ЭРА РОЖ. Роман с газетой

Авенир Декабрист

Антон влюбляется в женщину, которая предложила ему стать редактором её газеты. «ЭРА РОЖ» бесит влиятельного богатого руководителя. И не напрасно! Он замышляет интриги против редакции. Какую же цель преследовала Надежда – основатель газеты? И кто такая Анна Корвет, которую никто не видел? А в газете – размышления о нашем обществе.

Глава пятая. Материалы еженедельника «ЭРА РОЖ» №3

Школьная демократия

Продолжая тему, поднятую в предыдущих номерах, ищу ответы в школе. Не буду называть конкретную, в которой побывала: мой визит не был журналистским расследованием или проверкой (газета — не контролирующий орган). Имена собеседников сочла нужным изменить.

Первая беседа состоялась за оградой школьного двора. Четверо учащихся, на вид восьмых-девятых классов, среди них одна девушка, расположились за развесистым деревом (не видны с крыльца главного входа) и курят, не прерывая оживлённую беседу. Издалека расслышала лишь два неприличных слова, а когда подошла ближе — разговор оборвался. «Это — уже неплохо, — подумала я, — бывает, что не стесняются!»

— Здравствуйте, молодые люди! Можно поинтересоваться: вы из этой школы?

— Да, а что?

— А я из газеты. — Достаю и включаю диктофон на глазах у них. — Хочу поговорить с вами, узнать ваше мнение о том, что окружает всех, и вас в том числе, в нашей повседневной жизни. Вы ведь не заняты?! Отдыхаете, так сказать.

— У нас скоро перемена заканчивается, — говорит девушка, видимо не расположенная отвечать на предугадываемые ею вопросы, и бросает в сторону-назад сигарету.

Я решила не спрашивать о курении, хотя часто интересуюсь у молодых, откуда у них эта мерзопакостная потребность — травить себя ядом, получая при этом удовольствие сомнительного качества. Я тоже умею предугадывать, и зная, что бы мне ответили на вопрос о курении, сразу начинаю с интересующего меня понятия:

— Скажите, ребята, что в вашем понимании означает демократия, и как конкретно она проявляется в школе? — Молча смотрят на меня с недоверием. Тогда ободряю их: — смелее, это не экзамен, а просто беседа.

— Это — свобода самовыражения: можно смело высказывать своё мнение, делать что хочешь, если, конечно, не криминал, — начинает один (имена я не стала спрашивать специально) и смеётся над серьёзностью своих слов.

— Да какая демократия! — перебивает второй. — Вот если бы я сам решал, ходить мне в школу или нет — тогда демократия, а так — тоталитаризм! — «спотыкается» на последнем слове.

— А твоё мнение? — обращаюсь к третьему подростку.

— В школе, да и везде, я думаю, есть немного демократии, а в основном сплошь законы, правила, нормы — это нельзя! сюда не лезь!

— А если эти «нельзя» и «не лезь» установлены не государством, а обществом за многовековую историю — это не демократия разве? — интересуюсь я.

Парни пожимают плечами. Девушка вступает в разговор:

— Чтобы рассуждать о чём-то компетентно, нужно серьёзно изучить этот вопрос, а мы ещё как следует политологию не изучали! Так что приходите через два года — в выпускном классе будем более подкованы. А сейчас извините: нам надо идти!

— Спасибо! Удачи вам! — напутствую вслед, при этом отмечаю, что в компании верховодит девушка.

Ребята уходят, «второй» оборачивается и с интересом смотрит на меня. Я следом за ними направляюсь в помещение.

Вхожу одновременно со звонком. Шумные передвижения превращаются в неуправляемую беготню. Вскоре коридоры пустеют. Подхожу к дежурным вахтёрам (две женщины неподалеку от входа), называюсь корреспондентом и высказываю желание пройти по школе. «Пожалуйста, — соглашается одна, — только директора в школе нет, а завуч занята». Иду дальше. Из столовой выбегают трое мальчишек, жуют на ходу. За столами продолжают сидеть несколько учащихся. Присаживаюсь к двум девочкам, как оказалось — из шестого класса. У них на столе учебники.

— Девочки, здравствуйте! Можно вас отвлечь на несколько минут?

— Можно, — дружелюбно отвечает рыжеволосая. Вторая, с короткой стрижкой, смотрит недоверчиво. — Мы не торопимся, — сообщает первая, — нет урока.

— Скажите, за короткую перемену можно успеть всем пообедать?

— У нас на двух переменах обедают: после второго и третьего уроков.

