Декабрец! Второй сезон

Автор, пиши еще!, 2021

Мы снова собрались вместе, чтобы создать еще один новогодний сборник взрослых историй. Каждый человек может сочинить такую историю и для этого не нужно быть великим писателем или автором бестселлеров. Новый год всегда вдохновляет нас на что-то большее, чем все то, к чему мы привыкли. Это также время, когда человек особенно ясно видит, что не так с его жизнью, и зачастую принимает решение все изменить. Каждая история сборника непохожа на другие, и все же все они примерно об одном – о том, что в преддверии праздника все в нашей жизни происходит немного не так, как в обычной жизни.

Бутылка с сюрпризом

Автор: Дарья Дивеева

Редактор: Лех Стражинский

— Что это, Арина Игоревна? — хмыкнул молодой врач, Василий Васильевич, выхватывая из рук коллеги бутылку, врученную ей пять минут назад пациентом. — Вы все-таки решили уйти в запой в новогоднюю ночь? Потерпели бы денек.

Было ожидаемо, что Василич пройдется по подарку. Тупые бестактные шутки — его профиль — выдали, видимо, вместе с сертификатом хирурга пять лет назад. Арина поменялась с ним дежурствами, забрав себе 30 декабря и 1 января, чтобы освободить 31-е и встретить Новый год с семьей.

Два дежурства по цене одного. На месте Василича она была бы счастлива, что разменяла эти дни. Наверняка ему тоже не хотелось проводить в больнице второй Новый год подряд. Но она знала, что он не откажет ей, ведь она была на десять лет старше, с тремя детьми, ради которых и пошла на такой неравнозначный обмен.

Точнее, она решилась ради младшего сына. Ему тяжело давалась адаптация к школе, он не успевал за одноклассниками в учебе и часто дрался с другими детьми. Школьный психолог вызвала к себе родителей и мягко отметила, что мальчику не хватает родительского внимания. Она настаивала, что поведение исправится само, если дома будет создана подходящая атмосфера.

Этот разговор состоялся за две недели до начала зимних каникул. В традиционном письме Деду Морозу ее сын попросил у зимнего волшебника, чтобы «мама встречала Новый год дома». Арина проревела в туалете почти час, сжимая листочек с корявой надписью, где половина букв была написана будто бы в зеркальном отражении.

Она решила, что устроит детям праздник, чего бы ей это ни стоило. Двое суток работы за одну очень важную ночь дома. «В которую я даже толком не посплю», — неизбежно возникала в ее голове мысль, которую она гнала от себя, как крамольную.

Сейчас она смотрела на молодого, неженатого и бездетного коллегу и мысленно укоряла его за насмешку.

— Это Михалыч подарил. Я ему швы снимала, — объяснила Арина.

Михалыча знала вся больница. Крепкий организм мужчины с тридцатилетним стажем алкоголика начал давать сбой два года назад. За это время он побывал во всех отделениях больницы, кроме гинекологии и патологической анатомии. Несмотря на нелицеприятный анамнез, он всегда был вежлив и даже кроток, стойко переносил все процедуры и неизменно благодарил врачей бутылкой чего-нибудь крепленого. Часто початой — он проверял, не паленая ли.

— Акцизной марки нет, — повертел Василич в руках бутылку из темного стекла с выцветшей этикеткой. — Самогон, что ли? Я бы поостерегся такое пить.

— Я и не пью, обычно протираю поверхности.

— Только не говорите этого Михалычу, — хохотнул появившийся на пороге ординаторской Антон Аркадьевич, заведующий отделением, — расстроится бедняга.

Женщина тепло улыбнулась начальнику. Их связывали не только годы совместной службы на благо здравоохранения, но и сходство характеров. Оба трудоголики, увлеченные профессией, они буквально жили в больнице. Без единого вопроса прикрывали друг друга и поддерживали в трудную минуту. Вот только шеф в последнее время стал сдавать — возраст.

