Перед нами мир после длительной колониальной войны за независимость. Старый Свет погружён в разруху, а вот Колонии привлекают тех, кто хочет начать жизнь заново. Тысячи ветеранов пытаются вернуться к нормальной жизни и найти своё место под солнцем, но не всем суждено войти в новую историю. Главному герою, как и другим персонажам романа, приходится потом и кровью прокладывать путь к былому величию.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Эпоха Полтины. Декста Квинта предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава 2. Яма-Винтада
Тихое сопение и храп смешивались со звуками рассекающего воду корабля и плеском волн. Всё это, включая гудящую после выпитого голову и зверский холод, мешало Кейну заснуть. Завернувшись в плащ, он решил подняться и немного пройтись. Поёживаясь и осматривая тёмные воды, окутанные густым туманом, он остановил взгляд на сгорбившейся на носу корабля фигуре с зажатым в вытянутой руке фонарём, тусклый свет которого серебрился, отсвечивая от корки бледного инея, покрывавшей тряпьё, в которое человек был одет. Кейн невольно сравнил смотрового с Опекуном-Витазархом, изображение которого видел когда-то в разрушенном храме Старого Мира. Во время Колониальной войны было уничтожено много подобных храмов, за что имперское духовенство с лихвой отплатило восставшим «еретикам».
Внезапно фигура смотрового ожила, он поднял руку, отчего заиндевелая ткань сырого плаща затрещала, и раздался хриплый крик:
— Земля! Винтада!
Кейн вздрогнул.
Винтада. Его родной дом. Его земля.
Он подошёл к фальшборту и стал всматриваться в темноту, в которой начали проглядываться очертания далёкого берега: изломанного, чёрного, скалистого и безжизненного. Когда-то винтадцев боялись и уважали на всей Терра Секунде, а её цветущие поля воспевались по колониям. Но война с империей уничтожила это место, и теперь в большинстве своём это лишь выжженные неплодородные земли, носящие жалкое название «Яма-Винтада».
Резкий звон судового колокола вернул его в реальность. Сигнал к сбору, они скоро причалят. С трудом отвернувшись, Кейн вернулся к своему лежаку и забрал котомку. Постепенно палуба заполнилась проснувшимися пассажирами, которые выстраивались вдоль бортов, чтобы увидеть приближающуюся землю. По мрачным лицам некоторых из них можно было легко определить выходцев с Винтады — они не шутили и не смеялись, а лишь молча смотрели в сторону берега.
Корабль медленно вошёл в порт Веноваля.
Как только они пришвартовались, Кейн дождался, пока все покинут корабль, и последним сошёл на берег. Он ступил на родную землю и вдохнул её воздух — воняло гарью, рыбьими потрохами и застоявшейся водой. Земля же была сухой и потрескавшейся, сплошь усеянной осколками камней и породы, через которую изредка пробивались пучки пожелтевшей травы. Кейн нагнулся, набрал горсть земляного крошева и медленно пропустил сквозь пальцы — вот и всё, что осталось от когда-то великой страны. Теперь же это поистине Яма, Яма-Винтада.
Кейн достал папиросу и, чиркнув спичкой по поясу, закурил. Осмотревшись, нашёл взглядом группу сошедших с корабля наёмников — всего около тридцати человек, с которыми он пил эти несколько дней. Некоторые из них были, также как и он, с Акмеи, других же подобрали с самых разных уголков Колоний: Ригада, Дзорт, Санат, Новый Телион и бездна знает откуда ещё. Но одно Кейн знал наверняка — эти люди не отсиживались в тылу и не понаслышке знали вкус крови и запах пороха. Так что Шэмит был прав — судя по всему, на Винтаде затевается что-то серьёзное. Поправив мешок, он направился к ним и остановился в некотором отдалении, прислушиваясь к негромкому разговору:
— Ну и что это за бездна? — Тучный мужик по имени Лордрот нервно ковырял вновь открывшуюся язву на шее и оглядывался по сторонам. — Нас же должны были встретить, верно? Но, расстреляй меня секурист, я не вижу ни одного мундира!
— Не поминай секуриста всуе. — Имени этого высокого и тощего, как жердь, мужчины Кейн не знал. — Нам сейчас только его не хватало.
Все одобрительно загудели, а кто-то особо суеверный даже сплюнул через плечо. Кейн же лишь презрительно фыркнул и хрипловато хохотнул — они, так же, как практически все ветераны, ошибочно называют тех, кто имеет хоть какое-то отношение к разведке, секуристами. Его реакция не осталась незамеченной и он мгновенно привлёк к себе всеобщее внимание.
— Чем это я тебя так развеселил, а, весельчак? Не поделишься радостью со стариной Жеком? — Жек по прозвищу Тощий хрустнул костяшками пальцев и оскалился наполовину беззубым ртом.
За Кейна ответил Костоправ, вставший рядом и по-дружески положивший руку ему на плечо.
— А вы что, ребятки, не сообразили ещё? Весельчак Дым у нас раньше был секуристом. — Видя, как меняются их лица, Бэн остался доволен произведённым эффектом и, запрокинув голову, громко рассмеялся. — Ну вы даёте! Называется, не знали с кем бухали.
Его смех подхватили расслабившиеся наёмники. Как только атмосфера разрядилась, повеселевший Костоправ посмотрел на Брустера.
— Ну так что, господин секурист, ты-то по поводу всего этого что думаешь?
Кейн выдохнул дым и указал рукой с зажатой в пальцах папиросой за их спины.
— Думаю, вы зря беспокоитесь — наша делегация прибыла.
Все повернулись и стали наблюдать за появившимися из-за угла дальнего дома всадниками с тремя повозками, которые направились в их сторону. Всего Кейн насчитал восемь «душ», включая возничих, одетых в синие мундиры Аэгис Материум — трое кирасиров были вооружены мушкетами и тяжёлыми кавалерийскими палашами, у оставшихся двух он поначалу заметил только лёгкие шпаги, но как только они подъехали ближе, увидел у каждого по пистолю за поясом. Возничие же, на первый взгляд, вооружены не были.
Бэн уважительно цокнул, склонив голову набок.
— Хорошие у них, однако, лошадки.
Кейн кивнул — кони действительно у всех были крепкими и красивыми. Сразу видно, что о них хорошо заботятся и наверняка кормят даже лучше местных рабочих. Из отмеченных им двух всадников со шпагами отделился человек невысокого роста, смотревшийся карликом на своём гнедом жеребце. Если судить по офицерским нашивкам на мундире и звёздам на левой стороне груди, это был лейтенант. Он остановился прямо перед ними и заговорил сиплым, простуженным голосом:
— Приветствую на Винтаде. Я лейтенант Фальфард, ищу отряд добровольцев, прибывших сюда по рекомендациям на корабле «Далакон». Среди вас есть такие?
— Есть. — Кейн швырнул окурок под копыта жеребца, одновременно с этим пытаясь нашарить в кармане пачку, чтобы закурить ещё одну. — Это мы.
— В таком случае предъявите конверты, — скомандовал лейтенант.
Кейн не стал торопиться, наблюдая, как остальные достают коричневые конверты и показывают их сиплому. Краем глаза он также отметил, что Костоправ тоже не спешит показывать свою пригласительную. Фальфард, убедившись в наличии документов, кивнул и отдал приказ:
— Лезьте в повозки, я сопровожу вас в лагерь.
Дождавшись, когда все погрузятся, лейтенант развернул своего гнедого и возглавил их отряд, который окружили остальные всадники. Кто-то недовольно проворчал, что всё это напоминает конвоирование военнопленных, но тут же заткнулся. Они медленно тронулись вслед за направляющим, слегка покачиваясь из-за неровной, сплошь усеянной рытвинами и ухабами, пыльной дороги. Изредка им попадались пешие патрули и всё чаще встречались обычные горожане, бредущие по своим делам. Хочешь заработать на буханку хлеба — вставай пораньше, бери кирку, натягивай комбинезон и иди работай. Насколько знал Кейн, Эгида ленивых работников не держала.
Да уж, этот городок сильно отличался от чистенькой и опрятной Акмеи — здесь не было того обманчивого лоска и приторной лжи о светлом будущем. Даже наоборот — тут каждый понимал, где его место и что будет с его семьёй, если он заболеет и потеряет работу. Хотя, насколько Кейн мог судить, в Веновале люди жили весьма сносно. По крайней мере, по ним не скажешь, что они сильно голодают или нуждаются в тёплой одежде. Словно в ответ на его мысли налетел очередной поток ледяного ветра и заставил плотнее закутаться в плащ — сейчас бы точно не помешал стаканчик виски для разогрева. Чтобы отвлечься от мыслей о холоде, Брустер вновь стал рассматривать дома и постройки, тянувшиеся вдоль улицы и тесно жавшиеся друг к другу, словно им тоже было холодно и они хотели согреться, привалившись к своему соседу.
Странно, Кейн всегда думал, что возвращение сюда не принесёт ему ничего, кроме новых страданий, но сейчас он абсолютно ничего не чувствовал, даже элементарной тоски или грусти. Ему было просто всё равно, словно он и не ехал по останкам родной земли. И его не покидало такое странное ощущение, словно он что-то… Оставил? Потерял? Забыл? Да, именно, забыл. Забыл что-то очень важное, жизненно необходимое. То, без чего Кейн перестал быть самим собой. Но, поглоти его бездна, что же это?
В задумчивости Брустер поднял взгляд к небесам, уже поменявшим тёмные цвета на привычное серое марево. Их вывезли за пределы города и повезли дальше вглубь чахлых долин, когда-то цветущих и прекрасных. На пути им попадались заброшенные хибары, пересохшие русла когда-то полноводных рек, сейчас заросших кустарниками — только они ещё и могли расти на этой мёртвой земле. Хотя так было не везде — попадались и клочки плодородной земли, на которой горбатились местные, пытаясь хоть что-то вырастить, надеясь, что их усилия не пропадут даром и скоро тьма отступит, и они вновь смогут увидеть солнце.
Бэну же нравилась эта картина, пропитанная отчаянием и безысходностью, но в которой ещё можно уловить надежду на счастливое будущее. Колонии не заслуживали иной участи, кроме как медленно гнить заживо, погружаясь всё глубже на самое дно. Поэтому он расценивал всё происходящее как заслуженное возмездие, божественную кару, неизбежность которой он ни на мгновение не ставил под сомнение. Ведь если Старый Мир разрушен, то почему Колонии должны быть исключением? Всему рано или поздно приходит конец, так пусть катятся в бездну вслед за остальными — и Бэн по мере сил им в этом с радостью поможет.
