Преломление. Том 3. Черное и белое

Айрис Эль

Конфликт между Ассоциацией и группировкой M.A.G.E. разрастается с угрожающей быстротой. Причина тому – скрытые способности Ниджи Мурасаки, использование которых оборачивается катастрофой. Мало того, что девушка застряла в этой войне двух фракций, так еще и таинственные шпионки не спускают с нее глаз.Тем временем одна из темных историй семейства Омниус обрастает новыми подробностями, выводя политическое противостояние еще и на уровень личной кровавой мести. Книга содержит нецензурную брань.

Episode 13. #3B0C4E

«Новый учебный год в старшей школе волшебников ничем не отличался от предыдущих: ученики вовсю делились впечатлениями о лете и записывались в разные клубы по интересам. Но все изменилось, когда в класс 2-A перевели таинственную ученицу по имени Ёми Хомура».

Синопсис аниме «L.O.V.E.: Непутевая отличница из магической школы»

29 октября 2025

Ветер хлестал по щекам, холод пробирал до костей. После выстрела на крыше воцарилась гробовая тишина. Ниджи посмотрела на лежащего Даснора и поняла, что жизни в нем уже не осталось. И никакой лекарь, даже магический, не сможет ему эту жизнь вернуть.

Как так вышло?

Как?

Именно в то время, когда ей показалось, будто в картине мира появилось что-то особенное, что-то значимое, пришел Рэм и сломал все, что мог сломать. Сломал, потому что завидовал. Потому что не смог принять, что Ниджи не будет никогда чем-то большим, чем друг. Какое право он имел мешать ей, когда и ей наконец-то перепала толика счастья?!

— Ниджи… Твое лицо… — услышала она дрожавший от волнения голос Рэма.

Пустота, охватившая Ниджи секунду назад, исчезла — на смену ей пришла злоба. Вены девушки набухли и стали пульсировать сквозь бледную кожу. Пурпурные нити пронизывали все ее тело, разветвляясь и дрожа, словно внутренности порывались выбраться наружу. Ниджи показалось, что в ее голове что-то взорвалось. Кровавая сеть снова застелила глаза. В груди зашипел огонь — словно самый настоящий, а не магический. Из ее легких, неожиданно для нее самой, вырвался крик, не имеющий ничего общего с человеческим, но это не помогло избавиться от жжения внутри.

«Не поддавайся», — шепнуло что-то в ее голове, но кровь так сильно била по сосудам, что контроль над действительностью терялся с каждой секундой. Мир окрашивался в багряно-пурпурный. Белые комнаты. Яркая жидкость — капающая, перетекающая, струящаяся. Даснор в собственной крови. Эта кровь на ее совести. Нет, на совести того мудака, который так хотел доказать, что он не тряпка, что убил близкого ей человека.

Ниджи поднялась и вытянула вперед левую руку. У нее не было с собой ни зажигалки, ни перчатки с подачей огня, но в центре ладони образовалось самое настоящее пламя, которое охватило ее пальцы и направилось в сторону Рэма. Тот вспыхнул, и до ушей Ниджи донесся вопль в десятки раз страшнее тех, что она слышала у черного входа в «Ленивого Дракулу». Но в этот раз эти крики не вызвали у нее никакого ужаса. Скорее, извращенное удовлетворение.

До нее начало доходить, что огонь, сорвавшийся с ее руки, был настоящим. Раньше она могла лишь управлять энергией стихией, забрав ее из доступного источника. Но сейчас все было по-другому. Этот огонь был ее собственный. Огонь души, который объял ее сущность и захватил разум в свои цепкие лапы. Наконец-то ей было не холодно. Наконец-то она все делает правильно. Она свободна! Разве не для этого была создана магия, чтобы ты мог творить без каких-то дурацких ограничений?

Пока объятый пламенем Рэм корчился от губивших его ожогов, Ниджи, окутанная мерцающей фиолетово-красной аурой, убрала ладонь и неспешным шагом направилась к тусклому, которого она еще полгода назад считала самым близким человеком. Кожу на ее руке неистово жгло, а бетон крыши плавился под босыми ногами, но она не обращала на это внимания. Больше всего на свете она хотела, чтобы Рэм исчез с лица земли и оставил ее в покое.

— Как ты мог? — в голосе Ниджи слышались металлические оттенки.

— Помочь… Я хотел… Помочь… — прохрипел Рэм, задыхаясь.

— Зачем ты убил его?! — ее грозный тон сменился неконтролируемой истерикой, слезы хлынули по испещренному фиолетовыми нитями лицу. — Что он тебе сделал?! Зачем ты вообще пришел сюда?!

— Я лишь хотел защитить…

— От кого ты меня хотел защитить? От тех, кто принял меня такой, какая я есть? А ведь ты с самого начала был против, чтобы я шла к ним!..

