Неточные совпадения
На голове ее из своих и
чужих нежно золотистого цвет
волос был сделан такой эшафодаж прически, что голова ее равнялась по величине стройно выпуклому и очень открытому спереди бюсту.
При взгляде на тендер и на рельсы, под влиянием разговора с знакомым, с которым он не встречался после своего несчастия, ему вдруг вспомнилась она, то есть то, что оставалось еще от нее, когда он, как сумасшедший, вбежал в казарму железнодорожной станции: на столе казармы бесстыдно растянутое посреди
чужих окровавленное тело, еще полное недавней жизни; закинутая назад уцелевшая голова с своими тяжелыми косами и вьющимися
волосами на висках, и на прелестном лице, с полуоткрытым румяным ртом, застывшее странное, жалкое в губках и ужасное в остановившихся незакрытых глазах, выражение, как бы словами выговаривавшее то страшное слово — о том, что он раскается, — которое она во время ссоры сказала ему.
Константин Левин заглянул в дверь и увидел, что говорит с огромной шапкой
волос молодой человек в поддевке, а молодая рябоватая женщина, в шерстяном платье без рукавчиков и воротничков, сидит на диване. Брата не видно было. У Константина больно сжалось сердце при мысли о том, в среде каких
чужих людей живет его брат. Никто не услыхал его, и Константин, снимая калоши, прислушивался к тому, что говорил господин в поддевке. Он говорил о каком-то предприятии.
Но когда подвели его к последним смертным мукам, — казалось, как будто стала подаваться его сила. И повел он очами вокруг себя: боже, всё неведомые, всё
чужие лица! Хоть бы кто-нибудь из близких присутствовал при его смерти! Он не хотел бы слышать рыданий и сокрушения слабой матери или безумных воплей супруги, исторгающей
волосы и биющей себя в белые груди; хотел бы он теперь увидеть твердого мужа, который бы разумным словом освежил его и утешил при кончине. И упал он силою и воскликнул в душевной немощи...
Пришел длинный и длинноволосый молодой человек с шишкой на лбу, с красным, пышным галстуком на тонкой шее; галстук, закрывая подбородок, сокращал, а пряди темных, прямых
волос уродливо суживали это странно-желтое лицо, на котором широкий нос казался
чужим. Глаза у него были небольшие, кругленькие, говоря, он сладостно мигал и улыбался снисходительно.
Он был очень маленький, поэтому огромная голова его в вихрах темных
волос казалась
чужой на узких плечах, лицо, стиснутое
волосами, едва намеченным, и вообще в нем, во всей его фигуре, было что-то незаконченное.
Все, кроме Елены. Буйно причесанные рыжие
волосы, бойкие, острые глаза, яркий наряд выделял Елену, как
чужую птицу, случайно залетевшую на обыкновенный птичий двор. Неслышно пощелкивая пальцами, улыбаясь и подмигивая, она шепотом рассказывала что-то бородатому толстому человеку, а он, слушая, вздувался от усилий сдержать смех, лицо его туго налилось кровью, и рот свой, спрятанный в бороде, он прикрывал салфеткой. Почти голый череп его блестел так, как будто смех пробивался сквозь кость и кожу.
Все это казалось на теле его
чужим и еще более оттеняло огненную рыжеватость подстриженных
волос, которые над ушами торчали горизонтально и дыбились над его белым лбом.
Самгину было немножко жаль эту замученную девицу, в
чужой шубке, слишком длинной для нее, в тяжелых серых ботиках, — из-под платка на голове ее выбивались растрепанные и, видимо, давно не мытые пряди
волос.
Его тихое посвистывание и беседы вполголоса с самим собою, даже его гладкий, черный, точно чугунный, чепчик
волос на голове, весь он вызывал какие-то странные, даже нелепые подозрения: хотелось думать, что он красит
волосы, живет по
чужому паспорту, что он — эсер, террорист, максималист, бежавший из ссылки.
— За
волосы тебя никто не тащил! Свои глаза были… Да ты что пристал-то ко мне, смола? Своего ума к
чужой коже не пришьешь… Кабы у тебя ум… что я тебе наказывал-то, оболтусу? Сам знаешь, что мне на Богоданку дорога заказана…
В
волосах, собранных в утреннюю прическу, удачно скрывалась
чужая коса, которую носила Раиса Павловна очень давно.
Эти мысли казались ей
чужими, точно их кто-то извне насильно втыкал в нее. Они ее жгли, ожоги их больно кололи мозг, хлестали по сердцу, как огненные нити. И, возбуждая боль, обижали женщину, отгоняя ее прочь от самой себя, от Павла и всего, что уже срослось с ее сердцем. Она чувствовала, что ее настойчиво сжимает враждебная сила, давит ей на плечи и грудь, унижает ее, погружая в мертвый страх; на висках у нее сильно забились жилы, и корням
волос стало тепло.
Приехал ночью, с возами, будто извозчик; одет словно мещанин простой в кафтанчике и в желетке, и
волосы в кружок обстрижены, и пашпорт при нем — только
чужой али фальшивый, доложить не могу.
Как только представятся мне вместо моей хаты, моего леса и моей любви эти гостиные, эти женщины с припомаженными
волосами над подсунутыми
чужими буклями, эти неестественно шевелящиеся губки, эти спрятанные и изуродованные слабые члены и этот лепет гостиных, обязанный быть разговором и не имеющий никаких прав на это, — мне становится невыносимо гадко.