Когда дорога, петляя, резко пошла вниз, им открылся вид на ещё один городок, в котором расположился лагерь Аэгис Материум, со всех сторон огороженный высокой стеной, со стоящими на ней солдатами с мушкетами наизготовку. Несколько оборонных башен сверкали дулами пушек, а за ними раскинулся целый комплекс с казармами, складами, конюшнями и жилыми постройками.
«Видимо, лагерь был разбит в одном из заброшенных городков, который гильдия отстроила для своих нужд, — подумал Кейн. — Целый военный комплекс, а не место расположения добывающей компании».
Хотя чего он, собственно, ожидал? Это не удивительно, ведь ни для кого не секрет, что Эгида очень ревностно защищает свои интересы и даже оплачивает услуги мобильной армии наёмников. И, насколько он знал, никто особо не был против того, чтобы вооружённый контингент находился на их землях — учитывая разгул различных бандформирований, это обеспечивало сохранение в регионе порядка, который был на руку гильдии. Поэтому нередко Аэгис при содействии властей организовывала патрулирование территорий и защиту жителей. Кейн окинул взглядом своих попутчиков — а может, именно в этом причина найма ветеранов? Защита винтадцев? Не исключено.
С городских стен их конвой заметили ещё издали и пропустили без промедлений. Как только они преодолели ворота, Фальфард спешился, оказавшись чуть ли не на голову ниже Кейна, и, заложив руки за спину, скомандовал:
— Всем построиться и приготовить бумаги для проверки.
Брустер спрыгнул с повозки и занял место в шеренге, после чего вытащил из внутреннего кармана помятый конверт и протянул подошедшему помощнику лейтенанта — молодому солдату с чернеющей полоской усов на губе. Тот забрал его и, изучив бумаги и сверившись со списком в руках, согласно кивнул и направился к следующему. Бэн сплюнул и тоже отдал свою рекомендацию. И так всё повторялось до тех пор, пока проверяющий не остановился у побритого налысо парня, с глупой улыбкой на лице засунувшего большие пальцы рук за ремень. Окинув его раздражённым взглядом, младший офицер нервно помахал перед ним рукой:
— Не задерживаем, подаём документы.
— Извиняйте, командир, я свои, видимо, на корабле посеял. Но я стабильно у вас в списке прописан, по имени гляньте — Уитл Датлант из Йоме.
Проверяющий с секунду смотрел на парня, потом обернулся к лейтенанту — Фальфард недолго думая отдал короткий приказ:
— За ворота его.
Двое наёмников тут же подскочили к парню и, заломив ему руки за спину и не обращая внимания на крики, потащили к выходу.
— Вы охренели?! Я есть в списке! Посмотрите в свои грёбаные бумаги! Я есть в списке!
Кто-то из стоявших рядом с Кейном пробормотал:
— А на корабле он говорил, что его зовут Хамфри…
Когда «Уитла-Хамфри» вышвырнули за ворота, офицер как ни в чём не бывало продолжил обход. У остальных документы оказались в порядке.
— Так. — Фальфард забрал у помощника бумаги и бегло пробежался по списку. — Сейчас вас всех проводят в казармы, где вы получите договор о сотрудничестве с Аэгис Материум. Если кто-то не умеет читать, попросите принёсшего вам договор зачитать его. Как только подпишите документы, вам выдадут форму, амуницию и препроводят в душевые, после чего покажут спальные места. Если всё сделаете быстро, успеете на обед. Свободны.
Кейн вздохнул с облегчением — всё прошло без проблем, спасибо Шэмиту. Ведь пойди что не так и окажись документы подделкой — он окинул оценивающим взглядом подручных сиплого и солдат на стенах — то выбраться отсюда, избежав расспросов, было бы затруднительно. А так попасть сюда особого труда не составило, а дальше будем действовать по обстоятельствам. Подхватив пожитки, Кейн вместе с остальными отправился за помощником лейтенанта, который продолжал инструктировать их по дороге.
— Я младший лейтенант Тарто Джадс. До того момента, пока вас не распределят в группы, за вас отвечаю я. Поэтому по всем возникающим вопросам обращайтесь ко мне — блок «2-Б», казармы офицерского состава. Сами вы временно будете проживать в общем блоке «Г». Теперь о главном: перед тем, как вы поставите свою подпись, вы все должны уяснить одну вещь: мы — профессиональная наёмная армия на службе у гильдии, и подписав контракт, вы станете одними из нас. А это значит, что вы должны жить по установленным правилам, если хотите задержаться в наших рядах. Запомните — каждое ваше действие оставляет след на репутации гильдии, а это значит, что надев мундир Эгиды, вы несёте полную ответственность за совершенное. Поэтому вам следует хорошенько выучить основные постулаты нашей службы — никаких попоек в служебное время, никакого разбоя или насилия, никаких драк, соблюдение субординации и безоговорочное подчинение приказам старших по званию, а также неразглашение внутренней информации. Нарушение устава повлечёт за собой увольнение и, в отдельных случаях, трибунал.
«В отдельных случаях, — Кейн усмехнулся. — Эти ребята уже начинают мне нравиться. Если кто из новоприбывших и надеялся на службу спустя рукава, то теперь на это вряд ли стоит рассчитывать. Пусть ты прошёл войну, но здесь ты обычный солдат, а посему изволь подчиняться или катись. Правильный подход».
Брустер окинул взглядом окружающие его дома и постройки. Он также обратил внимание на то, что их провожатый тактично умалчивает о структуре лагеря и ведёт отряд в основном общими дорогами. Видимо, это подстраховка на случай, если кто-нибудь из них пойдёт на попятную — ведь если ты ничего не видел, то и спросу с тебя никакого, верно?
Вскоре они вышли к казармам, которые были устроены на месте старых амбаров. Это и был пресловутый блок «Г» или, как его называют наёмники, «пехотный блок», или же используют более фривольное слово на букву «г». Как они позже узнали, помимо пехотного здесь был также тактический (блок «В»), офицерский (блок «Б») и командный (блок «А»). И если с пехотным всё ясно, то в тактическом в основном служили те, кто хорошо показали себя во время службы и посему были распределёны по специальным группам — гарнизон, патруль, охрана, так называемые бродяги (мобильная группа реагирования, которую постоянно перекидывают из одного места в другое по мере необходимости), разведка и так называемые универсалы, которым везде комфортно. Тактикам были выделены отдельные от пехоты казармы, а вот у офицеров всё было ещё лучше — собственные дома на окраинах. Ну а самые лучшие квартиры, естественно, достались командованию.
Их завели в один из амбаров, внутри которого практически всё свободное пространство занимали двухъярусные койки, и велели располагаться. Кейн и Бэн практически одновременно направились в самый конец помещения, заняв дальние кровати и выбрав верхние ярусы — оба руководствовались тем, что в случае чего всегда есть время проснуться. Да и к тому же обычно начинают расправу с нижних.
Бэн, скинув свои пожитки, покосился на расположившегося на соседней койке Брустера. Стоит ли доверять ему? То, что они вместе выпили, ещё ничего не значит. Слишком свежи были воспоминания о том, как Дым гонялся за ним по всей линии фронта. Он не верил, что жажда мести может исчезнуть бесследно — сам Уилторс тому подтверждение. Ведь именно ненависть к колонистам помогала ему терпеть их каждодневное присутствие, улыбаться, любезничать — всё это было только ради того, чтобы, когда настанет время, отомстить им, приложив руку к последнему аккорду их существования. И если для этого ему надо будет подружиться с Брустером и служить интересам Колоний — он это сделает.
— Читать-писать умеете?
Бэн вынырнул из своих размышлений и рассеянно посмотрел на подошедшего адъютанта.
— Умеем, — ответил за обоих Кейн. — Давай бумаги и самопиши.
Он взял договор и протянул один из экземпляров Костоправу.
— Частенько в ступор впадаешь?
— Я просто задумался, — проворчал Бэн и уставился в документы.
Кейн хмыкнул и тоже принялся за тщательное изучение договора. Условия были весьма неплохи: Аэгис Материум предлагало тысячу марок в месяц плюс премиальные, не считая производственных расходов. Отдых раз в год сроком до месяца. И если он хоть что-то понимал в договорах, то тут всё было чисто. Никаких мутных строк мелким почерком, все чётко и доступно. Кейн не долго думая расписался и вернул бумаги — всё-таки он сюда не на отдых приехал, чтобы придираться к деталям. Костоправ тоже сомнениями не терзался и всё быстро подписал.
Когда все заключили контракт и с официальной частью было покончено, Тарто Джадс вновь взял слово:
— Теперь, после того, как вы сообщите адъютанту ваш размер, вам выдадут обмундирование. На всякий случай отмечу, чтобы вы тщательно следили за своим внешним видом. Что касается амуниции, то её вы сможете получить в оружейной. Душевые и столовая находятся на территории блока. По расписанию: обед в двенадцать, ужин в семь.
— А завтрак? — спросил кто-то из наёмников.
— Только обед и ужин, остальное за ваш счёт. Ещё вопросы? — Он обвёл взглядом ветеранов — вопросов больше не было. — Тогда это всё. Поздравляю со вступлением в Аэгис Материум.
Кейн медленно вошёл в пустующие душевые. Запах сырости, пожелтевший и потрескавшийся от времени и влаги пол, звук беспрерывно капающей из проржавевших кранов воды и гудение временами гаснущего «светара» — магифактического кристалла, освещающего эту душевую для сумасшедших. В подобные комнаты они когда-то сгоняли военнопленных и заставляли мыться в ледяной воде, а те дрались за единственный кусочек выданного им мыла. Кейн сплюнул.
Сложив выданную ему форму гильдии на трухлявую скамью, он не без удовольствия стянул свои провонявшие обноски и вышвырнул в стоящее в углу жестяное ведро. Словно сбросил старую шкуру. Открыв сразу оба вентиля, подставил своё испещрённое шрамами тело потоку ледяной воды, ожёгшей его, словно пламенем. Он чувствовал, как струи ржавчины стекают по волосам, коже, перемешиваются с его собственной грязью, но это не мешало ему подставить им лицо и наслаждаться той расслабленностью, которую дарил ему душ. Кейн стоял так не двигаясь до тех пор, пока ржавчину не сменила чистая горячая вода. Взяв выданный ему пузырёк с надписью «против вшей» он усмехнулся — мелким паразитам на его голове пришёл конец.
