Неточные совпадения
Смутное
сознание той ясности, в которую были приведены его дела, смутное воспоминание о дружбе и лести Серпуховского, считавшего его нужным человеком, и, главное, ожидание свидания — всё соединялось в общее впечатление радостного
чувства жизни.
Чувство это было так сильно, что он невольно улыбался. Он спустил ноги, заложил одну на колено другой и, взяв ее в руку, ощупал упругую икру ноги, зашибленной вчера при падении, и, откинувшись назад, вздохнул несколько раз всею грудью.
Что он испытывал к этому маленькому существу, было совсем не то, что он ожидал. Ничего веселого и радостного не было в этом
чувстве; напротив, это был новый мучительный страх. Это было
сознание новой области уязвимости. И это
сознание было так мучительно первое время, страх за то, чтобы не пострадало это беспомощное существо, был так силен, что из-за него и не заметно было странное
чувство бессмысленной радости и даже гордости, которое он испытал, когда ребенок чихнул.
«Вопросы о ее
чувствах, о том, что делалось и может делаться в ее душе, это не мое дело, это дело ее совести и подлежит религии», сказал он себе, чувствуя облегчение при
сознании, что найден тот пункт узаконений, которому подлежало возникшее обстоятельство.
Она вспоминала этот робкий, умиленный взгляд, которым он смотрел на нее, и странное
чувство сострадания и неловкости и потом
сознания своей добродетельности, которое она испытывала при этом.
Сверх того, я испытывал какое-то наслаждение, зная, что я несчастлив, старался возбуждать
сознание несчастия, и это эгоистическое
чувство больше других заглушало во мне истинную печаль.
— Полно, папаша, полно, сделай одолжение! — Аркадий ласково улыбнулся. «В чем извиняется!» — подумал он про себя, и
чувство снисходительной нежности к доброму и мягкому отцу, смешанное с ощущением какого-то тайного превосходства, наполнило его душу. — Перестань, пожалуйста, — повторил он еще раз, невольно наслаждаясь
сознанием собственной развитости и свободы.
Ее спокойствие не было потрясено; но она опечалилась и даже всплакнула раз, сама не зная отчего, только не от нанесенного оскорбления. Она не чувствовала себя оскорбленною: она скорее чувствовала себя виноватою. Под влиянием различных смутных
чувств,
сознания уходящей жизни, желания новизны она заставила себя дойти до известной черты, заставила себя заглянуть за нее — и увидала за ней даже не бездну, а пустоту… или безобразие.
Он замечал, что
чувство уважения к своей стойкости,
сознание независимости все более крепнет в нем.
Все это возбуждало в Климе
чувство протеста,
сознание необходимости самообороны, и это
сознание, напоминая о Макарове, диктовало...
Однако
чувства его были противоречивы, он не мог подавить
сознания, что жестоко и, конечно, незаслуженно оскорблен, а в то же время думал...
— Я утверждаю:
сознание необходимости социальной дисциплины,
чувство солидарности классов возможны только при наличии правильно и единодушно понятой национальной идеи. Я всегда говорил это… И до той поры, пока этого не будет, наша молодежь…
— Война уничтожает сословные различия, — говорил он. — Люди недостаточно умны и героичны для того, чтобы мирно жить, но пред лицом врага должно вспыхнуть
чувство дружбы, братства,
сознание необходимости единства в игре с судьбой и для победы над нею.
Сознание, что союз с нею не может быть прочен, даже несколько огорчило его, вызвало досадное
чувство, но эти
чувства быстро исчезли, а тяготение к спокойной, крепкой Таисье не только не исчезло, но как будто стало сильнее.
— Нигде, я думаю, человек не чувствует себя так одиноко, как здесь, — торопливо говорила женщина. — Ах, Клим, до чего это мучительное
чувство — одиночество! Революция страшно обострила и усилила в людях
сознание одиночества… И многие от этого стали зверями. Как это — которые грабят на войне?.. После сражений?
Клим Самгин смутно догадывался, что боязнь пред неожиданными мыслями противоречит какому-то его
чувству, но противоречие это было тоже неясно и поглощалось
сознанием необходимости самозащиты против потока мнений, органически враждебных ему.
Уже легкое, приятное онемение пробежало по членам его и начало чуть-чуть туманить сном его
чувства, как первые, робкие морозцы туманят поверхность вод; еще минута — и
сознание улетело бы Бог весть куда, но вдруг Илья Ильич очнулся и открыл глаза.
