована. В самом деле, ну что я за человек, могла хотя бы миллионный кредит взять, что мне, жалко?

Вцепившись в паспорт, я следила за напряженной работой мысли на лице девушки, так и не сумевшей придумать, на что бы еще меня развести. И тут стеклянная дверь небольшого банковского кабинета распахнулась, и на пороге возник подтянутый молодцеватый мужчина.

— Наташ, ты скоро? — по-свойски бросил он и осекся, увидев меня. — Добрый вечер. Извините, я думал, все клиенты уже ушли.

— Это вы меня извините, — с фальшивой прочувствованностью произнесла я, ухватившись за шанс наконец-то вырваться из наманикюренных лапок Карьеристки. — Смогла попасть к вам только под закрытие и уже готовлюсь уходить.

— Ничего страшного, ваше удобство для нас — превыше всего. — Мужчина расплылся в обворожительной улыбке босса мелкого заведения, готового на все, лишь бы удержать очередного клиента. Судя по покровительственному тону, деловому костюму и красивому бейджику, он и правда был каким-то начальником.

Я поспешила забрать карту и запрятать подальше свой драгоценный паспорт. Что ж, Маты Хари из меня не вышло: я не узнала ничего путного. Подумать только, ради этой «операции» я пожертвовала вечером в компании такого красавчика — теперь он точно больше никуда меня не позовет! И ладно бы выяснила хоть что-нибудь, натолкнулась бы на искорку информации, из которой наша компетентная в вопросах карьеры Жизель высекла бы целое пламя! Так нет же! Хотя…

На пороге стеклянного кабинета уже уходивший мужчина вдруг помедлил и обменялся с Натальей красноречивыми взглядами. Могу поклясться, мне удалось уловить суть их молчаливого диалога. Что-то вроде:

— Ты скоро? Устал ждать, договорились ведь!

— Еще немного, прости. Сейчас отделаюсь от этой бестолковой девицы.

Возможно, это снова разыгралась моя неуемная фантазия, но кажется, я нашла кое-какую зацепку. Все-таки Гений прав, мне надо сочинять романы! Сюжет сложился мгновенно: начинающая карьеристка — профессиональные перспективы — служебный роман с начальником — крах всех надежд. Последний этап представлялся мне весьма размыто, но это уже забота Жизели…

Мужчина ушел, а я принялась торопливо прощаться. Но преданная своему делу Наталья лишь рассеянно кивала, явно решая, что бы еще такое «нужное и выгодное» попытаться мне впарить. Наконец ее лицо просияло.

— Совсем забыла, мы ведь можем оформить вам страховку. Только представьте, вот вы сломаете руку… или ногу… — мечтательно протянула она, и я поняла, что придется чем-то пожертвовать, иначе живой отсюда не выйду.

— Оформляйте СМС-оповещение, — махнула рукой я, выбирая меньшее из зол…

Экзекуция уговорами и бумажной волокитой закончилась уже глубоким вечером. Наконец-то вырвавшись на свободу, я с наслаждением подставила лицо под теплый весенний ветер. В этот самый момент я могла сидеть в какой-нибудь уютной забегаловке и смеяться шуткам Алика. Или проводить время еще интереснее — и тоже с ним. Я представила парочку вариантов — уфф, прямо дух захватило!

Увы, все вышло иначе. Но, несмотря на владевшую мной досаду, я не могла не признать, что «операция» дала кое-какую пищу для размышлений. Что ж, подведем итоги. Во-первых, обидчица нашей Юлечки действительно патологически предана работе. Во-вторых, Наталью что-то связывает с ее начальником, как минимум — флирт. На рабочем месте, ага. И, в-третьих, Карьеристка — самая обыкновенная дура, и изменить это не в силах никакие ухоженные брови.

* * *

— Рита оказалась права, — констатировала Жизель, и ее глаза зажглись чем-то вроде восхищения. Нечто подобное, хотя и градусом выше, озаряло ее взор при упоминании о Гении. — Эта Наталья на самом деле крутит шашни с начальником. Узнала через знакомых. Помните теорию шести рукопожатий? С моими связями не составило труда выйти на сотрудников ее банка. Кто-то что-то видел, кто-то что-то слышал, кто-то кому-то рассказал… И знаете, что интересно?