— И почему мне все время несут алкоголь? Не духи, как Маше, или хотя бы конфеты. Дети бы съели…

— Потому что ты выглядишь, как человек, которому срочно надо накатить, а не подушиться, — шеф похлопал коллегу по плечу. — Машенька — молоденькая феечка, которая еще не понимает, куда попала. Конечно, ей и духи, и цветы. Чтобы задобрить и скрасить, так сказать. А нам, старым волкам, только алкоголь.

— Ничего я не старая! — возмутилась Арина. — Мне еще сорока нет.

— Зато есть муж, трое детей и работа с ненормальным графиком и загрузкой. А это никого не молодит.

Доктор с тоской посмотрела на свое отражение в хромированном боку электрочайника. И, хотя он сильно искажал черты лица, черные круги вокруг глаз были явственно различимы.

— Ладно, пойду домой. Спасибо, что отпустили пораньше, Антон Аркадьевич. Всех с наступающим.

Она убрала бутылку в сумку и ушла.

***

В кои-то веки погода стояла по-настоящему зимняя, словно вот-вот из-за угла вырулит Дед Мороз на тройке коней. Но Арину это не радовало. Снегом замело все дороги, а городские службы не спешили выводить технику на уборку. В декабрьские сумерки, да еще и в метель с гололедом, ехать по такой «зимней сказке» на старенькой «девятке» было очень страшно. Женщина кралась со скоростью не больше сорока километров в час.

На подъезде к дому Арина немного расслабилась, включила поворотник, и вдруг прямо перед ней на дорогу выскочил пешеход. Женщина ударила по тормозам и крутанула руль вправо, целясь в отбойник. Машину занесло и боком потащило по гололеду. Арина вдавила клаксон обеими руками и зажмурила глаза. Через секунду почувствовала удар, и ее бросило на ремни безопасности.

Пешеход убежал. Автомобиль ударился в фонарный столб. Арина вышла оценить повреждения. Благодаря маленькой скорости машина пострадала несильно: разбилась фара и помялось крыло. Нервы врача пострадали намного сильнее.

Мужа и детей дома не было. Арина сперва удивилась тому, что ее никто не встречает, а потом вспомнила, что муж обещал сводить детей на каток.

— Хоть бы кот вышел, — проворчала она раздеваясь.

Но Жорик проигнорировал призыв хозяйки.

Арину ждал вагон дел: приготовить еду, накрыть на стол, прибраться перед гостями, а то уже ноги прилипали к немытым больше недели полам. Себя в порядок привести, в конце концов.

Тишина дома окутала ее одеялом и пригласила пойти полежать немного, пока тихо и никто не мешает. Пережитый стресс отступал, и Арина уже почти дошла до дивана, как раздался телефонный звонок от мужа. Женщина схватила трубку, привыкшая к тому, что супруг предпочитает писать, а не звонить. Значит, что-то случилось.

Предчувствие ее не обмануло.

— Дорогая, ты только не волнуйся. Макс, кажется, сломал руку.

— Боже мой! Сильно?

— Даже не знаю, как тебе ответить. Рука распухла и болит. Мы уже на пути в больницу, все дети со мной. Постарайся отдохнуть, пока нас нет.

Она услышала, как хнычет, пытаясь сдержать слезы, ее младший сын. И сердце защемило от тревоги за него. «Постарайся отдохнуть, конечно», — Арина нервно хихикнула.

— Я сейчас приеду. Встретимся в клинике.

Она быстро отключилась, чтобы не слышать протестующие аргументы мужа.

В коридоре женщина накинула шубу, открыла дверь и выскочила из квартиры, не заметив, как зацепилась за ручку отворотом рукава. Она услышала треск рвущихся ниток. Оторвавшийся рукав дохлой зверушкой повис на ручке входной двери.

Это стало последней каплей.

Арина села на пол и затряслась в беззвучных рыданиях. Слезы градинами катились по щекам на ворот шубы, праздничную кофту и джинсы, а женщина даже не пыталась их вытереть.

Рядом зашуршал пакет — это черный кот Жорик решил проверить, не принесли ли ему что-нибудь вкусненькое. До слез хозяйки бесчувственной скотине, как обычно, не было дела. Из опрокинутого пакета выпала подарочная бутылка от Михалыча, звякнула о пол, напугав животину, и покатилась в сторону Арины.

