Трофей Альфы

Ада Раевская, 2023

Когда я услышала его голос в своём доме, то не поверила своим ушам: моему мужу угрожает парень, которого я когда-то бросила по воле родителей… Он так изменился: и внешне, и внутренне. Его глаза теперь горят неестественным светом, а не любовью ко мне. И теперь он решил забрать меня, чтобы муж вернул ему таинственный Камень.Он жесток, властен и беспринципен – совсем не тот человек, которого я знала. И человек ли? Желтые глаза, рык и выступающие когти говорят, что нет.Но мне плевать. Я ничего ему не должна! Пусть только вернёт мою дочь…Нашу дочь.

Глава 6. Юля

— Мама! Я хочу на улицу! — прямо с утра заявляет Мила.

У нас теперь есть вещи, причём, посмотрев на то, что нам принёс Андрей, я просто уверена, что их собирала женщина. Наверное, у него кто-то есть… И раз она этим занималась, то даже не ревнует. Видимо, отношения действительно крепкие, надо же.

Давлю зависть в зачатке, потому что права на неё не имею, и иду за верхней одеждой, которую я дочери ещё не показала.

Она любит бывать на улице, в парках — особенно. Как-то раз мы ходили в рощу, которая больше напоминает настоящий лес, и Мила была в диком восторге. Сейчас у неё за окном лес, и я уверена, что ей понравится хотя бы смотреть на него поближе.

— Смотри, какой костюмчик, — ей он по размеру, чуть длинноваты штаны, но я немного их подгибаю и проблема решается. Главное, что подходит обувь, а то это могло стать действительно препятствием для прогулки. — Тебе нравится зелёный?

— Да! — Мила крутится у зеркала, я тем временем достаю одежду, которая предназначена для меня. Тоже зимний костюм, обувь, шарф и шапка, вот только на мне магия сломалась, штаны едва налазят и оказались длинными, куртка же наоборот болтается и рукава тоже приходится подгибать. Ботинки обычные, но у них сразу обнаруживается недостаток: их можно только зашнуровать, замка нет, поэтому натягиваю я их с трудом. В итоге оказывается, что они мне слегка маловаты, но, вроде бы, не сильно. Не в поход же мне идти в них…

Стоит мне только открыть дверь, Мила сразу же вылетает на улицу. Я же выхожу с опаской: меня преследует дурацкое ощущение, будто Андрей всё это время простоял за дверью, и сейчас я на него наткнусь.

Это, естественно, не так: мы спокойно выходим во двор, потом и на улицу. Ничего примечательно тут не замечено, только дома, дома и ещё дома, и те друг на друга похожи, не один в один, конечно, но похоже этот посёлок строили одновременно и недавно: всё выглядело новым и даже не совсем жилым, хотя судя по припаркованным машинам, люди тут были и, похоже, в избытке.

— Ма-а-ам, я хочу на горку! — Мила уже успела пробежаться по сугробу, сделать"ангелочка"и теперь дёргает меня за рукав. — Мне нужна ледянка!

— Мила, я не знаю, где здесь горка, а ледянку мы с собой не взяли. Давай просто погуляем и вернёмся, ладно? — надеяться на благоразумие четырёхлетки было бы глупо, но мне больше не на что.

Естественно, моё предложение восторга у ребёнка не вызвало. Она сложила бровки домиком и на одной ноте затянула:

— Ма-а-ама-а, я хочу-хочу-хочу на горку!

— Мила, я сколько раз говорила, что если ты будешь себя так вести, то ты не получишь вообще ничего? — я сохраняю спокойный тон. Конечно, она испытывает стресс из-за всего происходящего, но я никогда не даю ей возможность думать, что истерикой можно чего-то добиться. — Если ты не успокоишься, нам придётся вернуться в дом, — сказать"домой"у меня язык не поворачивается. Пункт временного пребывания это, а не"домой".

— Мам, ну я на горку хочу, — уже тихо и грустно повторяет Мила. — Я ещё не была на горке! Давным-давно только была! — "давным давно"в её понимании это в прошлом году.

Мне очень хочется отвести её куда она просит, но где я ей могу горку найти в месте, где кроме домов и дороги нет ничего на многие километры? Я даже не знаю, чем тут занимаются другие дети и есть ли они тут вообще.

— Так, давай мы с тобой прогуляемся тут, вдруг и правда где-то есть площадка. Если найдём её, то останемся, но если её не будет, то ты не должна плакать, мы просто ещё походим и вернёмся, — я всё ещё сохраняю спокойствие и это работает.

Мила кивает и шмыгает носом, а я понимаю, что мы отошли от дома достаточно далеко, и уже сложно определить, в какую сторону нужно возвращаться.

