Цитаты со словом «пресность»
Похожие цитаты:
Безвкусица имеет пределы, только хороший вкус бесконечен.
Всякие наслаждения становятся пресными, если лишение их не придает им нового очарования.
После несчастий так же, как после пьянства, — состояние выхолощенной пустоты.
Нередко тоска по одной утраченной радости может омрачить все прочие услады мира.
Книги, достоинство которых состоит в новизне, походят на горячие пирожки, которые становятся безвкусными, лишь только простынут.
Благодаря своей жизненности программирование всегда испытывает отчаянную потребность в новых штампах: Банальность успокаивает нервы.
Многословие обычно порождает скуку.
Удовольствия становятся пресными, а скорби ещё мучительнее, если не с кем их разделить.
Скука — это, несомненно, одна из форм тревоги, но тревоги, очищенной от страха. В самом деле, когда скучно, то не страшишься ничего кроме самой скуки.
Некоторых — по правде говоря, большинство — музыка ободряет и утешает; другие же находят в ней желанное растворение, неожиданный способ утратить себя, окунуться в то, что есть в мире лучшего.
Умеренность — это боязнь зависти или презрения, которые становятся уделом всякого, кто ослеплён своим счастьем; это суетное хвастовство мощью ума.
Естественность — всего лишь поза, и к тому же самая раздражающая из всех, которые мне известны.
Отсутствие вкуса — один из тех изъянов, которые неотделимы от ханженства.
Принято считать, что роскошь — противоположность нищеты. Нет, роскошь — противоположность вульгарности.
В дурно воспитанном человеке смелость принимает вид грубости; учёность становится в нем педантизмом; остроумие — шутовством, простота — неотёсанностью, добродушие — льстивостью.
Пышность свидетельствует о дурном вкусе или о полном его отсутствии.
Так сладок мёд, что, наконец, он горек. Избыток вкуса убивает вкус.
Зависть умеряет своё бешенство, только вдоволь насладившись своей низостью.
Нет более безнадёжного занятия, чем рисовать пустоту, нет ничего труднее, чем живописать однообразие.
…в нем было удивительное сочетание физической слабости и духовной — даже не скажу, силы, но — приветливости, в которой растворялась любая человеческая боль, любая тревога.
Внутренняя пустота служит истинным источником скуки, вечно толкая субъекта в погоню за внешними возбуждениями с целью хоть чем-нибудь расшевелить ум и душу.
Даже суровость любимой женщины полна бесконечного очарования, которого мы не находим в самые счастливые для нас минуты в других женщинах.
Любовь должна не туманить, а освежать, не помрачать, а осветлять мысли, так как гнездиться она должна в сердце и в рассудке человека, а не служить только забавой для внешних чувств, порождающих одну только страсть.
Истинно мягкими могут быть только люди с твёрдым характером: у остальных же кажущаяся мягкость — это в действительности просто слабость, которая легко превращается в сварливость.
Одиночество укрепляет меня; без него я как без еды и воды. Каждый день без него обессиливает меня. Я не горжусь своим одиночеством, но я завишу от него.
Для вкуса, как и для ума, необходима культура.
Мышление — работа ума, мечтательность — его сладострастие.
Скука неизбежна лишь для тех, кто не знал иных удовольствий, кроме чувственных и общественных, не позаботившись об обогащении своего ума и развитии своих сил.
Характер, который в житейском обиходе обыкновенно называется приятным, составляется из вежливости и фальши.
Большинство людей не понимает, что великое многообразие и красочность мира будут служить им крепчайшей душевной поддержкой на протяжении всей жизни.
Сочувствие — это равнодушие в превосходной степени.
В повседневной жизни наши недостатки кажутся порою более привлекательными, чем наши достоинства.
Мы ищем на стороне развлечений только потому, что наши жены не умеют придать прелести обладания прелесть разнообразия.
В других нас раздражает не отсутствие совершенства, а отсутствие сходства с нами.
Мысль есть труд ума, мечта — это наслаждение. Заменить мысль мечтой означает смешать яд с пищей.
Философия — это приправа, без которой все блюда кажутся безвкусными, но которая сама по себе не годится для пищи.
Нужно ли такое обилие красок, как у Бунина? «Господин из Сан-Франциско» — просто подавляет красками, читать рассказ становится от них тягостно.
Ласковость проистекает чаще из тщеславного ума, который ищет хвалителей, нежели из чистого сердца.
Как ни приятна любовь, все же ее внешние проявления доставляют нам больше радости, чем она сама.
Лирическая грусть очищает душу, то есть то, что люди называют душой, то, что, надеемся, вечное, языческое и модерное одновременно.
Из всех сладких горестей нет ничего слаще той, что вырастает из несчастной любви.
Музыка воплощает в себе чувство, не заставляя его утверждать и смешать с мыслью, как оно вынуждено в большинстве искусств и, особенно в искусстве слова.
Обычный человек — совокупность рутин, идей и традиций. Если идти по этому пути — ты познаешь рутины, идеи, и традиции, — свою тень. Ты не познаешь себя.
Самые приятные удовольствия наши не лишены грусти.
Поэтическое творчество есть игра чувства, руководимая рассудком, красноречие — дело рассудка, оживляемого чувством.
Нет более просветляющего, очищающего душу чувства, как то, которое ощущает человек при знакомстве с великим художественным произведением.