— Ну, если это не знак свыше, тогда что? — всхлипнув, пробормотала женщина и взяла в руки бутылку. — Может, хоть действительно усну.

Она взялась за верхнюю часть горлышка и с усилием провернула крышку. Под сильными пальцами хирурга сургуч хрустнул и осыпался, пробка поддалась на удивление легко, буквально выстрелила из бутылки. Но из горлышка полилось вовсе не шампанское.

Бутылка зашипела, заклокотала и выплюнула струю густого сиреневого дыма, который быстро распространился по коридору и сложился в плотное облако. Запахло корицей.

«Меня хотели отравить! — пронеслось в голове у Арины, пока она, схватив шарф, заматывала им рот и нос. — Родственники какого-нибудь безнадежно больного пациента подсунули Михалычу бутылку с ядом!»

То, что сам Михалыч был способен на такое, она допустить не могла.

Женщина подскочила на ноги, толкнула дверь и собралась выскочить на лестничную клетку, как вдруг кто-то за ее спиной сказал:

— Ас-саляму алейкум, персик.

Арина обернулась и аж икнула от неожиданности. В квартире в клубах дыма стоял человек восточной наружности с кожей абсолютно синего цвета. Что еще можно было ожидать в подарок от Михалыча? Только его коллегу по синему цеху. Незнакомец соединил руки и почтительно поклонился.

— Я Гасан Абдурахман Фариз ибн Али. Джинн. Я исполню три твоих желания.

«Ну все, я окончательно ку-ку», — подумала Арина и заржала. Мужчина, кажется, смутился. Он осмотрел свое туловище и поправил густой искрящийся туман, который заменял ему ноги.

— Я выгляжу нелепо? — осведомился он.

— Еще как, — хрюкнула Арина. — Мужчины сейчас так не ходят, в юбке из дыма и с голым торсом. Зима все-таки.

Гость кивнул, будто принял к сведению, хлопнул в ладоши и преобразился. Туман исчез. Вместо него возникли ноги в джинсах и вьетнамках на босу ногу, на груди появился свитер с надписью Coca-Cola, а на лысой голове — красная шапка с белым помпоном.

— Ого, — протянула женщина. — И вправду джинн, что ли?

— О, Аллах! — мужчина воздел руки к небесам. — Ну почему последние двести лет мне приходится тратить свое драгоценное время на то, чтобы доказывать людям, кто я такой? Загадай желание и убедись, что я не вру.

— Любое желание?

— Кроме воскрешения мертвых, нарушения свободы воли живого существа и изменения фундаментальных законов мира, — загибал пальцы гость.

Арина задумалась. В сказках про джиннов говорилось, что они те еще прохвосты, и исполнение желаний может сделать человека несчастным. Поэтому надо было быть крайне осторожной.

— Мое первое желание, чтобы у моего сына Макса сросся перелом и не болела рука. Причем сросся правильно и хорошо, понял? Чтобы рука была как прежде.

Женщина прикусила губу и понадеялась, что сформулировала свой запрос максимально корректно, и у них не возникнет разночтений. Если, конечно, это и вправду джинн, а не идиотский спектакль или предсмертные галлюцинации от ядовитого газа или общего переутомления.

— Будет сделано.

Джинн сомкнул ладони и прикрыл глаза. Губы беззвучно что-то зашептали. Спустя пять секунд все закончилось, и мужчина объявил:

— Готово.

— И как я узнаю… — начала было Арина, как вдруг зазвонил телефон. — Алло?

— Рентген показал, что перелома нет! — в радостном возбуждении сообщил супруг. — И припухлость сразу резко спала. Макс говорит, что больше не болит!

Женщина не верила своим ушам.

— Отлично!

— Мы сейчас на контрольный осмотр к врачу и домой.

Арина отложила смартфон и уставилась на самодовольную ухмылку синего мужчины.

— Еще два желания, о роза моей души.

— Пройдем-ка на кухню, мне надо запить это дело.