Не без сожаления он перекрыл воду — Кейн уже и не помнил, когда в последний раз принимал горячий душ. Быстро отеревшись, стал надевать новую форму: тёмно-синие штаны, серую льняную рубаху с карманами по обе стороны груди и со стоячим воротником, как у монаха, а также крепкие военные сапоги с высокими голенищами. Тёмно-синий вообще считался цветом Аэгис Материум, и их солдат в народе называли «синими» как раз из-за цвета их формы. Ему также полагался плотный мундир с нашивками рядового, который можно было застегнуть аж до самой шеи. Из своих старых вещей он решил оставить лишь шляпу, ремень с потайными отсеками и тяжёлой бляхой, да плащ-пыльник, который накинул поверх мундира — осенние ветры на Винтаде всегда были безжалостны, а уж в дни тьмы лишняя одежда ему точно не помешает.
Закончив одеваться, Кейн вышел в коридор и осмотрел себя в мутное ростовое зеркало. Хм. Неплохо. Весьма неплохо. Он почесал бороду и скривился — это уже становится привычкой. Надо бы побриться и что-то сделать с волосами. Как сказал младший лейтенант — Кейн усмехнулся — надо тщательно следить за своим внешним видом. И, к сожалению, с выпивкой придётся завязать. Ведь чтобы его заметили, надо показать себя с самой лучшей стороны — обычным рядовым служебные тайны не доверяют. К тому же кто знает, может ему здесь понравится?
С этими мыслями он неспешно покинул душевые. Теперь нужно сходить за амуницией, получить аванс и можно приступать к службе.
Кейн наткнулся на Костоправа по дороге — тот стоял голый по пояс у бочки с водой и окунал в неё голову. Подойдя к нему, он поставил ногу на стоявший рядом ящик и опёрся локтем о колено.
— Про душевые ты, видимо, не расслышал.
Бэн сплюнул в бочку и стал натягивать рубаху на мокрое тело.
— Если ты про тот ушатанный хлев с прогнившими досками и проржавевшими кранами, то я предпочитаю бадью с чистой водой.
Кейн усмехнулся и поскрёб ногтем в ухе.
— Тебе надо было дождаться, пока ржавчина стечёт, а там уже и чистая горячая пошла бы. Между прочим, горячая у нас тут будет только по определённым дням, так что советую сходить искупаться.
Бэн немного помедлил, прежде чем ответить:
— Обойдусь.
— Как знаешь. Тогда хватай манатки и пошли.
Скривившись, Костоправ на ходу натянул мундир, застегнув его до половины. Всё-таки зря он нормально не обтёрся — здешние ветры ему определённо не нравились. Но зато теперь его практически не ограничивают светские законы и с каждым мгновением он чувствовал, что притворяться больше не придётся. А то он почти свыкся со шкурой услужливого ветеринара.
— А куда мы, кстати? — запоздало спросил Бэн, сообразив, что не знает, куда они направляются.
— Нам нужен оружейный склад, — ответил Кейн, осматриваясь. — Возьмём всё необходимое и покончим с формальностями.
Дальнейший путь проделали молча, изредка останавливаясь, чтобы узнать направление. В конце концов вышли к складам, которые, если судить по тому, что они успели увидеть с холмов, занимали практически всю восточную часть городка. Вход на их территорию хорошо охранялся, но мундир и выданные документы позволили избежать лишних вопросов. Миновав ворота, они растерянно остановились.
— Бездна, надо было у охраны спросить, где тут оружейная, — проворчал Кейн и уже было повернулся к воротам, но Бэн хлопнул его по руке.
— Смотри, это не Язва там?
— Кто?
— Лордрот, который с язвой на шее. — Бэн присмотрелся к человеку, который пытался застегнуть на поясе ножны с мечом. — Точно, он. Пойдём. Эй, Язва!
Лордрот посмотрел в сторону свистящего Костоправа и, махнув им рукой в знак приветствия, направился на встречу, по пути всё-таки приладив ножны как следует. Пожав руку Бэну, потянулся было и к Кейну, но тот проигнорировал этот дружеский жест. Наёмник сразу стушевался и в замешательстве принялся ковырять свою язву.
— Э-как, секурист снова в деле. Умеешь заводить знакомства, Костоправ. Уважаю.
— Заткнулся бы ты, пока я добрый. — Язва даже не успел среагировать, как Бэн резким движением выхватил из ножен его клинок. Кейн невольно напрягся и сделал шаг в сторону, наблюдая за тем, как он стал перекидывать его из руки в руку. Мало ли что могло прийти Костоправу в голову — например, выпустить ему кишки. Лордрот, видимо, был такого же мнения и мгновенно вспотел, не сводя глаз с наточенного лезвия. — Хороший меч, Язва. На складе взял?
— Ну.
— А мушкет что, не выдали? — спросил в свою очередь Кейн.
Лордрот покосился на него.
— Я плохо стреляю, ток если в упор. С мечом привычнее.
— Понятно. — Бэн протянул меч рукоятью вперёд и Язва неуверенно взял клинок. — А остальные где?
— Да где-то тут шляются. — Лордрот вложил клинок в ножны и вновь принялся скрести свою болячку, и Кейн, наблюдающий за тем, как из под лопнувшей корки вытекает белесый гной, не выдержал и в отвращении скривился.
— Слушай, эта дрянь не заразная?
— Болячка штоль? Да шут его знает. — Язва равнодушно пожал плечами. — Ладно, пошёл искать жральню. Бывайте.
Проводив его взглядом, Кейн повернулся к Бэну.
— Здороваться с тобой я больше не буду.
— Больно надо было.
Служившее складом большое здание, из которого вышел Лордрот, напоминало коробку, состоящую сплошь из бетонных плит. Двери хоть и проржавели, зато были крепкими и толстыми. Видимо, раньше это было одним из убежищ, построенным ещё во время войны для защиты от магических ударов. Люди не сильно доверяли барьерам, которые якобы поддерживали рубежные маги, предпочитая обезопасить себя чем-то более осязаемым, и поэтому строили подобные убежища по всем колониям. Как оказалось, в большинстве своём не зря. Но вот только винтадцев это не сильно спасло.
Кейн повернулся к двери спиной и пару раз с силой ударил по ней ногой. Вскоре смотровая щель открылась и также быстро закрылась. Послышались звуки отодвигаемых засовов, после чего дверь, к их удивлению, совершенно бесшумно открылась и наружу вышел щурящийся рыжеволосый детина в рабочем комбинезоне.
— Бумаги есть? — хриплым голосом поинтересовался он, промаргиваясь и протирая покрасневшие глаза.
— Есть. — Кейн с Костоправом показали разрешение на получение амуниции, выданные им вместе с формой. — Мы пришли…
— За тем же, зачем и все остальные. — Забрав бумаги, рыжий небрежно свернул их и засунул в нагрудный карман комбинезона. Посторонившись, кивнул в сторону освободившегося прохода. — Шустрее.
Перешагнув порог, Кейн приготовился попасть в холодный склеп, но вместо этого оказался в тёплом коридоре, хорошо освещённом гудящими светарами, идущими вдоль стены. Позади них рыжий детина закрыл дверь и повернул колесо посередине — щёлкнули двойные засовы, заблокировавшие дверь наглухо. Пройдя мимо них, он обронил «идите за мной» и молча повёл их в глубь склада, изредка оборачиваясь, чтобы проверить, идут ли они за ним.
— Как тебя зовут, приятель?
Хмуро посмотрев на нарушившего тишину Кейна, рыжий дёрнул щекой, но всё же ответил.
— Борб.
— Давно тут работаешь?
— Давно.
— Сегодня к тебе, наверное, частенько заходят, да?
— Типо того. — Перед появившейся развилкой Борб повернул направо и стал спускаться по лестнице. — Сюда.
Кейн, также как и Бэн, не особо понимал, чего он собственно хотел добиться от старины Борба и зачем вообще затеял этот, без сомнения, «содержательный» разговор. Наверное, ему просто было не по себе вновь оказаться в стенах убежища. Виски сразу стали ныть, а тишина давить на нервы. Стали мерещится далёкие крики и плач, и его начало слегка покачивать от лёгкого головокружения. Дико захотелось закурить. Кейн достал пачку дрожащей рукой и вытащил папиросу пересохшими губами. Вдруг яркий свет заставил его зажмуриться. Когда же он вновь смог открыть глаза, то его взору предстал огромный зал, потолок которого терялся в темноте, так же, как и дальние стены убежища. Всё свободное пространство когда-то заставленного койками зала теперь занимали ровные стеллажи с самым разнообразным оружием и какими-то коробками, а доступ к некоторым стеллажам перекрывали решётки с крепкими замками на цепях.
— Эту хрень можно выключить? — Бэн прикрыл глаза одной рукой и указал на установленные по бокам огромные кристаллы, яркие лучи которых были направлены прямо на проход, в котором они стояли.
Борб, который привычно зажмурился, проходя мимо — как он их называл — «слепилок», обернулся к ним с довольной ухмылкой.
— Нельзя. Не положено. — Он перевёл взгляд на Кейна и, шагнув к нему, вытащил из его рта папиросу и потряс перед ним. — Здесь курить нельзя. — Борб подошёл к бочке у стены и сел на неё. Достал из комбинезона пачку спичек, не торопясь раскурил отобранную у Кейна папиросу и постучал по бочке костяшками пальцев. — Порох.
Бэн усмехнулся — этот парень ему определённо нравится. Кейн же молча убрал пачку в карман и сухо поинтересовался:
— Что мы можем взять из твоих запасов?
— Всё, чем умеете пользоваться. — Борб выдохнул в его сторону поток дыма. — Мушкеты, пистоли, мечи. Стандарт.
— А магифакты?
— Пока не положено. Не по чину.