Панику не развожу, потому что дом находится на отшибе, он одноэтажный и сам посёлок не такой уж и большой… Но всё равно чувствую себя растерянно, и в районе солнечного сплетения начинает завязываться тугой узел, от которого не получается избавиться, лишь вдохами-выдохами.

Когда мы проходим метров двести, неожиданно ворота одного из домов открываются и оттуда вываливается,кажется, трое детей, но я точно в количестве не уверена, потому что они бегут кучно и непонятно, сколько ног я вообще вижу.

— Лиза! — вслед за ними со двора вылетает женщина, которая на ходу натягивает куртку, — Следи, чтобы они не убегали, а ни как в прошлый раз!

— Ладно, мам, — сама старшая девочка хватает двух мальчишек за капюшоны. — К вечеру вернёмся!

Пока длится эта сцена, я успеваю немного рассмотреть детей: старшей девочке на вид лет двенадцать, мальчишкам примерно семь и пять. Экспертиза на глаз не точная, но почему-то мне кажется важным предположить возраст.

Женщина неожиданно поворачивается и смотрит на нас. Мне немного неловко, что мы пялились на их семейную сцену, поэтому, пытаясь сгладить это, я улыбаюсь и здороваюсь:

— Здравствуйте.

Мила, как обычно, повторяет за мной. Она не запоминает моих знакомых или знакомых Димы, поэтому просто здоровается со всеми, с кем мы разговариваем.

— Здравствуй. Юля, правильно же? — незнакомка подходит ближе и протягивает мне руку: — Я Лана.

— Я Юля, да, — растерянно протягиваю руку, чтобы её пожали, — А вы откуда знаете?

— Вещи, — она окидывает нас взглядом, — Андрей просил, я собирала.

Видимо, я всё-таки не ошиблась. Вещи и правда собирала женщина, ведь там помимо верхней одежды были ещё всякие мелочи, о которых мужчине и в голову бы не пришло думать.

Вот только, раз Андрей её просил, значит, они… вместе? Никогда бы не подумала, что Андрей будет с женщиной, у которой есть дети, потому девочка и старший мальчик не могут быть его, но… самый маленький из детей вполне может оказаться его сыном.

Лана красивая, теперь я обращаю на это внимание. А ещё она улыбается и выглядит при этом мило, я не вижу, чтобы она ревновала или злилась. И правда, как я и думала, отношения должны быть крепкими.

— А-а, вещи, — я тоже стараюсь изобразить улыбку. — Спасибо огромное, мы так резко тут оказались, не успели ничего с собой взять, — ага, даже верхнюю одежду.

— Не за что, всё подошло? — "Её это и правда интересует!" — с удивлением отмечаю я. Ну, или она охренеть какая гениальная актриса. — Я не знала размер, руководствовалась интуицией и размерной сеткой для детей, хотя и знаю, что они часто вообще не попадают в это.

— У вас отличная интуиция, — теперь я улыбаюсь уже более искренне. — Нам всё отлично подошло, у Милы вообще как по ней сшито, — я правда не представляла, как так можно угадать, не зная человека. Это не на глаз даже.

— Тебя Мила зовут? — Лана обращается к дочке.

Обычно она может засмущаться, но новая знакомая ей, видимо, понравилась, поэтому она даже отвечает вслух:

— Да. Мы с мамой ищем горку, — я отвлеклась на свои дурацкие взрослые мысли о том, у кого там с кем отношения, а о самом важном успела забыть!

— У нас есть тут горка недалеко, хочешь, покажу? — Лана протянула Миле руку, но та, вопросительно глядя на меня, стоит истуканом. — Ого, точно, я забыла у твоей мамы разрешения спросить.

— Мила, ты же хотела на горку, попроси тётю вежливо показать нам, куда идти, — мне не очень нравится, что Лана тянет руки к дочке, несмотря на то, что в остальном она располагает к себе, но на конфликт я нарываться не собираюсь из-за такой, по сути, мелочи.

— А вы можете проводить нас к горке, пожалуйста? — послушно произносит Мила с придыханием, явно волнуется.

— Конечно, только я сейчас накину тёплую куртку и приду, ладно?

— Нам бы не хотелось вас утруждать, просто покажите, куда идти, — на самом деле мне интересно с ней пообщаться, но с другой стороны, почему-то кажется эта идея плохой, поэтому я делаю попытку слинять.

— Мне интересно с вами пообщаться, — Лана смеётся, а я немного удивляюсь её прямолинейностью.