Теперь стало ясно как божий день — словно внутренний огонь подчеркнул то, чего раньше она не видела. Или что она предпочитала не видеть. Все эти годы Рэм ходил за ней бледной тенью, пытаясь стать хоть кем-то значимым. Он малодушно не хотел пускать Ниджи в M.A.G.E. — к тем, кого она подсознательно считала своим настоящим домом, а не просто убежищем. Отговаривал, как мог. Но она не поддалась и встретила там его. Того, кто только-только успел открыть ей новый мир, а сейчас окончательно и бесповоротно мертв.

— Или… — у Ниджи почти не оставалось воздуха на слова. — Или это просто ревность, Рэм? Обычная, низменная ревность, потому что он…

— Неправда… — прошептал Рэм из последних сил, не выпуская из рук украденный амулет. — Все это не так!

Руна на медальоне засветилась ярко-белым. На секунду-две все замерло, даже ветер. Затем Ниджи словно бы смотрела на события с двух сторон: со своего места и изнутри перемотки назад. Все перед глазами было размыто, изображения накладывались друг на друга и двоились — словно бы требовали стереоочков для просмотра. Девушка чувствовала, как фиолетовое пламя всасывается обратно в руку, а проклятые линии исчезают с ее тела. Увидела, как она отступает к подсобке. Услышала свой измененный голос снаружи, а не изнутри.

«Рэм? Зачем?! Перестань, сейчас же!»

Несмотря на то что слова звучали в ушах задом наперед, Ниджи почему-то отчетливо понимала их смысл, как будто сверху накладывался дубляж. И хотя поток времени уносил ее назад в подъезд, она слышала искаженный голос Рэма словно сквозь пробки в ушах.

«В тебе не больше магической крови, чем во мне. Всеми твоими способностями ты обязан ей».

В этот момент Ниджи словно стукнулась о саму себя. В ушах зашумела кровь. Зрение помутилось, и она, споткнувшись со всего размаху, разбила коленку и локоть об холодные ступеньки лестницы, по которой она бежала на крышу. Матерясь от боли, магесса поднялась. Быстро, насколько смогла, она преодолела оставшийся пролет и выскочила на крышу.

Ветер был все таким же диким и холодным, соседские окна так же светились разными цветами. Рэма нигде не было. Даснор лежал чуть поодаль от кровавого пятна, на этот раз — на боку. Рана от выстрела отсутствовала.

Ниджи прихромала поближе, упала рядом с телом. Коленка отозвалась острой болью, но девушка едва ли обратила на это внимание. Она посмотрела на лицо Даснора, щеки которого были слегка розовыми, словно от простуды. Он был жив. Богиня, он был жив!

Ниджи принялась истерично кричать, звать его по имени и трясти за плечи. Лицо парня исказилось от боли, и он открыл глаза. Плача, она кинулась обнять Даснора, но тот не оценил ее душевный порыв и отстранил Ниджи от себя.

— Какого?.. — прохрипел он. — Что я тут делаю?

Он перевернулся на живот, и его вытошнило.

— Ты… Тебя только что… — начала было магесса, но она совершенно не могла выговорить слово «убили», не разразившись истерикой.

— А-а-а-а-аргх, ощущение, будто я пил весь вечер… Мать-Богиня, как же хреново…

Далее последовал поток крепкой нецензурной брани. За это время Ниджи собрала мысли в кучу, и в голову ей пришла неприятная догадка. Она нервно произнесла:

— Ты… ничего не помнишь, да?

— Что значит ничего? Все я помню.

— С какого момента?

Даснор нахмурился и ответил через несколько секунд:

— Пожалуй, с середины дня… Помню, что увидел по ТВ что-то… Что-то про отель и черно-белых…

— И все?

— И все. Где я вообще?

Сердце Ниджи исполнило тройной прыжок и резко ухнуло вниз. Кажется, ей придется переписать не только последние пять минут биографии, но и полсуток.

~~~

Испугавшись, Серая Сестра проснулась. Вокруг была пустота, и не только потому, что на улице царила ночь: на глазах магессы была непроницаемая маска из расшитой бисером мягкой ткани. Но, несмотря на свою слепоту, Сестра умела видеть в бесконечности бездны, открывающейся ее внутреннему взору. Отслеживать магические линии и потоки, которые постоянно обрывались и суетились хаотическими движениями, потерянные и запутанные.

«Что-то произошло, — подумалось ей. — Кажется, кто-то вновь нарушил естественный ход времени… Но я помню о тебе, Мурасаки. Я жду. И я дождусь».

~~~

— То есть этот немощный ублюдок меня убил?

— Не называй его так.

— А как мне назвать человека, который спиздил мой амулет и пытался меня прикончить?

Ниджи горестно вздохнула:

— Теоретически да. Убил. Но…

— С ума сойти можно.

Магесса никогда не видела его таким перевозбужденным — а еще выражающимся ее фразами. Даснор довольно быстро приходил в себя, хотя его по-прежнему потряхивало. Он сидел в гостиной, укутанный в плед, и пил крепкий кофе. Эта картина могла быть довольно милой и уютной, если бы не предшествующие обстоятельства.

