Белладонна

Аделин Грейс, 2022

Англия. Вторая половина XIX века. Все, к кому прикоснется Смерть, умирают. Все, за исключением Сигны. Прекрасное дитя не должно было прожить и дня после рождения. Всю жизнь ее воспитывали опекуны, каждому из которых была уготована одна участь – смерть. Однажды, нарушив равновесие между миром живых и усопших, Сигна отправляется к единственным оставшимся родственникам – Хоторнам в поместье Торн-Гров, населенное духами. Там девушка узнает, что некто отравляет всех членов семьи особым ядом. Погружаясь в темные тайны семейства Хоторнов, Сигна понимает, что под подозрение попадает каждый из них. Чтобы восстановить баланс, девушке нужно убедиться, что смерть не сможет дотянуться ни до кого из обитателей Торн-Гров. Вскоре Сигна узнает, что должна заключить сделку с самой Смертью – очаровательным и опасным юношей.

Глава 2

Лезвие скользнуло через тени, и Сигна выругалась.

Ангел смерти уставился на свою грудь, и тень качнулась, словно он склонил голову набок.

— Так-так, ну разве ты не занимательная девчушка. Ты ведь не всерьез верила, что такой банальный трюк сработает со мной?

Сигна скривила губы в ответ на его веселье и вытащила нож. Она надеялась, что лезвие сделает хоть что-то. Что оно отпугнет его или даст понять, как решительно она настроена прогнать его из своей жизни. Сигна хотела, чтобы Ангел смерти увидел в ней опасность. А не игрушку. Но вместо этого он смеялся над ней.

Из-за его смеха Сигна едва обратила внимание на настойчивый стук в дверь. Она замерла, когда сундук со скрежетом начал двигаться по деревянному полу, и в комнату с криком ворвалась тетя Магда, белая как полотно, со смертельным страхом в глазах. Не теряя времени, она трясущимися руками схватила Сигну за волосы и потянула вверх с пола, метнув взгляд на окно, словно намеревалась вышвырнуть девушку из него.

Злость захлестнула Ангела смерти, отчего воздух в комнате стал удушающим. По коже Сигны побежал холодок, пока она пыталась вырваться из теткиной хватки. И хотя Сигна понимала, что должна остановить его, но все же не сделала этого. Глаза Магды горели ненавистью, и когда та потянулась к ее шее, Сигна, сжав зубы, схватила тетку за плечи и сбила с ног.

На мгновение их руки соприкоснулись кожа к коже, и Сигне показалось, что по венам разлилась лава. Тетя откинулась назад словно оглушенная, прерывисто хватая ртом воздух. На ее лице не осталось ни кровинки, как если бы прикосновение Сигны высосало из нее жизненные соки. Женщина споткнулась о край сундука и с тихим криком упала навзничь, испустив тем самым последний вздох.

Она со стуком грохнулась на пол, замолчав, возможно, впервые в своей жизни.

К тому моменту, как Сигна поняла, что произошло, было уже слишком поздно помочь тете, чьи стеклянные глаза безучастно уставились в потолок. Ангел смерти наклонился, изучая тело.

— Что ж, похоже, это единственный способ заставить ее замолчать. — Голос искрился от веселья, словно все происходящее всего лишь забавная игра.

Сигна в панике хватала ртом воздух.

— Что ты наделал?

Лишь тогда Ангел смерти выпрямился, заметив ее ужас.

— Что я наделал? Боюсь, тут ты ошибаешься, Пташка. — Он произнес это с интонацией, с которой обычно отчитывают маленьких детей. — Сделай вдох и послушай меня. У нас не так много времени.

Но Сигна не слушала. Она посмотрела на свои руки, которые отливали мертвенной синевой и были прозрачными, как у духа, и с тихим стоном спрятала их за спиной.

— Держись от меня подальше! — взмолилась она. — Пожалуйста, оставь меня в покое.

— Будто я не пытался. — В голосе Ангела смерти появились резкие нотки, словно над ручьем нависла тьма. Он отвернулся, и Сигне оставалось лишь наблюдать, как он потянулся к трупу тети и вырвал из него душу.

Душа бросила взгляд на девушку, затем посмотрела на Смерть, и ее глаза расширились от осознания случившегося.

— Ах ты, мерзкая ведьма.