Бэн улыбнулся и направился прямиком к стеллажам, напевая примитивный мотивчик какой-то кабацкой песенки. Кейн проводил его взглядом и тоже пошёл отовариваться. А выбрать было из чего. Аэгис Материум явно не скупилась на оружие для своих наёмников — тут действительно было всё, начиная от кастетов и заканчивая эспадонами. Причём, насколько он мог судить, оружие было в отменном состоянии. Видимо, Борб умел заботиться о вверенном ему имуществе. Кейн подобрал себе обычную шпагу из хорошей стали и дагу к ней, кинжал с ножнами на бедро, пистоль и панталер с креплениями для него и патронной сумки, а также взял короткий засапожник — так он привык называть нож, который прятал за сапогом или крепил на голени. Немного поколебавшись, решил всё-таки взять к пистолету мушкет — мало ли, вдруг пригодится. Хотя что из арбалета, что из пистоля или ружья он не стрелял уже больше десяти лет и сомневался, что сможет попасть в цель хотя бы с расстояния в пятнадцать ярдов. Но Кейн надеялся, что это как с плаванием — раз научишься и никогда не забудешь. Особенно если раньше поражал с расстояния в пятьдесят ярдов бегущую цель. Хотя «поражал» не совсем верно, правильней будет сказать «убивал».
Закончив облачаться в выбранное снаряжение, он несколько раз подпрыгнул, проверяя, всё ли хорошо закреплено. На первый взгляд ничего не мешало. Он положил ладонь на эфес шпаги и не смог сдержать улыбки. Кейн чувствовал какое-то странное облегчение, словно груз, который всё это время давил ему на плечи, наконец-то спал, и он обрёл свободу. Вновь был виден смысл в жизни и была чёткая цель, которую он мог достичь. Закинув мушкет на плечо, Кейн вышел к Борбу и тот смерил его одобрительным взглядом.
— Быстро. Это хорошо. Давай сумку, отсыплю пороха и пуль.
— Это можно. — Кейн отстегнул сумку и, наблюдая за тем, как кладовщик её наполняет, решил продолжить свои расспросы: — Слушай, Борб, а я тебя нигде не видел? В смысле ты служил? Был на войне?
— Был.
— Служивый, значит. И кем? И откуда ты родом? Отсюда? С Винтады?
— Не совсем. — Борб закончил засыпать порох в пороховницу и аккуратно уложил её в сумку. После чего взял специальные патронташи и также стал заполнять их порохом. — Я служил Империи и родом я с побережий Алтании, с мыса Далты.
Кейна это известие настолько удивило, что он чуть было не сел мимо стула, но успел за него ухватиться и сохранить равновесие. В полуприсяде он внимательно рассматривал невозмутимое лицо Борба. Бывший имперец? Здесь? Заведует складом оружия и раздаёт его своим бывшим врагам? Как ему вообще смогли доверить подобное? Безумие. Хотя чему тут удивляться, ведь у него самого в знакомых Кровавый Костоправ из Антригора.
— Смотри-ка, Брустер, вокруг одни имперцы. — Бэн вышел из-за тёмных стеллажей, неся на плече внушительных видов мушкетон, а на его поясе красовался не менее внушительный боевой топор, топорище которого он сжимал свободной рукой. — Советую почаще оглядываться.
Костоправ его тоже удивил — он-то ожидал, что тот обвешается оружием и унесёт на себе чуть ли не весь склад. Но тот ограничился топором, панталером и мушкетоном.
Бэн отстегнул патронную сумку и бросил её Борбу на стол.
— Набери и мою тоже. Знаете, эта аркебуза мне по нраву. — Он снял с плеча мушкетон и, нацелив на Брустера, щёлкнул затвором. — Наверняка может пробить насквозь даже двоих.
— Это не аркебуза, Костоправ. Это мушкетон. Он бьёт в основном картечью.
— Картечью? — Бэн усмехнулся. — Это даже лучше, чем я думал.
— Кто ж в этом сомневался, — хмыкнул Кейн и вновь переключил своё внимание на Борба. — И чем ты занимался на войне?
— Тем же, чем и сейчас. — Он пожал плечами, застёгивая плотно набитую сумку Кейна. — Выдаю оружие убийцам вроде вас, чтобы вы и дальше могли убивать всех подряд.
— Чертовски правильная позиция, Борби. — Бэн поднял большой палец вверх, Кейн же развёл руками.
— Тут я тебя разочарую — мы вроде никого убивать не собираемся.
— Не знаю, как ты, Дым, а я лично не стал бы зарекаться. — Бэн нежно погладил мушкетон.
На лице Борба заиграла странная улыбка. Он подхватил потяжелевшую сумку и подошёл к Брустеру, смотря на него сверху вниз так, что Кейну стало не по себе, но глаз он не отвёл.
— А это не имеет никакого значения. Люди всегда найдут причины убивать друг друга. И всегда нужен тот, кто будет подавать им оружие. — Борб протянул ему патронную сумку.
Кейн слегка помедлил, прежде чем взять её. Но когда сумка оказалась в его руках, он удивился её солидному весу. Борб же вновь отошёл к столу и стал наполнять сумку Костоправа, одновременно давая инструкции.
— Я положил вам полную пороховницу отборного пороха, отдельно наполнил патронташи и вдобавок накидал бумажных патронов. Кроме этого положил мешочек с пулями. Должно надолго хватить. — Рыжий вернул наполненную сумку Бэну. — Тебе положил и картечь, и обычных зарядов.
— Спасибо, земляк.
Борб слегка кивнул в ответ и уселся на стол. Перегнувшись через него, пошарил под ним рукой и вскоре выпрямился, держа довольно старенькую табулу. Эти магифакты были довольно распространены в колониях, особенно в послевоенные годы. Можно сказать, что это просто промышленный аналог волшебного зеркала. Делали их частные зачарователи и торговцы редкостями, осевшие в колониях и наладившие бизнес — ведь состоятельные покупатели были не прочь приобрести зеркала, ведающие различные тайны и выступающие в роли удобных хранителей информации.
И во время войны табулы поставили на поток, что было чертовски здравой идеей — мало того, что надо было уметь с ней обращаться, так всё ещё было на десять раз закодировано. Даже если имперцам удавалось перехватить табулу, они ничего не могли поделать с «бесовской» магией колонистов. Жаль только, что в то время они были редкой диковинкой, да и сами колонисты в большинстве своём не умели ими пользоваться. Так что чаще всего приходилось передавать информацию по старинке — документами.
Табула напоминала средних размеров прямоугольное зеркало из чёрного «стекла Терсека» в стальной оправе, правая сторона которой была толще и напоминала трубку, в которой имелось специальное отверстие для кристалла — арканита. Без него магифакт не работал. Собственно, практически все магифакты работали на этом чудо-кристалле, компоненты которого на Яме же и добывали, чтобы впоследствии создать арканит, зарядив его игнитарной энергией огня в специальных концентрационных печах. Тут, конечно, не такие богатые месторождения, как на Эг-Вигади, ещё одном промышленном острове, но и не такие бедные, как, скажем, на Гес-Вигади.
Борб достал из кармана тускло блестящий изумрудный арканит и пристально изучил его при свете ламп — судя по его яркости, он ещё мог дать достаточно заряда для магифакта, хотя и сильно потускнел. Нахмурившись, он потёр кристалл о штанину и вставил в табулу — раздался медленно нарастающий пронзительный свист, потом что-то щёлкнуло, и магический туман, заполняющий стекло терсека, стал складываться в вязь подрагивающих символов.
— Неплохие хреновины выдают кладовщикам, — буркнул Бэн, наблюдая за манипуляциями с магифактом.
Борб, закончив водить пальцем по стеклу табулы, удовлетворённо кивнул и протянул её наёмникам.
— Приложите руку к стеклу.
— Зачем? — Бэн буравил недоверчивым взглядом гудящий магифакт. За всё время своего пребывания в Телионе, столице Эг-Вигади, он старался избегать магифактов. Почему? Он и сам не знал. Это, скорее, было на уровне инстинкта.
Кейн ответил за Борба, подойдя к табуле и прикладывая руку к её вибрирующей ледяной поверхности.
— Чтобы заверить список того, что он отпустил тебе со склада. Не волнуйся, эта штука не кусается.
Бэн метнул в его сторону злобный взгляд.
— Я и не волнуюсь, Дымок.
Костоправ быстро приложил руку к холодному стеклу и почувствовал лёгкое покалывание в ладони. Борб ещё раз посмотрел на табулу и кивнул.
— Это всё. На выход.
Кейн был только за — ему не терпелось как можно быстрее покинуть убежище. Как только они оказались снаружи, он облегчённо вдохнул свежий воздух и тут же закурил, блаженно закрыв глаза и вгоняя горький дым поглубже в лёгкие.
— Поберегись! — раздался дикий вопль, заставивший его вздрогнуть и мгновенно распахнуть глаза.
Он едва успел отпрыгнуть в сторону от чуть было не переехавшей его тяжёлой телеги, запряжённой парой здоровых коней. Возница, придерживая шляпу на голове, привстал на козлах и что-то проорал ему, но Кейн точно не разобрал, куда именно его только что послали. Вслед за первой телегой проехали ещё пять точно таких же. Судя по вспененным коням и оставленным колёсами глубоким следам, телеги были полны под завязку. Брустер задумчиво проводил их взглядом и обернулся к кладовщику, уже было собравшемуся скрыться за дверью убежища.
— Не знаешь, что они везут?
Тот без всякого интереса посмотрел на указываемые телеги и пожал плечами.
— Груз. Вся тяжёлая промышленность расположена ближе к шахтам, там же всё обрабатывают, а потом на поезда и свозят сюда готовое сырьё.
Кейн кивнул. Как только дверь захлопнулась, Бэн поравнялся с ним.
— Ну что, идём? Или будем и дальше тут торчать? Я проголодался.
— Да, твоя правда. Пошли.
Когда они вышли за ворота, Бэн не переставал наблюдать за Брустером краем глаза и думать о том, почему Дым так зацепился за него. Что это — специальная уловка, чтобы притупить его бдительность и ударить исподтишка? Или он задумал использовать его в своих тёмных делишках? У Бэна от этих мыслей появилось стойкое желание не мучиться догадками, а просто свернуть Брустеру шею.
Но, видимо, Кейн и сам понимал, что следует прояснить данный вопрос, поэтому начал разговор:
— Если уж говорить начистоту, Костоправ, то я не хочу надолго задерживаться в рядовых. У меня немного другие планы.
Бэн насторожился.
— Это какие же?
— Хочу в кратчайшие сроки сменить свои нашивки на более презентабельные, — Кейн пожал плечами. — Так и мошна будет туже, и связи шире.
