Политика

Поли́тика (др.-греч. πολιτική «государственная деятельность») — деятельность органов государственной власти и их должностных лиц; а также вопросы и события общественной жизни, связанные с функционированием государства. Научное изучение политики ведётся в рамках политологии.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Термин «политика» впервые был предложен в IV веке до н. э. Аристотелем, который предлагал для него следующее определение: это искусство управления государством (полисом)55. Следует отметить, что на протяжении всего развития общественных наук содержание этого термина многократно менялось. О. Э. Лейст понимал под политикой деятельность по поводу общественных интересов, выраженную в поведении общественных групп, а также как совокупность поведенческих моделей и институтов, регулирующих общественные отношения и создающих как сам властный контроль, так и конкуренцию за обладание силой власти56. Р. Михельс рассматривал ее как форму общественного сознания, выражающую корпоративные интересы сообщества, и проявляющуюся в гражданском обществе (государстве) в виде течений, движений, профсоюзов и других общественных организаций и объединений по специфическим интересам57. Политика, – по мнению И. М. Чудиновой, – это система мер, закрепленных в соответствующих политических документах и правовых актах государства, направленная на учет, сочетание и реализацию национальных приоритетов, на решение возникающих противоречий во имя общих целей58. Г. Н. Манов указывает, что значение этого слова заключается в способности правящей элиты понимать волю большинства и учитывать мнение меньшинства при формировании стратегии развития государства59.

Сергей Николаевич Братановский, Административно-правовые аспекты образовательной деятельности в России, 2014

Практически во всех интерпретациях политика предстает как сложносоставное явление. Деятельностный подход явно предполагает анализ следующих элементов, из взаимодействия которых складывается политический процесс: субъекты политики – индивиды, социальные группы и общности, нации и государства (в том числе государственные институты), международные организации, общественные объединения и движения, которые принимают реальное участие в осуществлении политики; объекты политики – то, на что направлены усилия участников политики: институты государственной власти, общество в целом и все его составные элементы, внешняя по отношению к обществу социально-политическая реальность; мотивы политической деятельности – интересы, идеалы, ценности, взгляды, убеждения субъектов политики; цели политики – овладение субъектами политики институтами государственной власти, обеспечение, либо сохранение, либо частичное изменение, либо радикальное преобразование существующего общественно-политического устройства, изменение или упрочение своего положения в нем; средства политики – материальные, социальные, организационные, юридические, идеологические, психологические и другие факторы, которые используются субъектами политики для достижения своих целей; результаты политики – установленное состояние социально-политической действительности, которое может не совпадать с заранее сформулированными участниками политики целями. Структурно-функциональный подход предполагает выделение и изучение институтов, составляющих в своей совокупности организационную основу политики – государство, политические партии, общественные объединения или группы интересов. Системный подход предполагает рассмотрение политики во взаимосвязи ее элементов и взаимодействии с внешней средой, т. е. с явлениями других областей общества и международной жизни.

Владимир Мельник, Введение в политическую теорию, 2012

По мере роста разнообразия интересов и усложнения форм человеческой деятельности содержание политики уже не ограничивалось только государственно-организованной деятельностью, но и проникало в сферу взаимодействия индивидов по вопросу реализации их частных интересов. По мнению М. Вебера, политика охватывает все виды деятельности по самостоятельному руководству. Разнообразие подходов к объяснению смысла политики осложняет выражение ее четкой формулировки. Специфика политики связана с ее способностью обеспечивать целостность общества, согласовывать различные социальные интересы, эффективно регулировать социальные взаимодействия. Политический мир также связан с властными отношениями, государственным устройством. Следовательно, при определении политики такие ключевые элементы, как деятельность, государство и власть, должны быть взаимоувязанными. Не претендуя на исчерпывающее толкование, отметим, что политика – это сфера деятельности, связанная с отношениями между социальными группами и различными общественными силами, целями которой являются завоевание, удержание и использование государственной власти. В этом определении выделены сущностные признаки политики. То, что политика является сферой властных отношений, служит удовлетворению общезначимых интересов, реализация которых невозможна вне государственного управления.

Анна Дмитриевна Барышева, Политология. Шпаргалка

Кроме того, согласно распространенному среди сторонников неолиберальной парадигмы мнению, в современном мире меняется сама природа политической власти, использование которой становится все более «мягким» и сдержанным. Так, Ч. Купчан утверждает, что изменения в источниках власти, развитие международных норм как ключевых регуляторов поведения государств, а также глобальное распространение демократии создают условия для реализации великими державами умеренной внешней политики, основанной на «разделяемом чувстве общности, помогающем сформировать транснациональное пространство, внутри которого правила эгоистической конкуренции более не применяются…»[35]. Как следствие, национальные интересы государств и традиционные методы их реализации, предполагающие наращивание военной и экономической мощи, утрачивают свою роль, уступая место «мягким», кооперативным формам международного взаимодействия, регулируемым транснациональными правилами и общими интересами. В результате мировой порядок оказывается под сильным влиянием норм и ценностей, воплощенных в институтах, международных режимах и сетях, нередко образующих собственные политические порядки, претендующие на легитимность в определенной сфере (регулирование капиталов, миграция, экология, здравоохранение, культура и т. д.)[36]. Это приводит к тому, что национальные государства перестают быть единственными и главными легитимными акторами в мировой политике, все чаще сталкиваясь с конкуренцией со стороны транснациональных норм и наднациональных институтов.

