Неточные совпадения
Слова эти были произнесены
тетей Соней — сестрой графини Листомировой, девушкой лет тридцати пяти, сильной брюнеткой, с пробивающимися усиками, но прекрасными восточными глазами, необыкновенной доброты и мягкости; она постоянно носила
черное платье, думая этим хоть сколько-нибудь скрыть полноту, начинавшую ей надоедать.
Тетя Соня жила у сестры и посвятила жизнь ее детям, которых любила всем запасом чувств, не имевших случая израсходоваться и накопившихся с избытком в ее сердце.
Тетя сделала траур двум младшим детям и сама надела
черное платье, — отстояла на коленях заупокойную обедню, и панихиду, и еще ряд других панихид, но утоления не было: покой к ней не приходил.
Горбатенькая
тетя Леля, все еще не выпуская Дуниной руки, стояла посреди светлой, уютно убранной гостиной, обставленной мягкой, темно-красной мебелью, с пестрым недорогим ковром на полу, с узким трюмо в простенке между двух окон, с массой портретов и небольших картин на стенах. У письменного стола, приютившегося у одного из окон, поставив ноги на коврик шкуры лисицы, сидела, низко склонившись с пером в руке, пожилая женщина в
черном платье.
Двенадцатичасовой переезд на «чугунке»… Новые лица…
Тетя Леля… Доктор… Сад… Плачущая Феничка… Котята… И эти буквы, белые, как молоко, на
черном поле доски…
Не раз встречая на себе за столом во время обеда большие, прекрасные,
черные глаза
тети Лели, Васса замирала от ужаса и холодела от мысли о том, что ее тайна может быть открыта.
Эти все разговоры — так, введение только. Потом мы остаемся в своей компании — Люба, Катя, Наташа, я, — и с нами неизменно Екатерина Матвеевна,
тетя Катя, сестра Марии Матвеевны, с
черными смеющимися про себя глазами, очень разговорчивая. Ей не скучно с нами, она все время связывает нас разговором, когда мы не можем его найти. Как теперь догадываюсь, — конечно, она неизменно с нами потому, что нельзя девочек оставлять наедине с мальчиком, но тогда я этого не соображал.