Пока она наливала себе вино, мозг ошалело переваривал случившееся. Две мысли раздирали ее на части. Первая, что джинн все-таки сотворил сейчас чудо. А вторая — как она будет объяснять мужу, что это за мужик у них дома? Надо поскорее загадать ему еще два желания и отпустить на все четыре стороны.

— Так, Гасанчик, — Арина облизала губы, подбирая формулировку. — У моей коллеги Ани в этом году не было ни денег, ни времени на украшение дома к праздникам. А сегодня она дежурит. Я хочу, чтобы завтра она пришла домой и увидела там живую елку, украшенную красивыми авторскими игрушками, а на одной из веток нашла золотые сережки.

Джинн закрыл глаза, а женщина подумала: «Хорошо, что попросила золото, а не деньги, как хотела вначале. А то вдруг волшебный гость неправильно нарисует купюры, и подруга попадет в неприятную ситуацию».

— Сделано, моя госпожа.

— Спасибо, дружище. Мое последнее желание — ремонт на кухне в доме моей мамы. Чтобы мебель и все старые вещи стали новыми, будто бы ими никогда не пользовались. Стены, пол и потолок тоже… Получится?

Голос Арины дрогнул, потому что с каждым ее словом джинн все больше хмурился. Наконец, он ответил:

— Получиться-то получится. Да вот только это последнее желание. Ты себе когда собираешься желать?

— Да мне-то что? У меня все есть, — бесхитростно ответила Арина.

Джинн скептически приподнял левую бровь и покосился сперва на капающий кран, потом на отошедший кусок обоев, а в завершение слегка потоптался по грязному кафелю. Вьетнамки с противным звуком отклеивались от липкого пола и шлепали гостя по пяткам.

— Ну не тратить же драгоценное желание на клининг! Я и сама со всем справлюсь.

— Что, ни одного завалящего желания для себя?

— Мне бы, конечно, очень хотелось выспаться. Но так, чтобы при этом дела не пострадали. А для этого надо, чтобы в сутках было хотя бы часов тридцать. Но я понимаю, что это не под силу даже тебе. Так что, дорогой Гасан, выполняй мое последнее желание и будь свободен.

— Слушаю и повинуюсь!

Джинн сложил руки и на несколько секунд закатил глаза. Потом отчитался:

— Готово. Я еще позволил себе вольность и заменил стиралку на новую, а то старая течет.

— Но мама не говорила…

— Не хочет тебя напрягать, она понимает, что ты занятой человек.

Джинн снова противно потоптался по полу и подмигнул Арине.

— Ну, мне пора, впереди меня ждет свобода! Чао!

Внезапного гостя окутал густой сиреневый дым, и он исчез.

Арина откашлялась, открыла окно, чтобы выгнать остатки дыма, и взялась за швабру.

— Будут мне тут еще всякие джинны указывать на грязные полы, — бормотала женщина, пока наливала воду в таз.

Через час полы сверкали не только на кухне, но и в ванной, коридоре и большой комнате с елкой. Кот дыбил шерсть, обнюхивал полы и с видом оскорбленного вельможи отряхивал лапы, когда наступал в лужицы. Арина заменила воду в ведре и сделала контрольный проход по полам.

Закончив уборку, женщина поставила чайник и проверила телефон. Одно сообщение от мужа: «Будем через пятнадцать минут».

Она улыбнулась, сняла с плиты кипящий чайник, залила чайный пакетик в кружке и села за стол. Но не успела расслабиться, как в глаза бросился отклеившийся кусок обоев. Настроение снова испортилось. И, как бы Арина не отводила взгляд и не хвалила себя за вымытый пол, в ушах звучали шлепки вьетнамок по босым пяткам джинна.

— Нет, ну невозможно так. Даже чай не дают попить.

Она принесла баночку клея ПВА, взяла у дочки старую кисточку, взгромоздилась с этим добром на стул и с огромным удовольствием приклеила угол обоев на их законное место. Затем нежно провела пальцем по сошедшимся стык в стык листам, отставила клей и кисточку на стол, стала спускаться на пол и… нога поехала по мокрому кафелю, увлекая за собой Арину. Она вскрикнула, попыталась ухватиться за край стола, но пальцы соскользнули, и затылок встретился с керамогранитом.