Ниджи тоже колотило, но она старалась держаться изо всех сил. Внутренний огонь пропал, словно его не было, кожа стала такой, как прежде. Все еще находясь в шоке от случившегося, она мучилась одним вопросом. Нетрудно было догадаться, в чем заключалась сила амулета, который раньше принадлежал Даснору и с которым теперь сбежал Рэм. Ниджи понимала, что сейчас не лучшее время для расспросов, но если она не узнает правду, то рискует скончаться на месте от переизбытка чувств:

— Этот… Амулет… Артефакт… Что он может?

— Да так, управление временем, — отмахнулся Даснор, словно это было совершенно рядовое явление. — Да, я знаю, это запрещено, не смотри так на меня.

Непреложные Законы. Нельзя манипулировать жизнью, чужим сознанием и временем. А это значит, что Даснор хранил у себя артефакт фиолетовой магии, который полагалось сдать в МАПМЭ. Ниджи растерялась, не зная, что и думать. А что, если Рэм был прав, и…

Ниджи медленно произнесла:

— Но ведь этот амулет… Это проклятая магия…

— Я им не пользуюсь. После того как я понял, какой вред он несет… Ни разу не рискнул… До сегодняшнего дня.

— До сегодняшнего дня?.. О чем ты?

— Я… Я хотел, чтобы мы приехали раньше черно-белых. Чтобы первым встретиться с Сатору и забрать артефакт. Я случайно увидел репортаж, как Ассоциация прибыла в небоскреб, и немного «отмотал» время, чтобы дать нам фору. Думаю, это и есть тот самый момент, после которого я ничего не помню.

Сердце Ниджи совершило скачок в который раз за день. Ей стало легче от осознания, что Даснор никакой не манипулятор, но… Можно ли ему доверять? Или он действительно воспользовался запретным артефактом, чтобы помочь ей? Чтобы не отдать МАПМЭ шкатулку, которая могла бы помочь ей избавиться от проклятья? И вообще, откуда у него оказался артефакт фиолов и зачем он ему на самом деле? У Ниджи не поворачивался язык задать эти вопросы вслух.

— Как только этот гад додумался, что это за штука, — продолжил Даснор. — Неужели он настолько талантлив, чтобы почувствовать проклятую магию после зачарованной огранки камня?

Тусклые, которые чувствуют следы… Ниджи похолодела, вспомнив прозвучавшую на крыше фразу. Собравшись с духом, она произнесла:

— К слову… Рэм рассказал еще кое-что. Про тебя.

— М?

— Сказал, что ты не настоящий маг. Это правда?

Даснор цокнул языком:

— Я же говорю. Ублюдок.

— Ну, так правда?

— Правда. Я родился тусклым.

Он замолчал на полминуты. Затем все же произнес, буравя глазами пятно на обоях:

— В пять лет я узнал, что мне никогда не стать магом. Моя немощь была большим позором для семьи. Я попросил отца помочь мне. Завидовал тем, кто мог владеть магией. Он перепробовал множество способов, легальных и не очень, чтобы усилить зачатки моей энергии, — тут он осекся, и на секунду Ниджи показалось, что в его голосе звучала особенная горечь. — Но ничего не помогало. Только когда за меня взялась Фрейя, все получилось.

— Амплифаер?

— Да. Она совершила невозможное. Моя кровь — кровь тусклого, я даже могу видеть следы магии… Впрочем, когда я сдавал финальный подростковый анализ, внедренных клеток спектра оказалось достаточно, чтобы тест определил меня как оранжевого. Никто из МАПМЭ не знает этого, хотя, как мне кажется, Аой догадывается. Правда, она почему-то помалкивает. Возможно, из уважения к своей покойной сестре.

Ниджи нахмурилась. Аой — родственница Даснора? Вот это ничего себе. Элементалистка попыталась представить себе его мать. Наверняка она была темноволосой. Высокой и статной, как и ее сестра — судя по всему, младшая. Но вряд ли они были похожи характерами: Аой никогда бы не стала упрекать кого-либо в отсутствии магических способностей. Как могла Эльвейт быть настолько оскорблена недостатком своего сына, что согласилась на какие-то сомнительные эксперименты? Наследственный характер Омниусов? Файбер изначально казался Ниджи странным и неоднозначным, но все же когда дело касалось матери…

— Неужели, — сказала она, — родители не приняли бы тебя таким, какой ты есть? Ведь какая разница, по сути, маг ты или нет? Главное, что ты…

— Ты многое не знаешь.

По тону Даснора Ниджи поняла, что период откровений закончился так же быстро, как и начался.

— Удивительно… — внезапно произнес он, слабо улыбаясь сам себе, — я так ненавижу ложь и лицемерие, и, тем не менее, я сам вру всю жизнь. Скрываю, кто я есть на самом деле. Какая ирония.

