Неточные совпадения
— Я не могу вполне с этим согласиться, — отвечал Алексей Александрович. — Мне
кажется, что нельзя не признать того, что самый процесс изучения форм
языков особенно благотворно действует на духовное развитие. Кроме того, нельзя отрицать и того, что влияние классических писателей в высшей степени нравственное, тогда как, к несчастью, с преподаванием естественных наук соединяются те вредные и ложные учения, которые составляют язву нашего времени.
— Иной раз, право, мне
кажется, что будто русский человек — какой-то пропащий человек. Нет силы воли, нет отваги на постоянство. Хочешь все сделать — и ничего не можешь. Все думаешь — с завтрашнего дни начнешь новую жизнь, с завтрашнего дни примешься за все как следует, с завтрашнего дни сядешь на диету, — ничуть не бывало: к вечеру того же дни так объешься, что только хлопаешь глазами и
язык не ворочается, как сова, сидишь, глядя на всех, — право и эдак все.
Полицеймейстер, точно, был чудотворец: как только услышал он, в чем дело, в ту ж минуту кликнул квартального, бойкого малого в лакированных ботфортах, и,
кажется, всего два слова шепнул ему на ухо да прибавил только: «Понимаешь!» — а уж там, в другой комнате, в продолжение того времени, как гости резалися в вист, появилась на столе белуга, осетры, семга, икра паюсная, икра свежепросольная, селедки, севрюжки, сыры, копченые
языки и балыки, — это все было со стороны рыбного ряда.
Жиды начали опять говорить между собою на своем непонятном
языке. Тарас поглядывал на каждого из них. Что-то,
казалось, сильно потрясло его: на грубом и равнодушном лице его вспыхнуло какое-то сокрушительное пламя надежды — надежды той, которая посещает иногда человека в последнем градусе отчаяния; старое сердце его начало сильно биться, как будто у юноши.
Закупками распорядилась сама Катерина Ивановна с помощию одного жильца, какого-то жалкого полячка, бог знает для чего проживавшего у г-жи Липпевехзель, который тотчас же прикомандировался на посылки к Катерине Ивановне и бегал весь вчерашний день и все это утро сломя голову и высунув
язык,
кажется особенно стараясь, чтобы заметно было это последнее обстоятельство.
Название болезни он произнес со вкусом, с важностью и облизал
языком оттопыренные синеватые губы. Курносым он
казался потому, что у него вспухли, туго надулись щеки и нос утонул среди них.
Важно плыли мягко бухающие, сочные вздохи чуткой меди;
казалось, что железный, черный
язык ожил и сам, своею силою качается, жадно лижет медь, а звонарь безуспешно ловит его длинными руками, не может поймать и сам в отчаянии бьет лысым черепом о край колокола.
Две первые раздражали его тяжелым, неуклюжим
языком и мелочной, схоластической полемикой с двумя вторыми, Самгину
казалось, что эти газетки бессильны, не могут влиять на читателя так, как должны бы, форма их статей компрометирует идейную сущность полемики, дробит и распыляет материал, пафос гнева заменен в них мелкой, личной злобой против бывших единомышленников.
— Так очень многое кончается в жизни. Один человек в Ливерпуле обнял свою невесту и выколол булавкой глаз свой, — это его не очень огорчило. «Меня хорошо кормит один глаз», — сказал он, потому что был часовщик. Но невеста нашла, что одним глазом он может оценить только одну половинку ее, и не согласилась венчаться. — Он еще раз вздохнул и щелкнул
языком: — По-русски это — прилично, но,
кажется, неинтересно…
По настоянию деда Акима Дронов вместе с Климом готовился в гимназию и на уроках Томилина обнаруживал тоже судорожную торопливость, Климу и она
казалась жадностью. Спрашивая учителя или отвечая ему, Дронов говорил очень быстро и как-то так всасывая слова, точно они, горячие, жгли губы его и
язык. Клим несколько раз допытывался у товарища, навязанного ему Настоящим Стариком...
На диване все оживленнее звучали голоса Алины и Варвары,
казалось, что они говорят условным
языком и не то, о чем думают. Алина внезапно и нелепо произнесла, передразнивая кого-то, шепелявя...
Повар, прижав голову к левому плечу и высунув
язык, не гнулся, ноги его были плотно сжаты;
казалось, что у него одна нога, она стучала по ступеням твердо, как нога живого, и ею он упирался, не желая спуститься вниз.
Самгин сидел наклонясь, опираясь ладонями в колени, ему
казалось, что буйство мысли раскачивает его, как удары
языка в медное тело колокола.
Этот литератор неприятно раздражал Самгина назойливой однотонностью
языка, откровенным намерением гипнотизировать читателя одноцветными словами;
казалось, что его рассказы написаны слишком густочерными чернилами и таким крупным почерком, как будто он писал для людей ослабленного зрения.