Алексей Богданов, Международный порядок, 2017

В последние годы в России среди экспертов и управленцев происходит изменение представлений о социально-культурном развитии. Если раньше социально-культурная политика государства трактовалась как система организационных мер, направленных на конкретные преобразования, то сегодня все влиятельней становится другой подход, связанный с фиксацией и анализом проблем в обществе. А культурная политика как центральный вектор социально-культурной политики начинает пониматься как система действий, в рамках которых учитываются общественные ожидания, связанные с культурными стереотипами населения по отношению к происходящим и грядущим социальным изменениям. В современной России социально-культурная политика находится в стадии становления, а ее ключевым понятием постепенно становится человеческий капитал (или человеческие ресурсы).

А. В. Фетисов, Теоретические и практические основы социально-культурной политики, 2010

Проблема, поставленная Гумбольдтом, оказывается крайне актуальной и для современности: до какой степени должно простираться государственное вмешательство в социальное и экономическое регулирование и, в соответствии с этим, как должен решаться вопрос о соотношении целей и средств государственной политики. Эта проблема решается в традициях классического западного либерализма: автор отрицает тотальный контроль государства над обществом, свойственный эпохе абсолютизма и отстаивает принцип минимальности бюрократического контроля. Вопреки господствующей германской государственно-правовой традиции, Гумбольдт не считает целесообразным беспредельное государственное вмешательство в социальные отношения, простиравшееся традиционно не только на сферу правового регулирования, но и включавшее патерналистскую опеку над религиозными верованиями, нравственностью и даже образом мыслей граждан. Фактически выступает против того, что в настоящее время именуется социальным государством, экономическим регулированием и идеологическим контролем. Основные аргументы против такого типа государства также выглядят весьма современно: государственная регламентация уничтожает разнообразие социальных интересов и позиций, являющееся подлинным источником общественной динамики. Унификация общества путем поглощения различных интересов, его жесткое подразделение на подданных и правительство становятся результатом преобладания единой государственной цели. Следствием этого неизбежно является юридическая формализация отношений, экономическая неэффективность и неконтролируемый рост аппарата управления, становящегося единственным движущим механизмом. Гумбольдт одним из первых раскрыл негативные последствия бюрократизации социальных отношений: отчуждение экономической власти и управления от общества, рост коррупции, механистический характер государственного регулирования, наконец, подмена целей средствами и потеря государственной властью чувства реальности.

А. Н. Медушевский, Социология права, -1

Социальная парадигма объединяет группу разнородных теорий, сходных в своем стремлении объяснить природу и происхождение политики через воздействие других сфер общественной жизни или социокультурных свойств политического субъекта. Этот класс парадигм оперирует социальными, внешними по отношению к политике величинами. Например, марксизм объясняет происхождение и природу политики детерминирующим влиянием экономических отношений. Довольно широко распространены и попытки представить в качестве порождающей политику причины – право. Именно право расценивается целым рядом зарубежных ученых (Р. Моор, Дж. Гудмен, Г. Макдональд и др.) как системообразующая сфера общества, обеспечивающая равновесие институтов, контроль за их деятельностью, предотвращающая все – в том числе и политические – конфликты. К разновидностям социальной парадигмы можно отнести и теоретические попытки объяснить происхождение и содержание политики культурными и религиозными величинами (М. Вебер) или же этико-нормативными факторами, т. е. характерным для начального этапа развития политической мысли растворением политики в сфере морали (Аристотель).

А. П. Долгов, Политология. Учебное пособие, 2014

Помимо составных частей и элементов в политике иногда выделяют три уровня ее существования. Первый, собственно политический, макроуровень характеризует государство как целое, публичную принудительную власть, ее устройство и функционирование как в центре, так и на местах. Второй, макроуровень политики охватывает отдельные организации: партии, профсоюзы, корпорации, фирмы и т. п. Здесь, как и в государстве в целом, также обнаруживаются внутренние явления и процессы, подобные большой политике: выдвижение и реализация коллективных целей, принятие решений, распределение должностей и благ, применение санкций, соперничество индивидов и групп за власть, конфликты интересов и т. д. Третий, мегауровень политики относится к деятельности международных организаций: ООН, НАТО, ЕС и т. п. Первый из этих трех уровней занимает центральное место и характеризует суть политики. Второй же и третий уровни имеют подчиненное значение.