— Ну, если так, то мы вас подождём, — быть грубой без причины — глупо, да и страшно мне быть совсем без знакомых. Пусть это и жена или любовница Андрея, она кажется милой. А на Андрея я не претендую, так что и смысла нет с ней ругаться. Мы же цивилизованные люди и всё такое…

— Мама, а кто эта тётя? — спрашивает Мила, стоит только Лане уйти.

— Она нам передала одежду, когда узнала, что у нас её нет. Я её раньше тоже не знала, — объясняю дочке.

В душе у меня настоящий ураган, которому я не могу дать волю, даже если захочу. Он бушует настолько внутри меня, что даже на лице эти эмоции не отражаются, но в мыслях настоящий бедлам.

Лана возвращает достаточно быстро, я возвращаю на лицо доброжелательную улыбку, и мы идём туда, куда ведёт наша новая знакомая.

— Моему младшему сыну пять лет, — значит, я угадала, — А тебе сколько? — обращается Лана к Миле.

Мила гордо выпячивает ладонь и загибает большой палец, растопыривая остальные.

— Мне вот столько! — вот только в варежках никому ничего не понятно, поэтому Мила успевает стянуть варежку прежде, чем я замечаю её намерение. — Вот столько мне!

Лана смеётся, я тоже не могу не улыбнуться, на этот раз искренно, но всё же приходится остановиться, чтобы вернуть руку дочки в варежку.

— Да ты уже большая, четыре года, скоро тебе тоже пять лет будет, да? — Лана явно знает, как разговаривать с детьми. Она не сюсюкается, но при этом фильтрует слова так, чтобы они были понятны ребёнку. Действительно, такой опыт… Не представляю даже, смогла бы я родить и воспитать троих? Для меня это что-то за гранью, мне и Мила далась очень тяжело.

— Мы уже почти пришли, — говорит Лана, а я слышу характерные для детской площадки звуки: непрекращающийся визг и крики взрослых, которые разбавляют эту какофонию.

Когда мы оказываемся на детской площадке, я порываюсь как и обычно, следить за Милой, но Лана быстро поручает её свои детям, которые, на удивление, относятся к этому наказу серьёзно. Я, конечно, не перестаю наблюдать за зелёным костюмчиком, но вижу, что оба мальчика и старшая девочка опекают Милу очень и очень рьяно.

— Какие дети ответственные, — удивляюсь я вслух, даже не думая, что Лана в этом визге вообще услышит то, что я сказала.

Но она слышит:

— Они не самые маленькие в семье и в окружении, привыкли присматривать за младшими. Мила подрастёт и тоже привыкнет, — Лана говорит так, будто уверена, что подросшую Милу увидит.

Я пожимаю плечами.

— Не знаю, я второго ребёнка не очень хочу, а среди родни и друзей ни у кого детей маленьких нет и не предвидится, — отвечаю честно. Правда, странно как-то говорить о родственниках и"друзьях", не зная, увижу ли я их вообще когда-то. И не то чтобы мне хочется их видеть, просто состояние такое неприземлённое, что даже позиционировать себя как-либо сложно.

— Ну, сегодня не очень хочешь, завтра очень захочешь, от мужчины же ещё зависит, — Лана смеётся и подмигивает мне, а мне очередная улыбка даётся с ужасным трудом, потому что я понимаю: её мужчина от которого ей хочется детей или она, возможно, уже родила от него, — это Андрей. То ли видя мою невесёлость, то ли думая о чем-то своём, Лана становится более серьёзной и добавляет: — Но, конечно, если не хочешь, то не надо. Плохо, когда дети появляются не по твоей воле.

— Плохо, — соглашаюсь я. Как с этим не согласиться? — Надеюсь, мне не придётся с этим столкнуться, — говорю и стараюсь не думать о том, что Мила рождена тоже не от большого моего желания стать матерью, а потому что"надо". К счастью, Диме не сильно нужен был"наследник"и второй ребёнок в принципе, его и Мила устраивала. Хотя от не против был, чтобы родился сын, а вот я не хотела.

— А пойдёмте к нам в гости? Что вам дома сидеть, Мила, вон, похоже с моими неплохо ладит, — я смотрю на то, как дочка Ланы кружит Милу на руках вокруг себя и понимаю, что Лана права. Вот только…

— А ваш муж не будет против? — я намеренно не произношу имя, чтобы голос не дрогнул.

— Муж? Мой? — женщина вскидывает брови. — Нет у меня никакого мужа, фу ты, ну ты, — она картинно морщится. — Так что, пойдёте?

Я, стараясь не выдать своего замешательства, киваю. То есть, мужем она Андрея не считает, раз реакция такая? Или она вообще не его женщина?

Сердце в надежде замирает, и я ничего не могу с этим поделать.