Замечу тоже, что,
кажется, ни на одном европейском
языке не пишется так трудно, как на русском.
При этом письме я приложу для вашего любопытства образец этих трудов: молитву Господню на якутском, тунгусском и колошенском
языках, которая сообщена мне здесь. Что значат трудности английского выговора в сравнении с этими звуками, в произношении которых участвуют не только горло,
язык, зубы, щеки, но и брови, и складки лба, и даже,
кажется, волосы! А какая грамматика! то падеж впереди имени, то притяжательное местоимение слито с именем и т. п. И все это преодолено!
С англичанкой кое-как разговор вязался, но с испанками — плохо. Девица была недурна собой, очень любезна; она играла на фортепиано плохо, а англичанка пела нехорошо. Я сказал девице что-то о погоде, наполовину по-французски, наполовину по-английски, в надежде, что она что-нибудь поймет если не на одном, так на другом
языке, а она мне ответила,
кажется, о музыке, вполовину по-испански, вполовину… по-тагальски, я думаю.
Еще они могли бы тоже принять в свой
язык нашу пословицу: не красна изба углами, а красна пирогами, если б у них были пироги, а то нет; пирожное они подают,
кажется, в подражание другим: это стереотипный яблочный пирог да яичница с вареньем и крем без сахара или что-то в этом роде.
Язык у них, по словам миссионера, сродни японскому и составляет,
кажется, его идиом.
«Хочешь видеть японский пейзаж?» — спросил я его чрез переводчика смесью немецкого, английского и голландского
языков и показал какой-то, взятый,
кажется, из Зибольда вид.
Они посмотрели друг другу в глаза: Привалов был бледен и
показался Заплатину таким добрым, что
язык Виктора Николаича как-то сам собой проговорил...
Родственный
язык звучит неприятно и
кажется порчей собственного
языка.
— Опять эти классические теперь у нас
языки: одно сумасшествие, и ничего больше… Вы опять,
кажется, не согласны со мной, Карамазов?
Наши новые знакомые по внешнему виду мало чем отличались от уссурийских туземцев. Они
показались мне как будто немного ниже ростом и шире в костях. Кроме того, они более подвижны и более экспансивны. Говорили они по-китайски и затем на каком-то наречии, составляющем смесь солонского
языка с гольдским. Одежда их тоже ничем не отличалась от удэгейской, разве только меньше было пестроты и орнаментов.
Все лицо его было невелико, худо, в веснушках, книзу заострено, как у белки; губы едва было можно различить; но странное впечатление производили его большие, черные, жидким блеском блестевшие глаза; они,
казалось, хотели что-то высказать, для чего на
языке, — на его
языке по крайней мере, — не было слов.
— Ахти, Егоровна, — сказал дьячок, — да как у Григорья-то
язык повернулся; я скорее соглашусь,
кажется, лаять на владыку, чем косо взглянуть на Кирила Петровича. Как увидишь его, страх и трепет, и краплет пот, а спина-то сама так и гнется, так и гнется…
Переходя рядом схоластических приемов, содержание науки обрастает всей этой школьной дрянью — а доктринеры до того привыкают к уродливому
языку, что другого не употребляют, им он
кажется понятен, — в стары годы им этот
язык был даже дорог, как трудовая копейка, как отличие от
языка вульгарного.
Водка щипала его за
язык, словно крапива, и
казалась ему горше полыни.
Кузнец и себе не хотел осрамиться и
показаться новичком, притом же, как имели случай видеть выше сего, он знал и сам грамотный
язык.
Со страхом оборотился он: боже ты мой, какая ночь! ни звезд, ни месяца; вокруг провалы; под ногами круча без дна; над головою свесилась гора и вот-вот,
кажись, так и хочет оборваться на него! И чудится деду, что из-за нее мигает какая-то харя: у! у! нос — как мех в кузнице; ноздри — хоть по ведру воды влей в каждую! губы, ей-богу, как две колоды! красные очи выкатились наверх, и еще и
язык высунула и дразнит!
Даже когда мужчина и женщина,
казалось бы, говорят на одном
языке, они вкладывают разный смысл в произносимые слова.
И мне
казалось, что если, по его требованию, я стану отвечать ему тоже на украинском
языке (который я знал довольно плохо), то и это выйдет не настояще, а нарочно, и потому «стыдно».
Учитель немецкого
языка, Кранц… Подвижной человек, небольшого роста, с голым лицом, лишенным растительности, сухой, точно сказочный лемур, состоящий из одних костей и сухожилий.
Казалось, этот человек сознательно стремился сначала сделать свой предмет совершенно бессмысленным, а затем все-таки добиться, чтобы ученики его одолели. Всю грамматику он ухитрился превратить в изучение окончаний.