В. П. Пугачёв, Политология, 2010

Описанный подход имеет и ряд недостатков. Во-первых, понимание здравоохранительной политики сужается до совокупности официальных решений, тогда как политика – многоступенчатый процесс, включающий постановку повестки дня, принятие политики, её реализацию и т. д. Во-вторых, авторы этого подхода не придают существенного значения деятельности неправительственных объединений и гражданской позиции (в целом – роли гражданского общества) в реализации социальной политики, однако без их активного участия она не может быть эффективной и нацеленной на нужды человека. Этот нюанс учтён другими исследователями, которые приводят следующее определение общественной политики: система основных компетенций, решений и действий, реализуемых теми, кто непосредственно входит в состав власти или может влиять на её позицию (см. [70]). Соответственно, и политика по охраны здоровья населения должна пониматься как сфера деятельности властных и гражданских институтов.

А. А. Шабунова, Организационно-экономические факторы управления региональной системой здравоохранения, 2012

Исследования политической культуры в неоинституцио нализме имеют свою специфику. Многофакторный подход к исторической эволюции политических институтов подводил сторонников нового институционализма к выводу, что культура имеет значение не только как некая производная от институциональных учреждений, но является некой автономной социальной структурой. Многие представители неоинституционализма разделяют мнение, что самостоятельность и независимость институтов обусловлены тем, что политика организована вокруг истолкования жизни и часто укоренена в «неэффективной» истории и культуре, что и придает институтам специфическое организационное качество и историчность. Ценности, определяющие поведение людей и используемые в практике институционального конструирования, не столько даны, сколько находятся в процессе постоянной переинтерпретации в политической деятельности. Обретая статус коллективно значимых, они могут входить в противоречие с первоначальными рациональными целями политической институционализации.

Коллектив авторов, Теория и история политических институтов, 2014

Плюралистические демократии (от лат. pluralis – множественный), которые характерны для большинства западноевропейских стран, исходят из того, что главными субъектами принятия политических решений являются не индивиды и не народ как целое, а различные группы людей. При этом считается, что только с помощью группы личность получает возможность политического самовыражения и защиты своих интересов. И именно в группе, а также в процессе межгрупповых отношений формируются интересы и мотивы политической деятельности индивида. Народ же рассматривается как сложное, внутренне противоречивое образование, и поэтому он не может выступать главным субъектом политики. В плюралистических демократиях основное внимание уделяется созданию такого механизма политического взаимодействия, который обеспечивал бы возможность различным объединениям граждан выражать и отстаивать интересы своих членов. Доминирующая роль в этом механизме отводится независимым группам политического влияния. Здесь действует множество группировок – партий, общественных объединений и групп интересов, стремящихся участвовать в реализации власти или оказывать влияние на деятельность правящей элиты. Важное значение придается также обеспечению баланса интересов различных социальных групп, созданию противовесов узурпации власти наиболее могущественными общественными группами или большинством граждан.

В. А. Мельник, Политология, 2014

В переводе с греческого «политика» – это «искусство управления». B Большом экономическом словаре инвестиционная политика трактуется как составное звено экономический политики [18, с. 683], важнейшими характеристиками последней являются «направленность на упорядочение хода экономического процесса и оказание влияния на него» [225], «выражение совокупной воли общества» [19]. Государство в лице федеральных и региональных органов власти и управления, представляя интересы общества в целом, заинтересовано в сохранении гармоничного взаимодействия всех секторов экономики. Для того чтобы добиться указанного взаимодействия, государственные органы должны направлять протекание социально-экономических процессов в сторону установленных им ориентиров, в качестве которых призваны выступать цели социально-экономического развития. Это становится возможным при условии, если государство стремится «не силой навязать свою волю» всем участникам процесса, а вступить в диалог с ними и установить тот баланс интересов, который будет способствовать устойчивому социально-экономическому развитию.

Т. В. Ускова, Управление устойчивым развитием региона, 2009

Важно отметить, что собственно структурно-функциональный подход часто подвергается критике именно за то, что не объясняет процесса изменения в истории, роли конфликта в ней, ограничиваясь лишь указанием на его существование и попытками формальной типологии конфликтов. Действительно, конфликт как условие социальных изменений может рассматриваться с различных точек зрения. Прежде всего конфликты между обществами в истории сыграли большую роль в образования более крупных социальных образований, в установлении или укреплении определенной социальной стратификация, оказали глубокое воздействие на экономическую и политическую структуру обществ, социальную политику, нормы поведения и культуру. Конфликты между социальными группами внутри обществ являлись и являются главным источником нововведений и социальных изменений. Конфликты между классами (в полной мере сложившимися к новому времени) во многом обусловили картину социальных отношений современного общества. В частности, установление политической демократии в странах Западной Европы во многом являлось результатом классовой борьбы. Наконец, в различных обществах прошлого и настоящего существовала масса конфликтов разного уровня между нациями, этническими группами, поколениями, возрастными, половыми, профессиональными группами и т. д., которые определяют пеструю палитру взаимоотношений между индивидами в современных условиях.