— Они по двадцать минут, — добавляет вторая девочка.

— Но все, наверное, не успевают, ведь столько классов! В смене примерно человек пятьсот. Как вы умудряетесь проскочить через этот поток?

— Не всегда получается. Да ещё старшеклассники наглеют. Начальные классы учителя водят на обед, а мы — сами по себе. Иногда из дома берём бутерброды. А во вторую смену ещё хуже: столовая только до четырёх работает. — говорят поочерёдно.

— Со столовой понятно! Девочки, а теперь маленький вопрос: что такое демократия? В школе она есть?

— Ну, если страна считается демократической, то есть и в школе; везде должна быть, — неуверенно начинает одна, а вторая продолжает:

— У нас в школе есть президент — из учеников — и школьный Совет: туда избирают представителей изо всех классов — учимся демократии, можно сказать.

— А этот ваш Совет реально решает что-нибудь?

— А как же! — убеждённо говорит рыженькая. — Например, расписание дежурств по школе, уход за зелёными насаждениями и ещё много разного.

— Так значит, демократия — это?.. — подвожу девочек к их пониманию демократии.

— Свобода выражать свои мысли… заниматься чем хочешь… ездить везде по стране и за границу… самому планировать свою жизнь, — поочерёдно вставляют они короткие фразы.

У входа в столовую останавливается учительница, судя по виду, смотрит на нас:

— Девочки, почему не в классе?

— А у нас пропуск, — отвечают чуть не хором мои собеседницы.

— А вы?

— А я корреспондент… из газеты.

— Тогда вам лучше к директору, — твёрдо и настойчиво говорит учительница.

— Сначала хотелось бы с детьми пообщаться, — убеждаю я.

— Что ж! — слышу неочевидный по смыслу ответ педагога; после чего она уходит, ещё раз взглянув на девочек.

— Это — завуч. Очень строгая! — говорит рыженькая.

— Не по годам! — совершенно серьёзно добавляет другая.

Я чуть не рассмеялась, а от широкой улыбки не убереглась. Потеряла психологическую нить беседы и не стала больше донимать учениц своими скучными вопросами.

— Спасибо, девочки, за приятную беседу! Вы мне помогли. Желаю успехов!

Выхожу из столовой, оглядываюсь назад: работники кухни, словно заподозрив нечто их касающееся, как по команде смотрят в мою сторону.

В коридоре навстречу идёт дежурная с вахты, останавливает меня:

— Здесь за углом, стоят директор и мама одного ученика. У них непростой разговор, я даже ушла, чтобы не мешать. Если желаете встретиться с директором — подождите здесь. Алла Денисовна мимо пойдёт. Или идите сразу к выходу, не останавливайтесь. У них частые бескомпромиссные разговоры.

— Спасибо! Хорошо, я подожду. — Подхожу ближе к углу коридора, в надежде подслушать беседу. «Такая уж работа у меня!» — мысленно оправдываю себя.

— От меня хотите? — слышу я окончание фразы директора.

— Такой уж он уродился: вертлявый, непоседливый. Когда повзрослеет — может исправится.

— А учителю что? Ждать и терпеть… в ущерб другим ученикам?

— Извините, но во всех документах по образованию говорится об индивидуальном подходе к каждому ребёнку! — говорит, чуть повышая голос, мама какого-то «шалопая».

— В классе двадцать пять учеников; нужно за сорок минут спросить пройденное, рассказать новый материал, да ещё найти подход к каждому — это сколько времени потребуется на урок?!

— Во-первых, не я эти законы устанавливала; во-вторых, виновата сама Зоя Станиславовна, потому что держит их в напряжении весь урок и на переменах не даёт расслабиться. А для детей очень важно чередовать физические и умственные нагрузки. Они просто не могут отсидеть урок сложа руки, не шевелясь и не моргая, глядеть на учителя — особенности физиологии детского возраста.

— Зоя Станиславовна очень хороший учитель!..

— Не спорю!

— Она стремится дать как можно больше знаний, и большинство детей сидят и работают весь урок!

— Дети разные. Даже если двадцать справляются, а всего пятеро устают, то что — наплевать на их здоровье?! Кстати, в уставе школы тоже записан основополагающий принцип обучения: не навредить здоровью учащихся!

— Знаете, школа должна не только санитарные нормы и правила выполнять, да ещё кучу других требований, но и не забывать про главное: давать тот объём знаний, который заложен в программе. А это не просто! Не все сразу всё понимают, мешают другим слушать, и безобразничают порой. И со всем этим учитель должен справиться!

