Дом на Сиреневой улице

Автор, пиши еще!, 2022

За четыре года существования группы «Автор, пиши еще!» в ВК этот сборник – самый сумасшедший из всех проектов, что мы реализовали. 46 авторов, 132 квартиры в одном доме, кафешка, магазин и салон красоты – вот из чего состоит наш «Дом на Сиреневой улице». Смешные, грустные, жизнеутверждающие – все 79 лучших историй помогут вам провести несколько незабываемых часов в нашем вымышленном доме №17 по Сиреневой. Содержит нецензурную брань. Также в книге встречается упоминание нетрадиционных сексуальных установок, но это не является пропагандой.

Морозовы

Юлия Трубина

Марина спешила домой. Она почти бежала, яростно размахивая сумочкой. Ух, как она задаст сейчас этому Стёпке! Дважды за рабочую смену ей написала классная сына, и один раз позвонила библиотекарша.

Стёпа проходил летнюю отработку в школе и ежедневно умудрялся накосячить. Ещё вчера обещал, что больше ни-ни, а сегодня притащил в библиотеку ужа, до обморока напугав всех присутствующих. А потом, как сказала классная: «Только представьте себе, поливал девочек водой из окна второго этажа!». Действительно, уму непостижимо!

«Каждый божий день жалобы. Да что ж это такое, в конце-то концов», — думала Марина, быстро поднимаясь по лестнице на свой этаж. На площадке между четвертым и пятым она увидела знакомый пакет с мусором, именно тот, который самолично вручила Степану утром перед выходом в школу.

— Вот ведь, засранец! — Марина подхватила пакет, мысленно прикидывая, какую меру наказания избрать для сына. — Ещё не хватало, чтоб тётя Феня это увидела, тогда греха не оберешься.

Старшая по дому из шестой квартиры, которую все называли тётей Феней, была крайне сурова не только с нарушителями порядка, а вообще со всеми жильцами дома. Марина не удивилась бы тому факту, что Феня знает наверняка, чей это пакет — у неё везде глаза и уши.

Уже на шестом был слышен отчаянный рёв, доносившийся из чьей-то квартиры. А на седьмом стало понятно, что это ревёт не кто иной, как Алиска — младшая дочь Марины. Перепуганная мать распахнула дверь:

— Что на этот раз? Все живые?

Марина давно усвоила ― главное, чтоб все были живы-здоровы, а остальное решаемо.

На полу в коридоре сидела Алиса. Она размазывала по лицу слёзы, попутно вытирая пол вокруг себя. Рядом валялись кошачьи миски, остатки сухого корма и перевернутый лоток. Из глубины квартиры орала музыка.

— Мамочка, ты только не ругайся, я почти всё уже убрала, — Алиса всхлипывала, старательно возюкая по полу какой-то белой тряпкой. — Я вальс репетировала, а тут кот взбесился, наверное, от громкой музыки… Вот он всё перевернул… А я — мо́ю… — девочка обвела рукой масштабы катастрофы и громко икнула.

— А чем это ты моешь, голубушка? — Марина подозрительно посмотрела на тряпку в руках дочери.

— Полотенчиком, мам. Я тряпку не нашла, — Алиса шумно шмыгнула носом и встала с колен.

— Полотенчиком! — всплеснула Марина руками. — Вы только полюбуйтесь на эту помощницу! Маминым полотенчиком для лица она моет пол в коридоре. Горе ты луковое. Не дети, а сплошное наказание и хулиганьё!

— Мы не хулиганьё, мамочка, ну прости-прости-прости! — Алиса подскочила к матери и порывисто обняла ее. — А почему ты с мусором? Все выносят, а ты заносишь, — дочь хихикнула, показывая на пакет.

— А потому что у нас Стёпа такой умный мальчик! Мусор в подъезде оставил. Кстати, где этот поросёнок? — Марина отметила, что кроссовок сына в коридоре нет.

— Поросёнок Стёпа только что ушел. Сказал, что ужика надо отдать, — бодро доложила дочь. Видя, что мать не сердится, Алиска прекратила плакать. — Ты представляешь, мама, у него был живой уж в коробочке! Ты когда-нибудь видела живого ужа?

— Живого ужа я не видела, а вот живого Стёпу очень бы хотелось увидеть и отлупить хорошенько! — Марина вздохнула и направилась в ванную.

Там из раковины через край вовсю лилась вода. Слив был заткнут пробкой. Вероятно, Алиса планировала прополоскать здесь «полотенчико».

Марина ахнула:

— Боже мой, ещё не хватало соседей затопить! Алиска, быстро дуй к Марье! У нас тут всемирный потоп, оказывается. Узнай, всё ли там у них в порядке.

Алиса пулей выскочила за дверь, испугавшись гнева матери, а Марина принялась за уборку.

***

Марина и Дима поженились двадцать лет назад, сразу же, как Дима пришёл из армии. Некоторое время пожили, что называется, для себя. Выучились. Много путешествовали. А потом задумались о детях.