А. Н. Медушевский, Новейшая история России в политико-социологическом измерении, 2006

Но в дальнейшем в СССР картина была совершенно иной. Система, которую сегодня принято обозначать как административно-командную, была в значительной степени несовместима с политикой как областью взаимодействия социальных групп и организаций по поводу функционирования и структуры государственной власти. Подавляющее большинство населения оказывалось фактически выведенным за скобки политического процесса. Если политическое взаимодействие и имело место, то протекало оно в скрытых формах, и никто из его участников не был заинтересован в «девуализации» этих форм, в серьезном научном исследовании реальных структур и механизмов власти, действительных каналов и способов давления на нее. Поэтому советские работы, в названии которых фигурировало слово политика, в абсолютном большинстве носили откровенно апологетический и тенденциозный характер, и даже формальная институционализация политической науки в качестве самостоятельной дисциплины оставалась делом невозможным. Сегодня ситуация кардинальным образом меняется. В политику вовлекаются значительные массы населения, формируя тем самым широкий спрос на политологические знания. С другой стороны, более открытыми и доступными для научного анализа становятся механизмы подготовки и принятия политических решений. В этих изменившихся условиях исследования в области политической социологии оказываются столь же необходимыми, сколь и возможными.

А. Н. Медушевский, Политическая социология и история, -1

Итак, термин «образ», по нашему мнению, включает основные понятия, характеризующие категорию «многообразие» – это «творческая активность в управлении действиями», а значит, и «практические действия» на основе определенных политических идей. Множество общественных интересов, формируемых различными общественными объединениями, итогом своим имеют множество политических идей, которые и составляют объективное основание плюрализма в политике. Ранее нами был проанализирован термин «политика» и выделены ее основные сущностные черты – отношения и деятельность, которые непосредственно связаны с государственной властью. Вследствие этого можно сделать вывод, что политическое многообразие, в отличие от политического плюрализма, всегда имеет четко направленный деятельностный аспект. Однако в дальнейшем мы иногда будем отождествлять эти понятия.

К. В. Старостенко, Конституционно-политическое многообразие, 2008

Концентрация экономической власти (что есть, по сути, концентрация ресурсов) у государства, подчиненного корпоративным интересам крупного бизнеса, не может не ограничивать экономическую свободу индивидов на условия своей жизнедеятельности. Данное обстоятельство, видимо, предопределяет одно из наиболее существенных противоречий в системе экономических отношений, характерных для процессов развития гражданского общества и правовой государственности в современном мире. Это противоречие стало имманентным и для сегодняшней России, что требует от наших исследователей и политиков категорического отказа от «облегченных» представлений об осуществлении идеи гражданского общества, сформировавшихся в период эйфории первых лет демократических преобразований.

Коллектив авторов, Гражданское общество. Истоки и современность, 2006

Таким образом, современные политологи выделяют различные факторы формирования и эволюции партий – как внутренние (эндогенные), так и внешние (экзогенные). Оценки влияния и эффективности партий будут очень разниться между собой в зависимости от того, каким критерием мы пользуемся. В литературе еще не выработаны методы, которые способны предложить убедительный синтез упомянутых выше разнородных факторов. Но, на наш взгляд, наилучшие перспективы для достижения такого синтеза в теории организации и деятельности партий представляет институционально-исторический подход, сформулированный Б. Петерсом. Этот подход предлагает рассматривать организацию партии как своего рода стратегический ответ на общественную ситуацию, в которой существует партия. В современном демократическом обществе такими вызовами со стороны общества и, соответственно, наиболее важными объектами для анализа являются состав и настроения электората. Институционально-исторический подход учитывает как внутренние законы формирования и развития институтов, так и особенности исторического момента. Он исходит из посылки, что «политический выбор, сделанный в момент формирования института или при установлении нового политического курса, будет иметь длительное и во многом определяющее влияние на политику»[14].

Чэнь Цзя-вэй, Демократическая прогрессивная партия Тайваня и поставторитарная модернизация, 2017

Таким образом, не вызывает сомнения тот факт, что государственная политика в отношении высшего образования определяется уникальным сочетанием таких характеристик, как управленческие структуры, правовые рамки, социальная организация общества, философия и ценности, которые лежат в их основе. Эти специфические особенности, присущие конкретной стране, различным образом взаимодействуют с ключевыми политическими детерминантами: людьми (их властью и положением), внутренними и внешними факторами окружающей среды, общественным мнением. Следует также учитывать роль, которую играют в процессе принятия политических решений результаты научных исследований, временная привязка и лоббирование – каждый из этих факторов может оказывать большее или меньшее влияние на окончательный результат. Отсюда необходимость расширенного, в определённой степени эклектичного и адекватно реагирующего на изменение контекста и отрицающего жёсткое, формальное теоретизирование процесса выработки государственной политики.