— Я всё понимаю — дети сейчас такие! Ну, не требуем мы — родители — прямо-таки неукоснительного соблюдения всех инструкций! Но, если ребёнок приходит со школы сильно утомлённый, зачем на дом задавать одних только примеров двадцать штук, да ещё стихотворение выучить. Давно ведь известно, что чересчур многократное повторение чего-либо только вредит усвоению. И в спорте, кстати, и в учёбе тоже, главное — не перетренироваться. Два-три примера вполне хватит.

— Значит, вам не нравится, что много задают на дом? Ещё какие претензии?

— Дети на переменах должны двигаться, а не сидеть и дорешивать задачки. В классе духота, а проветривать нужно при любой погоде.

— Я вас поняла. Проверю, как педагог соблюдает свои обязанности. На ближайшем родительском собрании продолжим эту тему. Мне пора. До свидания.

Слышатся шаги в мою сторону, и я иду навстречу.

— Алла Денисовна! Можете уделить минуту? Я — корреспондент газеты «ЭРА РОЖ».

Сосредоточенный и задумчивый вид директора не сразу преображается во внимание. В конце затребованной мною минуты она наконец спрашивает:

— И?

— И мне хотелось бы присутствовать на уроке по обществоведению у старшеклассников.

— Смотрите расписание и разговаривайте с учителем. А я — не против. Всего доброго!

Через двадцать минут оказываюсь на уроке истории в десятом классе. Молодой преподаватель Илья Кузьмич с восторгом принял моё предложение. Он объявил, кто я такая и под восторженные возгласы заменил тему урока на беседу с журналистом. Сижу за учительским столом и думаю, с чего начать. Начинают они:

— А вы точно про нас напишите?

— И лексику нашу сохраните? У нас свой сленг или жаргон — кто как поймёт!

Итак, тема объявилась сама.

— Ребята, а почему вы считаете, что разговаривать на литературном языке, хотя бы в школе, не обязательно? Неинтересно? Или другие причины? Например, в театре вы же не станете громко и развязно говорить, бегать, толкаться, потому что понимаете: это не только неприлично, это — дурной тон. То же самое касается и языка… Слушаю вас, называйте свои объяснения.

— Я думаю, литературный русский язык устарел для современной жизни.

— Потому что темп жизни ускоряется и нет времени на всякие вступления, вежливые обращения и прочей ненужной чепухи. Не буду же я говорить первоклашке: мальчик, пожалуйста отойди в сторонку, не стой на проходе, а то я своим плечом могу нечаянно тебя зацепить и опрокинуть. Достаточно одного слова «брысь!»

— Можно коротко сказать «посторонись», но не «брысь» же! — замечаю я.

— Можно, но не доходит сразу. Чем крепче слово, тем оно эффективней воздействует.

— А что вы скажете в защиту нецензурных выражений, которыми некоторые из вас украшают свою речь, не стесняясь взрослых.

— Богатство русского языка! Некрасиво, конечно, но иногда не обойтись без ёмкого выражения.

— Нецензурная речь в общественном месте считается административным правонарушением, наказывается штрафом, — убеждаю учеников.

— Когда все взрослые перестанут материться, тогда и нам не от кого будет учиться. Что же никто никого не штрафует? Закон написали, а как его в жизнь претворить — законодатели не думают. Надеются на самовоспитание. Смешно и глупо.

— Резонно, — приходится согласиться мне. — Хорошо, поменяем направленность беседы: свободу выбора манеры вести себя, разговаривать вы связываете с понятием демократии? И что означает в вашем понимании это слово?

— Демократия — это форма политического устройства общества. Власть народа. Все знают, — заявляет бойкий подросток с озорными глазами, выдающими инициативную личность.

Тогда я обращаюсь к нему:

— Представь картину: идёшь ты по улице, куришь, сквернословишь, пристаёшь к девочкам — как это связано с властью народа?

— Напрямую — никак. Просто демократия предполагает свободу выбора из того, что не запрещено законами. Разве человеку нельзя курить на улице или знакомиться с девушками?!

— Я привела такой пример, потому что молодые люди часто ссылаются на демократию, совершая не совсем приличные поступки, не задумываются о существовании моральных и нравственных норм или игнорируют их.

— У каждого поколения своя мораль! — вступает в разговор девушка, которая до этого смотрела в окно, словно её не интересовало происходящее в классе.

— Если молодёжь устанавливает свои нормы морали, то значит её не устраивают правила поведения старших поколений. Так? — спрашиваю у девушки возле окна.