Сигне показалось, что земля уходит у нее из-под ног. Мысли судорожно метались в голове, зрение затуманилось, пока она смотрела на свои дрожащие руки. Предавшие ее. Укравшие жизнь.

— Что я наделала? — шептала она, вся съежившись. Как я могла, что я наделала, что я наделала? А затем на нее обрушилось ужасное осознание. — Что же мне делать теперь?

— Для начала, дыши. — После его слов Сигне вдруг стало легче. Хорошо, что их произнесла не тетя Магда, которая с ужасом разглядывала свое прозрачное тело. — Уверяю тебя, я не ожидал.

— Какое мне дело до твоих оправданий? Это случилось по твоей вине! — Сигна не знала, смеяться ей или плакать, и разразилась истеричными рыданиями.

Тени Ангела начали расти, и тьма окутала комнату.

— Ты вызвала меня. А я лишь пришел на зов. И вовсе не враг тебе…

По крайней мере, теперь она с уверенностью могла рассмеяться.

— Не враг? Ты мое пожизненное бремя. Из-за тебя я живу в таких ужасных местах, с людьми вроде нее, в довесок окруженная духами мертвых! Из-за тебя я несчастна. И посмотри, что ты натворил сейчас. — Ее взгляд упал на труп, лежащий под ногами, и Сигна закрыла лицо прозрачными руками, когда из глаз брызнули обжигающие слезы. — Ты проклял меня. Теперь ни один мужчина не захочет на мне жениться!

— Жениться? — Ангел смерти с недоумением уставился на нее. — Вот почему ты плачешь?

Она зарыдала еще громче, слова не могли успокоить ее воспаленный разум.

Если бы только Сигна подняла голову, то заметила бы, как сжались окружающие Смерть тени. Она бы увидела, как он потянулся к ней, но тут же отпрянул назад, чтобы не быть отвергнутым. Увидела бы, как он не дает новому проклятью сорваться с языка тетки, зажимая духу рот.

— Я никогда не хотел, чтобы такое случилось. — Его голос звучал искренне. — Наше время вышло. Понимаю, что сейчас мои слова для тебя пустой звук, но я не враг тебе. И докажу это через два дня. Пообещай, что до тех пор будешь ждать здесь.

Сигна ничего не ответила, хотя идти все равно было некуда. И все же она не отрывала взгляд от пола, пока жнец не исчез. По комнате, наконец, разлилось тепло, возвращая чувствительность ногам и рукам, а коже живой матовый оттенок. Воздействие белладонны кончилось, оставив лишь пульсирующую головную боль, а качающийся дух тети служил единственным напоминанием недавнего визита вестника смерти.

Сигна посмотрела на дух заплаканными глазами, и тетя Магда нахмурилась. Я всегда знала, что ты одержима дьяволом.

Не в силах спорить, Сигна упала на пол и погрузилась в свое отчаяние.

Позже тем вечером Сигна стояла у покосившейся двери дома покойной Магды, обхватив себя руками, и ждала, когда следователь закончит работу.

Он спешил вовсе не из-за трупа, а потому, что боялся Сигны с ее иссиня-черными волосами и странного цвета глазами, а также стремился поскорее убраться с глаз кучки соседей, державшихся на расстоянии и многозначно переглядывающихся.

— Ты никогда не хотела, чтобы все так обернулось, — шептала сама себе девушка, стоя под взглядами встревоженных зевак. — Могла думать об этом, но ведь думать и делать совершенно разные вещи. Ты хорошая. Тебя полюбят. Это он во всем виноват.

Он виноват, он виноват, только он один. Такова была ее новая мантра.

Сигна ненавидела Ангела смерти даже сильнее, чем прежде. Ей стало невыносимо, в кого он превратил ее. Хотя… она не могла сказать, что сильно оплакивала тетин уход из жизни.

Ну или почти уход.

Ты позволишь им забрать меня, девчонка? Прохрипел дух Магды, полный злобы даже после смерти. Ты моя должница! И позволишь им запихнуть меня в такой мешок? Сделай же что-нибудь, маленькая ведьма! Я знаю, что ты меня видишь.

