Цитаты со словом «чешский»
Гашек — один из самых искусных
чешских юмористов, а по человеколюбию своего юмора — просто единственный.
Любая лирическая звезда десятой величины восходит из безвестности на просторное небо
чешской литературы — только луноликой физиономии бравого солдата Швейка там не увидишь. О Гашеке молчат, словно о заблудшем сыне в порядочной семье. Но ведь Гашек — один из самых искусных
чешских юмористов, масштабность его юмора исключительна.
Буржуазия ухитрилась, красиво причесав бунтовщиков революции, превратить их в комические фигуры. Гашек был приготовлен для желудка
чешского мещанина противоположным методом: он остался в Чехии взлохмаченным, из него сделали сентиментального пьяницу и весёлого шута. То, что ставило писателя гораздо выше среднего уровня — его понимание общественных проблем, критическое отношение к действительности, — последовательно замалчивалось.
По мере того как крепло мастерство Гашека, безобидные анекдоты в его произведениях уступали место таким сюжетным ситуациям, которые в преувеличенной, уродливо-комической форме обнажали пороки и язвы несправедливо устроенного мира. На смену бегло намеченным юмористическим фигуркам приходили выпуклые, врезающиеся в память сатирические социальные типы. И лишь близорукостью тогдашней
чешской критики, которую отпугивал непривычный гиперболизм гашековской сатиры (впрочем, тесно связанной с сатирической традицией, ведущей от Рабле ), можно объяснить тот факт, что Гашек считался в то время представителем «литературной периферии».
Похожие цитаты:
Я поляк потому, что глубоко усвоил некоторые, сугубо польские недостатки. И польских фашистов ненавижу больше, чем всяких иных. Вот самое серьезное доказательство, что я – настоящий поляк.
Отныне ни один румынский гражданин, будь то еврей или немец, не получит визу, если предварительно не согласится работать на нашу разведку.
Нацистская партия была всё, а немецкий народ — ничто.
…я немец советского разлива. Мои соотечественники — советские люди, у которых говорить про национальность было моветоном.
Мы встали на тот путь, по которому должен идти румынский род: тотальный национализм. (1941 год)
Народ Франции не будет, никогда не будет воевать против Советского Союза!
Балтийский, уральский и северопонтийский типы составили три основных элемента в антропологическом составе русского и финского населения (С.14)
Нации, народу, армии, всем французам не следует забывать о своем прошлом: ведь оное составляет их славу.
Государствуем от великого Рюрика 717 лѣтъ (Послание польскому королю Стефану Баторию 1579 года)
Для англичанина, американца, русского весь мир представляет поле деятельности... Только мы, французы, такой „благоразумный“ народ, что сидим на одном и том же месте, если нас не оденут по-солдатски. Мы живем там, где родились.
Эстонскими по языку были земли к востоку от Чудского озера (С.258)
Русские Орловской и Курской губерний сходны с украинцами (C.200)
Не понимать ни одного языка, кроме английского, является привилегией англичан. Даже если англичанин понимает, он не унизится до того, чтобы показать это.
Украинцы, как уже отмечалось, представляют собой иной антропологический комплекс, нежели русские и белорусы (С.241)
По-русски он говорил не вполне хорошо, но с остротами, в стиле русского народного юмора.
Никто не может менять устройство государства. Это невозможно. Узурпаторы были строго наказаны в течение прошедших веков румынской истории. Никто не имеет права низложить Великое Национальное Собрание.
Венское правительство противилось нашему «непрерывному вмешательству в сферу влияния Австро-Венгрии» на Балканах, и австро-венгерский посол в С. Петербурге угрожал нам войною.
Он и в российские времена оставался достаточно чуждым русской литературе, не случайно он стал писателем-билингвой.
Патриот — человек, которому интересы части представляются выше интересов целого. Игрушка в руках государственных мужей и орудие в руках завоевателей. (
Перевод И. Кашкина)
Очаг лептопрозопности отмечается среди прибалтийских финнов (эсты, ливы) и в одной группе балтов (земгалы) (С.82).
Стоило только когда-либо какой-нибудь европейской армии претендовать на звание первой в мире, как всякий раз на своем победном пути она встречала неунывающие русские полки — и становилась второй в мире.
Дорога к славе в патриотической армии и свободной стране открыта всем.
Последний нацист был для них дороже самого порядочного немца. Раз ты нацист, тебе всё дозволено: не так-то легко до него добраться. У них это называется стоять друг за друга.
Русская школа живописи, и русское искусство в корне отличаются от европейского.
Мысль ежегодно праздновать пушкинский день — хорошая мысль, ибо значение Пушкина для русской литературы и русского народа неисчерпаемо.
После трех рюмок коньяку француз переходит на минеральную воду, а русский на «ты».
Обрусевшие инородцы всегда пересаливают по части истинно русского настроения.
Западники были неправы потомy, что они отрицали своеобразие русского народа и русской истории.
Юго-восточный русский антропологический вариант сложился при участии верхнеокского славянского типа, включающего неопонтийский элемент, и типа, близкого к балтийскому, вошедшего в состав мордовского народа (С.267)
Высокомерие русского кабинета становится нетерпимым для европейцев. За падением Очакова видны цели русской политики на Босфоре, русские скоро выйдут к Нилу, чтобы занять Египет. Будем же помнить, ворота на Индию ими уже открыты.
Современные украинцы в антропологическом отношении могут быть связаны как с полянами, так и с более западными группами (С.203)
Русские дураки охотно превращаются в тараны для разрушения русской народности.
Нация, которая не ценит интеллигентности, обречена на гибель. История русской интеллигенции есть история русской мысли. (Книга беспокойств).
Франция разделена на сорок три миллиона французов.
Патриот должен быть всегда готов защищать свою страну от ее правительства.
Смотрите на солдатство, как на низшую степень великого воинского товарищества; не забывайте святых слов, что "солдат есть имя общее, знаменитое, что солдатом называется первейший генерал и последний рядовой".
Я не боялся турецких пуль и вот должен прятаться от революционного подполья в своей стране.