Цитаты со словом «тога»
Похожие цитаты:
Под грязными лохмотьями Диогена скрывалось, быть может, столько же гордости, как под пышной одеждой божественного Платона.
Не нужно быть Цезарем, чтобы понимать Цезаря.
Новые почести походят на новые платья: их надо поносить для того, чтоб они хорошо сидели.
У статуи Справедливости в руках меч. У статуи Справедливости глаза всегда завязаны, а одна чаша весов всегда опущена!
Велико число женщин, которые кажутся прекрасными в тени шатров и под покровом вуали. Но подними вуаль, и ты увидишь мать своей матери.
Чтобы войти в хорошее общество, нужно носить фрак, мундир или ливрею.
Закон - величественная статуя, перед которой снимают шляпу, но проходят мимо.
Поэзия — не аристократический салон, куда являются только напомаженным и в блестящих сапогах, а храм, в который можно войти в лаптях и даже босиком.
Каждый, кто идёт служить народу, надевает на себя терновый венок.
Оденьте преступление в золото — и крепкое копьё правосудия переломится, не поранив; оденьте в рубище — его пронзит и соломинка пигмея.
Если вас поразила красотой какая-нибудь женщина, но вы не можете вспомнить, во что она была одета, — значит она была одета идеально.
Когда говорит человек в мантии и шапочке, всякая галиматья становится ученостью, а всякая глупость — разумной речью.
Длинная речь также не подвигает дела, как длинное платье не помогает ходьбе.
В старые времена сибирские служивые выглядели весьма внушительно. Они носили латы 2-х видов, которые покрывали все тело. Одни сплошь состояли из железных колец, а другие из тонких железных пластин.
Кто очень сухощав, тот охотно носит фуфайку, у кого мало содержания — те раздувают его словами.
Выражение лица женщины гораздо важнее её одежды.
Для сцены необходимы длинные руки; лучше уж слишком длинные, чем слишком короткие. Артист с короткими руками никогда не будет обладать изящной жестикуляцией.
Когда увидишь штаны с лампасами, не пугайся красного цвета — в данном случае он вполне благонадёжен.
Мы во всем и почти всегда бываем жертвами нашего воображения: оно торопится закрыть своим пестрым покрывалом малейший луч истины.
Есть люди, которые мертвыми дланями стучат в мертвые перси, которые суконным языком выкликают «Звон победы раздавайся!» и зияющими впадинами вместо глаз выглядывают окрест: кто не стучит в перси и не выкликает вместе с ними?..
Мир состоит не из чёрного и белого, а, скорее, из черного и серого.
У нее были такие узкие штаны, что я едва мог дышать.
Костюм, шляпа, хорошая работа и одинокое пьянство по выходным – вот что украшает мужчину.
«Первое начертание этой сценической поэмы, как оно родилось во мне, было гораздо великолепнее и высшего значения, чем теперь в суетном наряде, в который я принужден был облечь его»
Бархатный пиджак не делает писателя.
Сатира — своеобразное зеркало, в котором каждый, кто смотрит в него, видит любое лицо, кроме собственного.
Снимай повязку! Что значит «твоё колено»?! Это колено «Ливерпуля»! (
Томми Смиту, надевшему повязку на травмированное колено)
Овёс может быть сеян несколько раз. Человек же может быть только раз сеян. Впрочем, и человек может быть несколько рассеян.
Мы видим униформу, которая обозначает роль функционеров, но не обращаем внимание на эксцентричность личности, спрятанной за униформу.
Вчера на этой трибуне выступал дьявол. И здесь все ещё пахнет серой.
Ложные друзья подобно тени следуют за нами по пятам, пока мы ходим на солнце, и тотчас покидают нас как только мы вступаем в тень.
Честь женщины подобна горностаю: от малейшего прикосновения тускнеет ее белизна.
Женщине, снявшей паранджу, легче раздеться.
С высокими добродетелями человек поступает совершенно так, как с высокими горами: он удивляется им и затем обходит их.
Я видел, как были сброшены оковы с рук и ног раба, чтобы можно было линчевать его...
Люди похожи на статуи: их привыкают видеть на одном месте.
До тех пор, пока люди будут преклоняться перед Цезарями и Наполеонами, Цезари и Наполеоны будут приходить к власти и приносить людям несчастья.
Некоторые женщины имеют мужей, только чтобы подтянуть платье, которое застегивается сзади.
Я, может быть, не самый великий из президентов, но никто из них не наслаждался жизнью в Белом доме так, как я.
Мысль поэта, живая и трепещущая, оправляется в золото и драгоценные камни, и нельзя уже затем разъединить мысль с ее оправой, не разрушив ее.
Легче быть рабом идеи, чем господином слова.