Н. А. Михальченкова, Высшая школа и государство. Глобальное и национальное измерение политики, 2017

С оригинальной концепцией «публично-правовой ответственности» (public responsibility), представляющей собой попытку обобщения аргументации сторонников идеи общественного договора, выступили профессор школы бизнеса Р. Смита Университета Мэриленда Л. Престон и профессор менеджмента Бостонского университета Дж. Пост. С одной стороны, солидаризируясь с институциональными экономистами, эти авторы предложили вообще отказаться от термина «социальная ответственность» в пользу категории «публично-правовая ответственность». Тем самым Л. Престон и Дж. Пост пытались «подчеркнуть важность государственной политики по сравнению с индивидуальным мнением и совестью при постановке задач и выработке критерия оценки» [Preston, Post, 1975, p. 102]. С другой стороны, они не отвергали и неоклассические трактовки, пытаясь сформулировать комплексный подход к анализу внешних сил, детерминирующих обязанности корпораций и их менеджеров. По мнению данных авторов, бизнес и общество представляют собой взаимопроникающие системы, объединяемые и рынком, и государственной политикой. Государственная политика, в свою очередь, подразумевает «не только точный текст законов и постановлений, но и модель широкого общественного контроля, воплощенную в общественном мнении, механизме идентификации социальных проблем, формальных правовых требованиях, а также в практике их внедрения и использования» [Preston, Post, 1981, p. 57].[18] При этом само взаимодействие конкретной фирмы с ее социальным окружением подразделяется на первичное и вторичное. В рамках первичного взаимодействия фирма реализует свою основную функцию, а вторичное подразумевает разнообразные косвенные эффекты.[19] Соответственно, фирма несет двойную ответственность – перед рынком и перед государственной политикой, призванной эти косвенные эффекты регулировать. Важно отметить, что без вовлечения в первичное взаимодействие и, соответственно, без решения собственно экономических задач фирма не может существовать. В этом смысле, с точки зрения авторов, «мнение М. Фридмана о том, что социальная ответственность бизнеса состоит в получении прибыли, действительно отражает базовый ориентир для успешной социальной деятельности» [Preston, Post, 1981, p. 57].

Ю. Е. Благов, Корпоративная социальная ответственность. Эволюция концепции, 2015

Один из основных разработчиков методологии и теории исследования в области политологии, американский социолог и политолог Г. Алмонд, подчеркивает, что «у политики много ликов, и она может быть силой как добра, так и зла. Однако ядро политики – это прежде всего люди, которые принимают важные решения относительно себя и других… Политические решения всегда принимаются в рамках некоей общности, которую можно назвать политической системой… Для политики характерно проявление власти. Власть означает формальное могущество, которым наделены индивиды или группы с тем, чтобы их решения выполнялись и уважались… Те, кто обладают политической властью, как правило, имеют доступ к силовым и денежным ресурсам, позволяющим им обеспечивать реализацию своих решений»[1].

Коллектив авторов, Беларусь на пути в будущее. Социологическое измерение, 2015

Очень важным представляется вопрос о том, кто задает направление социальному и политическому развитию в новой сфере. Ведь правительство является лишь одним из ведущих участников этого процесса. Другие важные роли распределены между предпринимателями, рабочей силой, финансовыми кругами и университетами. В силу своей особой сложности процесс требует нового понимания взаимоотношений между технологией, экономикой и социальными потребностями. Политика в области информации и коммуникаций связана с фундаментальными проблемами человеческой личности и ее ценностями. И думать здесь нужно не столько о каких-то конкретных программах и методиках, сколько об общей системе, в рамках которой информация влияет на плюралистическое общество. Нынешние демократические режимы благоденствуют лишь тогда, когда между их гражданами существует более или менее прочный консенсус. С ростом темпов изменений представляется необходимым коллективизировать разум общества, но не централизованными авторитарными методами, а развивая диалог на коллективной информационной основе, ведущий к консенсусу относительно стратегии выживания и благосостояния как индивидов, так и общества.

В. И. Карасев, Коррупция как механизм социальной деградации, 2005

Идея необходимости поддержки и регулирования процессов предпринимательства, основанного на негосударственных формах собственности, не являлась всецело новым течением. Такой подход был заложен в неолиберальную экономическую программу Л. Эрхарда, отражая его теоретическую модель «свободного рыночного хозяйства». Что касается практики, то государственные программы поддержки малого бизнеса на Западе впервые появились только с середины 1970-х гг., в разных странах по-своему стимулируя предпринимательскую инициативу. В Беларуси такая задача по сложности реализации была отнесена к наиболее трудоемким в силу таких обстоятельств, как еще существующая недооценка роли малого бизнеса в рыночном хозяйстве, противостояние отдельных слоев общества возрождению предпринимательского слоя, необходимость концентрирования бюджетных средств для решения первоочередных социально-экономических задач и, наконец, отсутствие четкого представления о подходах, формирующих соответствующую политику, направленную на активизацию и разноплановую поддержку негосударственного сектора экономики. В общественном мнении предприниматель как особый тип личности рисовался в образах, нередко далеких от реальности, и действительное значение его деятельности для развития экономики было пока еще не понятным.