Жизель помедлила, открывая свой дорогущий блокнот, и все мы замерли в ожидании. Очередное собрание клуба проходило на удивление продуктивно. От прежнего словоблудия не осталось и следа, мы сразу перешли к делу — похоже, начинали проникаться идеями нашего руководителя о справедливости и взаимопомощи. Сам Гений привычно стоял перед нами, на сей раз — в джинсах и белой рубашке, немного распахнутой на мускулистой груди, — и являл собой воплощенную харизму. Но рядом со мной сидел Алик во всем блеске своей небрежной сексуальности, и я не знала, на кого смотреть…

— Начальник старше нее чуть ли не вдвое, обычная история, у него — семья, дети. Но в этом на первый взгляд нет никакого криминала, верно? Все мы не без греха… Но вы ни за что не угадаете, в чем пикантность ситуации, — упорно держала интригу Жизель. Похоже, она выяснила нечто из ряда вон выходящее, раз смаковала каждое слово и наше напряженное ожидание. — Он-то — обычный мелкий начальничек. А кто руководит всем банком? Вы не поверите — его жена!!!

Вот это да, нарочно не придумаешь… Сколько же в жизни нелепых случайностей и роковых совпадений! Хотя о чем это я, какие совпадения? Наталья не могла не знать всех деталей ситуации. В хладнокровии ей, конечно, не откажешь. И в глупости — тоже.

— Марина, потрясающе, выше всяких похвал! Марго — нет слов, вот уже второй раз твой блестящий разум подбрасывает нам ценные идеи. Теперь достаточно одного слова — и нет Карьеристки. — Глаза Гения заполыхали синим огнем, губы вздернулись в усмешке, а ноздри зловеще раздулись.

Я в который раз невольно залюбовалась нашим лидером, источавшим столь явную харизму, что она, казалось, заполняла все в радиусе нескольких метров. Чистая мужская энергетика, чистая безусловная сила, чистый секс…

— Рита, закрой рот, — насмешливо донеслось справа, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. — Ума не приложу, что вы все в нем нашли! Обыкновенный пижон. Зачем так откровенно им любоваться?

Обыкновенный? А вот и нет! Мне еще не доводилось видеть людей, способных гипнотизировать одним своим видом. Впрочем, справедливости ради стоит заметить, что сидевший рядом парень затмевал его привлекательностью.

— Хорошо, Алик, я буду любоваться тобой. — Я развернулась к своему соседу, сложила руки на груди и с вызовом уставилась на него. Тот довольно засмеялся и стал картинно вертеться во все стороны, демонстрируя, что тоже достоин внимания.

— Мы вам не мешаем? — одернула Жизель, отвлекшись на наши шуточки от созерцания удостоившего ее долгожданной похвалы кумира. Судя по тому, что Марину буквально трясло от нетерпения, поток ценной информации еще не иссяк. — Итак, возвращаясь к Карьеристке… Не выношу таких наглых девиц, без зазрения совести влезающих в чужие отношения! Вам не кажется, что «замолвить словечко» жене ее любовника — слишком простой путь? Разумеется, сделать это нужно, но зачем ограничиваться полумерами?

— Так-так, отрадно слышать, что у вас появляются новые идеи, — подбодрил Гений, воззрившись на Жизель с такой надеждой, словно от нее зависело спасение человечества от апокалипсиса. — Не зря я связывал с вашей группой такие ожидания! Одна из основных идей существования клуба — действенная, креативная помощь, и мне приятно, что вы настолько неравнодушны друг к другу. Марина, продолжайте, прошу вас!

— Как вы знаете, я — не последний человек у себя на работе. — Жизель качнула полной ножкой в туфельке с любимым монограммным узором на каблуке. — Когда Карьеристка вылетит из банка — а это наверняка произойдет в самое ближайшее время, — я могу взять ее к себе. Хорошенько помучить и выгнать с такой рекомендацией, что ни одна приличная фирма не пустит ее потом на порог!