Они оба замолчали, каждый погруженный в свои мысли. Теперь стало понятно, почему «Дети Эволюции» так искали Фрейю: хотели перенять ее успешный опыт. Получается, этот Сатору знал о происхождении Даснора? Ниджи вспомнила сцену в отеле. Возможно ли, что он искал тот самый артефакт, чтобы вернуться в прошлое к своей Эльвейт, — если Ниджи правильно помнила, он любил ее. Тогда, получается, Даснор лгал о том, что артефакт уничтожен. И о какой ошибке говорил Сатору? Даснор как-то связан с исчезновением своей матери? Кому-то помешал? Неудачно отмотал время вспять? Или как? Откуда у него вообще была эта вещь? И стоит ли спрашивать Даснора об этом, если он не помнит, что случилось в «Гранд Отеле»?

Все это было слишком сложно. Думать не хотелось.

— Спасибо, что рассказал мне, — произнесла Ниджи как можно более ободряюще. — Я никому не скажу, обещаю.

Даснор перевел взгляд на магессу. Лицо его выдавало смутное беспокойство, как будто его мучит какой-то невысказанный, но очень важный вопрос.

— Слушай…

— Да?

— Что произошло за последние полчаса, я вроде как понял. Но…

Он нахмурился еще больше и замолчал. Ниджи показалось, будто в ее кожу впились сотни иголок. Все вокруг приобрело какой-то кинематографический оттенок, и оператор намеренно подчеркивал крупным планом детали. Кофе и чай стояли на столике почти допитые. Пингвины неряшливо улыбались с пижамки. Безразличные зеленые цифры показывали ровно три часа ночи. Звуковик тоже поработал на славу: казалось, оглушающая тишина переехала прямо из снов Ниджи в пусть и сюрреалистичную, но все-таки действительность.

Даснор посмотрел мимо Ниджи в щелку двери: в соседней комнате можно было без проблем опознать смятую постель и раскиданные вещи. Затем он все же немного растерянно произнес:

— Как я здесь оказался?

Как Ниджи ни старалась, она все равно залилась краской:

— Случайно.

— Случайно?

Даснор перевел на девушку ледяной взгляд. Та отвернулась и закусила нижнюю губу в попытке не разреветься: такого позора она не могла себе позволить. Ниджи сама не до конца понимала, почему не может сказать, как оно было на самом деле. По косвенным признакам составить картину произошедшего смог бы даже клинический идиот.

Но она знала. Знала, что он не хочет услышать правду. Это заявление практически висело в воздухе ультиматумом. Потому что для Даснора душевный порыв был проявлением слабости — неосмотрительно дать другому человеку подобраться к себе ближе, чем нужно. Его типичный нахмуренный вид слишком громко заявлял о том, что он намерен никогда не открываться кому-либо и меньше всего ждет подтверждения, что произошло обратное. Она видела обнаженным не только его тело, но и душу — и Даснор не из тех, кто легко воспринимает такое.

Несколько часов назад Ниджи не задавалась вопросом, как вести себя после, хотя и была уверена, что наутро они оба сделают вид, что ничего серьезного не произошло. А сейчас столь занятный поворот событий мог с горем пополам разрешить ситуацию, почему бы не…

В квартиру бесцеремонно влетел запыхавшийся Черт.

— Магическая неотложка прибыла! Э… Даснор? А ты как тут? — целитель удивленно захлопал глазами.

— Случайно, — пробурчали оба одновременно.

— Ладно, мне тут недавно советовали не лезть в чужую личную жизнь, — миротворчески поднял руки Черт. — Так что стряслось? У вас лица, как у покойников.

— Технически я и есть покойник.

— Святые эскулапы! — Черт подошел к Даснору и начал осматривать его лицо почти в упор. — Скажи «А-а-а-а-а».

Тот ткнул его под ребра.

— Ай, покойники так не пинаются, может, ты тогда просто обычный зомби?

Лекарь изучил пациента, ненадолго задержавшись при осмотре глаз, затем направил ладони в сторону Даснора и пустил бледно-голубой поток энергии в его полуобнаженное тело. Царапины от стекол начали заживать.

— Помнишь Рэма Освальда? — спросил Даснор.

— Конечно. Белобрысый тусклый, который постоянно ошивался у поместья. А что?

— Он убил меня и забрал амулет. Но сам же им воспользовался и обратил время вспять.

— Во дела-а-а-а-а! — протянул Черт. — Какой смелый парниша оказался. А с виду такой забитый…

Судя по всему, он был в курсе свойств артефакта. Ниджи не стала дополнять некоторыми деталями последовательность событий в пересказе Даснора.

— То есть ты умер, но не умер, да, Мрачный?

— Что-то вроде того. Я почти ничего не помню. Спроси лучше ее.

— Как это было, Вспышка? Отмотали пленку или создались двойники? Или как? Слабо себе представляю, но ЧЕРТ возьми, как же это увлекательно!

— Скорее как перемотка, да. При этом я вернулась в определенное место в том же состоянии, что и была до этого, а Даснор, ну… Когда я нашла его, он был практически без сознания, хотя в пространстве переместился, судя по пятну крови.

— Я, кажется, просто взял и упал примерно в том месте. Очень смутно все в голове, — уточнил тот.

— Знаешь, я не специалист по пространственно-временным выкрутасам, — произнес Черт, — но если тебя когда-то убили, было бы странно, если бы это никак не отразилось на другом тебе. Для возвращенца с того света ты выглядишь неплохо, так что могу оценить негативные последствия как минимальные.

