Цитаты со словом «ютиться»
Похожие цитаты:
Из маленькой хижины может выйти великий человек.
Тот дом хорош, где хороши обитатели.
Горы только издали имеют форму, а когда на нее взойдешь, то как дом — вошел в дом: разные комнаты, чуланы, кладовые, уборные, коридоры, а крыши не видно.
Стоило ли объявлять войну дворцам ради того, чтобы застроить мир хижинами?
— В моей семье никто не жил так долго я в ней единственный долгожитель большое исключение.
Мы торопились, чтобы ещё днём приехать в город, и через деревни Берёзовку и Лодейку вечером около пяти часов счастливо прибыли в Красноярск. Служивые живут здесь очень хорошо и большей частью зажиточно.
Воображение строит свои воздушные замки тогда, когда нет не только хорошего дома, даже сносной избушки.
Человеческое тело — это дом с многими окнами. Мы все сидим перед ними, показываем себя и просим проходящих мимо зайти в дом и любить нас.
Тот, кто живёт в стеклянном доме, не должен бы бросаться камнями в других.
Чтобы быть успешным, выглядите загорелым, живите в элегантном здании (даже если вы на чердаке), будьте видимы в хороших ресторанах (даже если пьете один напиток) и если вы занимаете — занимайте по-крупному.
Немцы живут, чтобы работать, в то время как все остальные народы работают, чтобы жить.
Мы должны жить с этой стеной. (О Берлинской стене)
Шахматная среда — далеко не лучшее место. Там, где идет грызня за маленький кусочек пирога, мораль очень низкая.
Надо не сидеть сложа руки, надо действовать, идите из села в село, бывайте всюду, не пропускайте ни одной крестьянской квартиры, напомните, что существует Бог.
Там рай земной, где обитаю я.
Каждый человек носит в глубине своего «я» маленькое кладбище, где погребены те, кого он любил.
Судьба — жилище без дверей.
О Родине: «Только здесь я личность… только здесь я поистине живу», — рассказ «Три дня холостяка или „Заплатите штраф!“»
Жить надо так, чтобы не бояться продать своего попугая самой большой сплетнице города.
Маленькие несчастья жизни помогают справиться с ее общим убожеством.
От окружающего мира я спасаюсь у себя в комнате. Сажусь и занимаюсь своими делами. Дома меня почти никто не трогает, дома меня уже все знают.
Я верю, что рай — такой большой ресторан, где за соседними с тобой столиками выпивают Луис Бунюэль, Эрих фон Штрогейм, Ясудзиро Одзу.
Не заботятся о приобретении почёта в городе, через который только проезжают, но, когда приходится жить в нем некоторое время, сказанная забота появляется.
Нашим экскурсоводом по острову стала единственная обитательница бывшей монастырской, а теперь военной гостиницы Ксения Петровна Гемп — глубокий знаток культуры Севера, человек удивительной памяти и какого-то тихого очарования.
Кто не жил в XVIII веке — тот вообще не жил.
Можно жить и в одиночестве, если кого-то ждёшь.
Есть, чтобы жить, а не жить, чтобы есть. Чем больше еды, тем больше болезней.
Мы ехали в поезде по Крыму. Когда моя соседка увидела зелёную траву, она так обрадовалась, как будто она была коровой, всю зиму проведшей в мрачном уединении хлева.
У меня есть звезды на небе… но я так тоскую по маленькой лампе, не зажженной у меня в доме.
книги, кажется, скоро выживут из кабинета своего хозяина-сотни, тысячи книг, на многих языках и по самым диковинным разделам науки, которые теснятся на полках, лежат на столах, нераспечатанными пачками сложены на полу.
Загляните в душу свою, и будет ли тогда день или ночь, вы найдете там кладбище. Маленькое, жадное, так много поглотившее.
Мечта женщины: иметь узкую ногу, а жить на широкую.
Если все жители Голливуда, которые делали себе пластические операции, покинут город, то там никого не останется.
Два хозяина в одном дому быть не могут.
Там, где прежде были границы науки, теперь ее центр.
Семейным гнёздышком нам служила комната в квартире бабушки с дедушкой. Моей первой колыбелью стала корзинка для белья. К счастью, тот период мне плохо запомнился.
Только находясь в большой толпе и понимаешь, что такое безлюдье.
Прошёлся по кладбищу Монпарнас. Все — молодые и старые — строили планы на будущее. Больше не строят.
Живут, как боги, палачи, И хуже пса — бедняк живёт.
Петербург — по-прежнему мой родной город. Там я родилась, там пережила самые тяжелые годы жизни, блокаду… Там стала петь.
Все несчастья человека происходят оттого, что он не желает спокойно сидеть у себя дома — там, где ему положено.
Мы водили вместе, вдвоем — страстные бесстрашные колонны пацанвы по улицам самых разных городов нашей замороченной державы, до тех пор пока власть не окрестила всех нас разом мразью и падалью, которой нет и не может быть места здесь.
Где просто — там ангелов со сто, а где мудрено — там ни одного.