Неточные совпадения
Он, однако, продолжал работать над собой, чтобы окончательно завоевать спокойствие, опять ездил по городу, опять заговаривал с смотрительской дочерью и предавался необузданному
веселью от ее ответов. Даже иногда вновь пытался возбудить в Марфеньке какую-нибудь искру поэтического, несколько мечтательного, несколько бурного
чувства, не к себе, нет, а только повеять на нее каким-нибудь свежим и новым воздухом жизни, но все отскакивало от этой ясной, чистой и тихой натуры.
«Я царствую здесь. Здесь все для меня! Труд — заготовление свежести
чувств и сил для меня,
веселье — приготовление ко мне, отдых после меня. Здесь я — цель жизни, здесь я — вся жизнь».
Мне нравились его крутой лоб, светлые глаза, то сверкавшие шаловливым
весельем, то внезапно тускневшие и заволакивавшиеся непонятным мне и загадочным выражением, его широкоплечая фигура с тонким станом, в узком старом мундирчике, спокойная самоуверенность и
чувство какого-то особого превосходства, сквозившее во всех его приемах.
Я поневоле вспомнил слова Валека о «сером камне», высасывавшем из Маруси ее
веселье, и
чувство суеверного страха закралось в мое сердце; мне казалось, что я ощущаю на ней и на себе невидимый каменный взгляд, пристальный и жадный.
Ромашов знал, что и сам он бледнеет с каждым мгновением. В голове у него сделалось знакомое
чувство невесомости, пустоты и свободы. Странная смесь ужаса и
веселья подняла вдруг его душу кверху, точно легкую пьяную пену. Он увидел, что Бек-Агамалов, не сводя глаз с женщины, медленно поднимает над головой шашку. И вдруг пламенный поток безумного восторга, ужаса, физического холода, смеха и отваги нахлынул на Ромашова. Бросаясь вперед, он еще успел расслышать, как Бек-Агамалов прохрипел яростно...
Мне казалось, что каждому отдельно было неприятно, как и мне, но, полагая, что такое неприятное
чувство испытывал он один, каждый считал себя обязанным притворяться веселым, для того чтобы не расстроить общего
веселья; притом же — странно сказать — я себя считал обязанным к притворству по одному тому, что в суповую чашу влито было три бутылки шампанского по десяти рублей и десять бутылок рому по четыре рубля, что всего составляло семьдесят рублей, кроме ужина.
Да уж не вздор ли все это? — начинало мне глухо приходить иногда в голову под влиянием
чувства зависти к товариществу и добродушному молодому
веселью, которое я видел перед собой.
Причина такого необыкновенного снисхождения заключалась единственно в хорошем расположении: уж коли нашла сердитая полоса на неделю либо на две, к нему лучше и не подступайся: словно закалился в своем
чувстве, как в броне железной; нашла веселая полоса, и в
веселье был точно так же постоянен: смело ходи тогда; ину пору хотя и выйдет что-нибудь неладно, не по его — только посмеется да посрамит тебя неотвязчивым, скоморошным прозвищем.
Не было этого строгого труда, исполнения долга самопожертвования и жизни для другого, что я воображала себе, когда была невестой; было, напротив, одно себялюбивое
чувство любви друг к другу, желание быть любимым, беспричинное постоянное
веселье и забвение всего на свете.
Мы видим, что они в самом деле живут, радуются и страдают, понимаем и причины их
веселья и горя, — и поэтому их жизнь, их
чувства производят на нас гораздо сильнейшее впечатление, нежели жалобы выдуманных лиц, плачущих так себе, от нечего делать.
И старый дом, куда привел я вас,
Его паденья был свидетель хладный.
На изразцах кой-где встречает глаз
Черты карандаша, стихи и жадно
В них ищет мысли — и бесплодный час
Проходит… Кто писал? С какою целью?
Грустил ли он иль предан был
веселью?
Как надписи надгробные, оне
Рисуются узором по стене —
Следы давно погибших
чувств и мнений,
Эпиграфы неведомых творений.
Она была прелакомый кусок
И многих дум и взоров стала целью.
Как быть: пчела садится на цветок,
А не на камень;
чувствам и
весельюКазенных не назначено дорог.
На брачном ложе Марья Николавна
Была, как надо, ласкова, исправна.
Но, говорят (хоть, может быть, и лгут),
Что долг супруги — только лишний труд.
Мужья у жен подобных (не в обиду
Будь сказано), как вывеска для виду.
Опьянение не заставило долго ждать себя. Скоро я почувствовал легкое головокружение. В груди заиграл приятный холодок — начало счастливого, экспансивного состояния. Мне вдруг, без особенно заметного перехода, стало ужасно весело.
Чувство пустоты, скуки уступило свое место ощущению полного
веселья, радости. Я начал улыбаться. Захотелось мне вдруг болтовни, смеха, людей. Жуя поросенка, я стал чувствовать полноту жизни, чуть ли не самое довольство жизнью, чуть ли не счастье.
Альбина, возбужденная и опасностью, и начинающим осуществляться успехом дела, и чудной погодой, и степным воздухом, испытывала давно не испытанное ею
чувство детского восторга и
веселья.