Один немецкий ученый, нарочно приезжавший из Карльсруэ исследовать особенный род червячка с рожками, который водится в нашей губернии, и написавший об этом червячке четыре тома in quarto [в одну
четверть листа (лат.)], так был обворожен приемом и любезностию Марьи Александровны, что до сих пор ведет с ней почтительную и нравственную переписку и из самого Карльсруэ.
Неточные совпадения
Как бы то ни было, но деятельность Двоекурова в Глупове была, несомненно, плодотворна. Одно то, что он ввел медоварение и пивоварение и сделал обязательным употребление горчицы и лаврового
листа, доказывает, что он был по прямой линии родоначальником тех смелых новаторов, которые спустя три
четверти столетия вели войны во имя картофеля. Но самое важное дело его градоначальствования — это, бесспорно, записка о необходимости учреждения в Глупове академии.
Шум от перьев был большой и походил на то, как будто бы несколько телег с хворостом проезжали лес, заваленный на
четверть аршина иссохшими
листьями.
У дерева крепкие и масляные, ярко-зеленые
листья, у одних небольшие, у других более
четверти аршина длиной и такие толстые, что годились бы на подошву.
Вера Павловна опять села и сложила руки, Рахметов опять положил перед ее глазами записку. Она двадцать раз с волнением перечитывала ее. Рахметов стоял подле ее кресла очень терпеливо, держа рукою угол
листа. Так прошло с
четверть часа. Наконец, Вера Павловна подняла руку уже смирно, очевидно, не с похитительными намерениями, закрыла ею глаза: «как он добр, как он добр!» проговорила она.
Ты написал печатный
лист; чтобы его прочесть, нужно minimum
четверть часа, а если ты автор, которого будет публика читать нарасхват, то нужно считать, что каждым таким
листом ты отнимаешь у нее сто тысяч
четвертей часа, или двадцать пять тысяч часов.
В таком положении сидел он
четверть часа, и вдруг ему послышался шорох, подобный легким шагам, шуму платья, или движению
листа бумаги… хотя он не верил привидениям… но вздрогнул, быстро поднял голову — и увидел перед собою в сумраке что<-то> белое и, казалось, воздушное… с минуту он не знал на что подумать, так далеко были его мысли… если не от мира, то по крайней мере от этой комнаты…
Ношу пакеты, повестки, окладные
листы, письма, бланки разные, ведомости, и, значит, господин хороший, ваше высокоблагородие, нынче такие бланки пошли, чтобы цифри записывать, — желтые, белые, красные, — и всякий барин, или батька, или богатый мужик беспременно записать должен раз десять в год, сколько у него посеяно и убрано, сколько у него
четвертей или пудов ржи, сколько овса, сена и какая, значит, погода и разные там насекомые.
Приготовляемся к съезду петербургских лавочных приказчиков. Одну
четверть водки настаиваем черносмородинным
листом, другую — рябиной. Горничная Марья Дементьевна шьет флаги из старой юбки и красной занавески для украшения зала съезда. С поваром составили карточку легкой закуски, которая будет предложена съезду. Вот эта карточка...
Председатель сказал резюме и передал старшине присяжных заседателей вопросный
лист. Присяжные удалились для совещания. Наступили самые томительные минуты всякого уголовного процесса. Не более как через
четверть часа присяжные вышли и старшина громко прочел вопросы и ответы. Оба ответа были: да, виновна, но заслуживает снисхождения.
Галль, Лейпциг, Томазиус решительно оправдали его на немецком и латинском языках в известной дедукции, изданной in quarto [В
четверть бумажного
листа (лат.).] прошлого, тысяча семьсот первого года февраля пятнадцатого дня.