Все дружно замолчали, оценивая перспективы плана мести. Что ж, наверное, так будет справедливо — девица, обижавшая нашу Юлечку, получит сокрушительный удар по самой важной для нее сфере жизни. Даже два удара: сначала лишится работы, потом — всех профессиональных перспектив. Нет, погодите-ка, что-то меня смущает в этой арифметике…

Газета, в которой я когда-то работала, часто публиковала юридические материалы, и кое-какие термины задержались в моей голове. Стоило мне подумать о двух карах за один проступок, как в памяти всплыли словосочетания «соразмерность ответственности совершенному деянию», «принцип разумности при назначении наказания», «главенство справедливости»… И, естественно, не дав Гению толком потереть руки в восторге от предложения Жизели, я по привычке не успела сдержаться и выскочила с мнением.

— «Никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление», — процитировала я по памяти, вскинув для убедительности указательный палец. — Статья Конституции, между прочим. Мы отстаиваем справедливость, господа присяжные, верно? Согласна, иногда сложно забыть-простить-переступить, и тогда нужно бороться. Но сравнять счет в конфликте, показав обидчику, что ты — сильная личность, и банально осыпать его изощренными карами — две большие разницы.

Алик рядом одобрительно хмыкнул, а Гений устремил на меня полный укоризны взор. Кажется, я немного разочаровала нашего лидера.

— Любопытно, что именно ты завела этот разговор, Рита, — вкрадчиво заметил он, с особой иронией произнося сокращенную версию моего имени. Вот так из «роковой женщины» и «блестящего разума» меня вмиг разжаловали до «милого, розовощекого…» — далее по тексту — создания. — Смотри не потеряй совсем свою хорошенькую голову!

Метнув насмешливый взгляд в сторону Алика, Гений по привычке на секунду погрузился в раздумья и тут же оживился, видимо, найдя нужный подход к «бунтарке».

— Марго, почему бы тебе не поделиться с нами некоторыми деталями своей истории?

Ага, значит, все-таки «Марго»! Отрадно слышать. Но даже это не заставит меня выворачивать душу наизнанку теперь, когда я совершенно к этому не готова.

— Извини, но… нет. Не сейчас. Мне нужно время. Острый момент не прошел, еще начну плакать… Позорище…

— Я не прошу тебя рассказывать все, если тяжело, — не унимался Гений.

Вот так всегда: видимо, я слишком мягко отказываю, если окружающие слышат в моих словах что угодно, только не заветное «Нет».

— Озвучим кое-какие моменты.

— Ну… не знаю…

— Отстань от нее! Тебе ведь ясно сказали: еще не время. — Это, разумеется, встрял Алик.

Гений пренебрежительно поморщился, словно у него в ухе пискнул настырный комар, и, не удостоив ответом моего товарища по «бунту», деловито предложил:

— Давай просто поговорим о том, что ты сейчас испытываешь. К каким последствиям привело оскорбление, которое тебе нанесли. Просто перечисли, что тебя мучает.

— Ничего необычного, с чем-то подобным наверняка сталкивается каждый, — сдалась я, осознав, что никакой травмирующей душу откровенности от меня не требуется. — Навязчивые мысли, слезы, ночные кошмары… Иногда от переживаний мне бывает физически плохо. Голова кружится, сердце бьется. Случается, впадаю в апатию. Или, наоборот, хочется крушить все вокруг. Особенно тяжело под вечер, нередко нападает такое состояние, будто что-то вот-вот случится. Что именно — понять не могу, но хочется бежать куда глаза глядят. И засыпать бывает страшно…

— Хорошо, продолжим, — мягко отозвался Гений, красноречиво-властным взглядом усмиряя очередной протест открывшего было рот Алика. — А как, по-твоему, почему этих неприятных реакций так много? И почему в ряде случаев они разные?

— Вспоминается то одно, то другое, вот и реагируешь по-разному. Если честно, мучаюсь оттого, что не могу управлять собственными мыслями. Я хочу, очень хочу стереть все из памяти, начать с чистого листа, ведь уже ничего не изменишь! Но вместо того, чтобы забыть, буквально смакую каждое мелкое унижение, как мазохистка…

Я осеклась, осознав, куда клонит Гений. Из множества деталей складывается целая картина нанесенного мне оскорбления. Одно большое «преступление» включает тьму-тьмущую унижений, крохотных и не очень. И за каждое из них вполне справедливо взыскать с обидчика по полной программе. Логично. Или все-таки нет? Я совсем запуталась…

Видимо, сомнение явственно отразилось на моем лице, потому что Гений удовлетворенно кивнул.

