Нимфоманка для альфы

Айза Блэк (2021)

— Продолжай танец, не останавливайся, — его голос бьет раскаленным хлыстом. Оборотень сидит на диване, широко расставив ноги. Мощные руки увиты сеткой шрамов. Каждый шрам оставлен лично мной. У меня такие же только в душе. — Ты… ты… жив? — сжимаю поручень пилона, ноги подкашиваются. Страх. Нет. Животный ужас отравляет нутро. — Кажется, тебя забыли поставить в известность, — серебристые молнии в глазах прошивают меня насквозь. И вместе со страхом во мне рождается что-то темное порочное, подконтрольное только ему. — Убьешь меня? — токсичное желание сплетается в адском танце с ненавистью. — Ты не заслуживаешь такого подарка, — в оскале оборотня отражаются все пытки ада. — В жены возьму…

Глава 1

— Ты омерзительна! — Такер врывается в ванную комнату. Вибратор выскальзывает на пол и с жужжанием катится в его сторону. Снова он застал меня врасплох.

— Выйди и закрой дверь с той стороны, — внутри закипает ярость.

— Запах твоей похоти, — оборотень шумно втягивает воздух, — Им пропитался весь дом.

— И? — ухмыляюсь, — Выход прост. Ты прекрасно знаешь, как это все прекратить, — накидываю халат. Не хочу и дальше ощущать на себе его изучающий взгляд.

— Я устал, — вздыхает. — Жду тебя в гостиной, есть разговор, — со злостью наступает на вибратор, расплющивает его.

Опускаюсь на край ванной. Что-то мне подсказывает — я не хочу слышать его. Ничем хорошим разговор для меня не закончится. А у меня есть выбор? Ударяю кулаком по стиральной машинке. Нет.

Умываюсь холодной водой. Тщательно подвязываю поясом халат. Бреду в гостиную. Оборотень сидит в кресле, закинув ногу на ногу.

— О чем ты хотел поговорить? — переминаюсь в нерешительности.

— Не хочешь для начала выразить мне свою признательность? — показывает взглядом в область своей ширинки.

— Нет! — не успеваю справиться с эмоциями, и на моем лице явственно читается отвращение.

— Я так и думал. Резиновая игрушка всяко лучше натурального хера, — в мутно-зеленых глазах плещется что-то недоброе. Он на взводе. Хоть старается держаться невозмутимо. Но Такер никогда не умел хорошо владеть эмоциями.

— Мне это необходимо, — говорю сдержанно. Не хочу углубляться в неприятную тему.

— А я больше не вижу смысла твоего нахождения в своем доме. Никакой благодарности за мою доброту, — фыркает и сжимает подлокотник кресла.

— Ты меня отпускаешь? — уточняю осторожно. В такое верится с трудом. — Я готова сегодня же покинуть не только твой дом, но и стаю. Если вы мне отдадите…

— Нет! — не дает договорить. Вскакивает, подлетает ко мне. Ноздри раздуваются, — Подобную благосклонность надо заслужить. А пока, ты лишь играла на моих нервах, Жасмин.

— По-моему, я сделала слишком многое для вас! И не раз доказала верность стае! — толкаю его в грудь. — Теперь ваш черед выполнять обещания! Сколько я могу ждать?! Хватит!

— Ты забыла, где твое место? — хватает меня за волосы и тянет. Не сильно больно, скорее неприятно. — Ты всего лишь человечишка. Стая взяла на себя заботу о тебе. Я предложил свой дом. Я уж не говорю про магическую защиту, которой мы тебя окружили. И где благодарность за наши поступки? Нет, Жасмин! Ты только требуешь! Дразнишь! Разносишь похоть по моему дому! Испытываешь! Довольно! За это время я не получил даже слов благодарности, и я не говорю уже о большем!

— Ты забыл упомянуть, чего вы меня лишили! — дергаю головой, пытаюсь вырваться из волчьей хватки. Бесполезно.

Он специально держит меня, слегка наклонив к полу, словно даже этим жестом указывая мое место.

— У каждой услуги есть своя плата, — приближает свое лицо, принюхивается, — Если бы не мой частичный иммунитет, я бы распял сейчас тебя под собой. Так что даже в этом тебе повезло.

— Корчишь из себя благородного? — смеюсь ему в лицо. — Бесполезно. Я слишком хорошо тебя знаю.