— Хорошие планы. Вот только я тут при чём?
— При том, что в одиночку это будет труднее сделать. Понимаешь, я тут навёл справки и выяснил, что нас скорее всего распределят в группы для большей эффективности. Поэтому было бы просто замечательно, чтобы в мою группу вошёл человек, на которого я мог бы рассчитывать и вместе с которым мы бы хорошо сработались. К тому же для ветеранов здесь создана упрощённая система продвижения по службе. Так что условия имеются, было бы желание. — Кейн сделал паузу. — И я подумал, что это может тебя заинтересовать.
Костоправ задумчиво склонил голову набок.
— Взаимовыгодное сотрудничество, да?
— Верно, — Кейн кивнул. — Из всех наёмников Эгиды я хорошо знаком только с тобой. К тому же мы оба хорошо знаем, чего можно ожидать друг от друга и на что каждый из нас способен. Так почему бы не воспользоваться этим?
Бэн улыбнулся.
— Дело говоришь, Дымок. Я согласен.
Кейн в ответ тоже улыбнулся и они пожали друг другу руки.
В конце концов, это будет даже забавно — два бывших врага в одной упряжке.
Надёжно скрытый тьмой, Кейн осторожно полз по земле, правой рукой подтягивая следом крепко сжимаемый мушкет, а левой шпагу. Его обострившийся слух уловил какой-то подозрительный шум, выбивающийся из окружающих ночных звуков, и он в очередной раз замер.
Налетевший порыв ледяного ветра всколыхнул пожухлую траву, принеся с собой запах моря и шелест волн. Но кроме этого Кейн почуял гарь костра и соблазнительный запах жареного мяса, от которого рот мгновенно наполнился слюной. Хорошо ещё, что перед вылазкой он плотно поел и желудок не должен заурчать в самый неподходящий момент. А он подполз уже достаточно близко, чтобы такая мелочь была способна демаскировать его. Если, конечно, контрабандисты догадались выставить часовых.
Он уже вполне мог расслышать обрывки фраз и грубый хохот, и по меняющимся интонациям мог даже предположить, что на берегу находится как минимум четверо. Но разведка сегодня не была его целью — её уже успешно совершил Малой Эллад — поэтому, выждав для надёжности ещё некоторое время, он подполз к краю небольшого берегового обрыва, раздвинул кусты, взял на изготовку мушкет и залёг на позиции.
Малой Эл не ошибся — как он и говорил, контрабандистов действительно было девять: четверо сидело у костра, пятый спал в некотором отдалении от них, один копошился в вытащенных на берег лодках, ещё двое ходили вокруг с мушкетами и явно были часовыми, а последний так и вовсе торчал у воды и меланхолично бросал камешки в море. Видя такую беспечность, Кейн усмехнулся. Конечно же, откуда привыкшим к собственной безопасности «ребятам» было знать, что в Веновале повязали покрывавшего их чинушу, и тот с радостью сдал подельников. И эта банда была уже третьей на этой неделе, которую им предстоит накрыть. Хотя сказать что-либо конкретное именно по этой группе чинуша так и не смог — ему просто платили за то, чтобы в нужный момент он смотрел в другую сторону, так что о том, каким именно товаром промышляют эти контрабандисты, выяснить не удалось. Но рассматривая поверх мушкета хорошее обмундирование и вооружение людей на берегу, Кейн предполагал, что с деньгами у них проблем не наблюдалось.
От размышлений его отвлёк намотанный на ладонь медальон — затёртая, испещрённая закорючками монетка. Он ощутил, как нагрелся металл, слегка обжигая кожу. Вот и сигнал. Значит, все уже на позициях и ждут приказа к атаке. Кейн несколько раз глубоко вдохнул, успокаивая сердце, и прицелился в ногу ближайшему к нему часовому. Плюс и одновременно минус Сумеречных дней в том, что ночью темно, хоть глаз выколи. Подкрасться незамеченным не в пример проще, чем при полной луне, но и целиться в разы сложнее. Но света от костра вполне хватало, чтобы не промахнуться.
Едва до него долетел отзвук сигнального выстрела, Кейн спустил курок и его цель, закричав от боли в простреленном колене, упала на землю. Одновременно с этим со всех сторон раздались нестройные ружейные хлопки и крики застигнутых врасплох контрабандистов. Он не торопился вставать, не спеша оценивая обстановку: легли практически все, кроме того, который копался в лодке — этот гад сразу же прыгнул на её дно и затаился. Кейн видел, как его рука с пистолем показалась над бортом и он выстрелил в темноту, из которой тут же донёсся изумлённый крик. Надо же, какой меткий попался.
— Всем на берегу, слушать сюда! Если не хотите сдохнуть, то советую отбросить подальше оружие и не дёргаться! Те, кто этого не сделают, напьются свинца!
Кейн хмыкнул. Мартло, как всегда, красноречив.
— Катитесь в Бездну, твари! — лодочник вновь высунулся и выстрелил на голос. В ответ его лодку изрешетило несколько пуль, но это видимых повреждений ей не принесло.
Н-да, тяжёлый случай. В отличие от этого упрямца остальные подранки послушно выполнили приказ. Обычно всё на этом и заканчивалось, а теперь придётся думать, как выкурить оттуда этого тупицу. Краем глаза Брустер заметил вынырнувшую из тьмы фигуру, которая стремительно бросилась к лодке. Кейну даже не надо было гадать, чтобы узнать её обладателя.
Быстро проскочив разделяющее их расстояние, Костоправ схватил вынырнувшую из-за борта руку с пистолем. Даже отсюда Брустер отчётливо расслышал мерзкий хруст, а уж про сопровождающий его крик и говорить нечего. Бэн нагнулся, ухватил лодочника и вышвырнул его из удобного убежища.
Ну вот и всё. Выкурили, называется. Вздохнув, Кейн поднялся на ноги и, накинув ремень мушкета на плечо и прицепив шпагу, спустился вниз. Остальные тоже вылезли из своих укрытий и стали стягиваться на берег, по дороге связывая сдавшихся контрабандистов. Он же направился прямиком к костру, у которого уже сидел Костоправ и по-хозяйски наливал в кружку найденное пойло, закусывая жареным мясом.
— Я смотрю, ты времени зря не теряешь.
Бэн протянул ему кружку.
— Ну не пропадать же добру.
Взяв выпивку, Кейн сел рядом и тоже подцепил горячее жаркое.
— Чётко сработали, да? — Малой Эллад, крепкий русоволосый парень, подскочил к ним и тут же ухватил кусок мяса, отправив его в рот.
— Почти. Кого ранили-то?
— Да из группы Яра один придурок подставился. — Эл подтянул к себе лежащий у костра мешок и принялся рыться в нём в поисках чего-нибудь ценного. — Но там ничего серьёзного, вскользь по руке прошла.
— Чего развалились? — К ним подошёл Мартло, мужчина с изъеденным оспой лицом, густыми усами и глубоко запавшими глазами. Он лишь недавно получил звание командора и группа новичков, в которую входили Кейн, Бэн и Эллад, была у него первой. И хотя он и был официальным начальником их отряда, руководить сильно не рвался. Исключения составляли вот такие совместные с другими группами вылазки, когда волей-неволей, а координировать работу приходится. Но в целом это был спокойный мужик, путь и немного странноватый. — Костоправ, подлатай ублюдков, нам тут трупы не нужны. Малой, проследи, чтобы мимо нас делёжка не прошла — нам принадлежит минимум половина местного добра. А то знаю я этого Яру-крысяру. Брустер, пойдём, глянем, чем они тут промышляли.
Когда они подошли к лодке, там уже стоял командор второй четвёрки, Яр, который с лампой в руке с интересом разглядывал её содержимое.
— Ба, народ, да нам никак подвезло, и мы поймали охотников за звёздным железом.
Кейн наклонился и посмотрел на несколько утрамбованных мешков, доверху набитых кусками тёмной руды. Взяв один в руку, он присвистнул, удивившись его солидному весу.
— Долго же они её собирали, — заметил он. — Чтобы нарыть такое количество метеорита, надо убить немало времени.
— Или нашли богатое месторождение. — Мартло сплюнул и обернулся к связанным звездохотам. — Если это так, то нам могут перепасть нехилые комиссионные.
Яр кашлянул в кулак.
— А можно узнать каналы их сбыта и самим делом заняться. Неплохие деньжата поднимем.
— Или под трибунал загремим. — Кейн бросил кусок руды обратно и выпрямился, отряхивая руки. — Лучше сдать всё Эгиде и получить свою долю. Скупиться они не будут, Мартло дело говорит.
Яр недовольно запыхтел, но спорить не стал.
— Будь по-вашему. Я лишь предложил.
Кейн переглянулся с Мартло, и они пошли обратно к костру. Костоправ, вытирая руки об окровавленную тряпицу, вскоре присоединился к ним, как и Малой Эл, притащивший довольно солидный мешок, доставшийся им после делёжки.
— В общем, народ, наличности у них было не много, но основной навар мы получим в городе, когда сдадим «звёзды», — отчитался Эллад. — Плюс перепало само по себе дорогое вооружение да припасы. Надо кому чего или на продажу?
— На продажу, — ответил Мартло, помешивая прутиком тлеющие угли. — Нам пока всего хватает.
Кейн не смог удержаться от усмешки. Его забавляла эта интересная ситуация — изъяв оружие у бандитов, они продадут его другим не менее сомнительным личностям, и, с большой вероятностью, при следующей облаве окажутся обстреляны из него же. Торговый круговорот, мать его.
— Как там подранки? Никто не окочурился?
Бэн покачал головой.
— Ничего серьёзного, до города дотянут.
— Хорошо. Тогда как подкатят телеги, грузимся и в дорогу.
— Быстрее бы, — Эл мечтательно закатил глаза, — а то меня уже заждалась такая цыпочка, что прям м-вуа! — он приложил пальцы ко рту и смачно чмокнул.
— Тут я тебя разочарую. — Мартло поднялся и подтянул ремень. — В Веновале мы не задержимся. Как сдадим звездохотов, принимаем рабочих и ведём в Брэвил. Там и отдохнём.
— Не горюй, Малой. — Костоправ хлопнул мгновенно скисшего паренька по плечу. — Наверняка и в Брэвиле найдётся своя цыпочка, которой придётся по душе твоя конопатая рожа.
Они загоготали. И даже обычно хмурый Мартло не удержался от кривой усмешки.
