– Какая красивая ты стала, – говорил папа старой подружке со своего прежнего двора, – а была просто гадким утёнком.
Стоило ей подумать об острове, как внутри становилось тепло и тёткины гадкие слова уже не долетали до неё, не причиняли боли.
Она так ему больше и не написала, и от этой мысли ему стало ещё гаже на душе.