Цитаты со словом «шельмовать»
Похожие цитаты:
Клевещите, клевещите! Что-нибудь от этой клеветы останется.
Правительство, проводящее политику инфляции, пользуется невежеством масс и обманывает избирателей, вместо того, чтобы убеждать их.
К войне, как к крайнему средству, прибегают лишь государства-банкроты. Война — последний козырь проигравшего и отчаявшегося игрока, отвратительная спекуляция мошенников и аферистов.
Кто умеет льстить, умеет и клеветать.
Для дурака все умные — инакомыслящие.
Политика есть дело грязное: ей надо людей практических, не брезгающих кровью, торговлей трупами и скупкой нечистот… Но избиратели доселе верят в возможность из трех сотен негодяев построить честное правительство в стране.
Есть два способа установить свою репутацию — похвалы честных людей и поношения плутов.
В СССР нет выбора… Или ты пьешь, или ты подличаешь, или тебя не печатают. Четвертого не дано.
Время — самый честный критик.
Я работаю на государство, которое презираю. Презираю за политику, которую считаю подсудной.
Я думаю, что демонизация и очернение мужчин в средствах массовой информации — достойный и стимулирующий политический акт, потому что угнетенный класс имеет право на классовую ненависть к своим угнетателям.
Англичане коллективно, как народ, плуты, индивидуально честны. Наоборот, французы, честные как народ, индивидуально — плуты.
Мой знакомый меньшевик служит юрконсультом в банке. До шести часов он по долгу службы защищает капитал, а после шести по наказу партии под него подкапывается. Как возможно сие совместить?
Я считаю, что все, кто наживается на войне и кто способствует ее разжиганию, должны быть расстреляны в первый же день военных действий доверенными представителями честных граждан своей страны, которых они посылают сражаться.
Уважающий себя человек не станет унижать других для поддержания своего авторитета.
Те, которые оскорбляются безделицей, так же мало годятся для общества, как и те, которых ничто не оскорбляет.
Главный грех журналистики в том, что в своих статьях газетчик выставляет в ложном свете себя самого.
Обычно у нас признают писателя после смерти. Мертвого почитать легко. Он уже не соперник. Можно даже назваться его другом, рассказывать каким он был тружеником и делать прибыль на его так и не изданных произведениях.
Сугубо избирателен террор,Который лютый деспот учиняет:Заносится над головой топорТех, кто её пред властью не склоняет.
…капитал не признаёт отечества, и при этом он тем менее патриотичен, чем больше заявляет о своем патриотизме.
Озлобление вообще играет в политике обычно самую худую роль.
Тот не шахматист, кто, проиграв партию, не заявляет, что у него было выигрышное положение.
Самое обидное, что в информационной войне всегда проигрывает тот, кто говорит правду, он ограничен правдой, лжец может нести все, что угодно.
Интеллектуалы терпеть не могут чиновников, но постоянно обращаются к ним за помощью.
Идейная любовь — такая же нелепость, как и идейная ненависть; духовное мошенничество, подделка, иногда очень ловкая.
Политики, которые преклоняются перед догмами и претендуют на то, чтобы их водрузили на пьедестал непогрешимого государственного деятеля, не заслуживают доверия.
Когда настойчиво пытались провести в Москве парад гомосексуалистов, мы считали, что это — пропаганда и реклама греха.
Авторы, которых обкрадывают, должны бы не жаловаться, а радоваться. Чего стоит лес, в который не ходят порубщики?
Нас всегда обвиняли в терроризме. Это ходячее обвинение, которое не сходит со страниц печати. Это обвинение в том, что мы ввели терроризм в принцип. Мы отвечаем на это: «Вы сами не верите в такую клевету».
Чтобы писать историю достойным образом, надо забыть о своей вере, своем отечестве, своей партии.
Голосование — осуществление права свободного гражданина валять дурака и губить свою родину. (
Перевод И. Кашкина)
Чтобы иметь право критиковать — надо верить в какую-то истину.
Преступления властителей нельзя вменять в вину тем, над кем они властвуют; правительства подчас бывают бандитами, народы же никогда.
Политика — искусство создавать факты, шутя подчинять себе события и людей. Выгода — её цель, интрига — средство. Повредить ей может только порядочность.
Нет презираемых ремесел, есть только презренные люди, бесчестно занимающиеся ими.