— Да идите вы!
— Пойдём-пойдём, не переживай. — Кейн встал и привычно почесал заросший подбородок. — Причём все пойдём — вон, телеги подвезли.
— Но! Куда прёшь, з-зараза! Н-но!
Кейн так сильно натянул поводья, что удила чуть было не порвали его коню пасть. Жеребец протестующе заржал и едва не подвернул ногу, но всё-таки повернул куда следует. Фыркая и мотая головой, он косился на своего всадника и наверняка подумывал, как бы его сбросить и хорошенько наподдать копытом, но Кейн всякий раз лишь сильнее сжимал ногами конские рёбра и гнал лошадь вперёд.
Эта животина его дико раздражала. Но ещё больше раздражало то, что они едва проехали половину пути, а его задница уже напоминает одну большую мозоль. От бесконечной тряски затекли спина и шея, а холодный ветер то и дело швырял в лицо целые горсти пыли. Он в очередной раз высморкался и протёр слезящиеся глаза, едва не упав при этом с коня. За всё то время, что они провели на Винтаде, Кейн был в седле всего три раза, не считая этого, и всё никак не мог вернуть себе былую сноровку. Вдобавок ко всему эта четвероногая тварь абсолютно не слушалась и так и норовила размозжить его голову о ближайший камень! Благо вокруг их было с избытком.
Кейн окинул взглядом скалистую пустошь, что раскинулась на многие мили вокруг: сухая потрескавшаяся земля, на которой практически ничего не росло, кроме сорняка и зарослей полыни, от запаха которой забивались ноздри, а её горький привкус, казалось, навеки поселился в их ртах. Изредка им попадались чахлые деревья, медленно умирающие без солнечного света и воды, но чаще они встречали срубленные практически под корень пни — людям нужно было как-то спасаться от холода, ведь далеко не все могли себе позволить согревающий магифакт.
Бэн ехал чуть впереди вместе с ещё четырьмя наёмниками, иногда оглядываясь на отстающего Брустера. Поначалу его дико бесило, что они едут так медленно, но потом он успокоился — вся дорога была сплошь усеяна острыми камнями и изрыта норами, угодив в которые лошадь могла запросто сломать себе ногу, а неудачливый всадник свернуть шею. Так что если они не хотят проделать оставшийся путь на своих двоих, придётся и дальше плестись со скоростью черепахи. Он натянул посильнее и так застёгнутый до самого подбородка воротник пиджака и в очередной раз пожалел, что не надел какого-нибудь плаща.
«Если мы вскоре не доберёмся до тёплого и сухого места (желательно туда, где наливают крепкий виски), то я точно простужусь» — в подтверждение своим мыслям он оглушительно чихнул.
Тряхнув головой, Костоправ привстал в стременах и хмуро огляделся — видимо, всему действительно приходит конец. Ему вспомнились последние годы войны — тогда в империи стояла такая же засуха, а от жары умирало больше, чем от меча или пули.
Но потом всё изменилось.
Боги наконец смилостивились, и пошёл дождь. Они были счастливы, они воспряли духом, они, словно безумцы, босыми танцевали под струями ливня, выкрикивая в небеса имена Богов… А дождь всё шёл и шёл. Нескончаемый поток благословенной воды хлынул на земли империи и уже не иссякал.
Никогда.
И отныне в небеса они кричали только проклятья.
Кейн искоса поглядывал на Бэна — тот был погружён в свои мысли, его брови сошлись у переносицы, губы плотно сжаты, глаза невидяще смотрели в одну точку. О чём бы ни думал Костоправ, сейчас его лучше не трогать.
Они работали на Эгиду уже полторы недели, и пока что Кейн не увидел в деятельности гильдии ничего необычного: их действительно распределили в группы и направляли на различные задания: они участвовали в патрулировании и следили за порядком, сопровождали и охраняли — как сейчас — грузы и рабочих, пресекали бандитизм и разбой среди местных, участвовали в облавах на контрабандистов, подобных вчерашней. В общем, наёмники сполна отрабатывали свой хлеб, и не было ничего, что бы могло заинтересовать Шэмита. И Кейна вполне устраивало то, что дальше мордобоя дело не заходило, в то время как Костоправу явно не хватало кровавых сценариев — в последние дни он был на взводе, и Брустер опасался, что он может сорваться и всё испортить.
— Эй, Брустер! — Бэн дождался, пока проедет телега с рабочими, и поравнялся с ним. — Далеко ещё?
Кейн рассеянно осмотрелся и, запрокинув голову, посмотрел на небо, затянутое чёрным смогом.
— Вроде «засветло» доберёмся.
Костоправ фыркнул.
— Ты ещё как-то ориентируешься, когда наступает и заканчивается день? Как по мне, так всегда властвует ночь.
— Вернее, вечер да сумерки, — усмехнувшись, поправил его Кейн. — Не вижу ничего сложного: небо светлеет — день, совсем темно — ночь.
— За идиота меня держишь, да? Это мне и без тебя известно.
— Кстати, давно хотел спросить. — Кейн вновь посмотрел на тёмные тучи, застилающие небеса. — Тебе что-нибудь известно об этих… облаках?
— Шут его знает. — Бэн тоже поднял взгляд. — Я думаю, это Кара Богов. Вы их прогневали, и Теламар выпустил Тьму, что сдерживал в своей душе.
Кейн не стал ввязываться в теологические споры, лишь раздражённо дёрнул щекой и счёл правильным промолчать. Эта неизвестная тьма беспокоила его. Да что там его — она страшила каждого жителя Колоний. И никто не мог дать ответа на вопрос о её происхождении. Согласно политике Новой Истории, это было обычным сезонным явлением, тогда как люди, жившие в старую эпоху, знали правду — Тьма пришла после окончания войны. Сначала никто не заметил перемен — солнце скрывалось за смогом лишь на непродолжительное время, но позже плотная завеса облаков не рассеивалась уже по несколько дней. В тавернах шёпотом поговаривали, что даже самые сильные природные маги не могут развеять эту неизвестную тьму. Кейн был склонен предполагать, что всё это являлось последствием разрушительных заклинаний, применявшихся во время войны. И в этом нет ничего удивительного, если вспомнить, какая судьба постигла весь Старый Мир.
Поэтому им ничего не остаётся, кроме как тосковать по яркому тёплому солнцу и надеяться на то, что тьма скоро отступит.
— Почему яма? — вдруг спросил Бэн.
— М? Ты о чём?
— Ну Винтада, почему её называют Ямой? — пояснил Костоправ. — Не свалка, не пустошь, а именно яма? Я, конечно, понимаю, что колонисты в большинстве своём еретики и отбросы, но называть свой дом ямой, — он покачал головой, — это уже за гранью моего понимания.
Кейн, как всегда, проигнорировал выпады в сторону колонистов и ответил вопросом на вопрос:
— Ты прожил в Колониях столько времени и до сих пор не удосужился узнать, почему Винтаду называют Ямой?
— Ну да. — Бэн невозмутимо пожал плечами. — Я делал вид, что мне известны такие элементарные вещи. К тому же не особенно дружил с вашим братом, чтобы заводить светские беседы.
Кейн хмыкнул и задумчиво помассировал переносицу, чтобы снять напряжение со внезапно разболевшейся головы.
— Когда прибудем на место, я отвечу на твой вопрос.
Бэн не стал возражать, и остаток пути они проделали молча.
Через несколько часов какие-либо признаки растительности исчезли вовсе, а скалистые насыпи стали ближе и теперь возвышались подобно горам, над которыми клубились плотные столбы дыма. Воздух вокруг стал сухим и горячим, а кроме полыни теперь воняло ещё и гарью, от которой слезились глаза и то и дело скручивало приступом кашля. Ожидавший подобного Кейн вытащил из седельной сумки платок, смочил его водой из фляги и повязал на лицо. Рабочие на телеге и остальные наёмники поспешили последовать его примеру.
Неровная линия насыпи, состоящая сплошь из кусков скал, гор, земли и разнообразной породы, тянулась, покуда хватало глаз. Уже отсюда можно было разглядеть раскинувшийся у её подножия шахтёрский город — Брэвил — к которому они и направились. Показав документы встретившему их патрулю, они беспрепятственно проехали на его территорию.
Смотря на изнурённые лица попадающихся им по дороге рабочих, шайки чумазых детей, уставших женщин, Кейн мрачно размышлял о том, во что превратилась когда-то великая страна. Ведь не так давно у них было всё: земля, история, традиции, свобода. А что теперь? Земля не плодоносит, история позабыта, традиции мертвы, свободу заковали в цепи. Теперь винтадцы вынуждены продавать дома и перебираться целыми семьями ближе к промышленности, чтобы хоть как-то зарабатывать на жизнь. Кейн посмотрел на вершины горных насыпей — Бэн интересовался, почему Винтаду называют Ямой. Что ж, он ему покажет, почему.
— Ты что-то сказал? — спросил Бэн.
Брустер хмуро посмотрел на него — видимо, он размышлял вслух.
— Говорю, сейчас узнаешь, почему Яма — это Яма, — ответил Кейн и окликнул главу отряда: — Эй, Мартло! — Командор обернулся. — Мы с Костоправом отойдём, отметься за нас.
Мартло кивнул и повёл наёмников вглубь лагеря, тогда как Кейн и Бэн поехали дальше по дороге, ведущей на вершину. Конь Брустера неустанно тряс головой и фыркал, всячески проявляя своё недовольство. Кейн его прекрасно понимал — у него самого болела голова и темнело перед глазами. Видимо, требуется время, чтобы привыкнуть к местным условиям, но, к счастью, они здесь задерживаться не планировали.
— Твою ж мать!.. — вырвалось у Уилторса, когда они наконец взобрались на вершину.
Кейн, до этого пытающийся сфокусировать взгляд на ушах коня и побороть головокружение, посмотрел на него, а потом проследил за направлением его глаз и усмехнулся.
— Вот и ответ, — с горечью проговорил он.
Им открылся вид на гигантскую воронку, краёв которой было невозможно разглядеть, сколько не старайся — Кейн знал, что её диаметр исчислялся сотнями миль. Создавалось впечатление, будто они стоят на вершине огромной стены и взирают на всё с высоты птичьего полёта. Отсюда было хорошо видно, что в одних местах развороченное, словно от бомбёжки, дно покрыто пеплом и золой, в других же непроходимыми скалами, а на сравнительно чистых участках были построены бесчисленные заводы по переработке ресурсов, непрерывно коптящие небеса едким чёрным дымом, чтобы как можно быстрее выплюнуть свою долю продукта, которую потом погрузят на корабли и отправят в Акмею.