— Но кто же будет этот «кто-то»? — спросил он ревниво. — Не тот ли, кто первый вызвал в ней
сознание о
чувстве? Не он ли вправе бросить ей в сердце и самое
чувство?
Я вижу, где обман, знаю, что все — иллюзия, и не могу ни к чему привязаться, не нахожу ни в чем примирения: бабушка не подозревает обмана ни в чем и ни в ком, кроме купцов, и любовь ее, снисхождение, доброта покоятся на теплом доверии к добру и людям, а если я… бываю снисходителен, так это из холодного
сознания принципа, у бабушки принцип весь в
чувстве, в симпатии, в ее натуре!
Все мучительное
чувство унижения от
сознания, что я мог пожелать такого позору, как перемена фамилии усыновлением, эта измена всему моему детству — все это почти в один миг уничтожило все прежнее расположение, и вся радость моя разлетелась как дым.
Но не стану описывать этого адского, нестерпимого
чувства и этого
сознания грязи и мерзости.
Странное, однако,
чувство одолело меня, когда решено было, что я еду: тогда только
сознание о громадности предприятия заговорило полно и отчетливо. Радужные мечты побледнели надолго; подвиг подавлял воображение, силы ослабевали, нервы падали по мере того, как наступал час отъезда. Я начал завидовать участи остающихся, радовался, когда являлось препятствие, и сам раздувал затруднения, искал предлогов остаться. Но судьба, по большей части мешающая нашим намерениям, тут как будто задала себе задачу помогать.
У него
сознание это происходит не из свободного стремления содействовать общему благу и проистекающего от того
чувства любви и благодарности к той власти, которая несет на себе заботы об этом благе.
В душе Нехлюдова в этот последний проведенный у тетушек день, когда свежо было воспоминание ночи, поднимались и боролись между собой два
чувства: одно — жгучие, чувственные воспоминания животной любви, хотя и далеко не давшей того, что она обещала, и некоторого самодовольства достигнутой цели; другое —
сознание того, что им сделано что-то очень дурное, и что это дурное нужно поправить, и поправить не для нее, а для себя.
Вслед за судьями поднялись и присяжные, адвокаты, свидетели и, с
сознанием приятного
чувства совершения уже части важного дела, задвигались туда и сюда.
Он объяснял это
чувство слишком тонко развитым эстетическим
чувством, но всё-таки
сознание это было очень неприятно.
Так закончил свое чтение длинного обвинительного акта секретарь и, сложив листы, сел на свое место, оправляя обеими руками длинные волосы. Все вздохнули облегченно с приятным
сознанием того, что теперь началось исследование, и сейчас всё выяснится, и справедливость будет удовлетворена. Один Нехлюдов не испытывал этого
чувства: он весь был поглощен ужасом перед тем, что могла сделать та Маслова, которую он знал невинной и прелестной девочкой 10 лет тому назад.
Всё шло без задержек, скоро и не без торжественности, и эта правильность, последовательность и торжественность, очевидно, доставляли удовольствие участвующим, подтверждая в них
сознание, что они делают серьезное и важное общественное дело. Это
чувство испытывал и Нехлюдов.
Первое
чувство, испытанное Нехлюдовым на другой день, когда он проснулся, было
сознание того, что с ним что-то случилось, и прежде даже чем он вспомнил, что случилось, он знал уже, что случилось что-то важное и хорошее.
Смотритель подошел к ним, и Нехлюдов, не дожидаясь его замечания, простился с ней и вышел, испытывая никогда прежде не испытанное
чувство тихой радости, спокойствия и любви ко всем людям. Радовало и подымало Нехлюдова на неиспытанную им высоту
сознание того, что никакие поступки Масловой не могут изменить его любви к ней. Пускай она заводит шашни с фельдшером — это ее дело: он любит ее не для себя, а для нее и для Бога.
Как ни знакомо было Нехлюдову это зрелище, как ни часто видел он в продолжение этих трех месяцев всё тех же 400 человек уголовных арестантов в самых различных положениях: и в жаре, в облаке пыли, которое они поднимали волочащими цепи ногами, и на привалах по дороге, и на этапах в теплое время на дворе, где происходили ужасающие сцены открытого разврата, он всё-таки всякий раз, когда входил в середину их и чувствовал, как теперь, что внимание их обращено на него, испытывал мучительное
чувство стыда и
сознания своей виноватости перед ними.
