— Здесь — только причесали, а платье шито в Москве и — плохо, если хочешь знать, — сказала она, укладывая бумаги в маленький,
черный чемодан, сунула его под стол и, сопроводив пинком, спросила...
В отделение, где сидел Самгин, тяжело втиснулся большой человек с тяжелым,
черным чемоданом в одной руке, связкой книг в другой и двумя связками на груди, в ремнях, перекинутых за шею. Покрякивая, он взвалил чемодан на сетку, положил туда же и две связки, а третья рассыпалась, и две книги в переплетах упали на колени маленького заики.
Неточные совпадения
Из флигеля выходили, один за другим, темные люди с узлами,
чемоданами в руках, писатель вел под руку дядю Якова. Клим хотел выбежать на двор, проститься, но остался у окна, вспомнив, что дядя давно уже не замечает его среди людей. Писатель подсадил дядю в экипаж
черного извозчика, дядя крикнул...
Теперь, взглянув в коридор сквозь щель неплотно прикрытой двери, Клим увидал, что
черный человек затискивает в комнату свою, как подушку в
чемодан, пышную, маленькую сестру квартирохозяйки, — затискивает и воркует в нос...
В комнате не было ни
чемодана, ни дорожного сака и вообще ничего такого, что свидетельствовало бы о прибытии человека за сорок верст по русским дорогам. В одном углу на оттоманке валялась городская лисья шуба, крытая
черным атласом, ватный капор и большой ковровый платок; да тут же на полу стояли
черные бархатные сапожки, а больше ничего.
Около полудня явилась дама в
черном платье, высокая и стройная. Когда мать отперла ей дверь, она бросила на пол маленький желтый
чемодан и, быстро схватив руку Власовой, спросила...
Мы пили чай, второй раз разговелись, чтобы поддержать компанию старику, изображавшему хозяина дома. На другой день я принес свой
чемодан из соседних номеров Голяшкина, излюбленных актерами. Федор вынул
черную пару и белую полотняную и повесил в гардероб.
Богатый и одинокий купец Лаврентий Петрович Кошеверов приехал в Москву лечиться, и, так как болезнь у него была интересная, его приняли в университетскую клинику. Свой
чемодан с вещами и шубу он оставил внизу, в швейцарской, а вверху, где находилась палата, с него сняли
черную суконную пару и белье и дали в обмен казенный серый халат, чистое белье, с
черной меткой «Палата № 8», и туфли. Рубашка оказалась для Лаврентия Петровича мала, и нянька пошла искать новую.
Тарантас с тюками казался
черным пятном, возле него лениво двигались два силуэта: студент с
чемоданом в руках и ямщик.
Телеграммы шли все самые противоречивые: одна — за мир, другая — за войну. Окончательное заседание постоянно отсрочивалось. Вдруг приносилась весть: «Мир заключен!» Оказывалось, неправда. Наконец, полетели
черные, зловещие телеграммы: Витте не соглашается ни на какие уступки, ему уже взято место на пароходе, консультант профессор Мартенс упаковывает свои
чемоданы… Прошел слух, что командующие армиями съехались к Линевичу на военный совет, что на днях готовится наступление.
На другой день, к восьми часам вечера, она была уже одета в дорогое, но совершенно простое платье, скромную
черную шляпку с густой вуалью, и в этом костюме никто бы не узнал вчерашней Анжель. На медных дощечках, прикрепленных к крышкам изящных дорожных сундука и
чемодана, вынесенных в коляску, дожидавшуюся ее у подъезда, были вырезаны имя, отчество и фамилия их владелицы: Анжелика Сигизмундовна Вацлавская.