И. А. Андрос, Белорусский предприниматель в обществе и государстве. Историко-социологический анализ, 2015

Развитие общества и формирование в нем различных структур и особых групп, имеющих различный социальный статус и расходящиеся интересы, предопределило появление политики, ключевой задачей которой стало регулирование противоречивых интересов. Социологическая концепция происхождения политики утверждает, что политика возникает на определенном этапе исторического развития общества как определенная сфера и разновидность социальной деятельности, имеющая своей целью организацию совместной жизни людей в социально неоднородном обществе, в котором существует разделение людей на бедных и богатых, свободных и рабов, управляющих и управляемых и т. д.

А. Г. Конфисахор, Политология для психологов, 2017

Преобразовательно-прогностический компонент правовой политики состоит в воспроизводстве ее наиболее перспективных направлений, в частности сферы защиты прав и свобод. Такое выделение составных частей правовой политики возможно лишь на уровне ее модели, весьма условно. В реальной жизни содержание правовой политики связано с ее ценностным основанием и формами выражения как комплексного института общезначимого порядка, как системы отношений личности и власти. Но каково бы ни было содержание правовой политики, она значима лишь в том случае, тогда чего-нибудь стоит, если направлена на защиту, обеспечение прав и свобод личности.

О. Ю. Рыбаков, Российская правовая политика в сфере защиты прав и свобод личности, 2004

В данном исследовании в центре внимания оказывается именно номинальный советский конституционализм – система его норм, институтов и практик. Предстоит выяснить, как и почему в результате крушения абсолютизма и демократической республики возник данный феномен; каковы были те психологические установки, нормативные конструкции и их проекции в институтах и социальных практиках, которые обусловили его утверждение и столь длительное существование на протяжении большей части ХХ столетия; ответить на вопрос, был ли данный тип правового регулирования неизменным на всем протяжении своего существования или включает определенные этапы трансформации, и если да, то какие факторы ее определяли; как в структуре номинального конституционализма взаимодействовали идеологические принципы, правовые нормы и социальные практики, до какой степени номинальные правовые нормы определяли подлинную институциональную структуру политического режима и механизмы его функционирования, наконец, определить причины крушения данной системы политико-правового регулирования. Это исследование имеет не только академический интерес, но и практическое значение, позволяя решить проблемы современного общества: в какой мере принятие действующей постсоветской модели конституционного устройства было разрывом с традициями номинального советского конституционализма, а в какой представляет их продолжение, до какой степени советские правовые конструкции ведут к эрозии демократических принципов и каковы, исходя из этого, должны быть дальнейшие шаги по модернизации современной формы правления, политического режима, политики права и правоприменительной деятельности[52].

А. Н. Медушевский, Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке, 2017

Ведущий специалист в области социального прогнозирования. Один из создателей теории постиндустриального общества, согласно которой история человечества подразделяется на три стадии – до-индустриальную, индустриальную и постиндустриальную. На первой преобладает земледелие, на второй – промышленность, на третьей – сфера обслуживания и наука, при этом особое значение имеет информационный фактор. На постиндустриальной стадии доминирующая роль во всех сферах жизни принадлежит научно-техническим кадрам, а в управлении обществом все большее значение приобретает меритократия (от лат. meritus – достойный и греч. kratos – власть, буквально: власть наиболее одаренных) – группа людей, достигших высокого статуса и признания благодаря образованию и таланту. Эти изменения являются и причиной деиделогизации общества, понимаемой как уменьшение значения традиционных идеологий в политике, отказ от выдвигаемых ими ориентиров устройства или переустройства мира. Впоследствии положение об деилогизации общества на индустриальной стадии его развития он признал ошибочным. Основные сочинения: «Конец идеологии», «Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования», «Культурные противоречия капитализма».

В. А. Мельник, Основы идеологии белорусского государства, 2013

История изучает реальные общественно-политические процессы, различные точки зрения на эти процессы и тем самым позволяет выяснять и объяснять причины текущих политических процессов. Политическая и экономическая география детально занимается условиями (пространственная и экономическая обусловленность политических процессов, роль окружающей среды, естественные основы формирования политической деятельности и пр.), важными для анализа политического процесса. Философия создает общую картину мира, выясняет место человека и его деятельности в этом мире, в то же время дает общие понятия о принципах и условиях познания, разработки теоретических концепций вообще, политических в частности. Право очерчивает общие рамки деятельности всех государственных структур, а также других организаций, граждан и их объединений, т. е. рамки формирования явлений, центральных для политики. Социология исследует структуру и функционирование как общества в целом, так и отдельных групп, его составляющих, а также общественно-политические отношения в этом обществе. Праксиология изучает условия и течения всех видов человеческой деятельности, в том числе политической.