— Да уж, все могло быть и хуже… — Даснор сильно побледнел.

— Одного я только не понял. Почему Рэм решил все откатить? Что, стыдно стало? — медик повернулся к Ниджи.

— Не совсем. Потому что я… Я… В общем, я подожгла его.

— Ну, ты же элементалистка все-таки, — усмехнулся Черт. — Хотя стоп. Ты хочешь сказать, что…

— Да. Я создала проклятое пламя. Вот этой рукой. Сама.

Повисло молчание, и только аура Черта издавала приятный свистяще-чавкающий звук.

— Да, дела, — резюмировал целитель. — Но с этим разберемся попозже. Сейчас Рэм, внезапно ставший экспертом в вопросах запрещенной магии, в бегах?

— Да. Вместе с амулетом.

— Каковы шансы, что к этой минуте он нас уже сдал?

— Он как минимум колеблется, — сказал Даснор. — Иначе нас бы уже повязали. Возможно, будет думать до утра. Так что у нас нет времени.

Даснор резко встал и пошатнулся от головокружения. Придя в себя, он принялся натягивать верхнюю одежду. Черт всполошился:

— Эй, погоди, я еще не закончил!

— Что ты собираешься делать? — спросила Ниджи.

— То же, что и он со мной.

— Даснор, не… Не надо. Пожалуйста!

— Ты только что сама это сделала, только откатилось. В чем проблема?

— Именно поэтому я осознаю, что это херовая идея! — она подскочила к нему и загородила собой входную дверь. — Не надо!

— Ты серьезно считаешь, что если очень хорошо попросишь меня, я спущу на тормозах то, что он пытался меня прикончить?

— Не гони, Мрачный, — протянул Черт. — Во-первых, тебе нужно восстановить силы. Во-вторых, Рэм из черно-белых, а точно ли ты хочешь объявлять им войнушку прямо сейчас?

— Мне плевать. Я могу убить его по Правилу Первой Крови.

— О, правда, что ли? А что, если он был при исполнении, пытаясь задержать чувачка, который носит при себе опаснейшую магическую цацу?

— Значит, контракт на его голову уже лежит на столе у Гекаты. Отойди.

Ниджи не пошевелилась, поэтому Даснор не слишком галантным движением отодвинул девушку со своего пути и вышел на улицу. Магесса замешкалась: не броситься ли за ним вдогонку? Но что она сделает? Встанет между двумя тусклыми и расскажет им, кто здесь хозяйка? Даснор был настроен решительно — и вряд ли было что-то в этой жизни, что могло его остановить.

В конце концов, подумала Ниджи, она действительно совсем недавно пыталась сама убить Рэма — и было бы лицемерно сказать, что она испытывала от этого слишком много угрызений совести…

Черт плюхнулся на диван и кисло произнес:

— Говорил я тебе, Вспышка, не западай на мрачных типов. Только сердце разобьют.