"И все это разом, безо всякого повода, перед
чужими, в кофейной, размышлял Литвинов, глядя на белокурые
волосы, светлые глаза, белые зубы своего нового знакомца (особенно смущали его эти крупные сахарные зубы да еще эти руки с их неладным размахом), — и не улыбнется ни разу; а со всем тем, должно быть, добрый малый и крайне неопытный…"
Вася. Да помилуйте, я собственно побывать зашел, а известное дело — прячешься от Павлина Павлиныча, так как у них обнаковение все за
волосы больше… А что я с малолетства к воровству никакой охоты… Кажется, даже малость какую, да ежели
чужая, так мне и не надо.
— Ну, что ж? — повторила она и опять провела рукой по
волосам. — Пусть. Он воображает, что я умру от унижения, а мне… смешно. Напрасно он прячется. — Она отошла от рояля и сказала, пожав плечами: — Напрасно.. Было бы проще объясниться, чем прятаться и скитаться по
чужим квартирам. У меня есть глаза, я сама давно уже видела.. и только ждала его приезда, чтоб окончательно объясниться.
Игнат молчал, пристально глядя на лицо жены, утонувшее в белой подушке, по которой, как мертвые змеи, раскинулись темные пряди
волос. Желтое, безжизненное, с черными пятнами вокруг огромных, широко раскрытых глаз — оно было
чужое ему. И взгляд этих страшных глаз, неподвижно устремленный куда-то вдаль, сквозь стену, — тоже был незнаком Игнату. Сердце его, стиснутое тяжелым предчувствием, замедлило радостное биение.
И вот Артамонов, одетый в
чужое платье, обтянутый им, боясь пошевелиться, сконфуженно сидит, как во сне, у стола, среди тёплой комнаты, в сухом, приятном полумраке; шумит никелированный самовар, чай разливает высокая, тонкая женщина, в чалме рыжеватых
волос, в тёмном, широком платье. На её бледном лице хорошо светятся серые глаза; мягким голосом она очень просто и покорно, не жалуясь, рассказала о недавней смерти мужа, о том, что хочет продать усадьбу и, переехав в город, открыть там прогимназию.
— Видишь ли, — заговорил Яков, растирая ладонью бороду по щеке так, что
волоса скрипели. — Надо подумать, поискать такое место, государство, где спокойно. Где ничего не надо понимать и думать о
чужих делах не надо. Вот!
На голове у нее — копна волнистых
волос, досиня черных, точно у еврейки, и всегда они причесаны плохо; между вспухших, красных щек —
чужой горбатый нос, а глаза — редкие: в больших и хрустально-прозрачных белках странно плавают темно-карие зрачки и светятся по-детски весело.
И, выйдя в место, куда ходили по нужде, долго плакал там, корчась, извиваясь, царапая ногтями грудь и кусая плечи. Ласкал воображаемые
волосы Иисуса, нашептывал тихо что-то нежное и смешное и скрипел зубами. Потом внезапно перестал плакать, стонать и скрежетать зубами и тяжело задумался, склонив на сторону мокрое лицо, похожий на человека, который прислушивается. И так долго стоял он, тяжелый, решительный и всему
чужой, как сама судьба.
Я поглядел на него внимательно. Он только что умылся и причесал гладко назад свои
волосы, смочив их водой; они были еще влажны, и это придавало его лицу жалкое, и невинное, и праздничное выражение, за которым всего яснее чувствовалась близость смерти. Помню также, что он все время пристально и как будто с удивлением рассматривал свои ногти и ладони, точно они были
чужие.
И, как бы в благодарность за это, целый водопад чудных льняных
волос полился на его грудь… Около его золотых очков заблистали
чужие глаза. И что за глаза! Так и хочется дотронуться до них пальцем!
— И вы поверили клевете? — говорит Апломбов, вставая из-за стола и нервно теребя свои щетинистые
волосы. — Покорнейше вас благодарю! Мерси за такое мнение! А вы, господин Блинчиков, — обращается он к телеграфисту, — вы хоть и знакомый мне, но я не позволю вам такие безобразия строить в
чужом доме! Позвольте вам выйти вон!
Так выходило по соображениям Теркина из повадки и наружности техника: лицо подвижное, подслеповат,
волосы длинные, бородка плохо растет, говорит жидким тенором, отрывисто, руками то обдергивает блузу, то примется за бородку. О приятном тоне, об уменье попасть в ноту с
чужим человеком он заботится всего меньше.
Следовавший за ним чернец был средних лет, среднего роста и сухощав; из-под каптыря выпадали темные
волосы, в которых сквозил красный цвет; на лице его пост и умиление разыгрывали очень искусно
чужую роль; бегающими туда и сюда глазами он успевал исподлобья все выглядеть кругом себя; даже по двору шел он на цыпочках.
Эти две сестры, одна вычурно одетая и причесанная, стоявшая у зеркала, и другая, только что выбежавшая из комнаты, в небрежном туалете, с
волосами, заплетенными в одну косу, — были действительно очень похожи друг на друга, но вместе с этим они казались даже не сестрами, а совершенно
чужими девушками, — такова была громадная разница между ними, в обхождении, в характере, в способе держать себя…
Высокая, плотная, загорелая, с огромными руками и ногами, как-то нелепо вылезавшими из слишком короткого и узкого, очевидно, с
чужого плеча, платья, с гладко зачесанными, что называется зализанными,
волосами и крупными чертами лица, новенькая внимательно оглядывала класс без малейшей тени смущения и робости.
— Вот наинесчастнейший человек, который охотился за
чужими «
волосами», а явился сам острижен. Какое смешное и жалкое состояние, и сколь подло то, что их до этого доводят.