Н. А. Лучков, Ответы на экзаменационные вопросы по политологии, 2009

Информационно-правовая же политика государства представляет собой целенаправленную политико-правовую деятельность по формированию высокого уровня правовой культуры общества, соответствующей объективно существующей системе социально-экономических отношений. В основе данной политики лежит теория, которая направлена на истолкование и объяснение правовых реалий настоящего и прогнозируемой перспективы по обеспечению прогрессивного развития общества. Другими словами, информационно-правовая политика есть высшая, самая развитая форма организации научного знания, дающая целостное представление о закономерностях, существенных связях в области правовой действительности. Вместе с данной теорией названная политика призвана обеспечить переход к информационному обществу на основе формирования информационной культуры как свода правил поведения, вписывающихся в мировую гуманистическую культуру человечества[55].

А. В. Малько, Льготная и поощрительная правовая политика, 2004

Политика возникла в связи с необходимостью реализации интересов социальных групп, которые затрагивали их общественное положение и не поддавались удовлетворению без вмешательства институтов публичной власти, предполагая использование методов принуждения. Таким образом, политика стала регулировать не все групповые интересы, а лишь те из них, которые затрагивали их властно значимые потребности и предполагали вовлечение в конфликт «третьей» силы в лице государства. Из-за стихийного характера такой конкуренции К. Мангейм называл политику «самостийной» величиной, т. е. явлением, не способным возникнуть в результате искусственной реконструкции. Понятно, что интересы, заставляющие человека переступать грань политической жизни, в основном имеют не индивидуальный, а надперсональный, групповой характер. Они приобретают определенное значение для человека как представителя конкретного класса, нации, той или иной части населения, поэтому импульсы политической жизни исходят оттуда, где различные общности, стремясь к реализации собственных целей, влияют на положение (цели, статусы, интересы) других слоев, вовлекая государство как посредника в урегулирование этих споров.

Я. С. Яскевич, Политология. Практикум, 2015

Соотношение понятий «политический режим» и «государственный режим». Для решения данной проблемы следует обратиться к науке. В частности, В. Е. Чиркин считает, что политический режим не может быть сведен к одной из сторон формы государства, он складывается в той или иной стране как равнодействующая многих факторов, деятельности не только государственных органов, но и политических партий, массовых движений, других объединений, преследующих политические цели, а иногда в результате непосредственной политической деятельности различных слоев населения, их массовых выступлений[55]; «… характеризует состояние демократии в стране, осуществление в ее внутренней политике общечеловеческих ценностей, политический климат»[56]. Поэтому, продолжает В. Е. Чиркин[57], при характеристике формы государства целесообразнее рассматривать не политический, а государственный режим, который характеризует формы и методы деятельности государства и в отличие от форм правления и государственного устройства представляет собой функциональную сторону государственной формы[58]. Формы и методы осуществления государственной (а не вообще политической) власти исключительно многообразны. К их числу относятся: регистрация и разрешение деятельности тех или иных политических партий или отказ в этом; утверждение в парламенте государственного бюджета или отклонение соответствующего проекта; принятие временного конституционного акта военным советом после переворота и т. д. Именно государственный режим, по мнению В. Е. Чиркина, в ряде случаев имеет решающее значение для классификации государственных форм[59].

Ю. А. Кудрявцев, Государственные режимы, 2012

С указанными выводами Г. В. Петровой нельзя согласиться по ряду причин. Во-первых, перечисляемые данным автором отношения, по всей видимости, не являются «единой цепью» отношений (с формально-правовой точки зрения). Их экономическая связь сама по себе не дает оснований для подобных выводов. Доводы общего характера о единстве финансовой системы и финансовой политики не могут свидетельствовать о единстве системы правового опосредования соответствующих отношений. Так, определенное единство национальной экономической системы не приводит к возникновению отрасли «экономического права», которая единообразно регулировала бы разнородные отношения. Кроме того, подобная аргументация не дает ничего и для четкого определения предмета финансового права. С функционированием финансовой системы связано возникновение огромного количества отношений и далеко не все из названных отношений являются финансово-правовыми[210]. Таким образом, отмеченные Г. В. Петровой тенденции характеризуют объективные процессы: усиление юридической специализации подразделений финансового права, которая, в свою очередь, приводит к формированию отраслевой самостоятельности, в частности, налогового и бюджетного права.

Д. В. Винницкий, Российское налоговое право, 2003

Идеологическое понимание политики дополняется геополитическими, политико-экономическими, культурно-политическими, национально-политическими темами. Все это рассчитано на формирование долгосрочной, «большой» политики. Отсюда помимо используемых в предвыборных целях политических технологий раскрываются культурные, образовательные и воспитательные практики формирования граждан государства. Осуществляется анализ современности в перспективе человеческого существования, реконструированы основные метафоры описания современного общества, используемые в либеральных и консервативных теориях. Многие из них – «отчуждение», «бытие к смерти» и т. д. – являются порождением эпохи нужды, войн и чрезвычайных ситуаций. Современные технологии позволяют элите управлять эффективнее, а людям жить лучше и свободнее, чем раньше. В этой связи исследуется трансформация условий человеческого существования в истории культуры. Ответ на вопрос о том, где мы располагаемся в этом мире, чем и как определяются нормы общественного порядка, сегодня дают инженеры, экономисты, психологи, архитекторы, дизайнеры, создающие искусственную окружающую среду, которая формирует человеческие качества. Изучению антропогенных последствий ее использования и посвящена данная работа, предлагаемая философам, культурологам, экономистам, психологам, социологам, конфликтологам и, главное, политологам, занимающимся современными политическими практиками.