Он вытащил из кармана смарт, помедитировал над ним несколько секунд, словно решаясь на что-то, и с тяжелым вздохом спрятал устройство обратно.

~~~

В Центральном парке было тихо. Еще бы: часы показывали без пятнадцати семь утра, и позднее октябрьское солнце только-только начало подниматься. Рэм Освальд сидел на лавочке у пруда и смотрел, как гаснут огоньки гирлянд, обвитых вокруг деревьев. По одному из дубов скакала белка.

Тусклый подпрыгнул на месте, когда к нему подсел Такеши Идзуми. Тот не хотел пугать своего подчиненного, но Рэм был совсем измотан и не сразу узнал его: Такеши щеголял темно-синим пальто и фетровой шляпой, натянутой почти на самые глаза.

— Простите, сенсей, что поднял вас так рано. Тем более после такой операции по захвату…

— Я надеюсь, тому есть весомая причина. Могу ли закурить?

— Да… Да, конечно.

Следователь потянулся за длинной и тонкой курительной трубкой и набил ее табаком. Не дождавшись приглашения продолжить, Рэм суетливо заговорил:

— Я… Я не знаю, что делать. Пообещайте мне, что если я расскажу вам правду, вы войдете в мое положение и попытаетесь понять ситуацию…

— Я постараюсь, Рэм-кун. Все же мне, как зеленому магу, намного проще видеть истинную подоплеку вещей, нежели голые изречения, которые обыватели предпочитают интерпретировать на свой вкус.

— Я… В общем, я нарушил Непреложный Закон.

— Вот как?

— Но у меня были причины! Я понял, что у Даснора Ханта находится легендарный артефакт. Камень Светлого Дня. Я забрал его. И воспользовался, чтобы вернуться назад на пару минут и сбежать.

Такеши повернулся к собеседнику. Тот съежился под его пристальным взглядом — тусклому казалось, что он физически уменьшился в размерах. Рэм понял, что следователь вовсю применяет свои способности: создает модели события, возможные варианты исхода. Тому, что обычный человек обдумывает в течение дня, зеленый уделит едва ли минуту — с тем же, а то и лучшим, результатом. Ему оставалось лишь задать несколько вопросов, чтобы уточнить свои заключения.

Идзуми затянулся — было ощущение, что он наслаждался каждым вздохом как последним, — и проследил за движением дыма. Затем спросил:

— Амулет у вас с собой?

— Д-да…

— Позвольте взглянуть.

Рэм протянул ему артефакт, казавшийся обычной безделушкой. Такеши взял его за шнурок и внимательно осмотрел. Зеленоватая аура потекла вдоль его пальцев к амулету, и он засветился бледно-сиреневым.

— Интересно…

— Что такое, сенсей?

— С него можно считать недавнее прошлое…

— И… Что же вы видите?

— О, я вижу, что вы говорите правду.

Рэм, и без того ощущавший себя меньше положенного, еще и словно примерз к скамье. Он понятия не имел, о чем именно артефакт мог «говорить» со следователем. Что если он показывает ему картины произошедшего? Что если он увидел Ниджи и как она обратилась в чудовище? Как он убил Даснора Ханта?

Рэм решил больше ничего не рассказывать без вопросов. Он обещал говорить правду, но информацию о подруге предпочел бы пока что оставить при себе. Как бы то ни было, Рэм не хотел становиться предателем. Пока еще не хотел. Но он не был уверен, что сможет солгать на прямой вопрос о Ниджи, если его зададут.

— И как же вы поняли, что амулет у Ханта?

— Сложил два и два. Я довольно много изучал великие артефакты. Когда-то видел тренировки Ханта. Он там был… М-м-м-м… Не очень одет. И он висел у него…

— Я понял, — Такеши не стал ждать, пока тусклый домучает фразу. — И теперь вы позвали меня сюда, потому что думаете, что он придет за вами?

— Да… — Рэм покраснел. — Он убьет меня по Правилу Первой Крови, ведь я напал на него. А если не сам, так через Серых Сестер. Этот человек никого не щадит. Мне нужно убраться из города и побыстрее!

— Но почему ты не сказал нам о своей находке? И обычному-то магу опасно быть с юным Хантом один на один, так уж тем более тусклому.

— У всех был тяжелый день, я не стал никого беспокоить своими догадками… Я вообще не хотел красть амулет. Я пришел к Ниджи. Я хотел предупредить ее. Я хотел, чтобы она ушла из M.A.G.E. Но посреди разговора пришел он и…

Рэм разволновался, хотя говорил правду. Все именно так и было, никакой зеленый не прикопается. Ветер тревожно согнал несколько осенних листиков с дорожки парка. Тусклый напрягся еще сильнее.

— Что такое, Рэм-кун?

— Я чувствую их…

— Кого?

— Красная и желтая. Очень мощные ауры. Они совсем рядом. Они… Их прислал Хант, я уверен!

— Рэм-кун… — Такеши внимательно посмотрел на тусклого. — Мы не сможем дать им бой. Пожалуйста, сделай все, что я скажу, если хочешь жить. Даже то, что покажется тебе возмутительным. Просто кивай и молчи.

— Хорошо, — Рэм нервно сглотнул.

Из предрассветной тени парка медленно выплыли две Серые Сестры, одна из которых, впрочем, была в черном и не закрывала свое лицо маской, как другая. Следователь и его помощник встали с лавочки.

— Светлого утра, — Такеши приподнял шляпу, когда женщины подошли ближе. — Ранняя прогулка?

— Отойди, изумруд, — высоким, но властным голосом произнесла девушка в черном. — У нас к мальчишке срочное дело.

— Настолько срочное, что за него безотлагательно взялась сама Геката, взяв с собой советницу и при этом ведя открытую игру?

— А ты слишком дерзкий для мага без боевых способностей.

— О, — улыбнулся следователь, — я склонен верить, что не все в жизни можно решать силой. Два умных человека вполне способны договориться между собой.

— Забавно, — желтая скрестила руки и перенесла вес на одну ногу. — Но у нас нет времени, поэтому искренне рекомендую не лезть в это дело.

— Мне всегда есть дело до моих подчиненных. Неужели вы думаете, что я оставлю его вам просто потому, что так сказал Орден?

— Оставишь, как только узнаешь, что он вытворял.

— О, я прекрасно знаю об этом — и даже немного больше. Позвольте начать с самого начала. У вас есть заказ на жизнь этого юноши, который предоставил некто Даснор Хант, сын Файбера Ханта, текущего лидера Magic Anti-Government Enforcers.

— Не заговаривай мне зубы, ищейка Амианы.

Окутанная желтой аурой трубка вылетела из руки Такеши в дерево, и белка стрелой поскакала наверх. Следователь невозмутимо продолжил:

— Он сказал вам, что Рэм нарушил один из Непреложных Законов, и это позволяет вам покарать его от имени Богини. И вы отправились на охоту прямо сейчас, потому что Рэм-кун обладает какой-то ценной информацией, которую заказчик не хочет распространять. Или же предметом, за которым вы следите и который может навсегда исчезнуть из зоны досягаемости. Все верно?

Серые Сестры молчали, и Такеши не мог скрыть улыбки:

— Сожалею, но вы немножко припоздали, и Ассоциации известно гораздо больше, чем вы хотели бы. Soredemo, у меня есть деловое предложение. Все зависит от того, что вам действительно нужно.

— Основная цель заказчика — этот тусклый, — процедила Геката. — И мы позаботимся о нем. Заказ есть заказ. А ты только тянешь время и пудришь нам мозги. Не говоришь ничего конкретного и делаешь вид, что что-то знаешь. Ты зеленый, блеф у тебя в крови.

— Вот как? А если я скажу, что предмет, который вы ищете, находится сейчас у меня в кармане, и мне ничего не стоит, скажем так, все переиграть?

— Сейчас ты отправишься в Чертоги Богини вслед за мальчишкой, — Геката отодвинула плащ и приложила ладонь к животу, где у нее была ветвистая татуировка — скрытое оружие.

— Хотя бы выслушайте его предложение, госпожа, — вмешалась до этого молчавшая Андреа, вторая Сестра. — Если он правда воспользуется артефактом, мы снова потеряем его.

Геката обменялась взглядами со своей помощницей и сместила руку на пояс:

— Серые Сестры не подводят своих клиентов и не дают перекупить жертв. Особенно тех, кто оскорбил Богиню Света. Знай, Идзуми: нет таких денег, что заставят меня пойти против Матери.

Следователь сказал с хитрой улыбкой:

— О, речь идет совсем не про деньги. Но, повторюсь, мы должны определиться, что вам действительно нужно.

