Неточные совпадения
Макаров говорил не обидно, каким-то очень убедительным тоном, а Клим смотрел на него с удивлением: товарищ вдруг явился не тем человеком, каким Самгин знал его до этой минуты. Несколько дней тому назад Елизавета Спивак тоже
встала пред ним как новый человек. Что это значит? Макаров был для него человеком, который сконфужен неудачным покушением на самоубийство, скромным студентом, который усердно учится, и смешным
юношей, который все еще боится женщин.
— Так, голубчик. Вот и прекрасно, что
встал. Ты —
юноша, прекрасно тебе. Старцу к могиле, а
юноше жить.
Пал он на землю слабым
юношей, а
встал твердым на всю жизнь бойцом и сознал и почувствовал это вдруг, в ту же минуту своего восторга.
Месяц
встаетИ тих и спокоен;
А
юноша — воин
На битву идет.
Ружье заряжает джигит,
И дева ему говорит:
«Мой милый, смелее
Вверяйся ты року...
К седому итальянцу подошли еще двое: старик, в черном сюртуке, в очках, и длинноволосый
юноша, бледный, с высоким лбом, густыми бровями; они все трое
встали к борту, шагах в пяти от русских, седой тихонько говорил...
Я ничего не скажу, но молча — что будет лучше всякого красноречия — укажу вам на этого счастливого
юношу, вступающего в свою двадцать шестую весну, — на Владимира Семеновича, племянника Андрея Филипповича, который
встал в свою очередь с места, который провозглашает в свою очередь тост и на которого устремлены слезящиеся очи родителей царицы праздника, гордые очи Андрея Филипповича, стыдливые очи самой царицы праздника, восторженные очи гостей и даже прилично завистливые очи некоторых молодых сослуживцев этого блестящего
юноши.
Скажу только, что, наконец, гости, которые после такого обеда, естественно, должны были чувствовать себя друг другу родными и братьями,
встали из-за стола; как потом старички и люди солидные, после недолгого времени, употребленного на дружеский разговор и даже на кое-какие, разумеется, весьма приличные и любезные откровенности, чинно прошли в другую комнату и, не теряя золотого времени, разделившись на партии, с чувством собственного достоинства сели за столы, обтянутые зеленым сукном; как дамы, усевшись в гостиной, стали вдруг все необыкновенно любезны и начали разговаривать о разных материях; как, наконец, сам высокоуважаемый хозяин дома, лишившийся употребления ног на службе верою и правдою и награжденный за это всем, чем выше упомянуто было, стал расхаживать на костылях между гостями своими, поддерживаемый Владимиром Семеновичем и Кларой Олсуфьевной, и как, вдруг сделавшись тоже необыкновенно любезным, решился импровизировать маленький скромный бал, несмотря на издержки; как для сей цели командирован был один расторопный
юноша (тот самый, который за обедом более похож был на статского советника, чем на
юношу) за музыкантами; как потом прибыли музыканты в числе целых одиннадцати штук и как, наконец, ровно в половине девятого раздались призывные звуки французской кадрили и прочих различных танцев…
Он буквально слег
юношею,
встал старцем.
Игумен кончил,
встал и пошел по аллее.
Юноша долго смотрел ему вслед и был взволнован. «Женщина требовала главу Иоанна, — думал он, — но дева родила Христа. Сирах…
В его глазах нет ненависти к Петру, но чем удачнее делает
юноша то, за что взялся, тем решительнее символический старец не
встанет с места.
В «будуаре», — кажется, так это называется, — сидели толстый адвокат Баянов и приезжий из столицы
юноша. Катра с радостной улыбкой
встала навстречу. Какая-то особенная у нее улыбка, — медленная и яркая: всю ее эта улыбка освещает изнутри.
Князь
встал с кресла. Глаза его блестели, лицо как будто помолодело. Он казался совершенным
юношей.
Юноша послушно
встал с места и пошел вслед за старушкой, лицо которой носило на себе серьезное, сосредоточенное выражение.
— Не посмотрел бы я ни на что, — отвечал ему Иоанн, — сам бы сжег ваш город и закалил бы в нем праведный гнев мой смертью непокорных, а после залил бы пепел их кровью, но я не хочу ознаменовать начало владения моего над вами наказанием.
Встань, храбрый
юноша. Если ты так же смело будешь защищать нынешнего государя своего, как разбойничал по окрестностям и заслонял мечом свою отчизну, то я добрую стену найду в плечах твоих.
Встань, я всех вас прощаю!
Но я и не думал
вставать; я только сел на кровати и, уже сидя, с невольной усмешкой над горячностью
юноши, добродушно покачал головою и засмеялся...