Первенец Егорка был всеобщим любимчиком — нежный, добрый мальчик, копия Марины. Через два года родился Стёпа, кареглазый бутуз. Папин сын. А ещё через три появилась на свет долгожданная дочка.

В эту трёшку на Сиреневой Морозовы въехали восемь лет назад, когда пришла пора определяться с выбором школы для Егора. Тут же неподалеку находился и садик, в котором Марина работала воспитателем.

Она и не заметила, как мальчишки выросли, и из милых карапузов превратились в упрямых, строптивых подростков. Жалобы на них поступали почти ежедневно — то от соседей, то из школы. И Алиска тоже чудит. Беззлобно, но хлопот доставляет немало. Верно говорят — сапожник без сапог. Мать педагог, а дети растут, словно беспризорники.

— Чужих воспитываю, а на своих времени совсем не остаётся, — вздохнула Марина и посмотрела на часы.

— Где это Алиска запропастилась? Опять, наверное, донимает соседку своими вопросами. И Стёпке пора бы уже вернуться… А Егор вообще дома не появляется… Ох, беда с ними.

Марина взяла телефон, намереваясь позвонить всем троим детям.

***

Егор сидел за гаражами, на подвальном козырьке заброшенного двухэтажного барака. В последнее время он частенько зависал здесь с ребятами, подальше от любопытных глаз. Курили, выпивали, а кто и чем посерьёзнее баловался. Парню было, о чем подумать — с Дашкой у них всё окончательно разладилось, отработку в школе он бессовестно прогуливал, мать наверняка узнает, начнет пилить. Ещё и соседка эта, учительница, привязалась со своим волонтерским движением. В общем, куда ни кинь — везде клин.

Егор жадно затянулся последней затяжкой, когда позвонила мама. Он в который раз удивился её способности чувствовать на расстоянии, что сын творит что-то запрещённое.

— Опять куришь, сынок, или уж докурил? — Марина умела застать врасплох своими каверзными вопросами. — Я Алиску потеряла. Она, оказывается, без телефона усвистала. Пробегись там по округе, глянь, пожалуйста.

Егор спрыгнул с козырька и направился к оживлённому перекрестку. Знакомые ребята не раз уже говорили, что видели в подземном переходе его сестру, но Егору никогда не удавалось застать её на месте преступления. Сегодня ему повезло.

Прямо у подножия лестницы, ведущей в переход, на колченогом стуле сидел старик с гармонью на коленях. Он виртуозно выводил знакомые мотивы. А рядом стояла Алиска и старательно пела «про степного сизого орла».

— Твою ж ты кочерыжку, — сквозь зубы выругался парень и громко крикнул, — Алиска! Живо сюда!

Алиса вздрогнула и прекратила петь. Она досадливо поморщилась, увидев старшего брата: «Попалась!». Затем наклонилась к стоявшей перед стариком коробке, пошурудила в ней, быстро сказала что-то гармонисту, и побежала навстречу брату.

— Егорочка, ты маме только не говори! — Алиска оправдывалась перед Егором, заискивающе глядя ему в глаза. — Этот дедушка так красиво играл на своей гармошке. Но у него в коробочке совсем не было денег. Никто ему не давал. А когда он начал играть «Катюшу», мне захотелось спеть, ну и вот… И денег нам дали… А маме не надо знать, она и так ругалась сегодня, что мы — хулиганьё. Стёпка ещё этот со своей змеёй. Жалко мамочку…

Егор смягчился:

— Балбеска ты, Алиска. Вас же могли менты загрести, — он усмехнулся и легонько потрепал сестру по волосам. — Пойдём, певица.

Крепко взявшись за руки, ребята направились в сторону дома. У подъезда, на скамейке, сидел совершенно несчастный Стёпа. Увидев сестру и брата, он понуро зашагал навстречу.

— Боюсь домой идти. Мама уже пять раз звонила. Класснуха про ужа нажаловалась, наверное?

— А как же! А ещё ты мусор в подъезде оставил, поросёнок! Тётя Феня маме штрафу десять тыщ влепила! — Алиска не преминула вставить свои пять копеек.

— Точно! Мусор же! — Стёпа хлопнул себя ладонью по лбу. — Это я забыл. Поставил пакет, чтоб лямки на ранце отрегулировать, и отвлекся… Неужто десять тыщ? Придумаешь тоже!

Стёпа не поверил, но окончательно расстроился.

— Что ж вы за наказание такое, — вздохнула Алиса, — один курит, как паровоз, да по заброшкам шляется. Второй мусорит почём зря, да в школе косячит. То ли дело я — и пол помыла, и денег заработала! — с этими словами девочка извлекла из кармана несколько купюр, которые вытащила из коробки гармониста, и помахала ими в воздухе.

— Пойдёмте в магазин, балбесы! Пирожных купим у Оленьки. Маму порадуем.

***

— Всё-таки, хорошие у нас дети, Дима, хоть и хулиганы.

Марина улеглась рядом с мужем, набрала побольше воздуха и выпалила:

— А скоро будет ещё один. Или одна. Десять недель уже! Вот! — она достала из прикроватной тумбочки тест на беременность и с улыбкой вручила мужу.