~~~

— Они упустили его… И этих шлюх зовут лучшими в мире киллерами!

— Это задание с самого начала выглядело провальным, Мрачный… И вообще, не шуми, Вспышка спит.

Та прикорнула на диванчике — том самом, где всего пару дней назад они весело пили и распевали песни. Рассвет потихоньку наступал, и через окна восточной стороны «Синей кошки» пробиралось солнце. Слишком много событий случилось за последнюю неделю, и Ниджи сморило, едва она коснулась мягкой обивки. Черт и Даснор сидели за столиком неподалеку.

— Если они опоздали, значит, в МАПМЭ все знают, — констатировал медик.

— Я созвал сюда весь отряд.

— А Файбер-то в курсе?

— Конечно же нет.

— Думаешь, он тут же продаст Ниджи Серым Сестрам, пока до нее не добрались черно-белые?

— Да. Ты ведь не доложил ему, что ее сила проявила себя?

— Я… не смог, — Черт явно нервничал. — Ведь можно сказать, что этого как бы не было, да?.. Но я все думаю… Может, для нее изначальный план Файбера будет лучше?

— Ты в это веришь? Серьезно?

— А что делать-то, Мрачный? Легавые теперь ей жизни не дадут.

— Сделаем так, чтобы дали.

— Ты намерен воевать с ними?

— Предлагаешь просто так сдаться? Сдаться, когда еще есть шанс ей помочь? Мы ведь команда, Черт. Нельзя ее бросить!

— Просто учти, что для остальных ее проклятье будет новостью. И не все будут готовы поддержать тебя…

— Знаю. Отнесу ее наверх, потом обсудим все с остальными. Не стоит, чтобы она слышала, о чем мы говорим.

— Я наколдую ей Чистый Сон, так что она ничего не услышит, но… Ты прав. Пусть отдохнет в тишине. Силы ей понадобятся, — Черт подпер рукой подбородок, глядя в сторону девушки. — Она такая миленькая, когда спит. В кои-то веки. А то постоянно прыгает, бегает, переживает, старается. Работает на износ.

— Да, — тусклый проследил за его взглядом.

— Редко Вспышку такой увидишь. Хорошенькая. Недурной у тебя вкус, Мрачный.

— Помолчал бы лучше.

— А, а я еще ауру скрытия крови ей обновил! — лучезарно улыбнулся медик. — Стряс все-таки у Фрейи, как это делается. Подумал, что это может пригодиться.

— Это хорошо. Спасибо тебе.

От похвалы Черт как будто бы засветился. Даснор взял девушку на руки и отнес на второй этаж в один из номеров, оформленных в «сельском» стиле. Солнечные лучи падали на постель, заправленную покрывалом в красно-серую клетку. Тусклый положил Ниджи на кровать, и магесса, не просыпаясь, легла на бок, подтянув ноги ближе к себе. Даснор сел рядом и тут же понял, как сильно устал. Смерть и без того оказалась чудовищно утомительным занятием, но даже Черт не смог бы вылечить дыру, которая образовалась в его сердце. Он не знал, откуда она там. Он чувствовал, что потерял что-то важное, но не мог понять что.

Даснор убрал прядку с лица Ниджи. Девушка была полна умиротворения, словно и не было всех этих безумных событий. Черт был прав: она выглядела необыкновенно. Он не помнил, видел ли ее такой когда-нибудь. Такой расслабленной, безмятежной, счастливой. Почему-то ему казалось, что видел. Но понятия не имел, когда именно.