Это было уже слишком. Харитон Артемьич ринулся во двор, а со двора на улицу, на ходу подбирая полы развевавшегося халата. Ему ужасно хотелось вздуть ругавшегося бродягу. На крик в окнах нижнего этажа
показались улыбавшиеся лица наборщиков, а из верхнего смотрели доктор Кочетов, Устенька и сам «греческий
язык».
— Мы все тут очень слабы по части
языков, а ведь вы знаете… Одним словом, вы нам поможете, Устенька.
Кажется, вы даже по-английски переводите?
В этом отношении декорацию пополняет еще одно великолепное растение из семейства зонтичных, которое,
кажется, не имеет на русском
языке названия: прямой ствол вышиною до десяти футов и толщиною в основании три дюйма, пурпурово-красный в верхней части, держит на себе зонтик до одного фута в поперечнике; около этого главного зонта группируются 4–6 зонтов меньшего размера, придающие растению вид канделябра.
На сочинения, на латинском
языке писанные, ценсура,
кажется, не распространялася.
Ибо те, которые были сведущи в
языке латинском,
казалось, были уже ограждены от заблуждения, ему неприступны и, что читали, понимали ясно и некриво [Сравнить с ним можно дозволение иметь книги иностранные всякого рода и запрещение таковых же на
языке народном.].
Но хотя и могло быть нечто достопримечательное собственно в миллионе и в получении наследства, князя удивило и заинтересовало и еще что-то другое; да и Рогожин сам почему-то особенно охотно взял князя в свои собеседники, хотя в собеседничестве нуждался,
казалось, более механически, чем нравственно; как-то более от рассеянности, чем от простосердечия; от тревоги, от волнения, чтобы только глядеть на кого-нибудь и о чем-нибудь
языком колотить.
Но молчаливая незнакомка вряд ли что и понять могла: это была приезжая немка и русского
языка ничего не знала; кроме того,
кажется, была столько же глупа, сколько и прекрасна.
Старик Райнер все слушал молча, положив на руки свою серебристую голову. Кончилась огненная, живая речь, приправленная всеми едкими остротами красивого и горячего ума. Рассказчик сел в сильном волнении и опустил голову. Старый Райнер все не сводил с него глаз, и оба они долго молчали. Из-за гор
показался серый утренний свет и стал наполнять незатейливый кабинет Райнера, а собеседники всё сидели молча и далеко носились своими думами. Наконец Райнер приподнялся, вздохнул и сказал ломаным русским
языком...
Тогда мне очень нравились эти книги, а напыщенный мерный
язык стихотворной прозы
казался мне совершенством.
— Ах, мой бог!.. Вы,
кажется, нарочно притворяетесь идиотом? — вскипела дама. — Няня, дайте поскорее Трилли воды! Я вас спрашиваю русским
языком, за сколько вы хотите продать вашу собаку? Понимаете, вашу собаку, собаку…
Злые
языки, впрочем, сейчас же объяснили положение Прозорова самым нехорошим образом, прозрачно намекая на Лушу, которая после бала как в воду канула и нигде не
показывалась.
— Да здравствуют рабочие Италии! — кричали в другой раз. И, посылая эти крики куда-то вдаль, друзьям, которые не знали их и не могли понять их
языка, они,
казалось, были уверены, что люди, неведомые им, слышат и понимают их восторг.
То будто
кажется, что вдруг черти тебя за
язык ловят, то будто сам Ведекос на тебя смотрит и говорит тебе:"И приидут вси людие со тщанием…"В глазах у него свет и тьма, из гортани адом пышет, а на главе корона змеиная.
Кажется, это называется на ихнем
языке «выдержкой».
Октябрь уж начался, и признаки осени выказывались довольно явственно. Несколько дней сряду стояла переменная погода, солнце
показывалось накоротке, и ежели не наступили настоящие холода, то в воздухе уже чувствовалась порядочная сырость. Тянуло на север, в печное тепло, за двойные рамы, в страну пирогов с грибами и держания
языков за зубами… Хорошо там!
Опять у капитана,
кажется, вертелось что-то на
языке, но и опять он ничего не сказал.
Между тем в воротах
показался ямщик с тройкой лошадей. Через шею коренной переброшена была дуга. Колокольчик, привязанный к седелке, глухо и несвободно ворочал
языком, как пьяный, связанный и брошенный в караульню. Ямщик привязал лошадей под навесом сарая, снял шапку, достал оттуда грязное полотенце и отер пот с лица. Анна Павловна, увидев его из окна, побледнела. У ней подкосились ноги и опустились руки, хотя она ожидала этого. Оправившись, она позвала Аграфену.