— «Преступлений» много, последствий много — значит, одного наказания недостаточно. Это справедливо, — констатировал он и, не давая мне опомниться, спросил: — Но это ведь еще не все последствия, да, Маргарита? Я не буду озвучивать, что ты отмечала в тесте, но может быть, тебе захочется обсудить это со всеми? Ты здесь, чтобы получить помощь профессионалов и единомышленников. Не нужно стесняться.

Я поняла, что он имеет в виду. В тесте значилось что-то невнятное про боязнь высоты и открытых пространств, и я поставила у этих пунктов вопросы — в надежде, что смогу обговорить свое дискомфортное состояние с психологом. Меня не мучили какие-то особенно страшные фобии, но обычное неприятное ощущение, возникавшее на непривычной высоте, с годами стало обостряться. А с недавних пор появились эти сны, где мне всякий раз грозило неминуемое падение…

— Тоже ничего особенного, вдруг стало страшно стоять где-то высоко, особенно если пространство не огорожено. Боюсь, что меня случайно утянет вниз. Кажется, нечто подобное испытывают все люди. И мне часто снится, что я начинаю падать, один и тот же сон в разных вариациях.

— «Вдруг стало страшно…» — эхом повторил Гений. — Маргарита, положа руку на сердце, — ведь не «вдруг»? Что-то спровоцировало ночные кошмары и этот страх.

Он был прав — как обычно. Ничего не происходит «вдруг», даже если мы сами с собой договорились считать именно так. Это случилось давно, семнадцать лет назад…

* * *

— Лена, Рита, ужинать! — выглянула с террасы во двор мама, помахав половником. — Девочки, поторопитесь, вас все ждут. Мойте руки — и за стол!

Обычно, когда во время летних каникул меня сажали «пообщаться с Леной», я только и ждала маминой команды, чтобы поскорее отделаться от неприятной компании. И почему каждый раз взрослые навязывали эту миссию именно мне? Наверное, считали, что я, болтушка с бандой дачных друзей-приятелей, сумею растормошить угрюмую девицу, по нелепой случайности приходившуюся мне… кем-то вроде тети.

Ума не приложу, что изменилось на этот раз, но традиционная пытка общением вдруг обернулась откровенным разговором. Мы неожиданно нашли точку соприкосновения: через пару лет обеим предстояло оканчивать школу, и обе уже сейчас задумывались над будущей профессией. Лена терялась в догадках, не ощущая пока особой тяги ни к одной профессиональной стезе, я же успела все для себя решить.

— Знаешь, я с детства любила сочинять рассказы. А еще брала кипу старой макулатуры, вырезала картинки, «издавала» свой журнал. И готова была отдать все за талант красиво рисовать, чтобы иллюстрировать написанное. Но рисовать я не умею до сих пор, а сочинения мои в школе хвалят, — без ложной скромности сообщила я.

— Везет тебе… А я до сих пор не знаю, в какую сферу податься. Мама ругается, пора уже решать с репетиторами и профессией, а у меня в голове пусто.

Не знаю, что тронуло меня больше — потерянный вид девчонки или упоминание о ее вечно готовой обрушиться с руганью матери, — но я взяла Лену за руку и подвела к своим любимым деревянным качелям.

— Только не смейся. — Я уселась на качелях и подвинулась, великодушно оставляя место своей почти уже подруге. — Для меня эти качели — волшебные. Здесь хорошо мечтать. Фантазируешь о чем-то, и решение приходит само собой. Давай попробуем, вдруг и тебе поможет?

Лена вдруг замолчала, потом как-то странно хмыкнула и вместо того, чтобы сесть рядом, забралась на качели с ногами. Увы, я слишком поздно поняла свою ошибку: не стоит рассчитывать на деликатность и глубину восприятия там, где этого нет и в помине. Забраться на «мои» качели с ногами — до этого надо было додуматься!