— Это случилось во время войны, — начал рассказывать Кейн, борясь с тошнотой и слабостью, с трудом вытягивая из тенёт памяти нужные воспоминания. — Винтада была хранителем и гарантом Колониального пакта о независимости Колоний, поэтому когда Города Изгиба оккупировали полисы Соммо и Харрег, мы вмешались и в ходе военной кампании освободили их. Изгиб с этим не смирился и вместе с вашей Церковью мобилизовал «верующих юга». В ответ Винтада призвала на помощь «всех свободных, переплывших море» и пошло поехало, — Кейн печально усмехнулся. — Империи совсем не понравилось, что «наглые колонисты» заняли несколько полисов Изгиба, и она отправила туда пару своих легионов, которые с нашей помощью канули в бездну. — Он повернул голову и посмотрел Бэну в глаза. — А потом имперские маги притянули метеорит и направили его… да вот прямо сюда. Тут были города, деревни, столица.
Кейн отвёл взгляд и вновь стал рассматривать жерло воронки.
— Миллионы погибли, тысячи лишились крова, и абсолютно все винтадцы потеряли родную страну. С тех пор Винтада — сырьевой придаток по добыче небесного металла, полезных ископаемых и заряда арканита.
Костоправ не сдержался и, злорадно усмехнувшись, воскликнул:
— Щас расплачусь! Винтадцы, видите ли, потеряли свою страну! Это же такая катастрофа по сравнению с гибелью всего Старого Света. — Бэн сплюнул. — Жаль, что метеорит был только один.
Несколько раз глубоко вздохнув, Кейн заставил себя отпустить рукоять шпаги, которую судорожно стиснул. Сейчас не время и не место, чтобы строить из себя обиженного колониста. Развернув коня, он бросил через плечо:
— В любом случае теперь ты знаешь, почему Винтаду называют Ямой.
Бэн ещё некоторое время постоял на краю воронки, а потом вслед за Кейном спустился в шахтёрский лагерь.
— Какого чёрта происходит, Мартло?
Кейн спешился и подошёл к наёмнику, наблюдающему, как чуть более десятка человек скидывают в телегу свои пожитки и лезут следом за ними.
— Они хотят, чтобы мы отправились прямо сейчас. — Мартло сплюнул.
— Вконец рехнулись что ли? — пробормотал Брустер и направился к телеге. — Эй, кто тут главный?
— Я. — От группы отделился человек в форме Эгиды. К своему неудовольствию Кейн увидел на его плечах и груди нашивки сержанта. — Слушаю?
— Рядовой Кейн Брустер, — представился он. — Я хотел спросить — вы серьёзно намереваетесь отправиться сейчас?
— А в чём проблема, рядовой? — сержант Дэран Клавис смерил его хмурым взглядом.
— Проблема в темноте, сэр. Близится ночь — плохое время для прогулки. К тому же, — он махнул рукой на свой отряд, — мы только что с дороги. Неужели нельзя подождать до утра? Так было бы безопаснее.
— Понятно. — Сержант шагнул к нему вплотную. — А теперь слушай меня, рядовой. Мы выдвигаемся сейчас, потому что этих рабочих нам надо доставить на место именно сегодня. И это — приказ старшего по званию. Или вас не учили подчиняться приказам, а, солдат?
Кейну с трудом удалось сохранить невозмутимый вид, тогда как внутри он заклокотал от гнева.
— Учили. — Он сделал паузу. — Мэссэр.
— Тогда запрягайте лошадей, и в дорогу.
Развернувшись, Клавис вернулся к рабочим и в очередной раз перепроверил, все ли на месте.
— Ну как? — с надеждой спросил подошедшего Брустера Эллад.
— Никак. — Кейн подтянул подпругу у своего коня. — Придётся ещё несколько часов потрястись в седле.
— Вот бездна, — застонал парень. — Я себе уже всю задницу сбил! Вот вернёмся — буду требовать премию.
Бэн и Мартло лишь молча проверили свои сёдла.
— Извините, можно к вам обратиться?
Кейн, уже собиравшийся запрыгнуть в седло, остановился и посмотрел на подошедшего к нему улыбающегося мужчину, одетого в рабочие одежды и с мешком за плечами.
— Да?
— Меня зовут Гарн, — представился мужчина. — Я хотел спросить, не сможете ли вы взять меня с собой?
— С собой? — Кейн нахмурился, рассматривая его: невысокого роста, смуглый, на левой стороне шеи виднелось тёмное родимое пятно. Ничего примечательного. — Вы же даже не знаете, куда мы направляемся.
— Вы правы. Но это не имеет никакого значения. Мне просто нужно сегодня же покинуть лагерь, а отправляться одному сущее самоубийство.
— Тут я с вами согласен.
— Значит, вы не будете против? — спросил Гарн и тут же добавил: — Я заплачу.
Кейн тяжело вздохнул и посмотрел через его плечо на возившегося с лошадью сержанта Клависа.
«Собственно, а почему бы и нет? — злобно подумал он. — Коли уж нам отказали в отдыхе, то мы имеем полное право подзаработать».
— Сумку покажи. — Гарн с готовностью показал ему содержимое котомки: еда, одежда, табула, нож и всякая житейская мелочь. — Давай нож, он пока побудет у меня. А теперь живо полезай в повозку. Рассчитаемся на месте. И ещё — не попадайся на глаза сержанту.
Гарну не надо было повторять дважды — он быстро запрыгнул в телегу и затерялся среди рабочих.
— Ну что ж, ребята, — Кейн обернулся к своим, — по коням.
Через полчаса они покинули Брэвил и в практически полной темноте, едва разгоняемой масляными лампами, отправились по дороге на юг. Ехали в полном молчании, напряжённо всматриваясь в каждую тень и вслушиваясь в любой подозрительный звук.
Так продолжалось чуть более двух часов, и за это время ничего не произошло, поэтому они позволили себе немного расслабиться, и их внимание притупилось. Но, несмотря на это, Брустер всё же смог услышать тихое бормотание Мартло, от которого он тут же напрягся:
— Съехали.
— Ты о чём?
— Мы съехали с главной дороги, — тихо ответил командор и сплюнул. — На запад взяли. Сейчас по равнине поедем.
— Откуда ты знаешь? — Кейн был удивлён — лично он ни за что бы не отличил южную дорогу от равнинной, особенно в такую темень.
С ними поравнялся Бэн, прислушиваясь к разговору.
— Я слышу плеск воды, и ветер приносит запах соли. Мы приближаемся к берегу.
Брустер недоверчиво покосился на него и внимательно прислушался — ничего. Хотя за те две недели, что они работают вместе, он не раз и не два дивился остроте внимания наёмника. И пока что Мартло не ошибался.
Кейн перехватил вопросительный взгляд Бэна и кивнул — всё верно. Если Мартло прав, то здесь явно творится что-то неладное, и им нужно быть начеку.
Сначала более-менее ровную дорогу усеяли кочки и ухабы, а потом и вовсе она сменилась пересечённой местностью. Немного погодя Кейну показалось, что он чувствует запах моря. Последние сомнения отпали, когда где-то через полчаса они услышали шум разбивающихся о берег волн. С этого момента Брустер уже не снимал ладонь с рукояти пистоля, заткнутого за пояс.
Вскоре их отряд выехал прямо к морю и остановился.
Клавис, возглавлявший колонну, спешился.
— Вылезайте и стройтесь на берегу! — приказал сержант рабочим и те, быстро похватав свои котомки, выбрались из повозки.
Кейн бросил взгляд на свою команду:
— Спешиваемся, ребята. — Он спрыгнул с лошади. — Кажется, это надолго.
Стреножив коня, Кейн вместе с остальными спустился к воде. Повернув голову, он некоторое время всматривался в фигуру сержанта, сидящего на корточках и ополаскивающего руки. Может, стоит потребовать от него объяснений? Хотя вряд ли они их получат. Вся эта ситуация буквально кричит об одном — молчите и не вмешивайтесь.
Его размышления прервал подошедший Костоправ. Он встал справа и тихо проговорил:
— Мартло говорит, к нам приближается корабль.
Кейн кивнул.
«Не нравится мне всё это, — подумал Брустер, поправив пистоль и осматривая тёмное побережье. — Следовало перед отбытием навести справки об этом сержанте. А то что-то больно он…»
Мысль пропала. Сознание отключилось. Руки безвольно опустились вдоль тела. Голова, словно налитая свинцом, упала на грудь. Не было ни чувств, ни желаний, ни снов — не было ничего, словно бы он нырнул в абсолютную пустоту. Возможно, именно так выглядит смерть? Кто-то просто выключает свет, и ты исчезаешь, проваливаешься в бездну, где продолжаешь осознавать себя, но утрачиваешь всякое понятие о том, что это значит — жить. И отныне ты просто существуешь и тебе всё равно, что было, есть и будет. Полное отсутствие всяческих стремлений. Поток энергии с крохотной частичкой сознания, обречённая на вечные скитания.
Понимание всего этого вселяло ужас.
И именно ледяные когти страха помогли ему вернуться. Чувства медленно пробуждались, и первое, что он услышал, был шум прибоя — и каким же прекрасным был этот звук! А запах? Непередаваемый запах моря наполнил его лёгкие, и теперь он желал только одного — открыть глаза и увидеть яркое слепящее солнце, лучи которого играют на водной глади бескрайних морских просторов.
Но когда он открыл глаза, то увидел лишь погруженную во тьму береговую линию, которая практически сливалась с чёрной водной гладью, временами наползающую на сушу. Этот мир, который предстал перед ним, мало отличался от той пустоты, в которой он только что побывал. Здесь тоже живут без единого луча света и не знают, что значит жить.
«Прекрати! — велел он себе и зажмурился. — Сейчас что-то произошло, что-то, от чего ты отключился. Но сейчас ты пришёл в себя, ты всё так же стоишь, хоть тело и не слушается. Но это даже хорошо — нельзя себя выдать. Поэтому — не шевелись! Сосредоточься!.. Так… А теперь открой глаза и скажи, что видишь?»
И он посмотрел и он увидел.