— И слышу тоже, к сожалению, — проворчала Сигна, осознав, что разговаривает сама с собой, только когда поймала удивленный взгляд мужчины, поднимающего завернутый в мешковину труп тети на заднее сиденье экипажа. Не зная, как выйти из положения, Сигна просто уставилась вдаль между ним и парящим духом, пока мужчине стало совсем не по себе, и, извинившись, он забормотал что-то о том, как сожалеет о ее потере и в ближайшее время свяжется с ней.

Тем временем соседи крепко сжимали крестики на шеях и шептали, что всегда знали, будто с девочкой не все чисто. Рассказывая каждому желающему, что у Сигны дурная кровь и что Магде следовало дважды подумать, прежде чем приютить в доме дьявольское отродье. Среди них даже затесался дух в свободной белой тунике, который постоянно крестился и пялился на Сигну пустыми безжизненными глазами.

Она пыталась не сердиться на них. Неважно, что сплетни ранили ее и что она отдала бы все за единственного человека, которому смогла бы излить душу. Их страхи не были такими уж беспочвенными. Сигна воспользовалась силой темного жнеца.

Теперь ей всего лишь следовало выяснить, как она это сделала.

Кожа зудела, когда она плелась к дому Магды, надеясь, что ни соседи, ни тетя, рассеянно суетившаяся вокруг своего тела пока карета следователя исчезала из виду внизу по улице, не последуют за ней, и она ускользнет в сад.

Хотя едва ли слово сад было тут уместно. Сорняки и полевые цветы свободно разрастались годами, о чем часто сокрушалась тетя Магда. Но Сигна могла часами ухаживать за ними, насколько возможно, не имея даже лопаты или секатора. Пожалуй, только по саду она и будет скучать, вспоминая жизнь с тетей.

Она нырнула под ветви ивы, откидывая густую листву, и прислонилась к стволу дерева. Но она была не одна.

В опавшей листве покрытый грязью лежал птенец. Настолько крошечный и беззащитный, что еще не открыл глаза, кожа розовая, без единого перышка.

Сигна наклонилась, чтобы осмотреть бедного малыша, покрытого землей и голодными муравьями, готовыми сожрать того заживо. Насекомые настигали его, безжалостные в своем преследовании. Жалость захлестнула Сигну. Подобно ей самой, его выбросили из гнезда с расчетом на то, чтобы самому о себе позаботиться. Но, в отличие от Сигны, он не мог обмануть смерть. Для него будет благословением умереть быстро и избавиться от страданий.

Смерть Магды оказалась случайностью, но, если в этот раз Сигна заберет чью-то жизнь намеренно, в кого она превратится?

Ей не хотелось больше думать об этом, но все же она понимала, что должна получить ответ прежде, чем снова окажется в подобной ситуации, рискуя причинить кому-нибудь боль.

Она медленно сняла перчатки и провела пальцем по спине детеныша, смахивая мусор и набежавших муравьев. Она затаила дыхание, ожидая увидеть, приведет ли это к смерти. Как ни странно, он продолжал возиться на земле, живой и здоровый.

Она снова коснулась птенца, на сей раз дольше. И когда убрала руку, он все еще дышал.

Со слезами облегчения на глазах она прижалась спиной к стволу ивы. Она не убила бедную пташку. Ее прикосновение не смертельно. Разве что… тут скрыто нечто большее.

Она вспомнила о белладонне и трясущейся рукой достала пять ягод из кармана. Убедившись, что листва скроет ее от любого прохожего, она положила ягоды в рот и раскусила их. Последствия не заставили себя ждать. Началась тошнота, мир поплыл перед глазами, и прямо напротив снова возник сам Ангел смерти. Хотя она знала о его присутствии, но продолжала игнорировать, радуясь, что он просто наблюдает со стороны. Она протянула руку и снова коснулась птенца, чье сердце замерло, и с последним вздохом облегчения он замер.

Сигна отдернула руку и прижала к груди. Бессмысленно отрицать, что она могла убить всего одним прикосновением. Но похоже, что смерть наступала только в присутствии темного жнеца. Только когда Сигна пребывала в странном состоянии, балансируя между жизнью и смертью.

У нее накопилось столько вопросов, но она даже не взглянула на Ангела смерти, а вместо этого заставила себя встать с земли, оставив мертвого птенца муравьям, и, спотыкаясь, поплелась к дому.

По крайней мере, ей было легче от того, что теперь птенцу больше не будет больно. Раз она оказалась таким монстром, то сможет хотя бы даровать милосердную смерть.