А потом она стала раскачиваться, приседая и выпрямляясь… Я, лишенная возможности держаться за веревки с обеих сторон, судорожно вцепилась пальцами в ту, что была у меня сбоку. Сердце обрывалось от страха, мне казалось, что я вот-вот слечу, и оставалось лишь умолять Лену остановиться… Но она только все громче хохотала, наслаждаясь моим унижением. Я молила, уже плакала, я чувствовала, что не выдержу… В тот момент мне требовалось сделать что угодно, лишь бы прекратить эту пытку. Что угодно, лишь бы почувствовать под ногами твердую землю. Я и сделала, в панике сорвавшись вниз. Следующее, что я ощутила, — острая, будто рассекающая руку боль…

* * *

— Я хорошо помню эту историю. — На меня сочувственно воззрились зеленовато-рыжие глаза Аньки. — Начало учебного года, нагрузка — будь здоров, а у тебя — рука в гипсе, причем правая! Твои родители тогда так переживали… Мы всем классом помогали тебе надевать куртку.

— Верно, — кивнула я подруге. — Один полет с качелей — и перелом запястья со смещением. Гипс, потом физиотерапия, прогревания… Долгая была история.

— А что же эта Лена? — пискнула с первого ряда Юлечка. — Ей хотя бы всыпали хорошенько?

— Нет. Момент падения никто не видел. После она подлетела ко мне, стала суетиться, из дома выскочила моя мама. Рука пухла на глазах, меня забрали в больницу — нам было не до разбирательств. А вечером, когда меня привезли обратно, Лена подошла и заявила, что ни в чем не виновата и спрыгнула я сама. Что мне было делать? — Вздохнув, я развела руками. — Формально она была права. Жаловаться — стыдно. И, если честно, мне почему-то стало легче от осознания того, что это — исключительно моя вина. Это снизило градус унижения.

— Все понятно, — с видом знатока кивнула Анька. — И это тоже — стокгольмский синдром.

— Перестань уже, надоело! — с неожиданной злобой заткнул ее Алик и, потянувшись ко мне, мягко обвил длинными пальцами мое правое запястье. — Здесь?

— Угу. Но все уже в порядке, дело давнее. Я не люблю вспоминать об этом. Неприятно, да и… Что говорить, сама дура. Не надо было доверять ей. И отмалчиваться потом.

Гений прошелся вдоль рядов, задумчиво соединив кончики пальцев.

— Спасибо за откровенность, Маргарита. И остальным — за участие. — Последнее ироничное замечание, видимо, предназначалось Алику. — Но и это ведь еще не все, верно? С тех пор и развились эти неприятные ощущения на высоте?

— Трудно сказать… После этого я уже с опаской подходила к качелям и в лучшем случае просто сидела на них, не раскачиваясь. Легкий дискомфорт на большой высоте ощущался всегда, как, наверное, у многих людей. — Я отвечала с удивительным хладнокровием, хотя долгие годы упорно пыталась стереть из памяти тот случай. — Как-то за границей меня не могли затащить на стеклянную смотровую площадку — но это ведь нормально, правда? А потом, уже дома, я попыталась посмотреть с лоджии салют, раздвинув окна, — и спешно убежала в комнату. Но это все такая ерунда! Страх появился совсем недавно, во сне, после всех этих скандалов… Словно нынешнее унижение напомнило о том, прежнем… Но это уже другая история, я пока не готова рассказывать.

— Прекрасно, Маргарита. Мы обязательно еще поработаем с твоим страхом, и наше обсуждение стало первым важным шагом в этом направлении, — мягко кивнул Гений, давая понять, что для меня порция откровений на сегодня закончилась. — Итак, мы убедились, каким многоликим и разрушительным может быть унижение. Осознали, что каждый такой случай соткан из множества мелких — но оттого не менее ранящих — обид. Кроме того, мы наметили конкретные шаги по делу Юлечки. Остались еще два ее обидчика… Аня, что-то удалось узнать о парне?

По тому, какую жалостливую гримаску состроила подруга, я поняла, что сейчас нас ждет мини-спектакль. Я обожала Аньку, но знала ее со всеми недостатками, от и до. Видимо, подругу искренне обидела грубость Алика. И еще больше — то, что сегодня Гений, этот «офигенный мужик», уделил мне непозволительно много внимания. Ничего не поделаешь — девочки всегда соперничают между собой. Даже если дружат давным-давно и успели стать почти сестрами.

Конец ознакомительного фрагмента.