***

Арина очнулась в больничной палате. Еле разлепила глаза и долго не могла понять, почему стены покачиваются. Пошевелила рукой — трубочка от капельницы тихонько стукнулась о металлический штатив. Жидкость во флаконе уже закончилась, и к ее вене медленно полз столбик воздуха. Как врач, Арина понимала, что воздух не сможет попасть в кровь, но как человек, беспомощно лежащий на больничной койке, она вдруг запаниковала: «А вдруг…» Женщина открыла рот, чтобы позвать кого-нибудь, но в горле было сухо, как в пустыне, и она смогла выдавить только протяжный хрип.

— Она очнулась!

— Так, в сторону. Как себя чувствуем? Пить? — перед взором Арины возникла знакомая фигура врача-травматолога, Виктора Степановича, со стаканом воды.

Она радостно кивнула и поймала еще один вертолет. Стены качнулись, а коллега раздвоился. Потом близнецы синхронно наклонились к койке, нажатием на кнопку приподняли изголовье и помахали руками возле лица пациентки.

— Сколько меня? Можешь не говорить, рукой покажи.

Арина оттопырила два пальца, покрутила ими, потом соединила их и показала один.

— Отлично. Больной скорее жив, чем мертв.

Доктор помог женщине напиться, отсоединил систему от катетера в руке, закрутил крышечку. Кивнул медсестре, и она увезла громоздкий штатив.

— У тебя черепно-мозговая с сотрясением. Но без перелома и гематом, считай, крупно повезло. Полежишь недельку, придешь в себя.

— Недельку?! — Арина поперхнулась водой. — Но у меня столько всего запланировано!

— Всех дел все равно не переделаешь, а вот восстановиться надо, ты нам нужна здоровой и дееспособной, — врач положил руку на плечо коллеги, потом обернулся к двери. — Заходи, народ!

И в палату с воплями «Мама!» ломанулись трое ее детей. Вслед за ними вошли муж с пакетами, коллеги-дежуранты с хирургического отделения и несколько знакомых врачей со всей больницы. Арина прижала к себе детей и чмокнула их в макушки. С усилием улыбнулась.

— Эх, хотела Новый год встретить дома, не в больнице. Да не смогла.

— Зато все вместе и дружно! — утешила ее дочь.

— Новый год через десять минут! — объявил Василий Васильевич. — Смотрите, тут даже телек есть. ВИП-палата, все для людей.

Он долго тыкал в кнопки на пульте от телевизора, пока кто-то не догадался воткнуть штекер в розетку. Арина хихикнула. Помимо телевизора, в палате был маленький столик, за которым уже сгрудились люди, раскладывая мандарины и пирожки и разливая шампанское по пластиковым стаканчикам.

Послушали президента, посчитали куранты и дружно чокнулись под гимн. Вскоре врачи разошлись по делам, а через полчаса ушли и дети с мужем.

Арина осталась наедине со своими мыслями. Они путались и не давали воссоздать цепь событий. Что привело ее сюда? Вроде бы она забралась на стул, чтобы приклеить обои, а потом поскользнулась и упала. В голове крутился образ мужчины восточной наружности с синей кожей и во вьетнамках, которого она про себя называла джинном. Может быть, она вызвала сантехника, чтобы он починил кран на кухне? Но стоило посильнее задуматься, как голова начинала болеть и кружиться.

Так она и заснула. А во сне долго спорила с джинном, который утверждал, что это он ее подтолкнул. Арина говорила, чтобы он не брал на себя ответственность за ее неуклюжесть. И вообще убирался восвояси и не мешал ей спать. Он посмеялся и посоветовал придумать обоснование подаркам для подруги и мамы. И, пока женщина пыталась понять, о чем он толкует, джинн дал ей щелбан по лбу, после которого она провалилась в глубокий сон без сновидений.

Наутро она ничего не помнила. На кровати рядом с ней лежала красная шапка Санты с белым помпоном, которая пахла корицей.