Неточные совпадения
Флигель, в котором мы остановились, был точно так же прибран к приезду управляющего, как и прошлого года. Точно так же
рыцарь грозно смотрел из-под забрала своего шлема с картины, висевшей в той комнате, где мы спали. На другой картине так же лежали синие виноградные кисти в корзине, разрезанный красный арбуз с
черными семечками на блюде и наливные яблоки на тарелке. Но я заметил перемену в себе: картины, которые мне так понравились в первый наш приезд, показались мне не так хороши.
Я бы изобразил, как спит весь Миргород; как неподвижно глядят на него бесчисленные звезды; как видимая тишина оглашается близким и далеким лаем собак; как мимо их несется влюбленный пономарь и перелазит через плетень с рыцарскою бесстрашностию; как белые стены домов, охваченные лунным светом, становятся белее, осеняющие их деревья темнее, тень от дерев ложится
чернее, цветы и умолкнувшая трава душистее, и сверчки, неугомонные
рыцари ночи, дружно со всех углов заводят свои трескучие песни.
Алеша совершенно потерял голову… он забыл обещание, данное подземному королю и его министру, и начал рассказывать о
черной курице, о
рыцарях, о маленьких людях…
В конце залы была большая дверь из светлой желтой меди. Лишь только они подошли к ней, как соскочили со стен два
рыцаря, ударили копьями об щиты и бросились на
черную курицу. Чернушка подняла хохол, распустила крылья… вдруг сделалась большая-большая, выше
рыцарей, и начала с ними сражаться!
Рыцари сильно на нее наступали, а она защищалась крыльями и носом. Алеше сделалось страшно, сердце в нем сильно затрепетало, и он упал в обморок.
— Какой красавец! — восхищенно прошептала Феничка своей паре, Шуре Огурцовой. — Совсем как
рыцарь Рудольф из романа «Оживший мертвец, или
Черная башня»! Я его обожать стану, Шура! Этакий благородный, прекрасный молодой человек!
Воображаю, каким комическим
рыцарем смотрел он в полной форме и в каске с
черным султаном из конского волоса! Он был малого роста, неловкий в движениях, чрезвычайно нервный, всегда небрежно одетый, с беспорядочной бородкой и длинной шевелюрой.
В таком уборе, с накинутою поверх императорскою порфирою, Павел Петрович пришпилил на левое плечо императрицы, вступившей в залу и преклонившей перед ним колено, бант из
черной ленты с белым финифтьевым крестом, поданный государю на подушке другим
рыцарем.
Устройство ордена в начале было монашеское. Одежду
рыцарей составляла
черная суконная мантия, по образцу одежды святого Иоанна Крестителя, сотканной из верблюжьего волоса, с узкими рукавами, эмблемой потери свободы
рыцарем. На левом плече мантии был нашит большой восьмиконечный крест из белого полотна — символ восьми блаженств, ожидавших праведника за гробом.