— И села мне на шею, свесив ноги. Думала, я вечно буду терпеть твои выходки?! — отбрасывает меня, так что не удерживаюсь и падаю на пол. — Так вот, ты добилась своего, мне это вот, где сидит, — проводит пальцами по горлу. — Хочу спокойствия. Меня достало жить в похоти, — дышит тяжело. Рвано.

Наливает себе из графина воды. Залпом выпивает. Потом наливает снова.

— Так и не надо, Такер. Я могу исчезнуть. И больше никак о себе не напомню! — стараюсь говорить миролюбиво. Не стоит еще больше его злить. Хотя сгораю от желания расцарапать его физиономию.

— Нет, так не будет. У тебя есть дар… — вздыхает, — Или проклятье. И стая намерена его использовать. Я проголосовал за…

— Это такая твоя месть? — кусаю губу до крови. Мне страшно услышать, что они мне приготовили. И еще страшнее осознавать — я пойду на все. Я всецело в их власти.

— Ты могла сделать свою участь куда приятней. И винить стоит только себя, — смотрит на меня, пожирает глазами. Замечаю внушительный бугор в штанах. — А теперь… — разводит руками.

— Что теперь? — внутри все холодеет.

— Поедешь в элитный клуб. Будешь там работать… танцевать, — жадно наблюдает за моей реакцией. Наслаждается тем, как округляются глаза, как по телу колючими иголками проходится страх.

— Ты… вы решили из меня сделать… ночную бабочку? В этом высокие идеалы и благородность стаи? — хватаю со стола вазу и запускаю ее в стену.

— Стая сейчас находится в состоянии конфликта. Это все может перерасти в кровопролитие. А на войне, сама понимаешь, — смотрит на меня без тени сожаления, — Все средства хороши.

— И поэтому решили меня подкладывать, под не пойми кого? — ярость, бессилие, злоба, все клокочет внутри.

— Вот она твоя распущенность, Жасмин, — подходит, прижимает к себе, не реагирует на сопротивление, — Ты эти выводы сделала сама! Сгораешь от похоти, да? А может, ты обрадовалась новости, а? Это я тебе только не мил… а для других ты с радостью распахнешь ворота? — смеется, гадко, дерзко.

— Пусти меня! Тварь! — вырываюсь, брыкаюсь, кусаюсь. Он же продолжает хохотать. С надрывом и нотками горечи.

— Покажи мне, какой ты можешь быть… — хрипит мне в губы.

— Тебе никогда этого не узнать, — отвечаю таким же шепотом, плюю ему в лицо.

Отталкивает меня. Теперь в мутно-зеленых глазах сверкает ярость. Даже волчья шерсть на руках появляется.

— Ты заслужила все, что с тобой произошло, Жасмин. Неблагодарная самка, — отворачивается. Слышу сдавленный рык. — Зря, я тебя взял под крыло. Теперь сожалею.

— Всегда и во всем ты ищешь свою выгоду. Так что твои красивые слова, насквозь пропахли ложью!

— Собирай свои манатки. Завтра отправишься в клуб. От стаи будешь получать имена интересующих нас особей, а дальше… делай то, что умеешь лучше всего… — поворачивается ко мне. Руки скрещены на груди. Глаза полны злобы. Голос больше не дрожит. Пытается сохранить спокойствие.

— А если я откажусь? — глотаю подступившие к горлу слезы.

— Серьезно? — заливается диким смехом. — Дверь открыта. Можешь катиться на все четыре стороны, — в глазах триумф. Он сумел задеть мои раны. Напомнил о том, почему я всегда буду предана стае. И подпишусь по любое их безумство.

— А если я соглашусь, — голос дрожит, — Выполню ваши… поручения… Тогда стая пойдет мне навстречу?

— Возможно, если посчитает, что ты доказала свою преданность. Если твоя информация будет ценной, — мне так хочется ему верить. В этих словах я вижу свет в конце туннеля.

У волков в лапах все, ради чего я продолжаю жить. Я верю, придет день, когда я добьюсь своей цели. Только вперед. Выстоять. Победить. И цена не имеет никакого значения.

Рассчитывать могу только на себя. Больше нет того, за чьей спиной я могла спрятаться. Только он мог меня оградить. Но я сделала свой выбор. И сожаления теперь бессмысленны.