Б. В. Марков, Политическая антропология. Учебник для вузов, 2017

Переговоры – это всегда определенный риск. В современных условиях методологический анализ переговорного процесса, как и политического риска, следует проводить в контексте интеграции государств в мировое экономическое и политическое пространство, в механизмы мирового разделения труда. С этой точки зрения политический риск представляет собой вероятность нежелательных политических событий, учет которых необходим в экономике, политике, переговорах, т. е. политический риск отражает вероятность как нежелательных политических событий для бизнеса, так и вероятность острых политических событий, являющихся следствием деятельности правительственных структур, что характерно для большинства стран современности. Неслучайно политический риск рассматривается исследователями этого феномена в неразрывной связи со стратегией переговорной и экономической политики, развитием рыночных отношений, действием национальных правительств, а также различных политических сил и движений как внутри страны, так и за ее пределами, оказывающих воздействие на деятельность экономических субъектов.

Я. С. Яскевич, Переговорный процесс в социально-экономической деятельности, 2014

При описании, анализе и объяснении властных практик мы используем традиционную концепцию власти как способности и возможности субъекта навязать волю объекту («власть над») [Ледяев, 2001, с. 25–88; Gohler, 2009, р. 27–39; Hearn, 2012; Stone, 2012, р. 11–28]. Субъектами власти в нашем исследовании выступают акторы федерального и регионального уровней, включенные в локальную политику; индивидуальные и коллективные акторы локального уровня – городские и районные легислатуры и органы исполнительной власти, их руководство и представители; партийные и общественные организации, их лидеры и активисты; различные группы бизнеса, руководители крупных и средних предприятий; криминальные структуры. Субъекты и объекты власти имеют различный потенциал влияния друг на друга и на других акторов. Степень асимметрии может варьироваться в широком диапазоне – от явного доминирования одной стороны при отсутствии сопротивления другой до относительного паритета.

В. Г. Ледяев, Власть в малом российском городе, 2017

Во-первых, фактическое многообразие политических партий, общественных объединений и других институтов гражданского общества должно быть результатом их собственной эволюции; сложности становления и взаимодействия друг с другом они должны испытать, развиваясь независимо, в отсутствие грубого вмешательства со стороны государства. Если же образ многопартийности рожден не социальным компромиссом, а благодаря политике «сверху», особенно формируемой представителями какой-то доминирующей в обществе политической силы, то ясно, что данный результат нерелевантен реальному общественному запросу и не отражает существующего в обществе баланса ценностей, поэтому он лишен смысла и не оправдывает затраченных усилий.

Коллектив авторов, Современные проблемы организации публичной власти, 2014

Смысл социальной трансформации заключается в проявлении ценностных устремлений общества направленных на достижение цели социального развития. А цель партийно-политических преобразований – в укреплении существующей [социальной] основы Партии и повышении эффективности ее использования в качестве инструмента регулирования структурной социальной трансформации. Исходя из исторических особенностей возникновения и становления китайской партийной политики, правящая Партия современного Китая в условиях трансформации ставит перед собой общую цель партийной реформы – сделать КПК эффективной правящей Партией, ориентированной на социальные интересы, и тем самым реализовать [на практике] органическое единство демократичности и эффективности государственной политики регулирования социальной жизни. Основной путь ее осуществления таков: в процессе воспитания способностей граждан к общественному самоуправлению правящая Партия возвращает власть государству, а государство – обществу. Здесь присутствует основное требование, заключающееся в том, что, по сравнению с прошлым, правительство теперь не должно осуществлять прямое «господство» над обществом, а должно оказывать [управленческие] услуги [обществу], правящая Партия осуществляет не прямой «контроль» над правительством, а политическое регулирование в соответствие с требованиями закона. Ключевым вопросом, требующим решения, является изменение функций правящей Партии и реальность его осуществления, т. е. переосмысление того, что правящая Партия должна делать и как в новых социальных и исторических условиях. Изменение функций правящей Партии непременно приведет к необходимости пересмотра принципов регулирования отношений между Партией и государством, между Партией и социальной политикой. В сущности – это вопрос регулирования соотношения между партийной властью, политической властью и народной властью. А также, это вопрос регулирования соотношения наличия политического капитала между Партией, государством и обществом, или, по-другому, вопрос перераспределения политического ресурса власти между Партией, государством и обществом.

Сборник статей, Трансформация общества и партийно-политической системы России и Китая в XXI веке. Сравнительный анализ, 2007