Неточные совпадения
— Как живем? Да — все так же. Редактор — плачет, потому что ни люди, ни события не хотят считаться
с ним. Робинзон — уходит от нас, бунтует, говорит, что газета глупая и пошлая и что ежедневно, под заголовком, надобно печатать крупным
шрифтом: «Долой самодержавие». Он тоже, должно быть, скоро умрет…
А тут два раза в неделю приходила в Вятку московская почта;
с каким волнением дожидался я возле почтовой конторы, пока разберут письма,
с каким трепетом ломал печать и искал в письме из дома, нет ли маленькой записочки на тонкой бумаге, писанной удивительно мелким и изящным
шрифтом.
Росчерк требует необыкновенного вкуса; но если только он удался, если только найдена пропорция, то этакой
шрифт ни
с чем не сравним, так даже, что можно влюбиться в него.
Так пишется казенная бумага к важному лицу, тоже круглый
шрифт, славный, черный
шрифт, черно написано, но
с замечательным вкусом.
Потом я вот тут написал другим
шрифтом: это круглый, крупный французский
шрифт, прошлого столетия, иные буквы даже иначе писались,
шрифт площадной,
шрифт публичных писцов, заимствованный
с их образчиков (у меня был один), — согласитесь сами, что он не без достоинств.
Почтовые дороги обсадил по бокам березками, почтовые станции выстроил
с иголочки, хлебные запасные магазины пополнил, недоимки взыскал, для губернского города выписал новую пожарную трубу, а для губернской типографии новый
шрифт.
Держать в руках свое первое признанное сочинение, вышедшее на прекрасной глянцевитой бумаге, видеть свои слова напечатанными черным, вечным, несмываемым
шрифтом, ощущать могучий запах типографской краски… что может сравниться
с этим удивительным впечатлением, кроме (конечно, в слабой степени) тех неописуемых блаженных чувств, которые испытывает после страшных болей впервые родившая молодая мать, когда со слабою прелестною улыбкой показывает мужу их младенца-первенца.
А потому, если отбывающий начальник учинил что-нибудь очень великое, как, например: воздвигнул монумент, неплодоносные земли обратил в плодоносные, безлюдные пустыни населил, из сплавной реки сделал судоходную, промышленность поощрил, торговлю развил или приобрел новый
шрифт для губернской типографии, и т. п., то о таких делах должно упомянуть
с осторожностью, ибо сие не всякому доступно, и новый начальник самое упоминовение об них может принять за преждевременное ему напоминание: и ты, дескать, делай то же.
Для этого ему и выдавались, по числу гимназистов его отделения, несколько десятков синих
с желтыми корешками тетрадок, на обложке которых печатным
шрифтом было обозначено [Конечно, держались эти характеристики в строжайшем секрете от воспитанников и их родственников, — от вторых, вероятно, по причинам похвальной авторской стыдливости...
— Коли за этим дело стало, так я еще репутацию свою поправлю! — молвил Михайло Иваныч и сейчас же напал на стадо баранов и всех до единого перерезал. Потом бабу в малиннике поймал и лукошко
с малиной отнял. Потом стал корни и нити разыскивать, да кстати целый лес основ выворотил. Наконец, забрался ночью в типографию, станки разбил,
шрифт смешал, а произведения ума человеческого в отхожую яму свалил.
— О жизни и духе!.. — задумчиво повторил между тем бродяга и опять
с видом удивления стал поворачивать книгу во все стороны, осматривая и корешок, и коленкоровый переплет, и даже самый
шрифт. Казалось, он удивлялся, что книга
с таким заглавием так проста на вид. Быть может, он ожидал встретить «вопросы о духе» в каком-нибудь фолианте, переплетенном в старинный сафьян.
На листе красивым
шрифтом,
с золотом и киноварью, было отпечатано: «Золотая грамота».
Прокламация должна быть кратка и отпечатана убористо,
шрифтом боргесом или петитом, бумагу можно достать в кредит — это опять же Александр Иванович
с Трюбнером сварганят, тем паче, что печать
с бумагой будет единственная услуга, которую Россия
с них потребует, потому что, по моему крайнему убеждению, Герцен слишком уж отстал и ни на что более не пригоден.
Это, однако же, не помешало появиться дня через два забавной карикатуре на русских моряков. Они представлялись входящими в магазин готового платья (конечно, адрес магазина и его владельца были пропечатаны самым крупным
шрифтом) оборванными, в помятых шляпах и выходили оттуда щегольски одетыми
с иголочки франтами, в цилиндрах набекрень и
с тросточками в руках. А внизу подпись: «Вот что значит побывать в знаменитом магазине готового платья Джефри Уильстока и К°, Монгомерри Стрит, 14».
С предлагаемыми объявлениями случился на праздниках маленький скандал, не имеющий, впрочем, особенной важности и не предусмотренный законодателем: набрав их и собирая в гранки, наборщик уронил весь
шрифт на пол. Гранки смешались и вышла путаница, не имеющая, впрочем, уголовного характера. Вот что получилось по тиснении...
"Дорогой собрат"стояло вверху очень неразборчивым, косым
шрифтом с завитушками.