— Молодость не отвергает полностью созданное предыдущими поколениями. Мы заменяем то, что не соответствует темпу современной жизни. Например, лет сто назад незнакомых людей представляли друг другу, знакомиться самим было неприлично. Сейчас такой способ вызовет смех. И подобных примеров можно найти достаточно.

— Что ж, соглашусь с вашим объяснением. Только жаль, что исчезают из употребления такие правила, как вежливость по отношению к старшим, внимательность к нуждающимся в помощи, защита слабых…

— Человек должен быть способным защитить себя сам, а не ждать помощи и сострадания, — снова говорит «бойкий».

— Не спорю. Но когда «семеро одного не боятся» — не по-человечески как-то! А в вашей среде часто бывают нападки толпой на одиночек со звериной жестокостью. В былые времена утопающих спасали, а сейчас снимают и в сеть выкладывают… В вашем возрасте нужно знать, что государство для того и существует, чтобы защитить каждого человека. Вот когда вы станете главной движущей силой общества, тогда будет в вашей власти возможность изменить и политические, и экономические, и нравственные законы. А пока вы должны соблюдать существующие порядки…

— А мы это понимаем и не распространяем свою модель поведения на всё общество. У нас — свой мир. Возможно, со стороны он выглядит вызывающе, но в явное противоречие с официальным строем не вступает! — убедительно выстраивает свою линию всё та же ученица у окна.

— Ваша позиция мне понятна. Не стану ни ругать, ни хвалить её… Давайте немного изменим направленность рассуждений о демократии. Как вы считаете, у людей (не важно какого они возраста) много возможности выбирать: как проводить свободное время, где учиться, где работать, какую музыку слушать и какие телепередачи смотреть?

— В отличие от наших дедушек и бабушек, у нас такие возможности на самом деле безграничны, — пафосно заверяет кто-то из задних рядов.

— А ты расскажи о своих планах на жизнь и попробуем разобраться, насколько велики твои возможности. — Ответа не последовало, и я продолжила: — Чтобы учиться в высшем учебном заведении нужны деньги, в отличие от дедушек и бабушек, которые учились бесплатно. Даже если и закончишь ВУЗ не факт, что найдёшь работу по нраву, а тридцать-сорок лет назад безработицы не было… И как проводить досуг вы чаще всего не выбираете: за вас уже выбрали те, кто наполнил развлекательными программами и телевидение, и сцену, и те же смартфоны. Потому-то вас и не тянет на серьёзное. Извините, но многие из вас как стадо занимаетесь тем, что делают другие: селфи, лайки, блоги и прочее пустое времяпрепровождение. Я не против достижений цивилизации. Но как же извечное стремление человеческой натуры к творчеству, знаниям… а у вас?! Песни на три ноты и несколько слов… Туповатые приколы блогеров… Впрочем, извините, что-то я разошлась с критикой. Такое сейчас время…

— Современный мир отличается от того, что был ещё несколько десятилетий назад. Но он — современный! — заверяет кто-то.

— Слово «современный» имеет два значения: передовой, то есть совершенный, и нынешний. Так вот, нынешний мир передовым можно назвать разве что в области технического прогресса, и всё, пожалуй!

Илья Кузьмич своим педагогическим чутьём улавливает отсутствие у меня методичности в рассуждениях с ребятами и ненавязчиво вмешивается:

— Как я понимаю, Анне будет что написать в газету, а у вас, ребята, есть повод иногда задумываться и над собственным поведением, и о жизненных ценностях. Не желаете сказать напутствие в завершение беседы? — обращается он ко мне.

— Ребята, академик Курчатов (если не ошибаюсь) сказал, что в жизни нужно заниматься только самым главным, иначе на него потом может просто не хватить времени!.. Вы ещё так молоды, и вам кажется, что впереди вас ждёт долгая жизнь, что всё ещё успеете сделать. Вас не тревожит, что понапрасну тратите время на пустые разговоры и дела. А призадуматься стоит! Допустим, захочется кому-то из вас стать олимпийским чемпионом в таком виде спорта, которым ещё не занимался. Но… поздно! В спорт нужно приходить лет с пяти. Время — единственное, что невозможно вернуть! Берегите его и удачи вам!

Уходя из школы, я размышляла о мире, в котором живут дети. Они находятся рядом со взрослыми, но одновременно как бы в параллельном мире, со своими законами. Ну а моё поколение, не находится ли оно параллельно миру старших поколений. Мы ведь тоже что-то утеряли или отбросили от переданного нам в наследство! Или не стоит так запутывать общественные отношения?! Как думаете вы?..