Недалеко от берега стояла громада массивного корабля, почти не освещённого фонарями, сливающегося с окружающей тьмой. Если присмотреться, то можно заметить какие-то фигуры на палубе, но намного интереснее было то, что происходило на суше.
Как только Кейн увидел их, то его первой мыслью было: «Работорговцы!». Но, присмотревшись к снующим по берегу людям, он в этом усомнился.
Они были облачены в странные чёрные доспехи, а их лица были скрыты шлемами с зеркальной маской. Он наблюдал за тем, как они одного за другим уводят рабочих, сейчас больше напоминающих безвольных кукол, на свой корабль. Всё проходило в полнейшем молчании — ни переговоров, ни жестов. Словно каждый из них точно знал свою задачу.
Выходит, эти «зеркальные» ребята «ударили» чем-то им по мозгам, заставив потерять сознание? А после, не встречая сопротивления, начали погрузку «груза» — привезённых ими людей. Значит, как только они с этим покончат, то уже возьмутся за них — либо, как рабочих, уведут на корабль, либо убьют как свидетелей. Брустер не отвечал за остальных, но лично он спокойно дожидаться окончания погрузки желания не испытывал, предпочитая лучше погибнуть в бою, продав свою жизнь подороже, чем умереть, как свинья на заклании.
Кейн почувствовал, что может шевелить рукой. Очень осторожно он стал напрягать и расслаблять мышцы тела, и с каждым мгновением способность двигаться возвращалась к нему. Но что он один мог противопоставить им? Кейн насчитал на берегу как минимум четверых, двое из которых занимались погруженными в транс рабочими, и это только те, кто был в пределах его видимости. Просчитывая варианты Брустер покосился на Костоправа и перехватил его взгляд — осмысленный и незамутнённый. Значит, не ему одному удалось быстро оклематься от этого «мозгового штурма». Кейн показал глазами на ближайшего зеркального солдата и Бэн едва заметно кивнул.
Отлично, можно действовать.
Задержав дыхание и сосредоточившись на своей руке, Кейн резко выхватил пистоль и выстрелил, целясь в зеркальную маску. Он ожидал услышать звон стекла и увидеть падающее тело с простреленной головой, но этого не произошло. Пуля словно бы ударилась о невидимую стену, и в том месте, куда она попала, на долю секунды вспыхнул синий отсвет, напоминающий паутину.
«Защитный барьер», — мелькнуло в голове Кейна, и он тут же кувыркнулся в сторону. И вовремя — в то место, где он находился мгновение назад, угодила мушкетная пуля молниеносно среагировавшего зеркального.
Бэн тоже не стал медлить. Рывком сдёрнув с плеча мушкетон он подпрыгнул вплотную к стрелявшему, ткнул дуло ему в живот и спустил курок. Отдача от выстрела ударила в руку, грохот заложил уши, едкий пороховой дым заставил зажмуриться. Зеркального, словно куклу, отбросило на несколько футов, где он и остался лежать с кровавым месивом вместо живота. Понимая, что на перезарядку нет времени, Костоправ отбросил теперь уже бесполезное оружие и бросился в укрытие, на ходу выхватывая топор. Ему вслед понеслись выстрелы, но, к счастью, ни один не нашёл своей цели, хотя одна из пуль просвистела прямо у него над головой.
И если Бэну удалось добежать до телеги, то Кейну не повезло — рядом с ним не было ничего, что можно было бы использовать как укрытие. Поэтому ему ничего не оставалось, кроме как выхватить шпагу и кинуться на второго зеркального, надеясь, что остальные не будут стрелять из опасений попасть в своего. Его противник выставил вперёд ружьё, но Брустеру удалось извернуться и отбить дуло в сторону — правую щёку и ухо обожгло огнём, словно к ним приложили раскалённый прут. Взревев, он нанёс несколько ударов, которые его соперник блокировал мушкетом.
Бэн выглянул из своего укрытия как раз вовремя, чтобы успеть увидеть присевшего на одно колено стрелка, направившего ружьё в сторону сражающихся. Действовать нужно было быстро, поэтому он подскочил к запряжённым в повозку лошадям и с силой хлестанул одну из них, закричав:
— Н-но! Пшла!!!
Пригнувшись, Костоправ побежал вслед за телегой, направив её на целящегося в Брустера зеркального через оставшихся стоять в трансе рабочих. Заметив врезавшуюся в толпу повозку, под колёсами и копытами которой погибали ничего не успевшие понять люди, мушкетёр резко развернулся и выстрелил. Одна из лошадей заржала от боли и завалилась набок, увлекая за собой вторую. Повозка на полном ходу перевернулась, едва не придавив успевшего отпрыгнуть в сторону стрелка. Перепрыгивая через тела, Костоправ тут же бросился к нему и с силой опустил топор — лезвие разрубило надвое мушкет, которым тот попытался защититься. Не успевая замахнуться во второй раз, Бэн резко вытянул руку, схватил оступившегося противника за плечо и, притянув к себе, ударил головой в его зеркальную маску. В глазах тут же потемнело, но он, не обращая на это внимания, ухватил топорище двумя руками и взмахнул практически наугад. И, судя по раздавшемуся хрусту, попал куда надо. Провести новую атаку ему помешали раздавшиеся с корабля выстрелы. Пригнувшись, Бэн метнулся к перевёрнутой телеге, о дерево которой тут же застучали пули. Найдя взглядом Брустера, он закричал…
Как бы Кейн ни старался, его противник продолжал умело блокировать все удары. Хотя несколько раз ему всё же удалось оставить росчерк на чёрном доспехе. Но чем дольше длился бой, тем меньше шансов на победу у него оставалось — Кейн чувствовал, что приближается к своему пределу: прокуренные лёгкие горели, и воздух с хрипом вырывался из груди, появилась одышка, в то время как зеркальный не выказывал ни малейших признаков усталости.
«Если я сейчас ничего не предприму, то мне конец». — И словно в подтверждение его мыслям, зеркальный резко отбил в сторону лезвие шпаги и ударил Кейна в лицо прикладом. Брустера повело в сторону и он инстинктивно схватился свободной рукой за ружьё соперника, чтобы остановить падение. В этот момент позади него раздалось конское ржание и какой-то грохот.
«Сейчас!» — вспыхнуло в его голове. Не выпуская из рук мушкет, Кейн с усилием подтянулся и насадил противника на шпагу.
И тут загремели выстрелы.
Вжав голову в плечи, Кейн, используя шпагу и ружьё как рычаг, развернул нанизанного на острие противника в сторону корабля и использовал его как живой щит. Несколько первых пуль поглотил барьер зеркального, но, видимо, его заряд быстро иссяк и все последующие выстрелы приняла спина солдата.
И тут до Кейна донёсся крик Костоправа:
— Брустер, сюда!
Повернув голову, он увидел перевёрнутую телегу и лежащего за ней Бэна. Отпустив шпагу, Кейн бросился к повозке и, когда до неё оставались последние футы, прыгнул и упал навзничь. Прозвучало ещё несколько выстрелов, после чего наступила тишина.
— Почему они остановились? — Из рассечённого лба Костоправа текла кровь, но он не обращал на это внимания, постоянно вытирая лицо тыльной стороной ладони и продолжая судорожно сжимать топорище с окровавленным лезвием. — Может, уплывают?
— Не думаю. — Кейн напряжённо прислушивался. — Нас всего двое, а их целый корабль. Скорее всего, они сейчас будут высаживаться, чтобы…
Договорить он не успел.
Грохот пушечного выстрела и последовавший вслед за ним треск взорванной телеги было последним, что они запомнили, прежде чем потерять сознание.
— Костоправ… Костоправ, ты живой?
Кейн склонился над полузасыпанным землёй и обломками Уилторсом — тот в ответ застонал и сдавленно ответил:
— Кажись… да…
— Ничего не сломал?
Бэн прислушивался к себе и неуверенно пошевелился.
— Да вроде нет.
— Значит, повезло. — Кейн вздохнул с облегчением и тяжело привалился к тому, что раньше было телегой.
Костоправ с трудом приподнялся на локте.
— А где эти?
— Уплыли. — Брустер окинул рассеянным взглядом побережье. — Пальнули по нам из пушки, забрали тела своих и уплыли.
Бэн недоуменно вытаращился на него.
— А как же мы? Почему они не тронули нас?
На этот вопрос у Кейна не было ответа, и он лишь молча продолжил рассматривать место недавней битвы: остатки взорванной повозки, кровавые ошмётки лошадей, раздавленные рабочие, тела сопровождавших их наёмников и горящие лужицы разбитых масляных ламп. Зеркальные забрали не только трупы своих людей, но и тех рабочих, которым повезло отделаться лёгкими ранами. Но какой в этом смысл? Почему они не забрали или не убили и их тоже? Какие-то странные работорговцы.
«Если, конечно, они были работорговцами, — мрачно подумал Кейн. — Но если так, то тогда кто же они, мать его, такие?»
Ещё его не переставал мучить вопрос — если бы они с Костоправом не вмешались, то зеркальные просто забрали бы рабочих и уплыли? Этой бойни можно было избежать?
«Нет. — Кейн потряс головой и растёр лицо руками. — Мы всё сделали правильно. Клавис был замешан в тёмных делишках, торговал людьми, и мы должны были попытаться его остановить».
Бэн поднялся на ноги, покачнулся, но смог сохранить равновесие. Некоторое время он внимательно осматривал окрестности, тонущие в темноте, пока его взгляд не остановился на разрубленном надвое мушкете зеркального, с которым он сражался — тот валялся рядом с обломками горящей телеги и частью разорванной ядром лошадиной туши. Бэн уже хотел было отвести взгляд, но тут заметил тусклый блеск чего-то ещё. Присмотревшись внимательнее, он заметил игравший в глубине зеркала отсвет огня, медленно пожирающего повозку. Прихрамывая, Костоправ подошёл поближе и присел на корточки. Смахнув ладонью кашицу из крови и земли, он увидел треснувшее стекло и закричал:
— Эй, Брустер, помоги-ка мне!
Кейн с неохотой встал и направился к нему. Но мигом оживился, увидев, что именно нашёл Костоправ. Вдвоём они оттащили в сторону мёртвую лошадь и быстро разобрали обломки, под которыми оказалось погребено тело одного из зеркальных.
Конец ознакомительного фрагмента.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Эпоха Полтины. Декста Квинта предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других