— Если бы я только мог вспомнить… — пробормотал он и тут же, пожурив себя за чрезмерную сентиментальность, вышел из комнаты.

~~~

Покинув свой джип и выйдя с подземной парковки, Аой Омниус решительно приложила именную карточку, которая позволяла пройти в небоскреб МАПМЭ, к считывателю у турникета. Хотя магесса чувствовала себя порядком измотанной и ослабевшей после боя с фиолом Сатору, она старалась сохранять бодрый вид. Почти достигнув стойки, за которой щебетали девушки с ресепшена, Аой боковым зрением увидела подбегающую сотрудницу PR-отдела, бойкую пташку по имени Кана Мисава. Она была настолько маленького роста, что приходилась высоченной Аой чуть ли не по грудь.

— Омниусу-сан! Здравствуйте! Не могли бы вы уделить мне минутку?

— Что там? — пробурчала Аой, не снижая скорости на своем пути к лифтам.

— Пресс-служба очень хочет видеть расширенную версию отчета о вчерашнем инциденте, — щебетала Кана. — Ночью мы дали официальный комментарий, но начальство требует, чтобы мы подчеркнули, насколько своевременны были действия опергруппы, а для этого…

— Я попрошу Идзуми написать отчет для прессы до одиннадцати.

— О, мы уже говорили с ним. Он сказал, что очень занят.

— Идзуми-кун? — Аой впервые ощутила интерес к их разговору. — Он уже здесь?

— Несколько часов назад был здесь.

— Что ж, хоть кто-то смог осилить ранний подъем после вчерашнего.

— Нам бы поторопиться, Омниусу-сан! Иначе эта безобразная Катарина Грант выпустит свой материал раньше, и…

— Я пришлю его вам по почте, — процедила Аой и почти тут же налетела на еще одну женщину в деловом костюме, на этот раз с кипой распечаток. Та кое-как удержала макулатуру в руках и воскликнула:

— О, Аой, ты как раз нужна мне! Надо подписать кое-что.

Приложив усилия, она выудила из бумаг листок, на котором уже стояли закорючки разных калибров.

— И что это? — небесная хмурым взглядом пробежалась по содержимому.

— Согласие, что вы ознакомились и принимаете новый вид отчетности. Все руководители отделов должны подписаться.

«Чертова бюрократия», — ругнулась про себя Аой, быстро поставила росчерк напротив своей фамилии и покинула обеих сотрудниц Ассоциации.

— Не забудьте, Омниусу-сан! Отчет! — крикнула ей вслед надоедливая, как пиявка, Кана.

Еще никогда путь к лифтам не казался Аой таким длинным: по дороге ей пришлось отказаться провести профилактическую беседу со злоупотребляющим своими способности школьником («Я занимаюсь преступниками, а не малолетними идиотами»), пообещать проконсультировать по зачарованию клинков («Как только, так сразу») и отбиться от предложения выпить кофе с пижоном из отдела по контролю за магическими веществами («Какую часть в слове „нет“ ты не понимаешь?»). Аой была уверена, что и в лифте на нее кто-нибудь насядет, но судьба милостиво подарила полминуты передышки. Она поднялась на этаж, где обосновалась опергруппа, и увидела в коридоре Хитоми. Скрестив руки, она подпирала собой дверь в свой же кабинет.

— Светлого утра, Аой-сан. Тут звонил Джордж де Латт. Тот самый, с фабрики по производству косметических зелий для клиники Аюми.

— Ему снова мерещится, что чей-то фамильяр ворует ингредиенты?

— Именно, — ухмыльнулась призывательница.

— Нет уж, в третий раз я на это не поведусь.

— Это понятно, а ответить ему что?

— Посоветуй обратиться к психотерапевту.

Хитоми хмыкнула и скрылась за дверью. Аой пронеслась мимо кабинета Такеши Идзуми, но вспомнила кое о чем. Она вернулась и без стука вошла.

— Светлого утра, Идзуми-кун.

— Светлого утра, Аой-сан.

Он сидел за столом спиной к окну и был занят пасьянсом маджонг. Аой с недоумением взглянула на кучу фишек, сложенных в определенную фигуру на столе — это была где-то середина процесса. Да, Такеши любил таким образом развлекать себя, но никогда в начале рабочего дня. А еще он явно пил слишком много кофе.

— Как ты после вчерашнего? — спросила лидер опергруппы. — Не выспался?

— Откуда такой вывод?

— У тебя три стаканчика на столе.

— О…

— Также ты пришел раньше обычного.

— Иногда со мной случается и такое, чему удивляться? Если бы Шэдоу пришел хотя бы вовремя — то да, это было бы необычайное событие. А так…

— И все же?..

— Все в порядке, Аой.

— Точно?

— Да.

Аой, все еще выражая крайнюю степень сомнения, перевела взгляд на пустующий стол в другом углу комнаты.

— Рэм уже пришел?

Такеши, не поднимая глаз на начальницу, взял с поля две фишки.

— Не имею представления, но, во всяком случае, я его не видел.