У женщин очень слабо развито
чувство истории, их очень трудно довести до
сознания исторической задачи и исторической ценности, их взгляд на жизнь — безнадежно и безвыходно «частный».
И даже в эту страшную войну, когда русское государство в опасности, нелегко русского человека довести до
сознания этой опасности, пробудить в нем
чувство ответственности за судьбу родины, вызвать напряжение энергии.
Но это глубокое
чувство сопровождается
сознанием неопределенности, почти неопределимости этих задач.
Но славянское
чувство, славянское
сознание слабо выражены у Вл. Соловьева, и его нельзя назвать глашатаем славянской идеи.
Многими это изменение
сознания переживается трагически и сопровождается
чувством выброшенности за борт истории.
Лишь война пробудила национальное
чувство и стихийно принудила к выработке национального
сознания.
Обращение к международному и всемирно-историческому обостряет
чувство ценности собственной национальности и
сознание ее задач в мире.
У нас не было здорового национального
сознания и национального
чувства, всегда был какой-то надрыв, всегда эксцессы самоутверждения или самоотрицания.
И вот, несмотря на
сознание и на справедливость, которую не мог же он не отдать всем этим прекрасным и великодушным
чувствам, по спине его проходил мороз, чем ближе он подвигался к ее дому.
Ваша жизнь, Катерина Ивановна, будет проходить теперь в страдальческом созерцании собственных
чувств, собственного подвига и собственного горя, но впоследствии страдание это смягчится, и жизнь ваша обратится уже в сладкое созерцание раз навсегда исполненного твердого и гордого замысла, действительно в своем роде гордого, во всяком случае отчаянного, но побежденного вами, и это
сознание доставит вам наконец самое полное удовлетворение и примирит вас со всем остальным…
Чертопханов зажал себе уши обеими руками и побежал. Колени подгибались под ним. И хмель, и злоба, и тупая самоуверенность — все вылетело разом. Осталось одно
чувство стыда и безобразия — да
сознание,
сознание несомненное, что на этот раз он и с собой покончил.
Когда Марья Алексевна опомнилась у ворот Пажеского корпуса, постигла, что дочь действительно исчезла, вышла замуж и ушла от нее, этот факт явился ее
сознанию в форме следующего мысленного восклицания: «обокрала!» И всю дорогу она продолжала восклицать мысленно, а иногда и вслух: «обокрала!» Поэтому, задержавшись лишь на несколько минут сообщением скорби своей Феде и Матрене по человеческой слабости, — всякий человек увлекается выражением
чувств до того, что забывает в порыве души житейские интересы минуты, — Марья Алексевна пробежала в комнату Верочки, бросилась в ящики туалета, в гардероб, окинула все торопливым взглядом, — нет, кажется, все цело! — и потом принялась поверять это успокоительное впечатление подробным пересмотром.
Далес, толстый старик за шестьдесят лет, с
чувством глубокого
сознания своих достоинств, но и с не меньше глубоким
чувством скромности отвечал, что «он не может судить о своих талантах, но что часто давал советы в балетных танцах au grand opera!».
Практически он был выражением того инстинкта силы, который чувствуют все могучие народы, когда чужие их задевают; потом это было торжественное
чувство победы, гордое
сознание данного отпора.
Война 1812 года сильно развила
чувство народного
сознания и любви к родине, но патриотизм 1812 года не имел старообрядчески-славянского характера.
Для моего религиозного
чувства и
сознания неприемлемы и те элементы самого Евангелия, которые носят судебный, карательный характер и устрашают адом.
Но при этом я не терял
чувства и
сознания так называемых «реальностей», мог о них рассудительно говорить.
Но возрастание эсхатологического
чувства и
сознания говорит о том, что серединное человеческое царство, царство культуры по преимуществу, начинает разлагаться и кончается.
Не только творческая мысль, но и творческая страсть, страстная воля и страстное
чувство должны расковать затверделое
сознание и расплавить представший этому
сознанию объективный мир.
Кровь бросилась мне в голову. Я потупился и перестал отвечать… В моей груди столпились и клокотали бесформенные
чувства, но я не умел их выразить и, может быть, расплакался бы или выбежал из класса, но меня поддержало
сознание, что за мной — сочувствие товарищей. Не добившись продолжения молитвы, священник отпустил меня на место. Когда я сел, мой сосед Кроль сказал...