Неточные совпадения
— А ты будто не впутан? — спросил Фроленков, усмехаясь. — Вот, Клим Иваныч, видели, какой характерный мужичонка? Нет у него ни кола, ни двора, ничего ему не жалко, только бы смутьянить! И ведь
почти в каждом селе имеется один-два подобных, бездушных. Этот даже и в тюрьмах сиживал, и по этапам гоняли его, теперь обязан полицией безвыездно жить на
родине. А он жить вовсе не умеет, только вредит. Беда деревне от эдаких.
— Вы даже улыбнулись, подчеркнув этим неуважение к защитнику
родины и
чести армии, — неуважение, на которое я вправе ответить револьверной пулей.
Жизнь… жизни, народы, революции, любимейшие головы возникали, менялись и исчезали между Воробьевыми горами и Примроз-Гилем; след их уже
почти заметен беспощадным вихрем событий. Все изменилось вокруг: Темза течет вместо Москвы-реки, и чужое племя около… и нет нам больше дороги на
родину… одна мечта двух мальчиков — одного 13 лет, другого 14 — уцелела!
Есть только одна страна, в которой меня
почти не знают, это моя
родина.
Кстати сказать, в нынешний час истории националистические союзы
почти повсюду превратились в предателей своей
родины, в правый интернационал.
Первых меньше
почти в три раза; в большинстве они прибыли на остров уже в тех возрастах, когда дети сознают: они помнят и любят
родину; вторые же, сахалинские уроженцы, никогда не видели ничего лучше Сахалина и должны тяготеть к нему, как к своей настоящей
родине.
Когда священник возлагал на головы жениха и невесты венцы и просил бога, чтобы он венчал их славою и
честью, то лица присутствовавших женщин выражали умиление и радость, и, казалось, было забыто, что действие происходит в тюремной церкви, на каторге, далеко-далеко от
родины.
Теперь собственно обо мне. Оваций никаких не было; но прием сердечный от всех старых друзей и товарищей. О родных уже не говорю. С самого возвращения на
родину я
почти постоянно хвораю и теперь далеко от здорового.
Да, но я умру, и не будет больше ни
родины, ни врагов, ни
чести.
Но исчезни
родина, и
честь, и мундир, и все великие слова, — мое Я останется неприкосновенным.
Потом пошли
родины, крестины — сироту всюду звали, а во время девятидневного родильного карантина она
почти безвыходно сидела около родильницы — разумеется, с позволения институтской maman.
Панталеоне тоже собирался в Америку, но умер перед самым отъездом из Франкфурта. «А Эмилио, наш милый, несравненный Эмилио — погиб славной смертью за свободу
родины, в Сицилии, куда он отправился в числе тех „Тысячи“, которыми предводительствовал великий Гарибальди; мы все горячо оплакали кончину нашего бесценного брата, но, и проливая слезы, мы гордились им — и вечно будем им гордиться и свято
чтить его память!
— Да
почесть что одним засвидетельствованием рук и пробавляемся. Прежде, бывало, выйдешь на улицу — куда ни обернешься, везде источники видишь, а нынче у нас в ведении только сколка льду на улицах да бунты остались, прочее же все по разным ведомствам разбрелось. А я, между прочим, твердо в своем сердце положил: какова пора ни мера, а во всяком случае десять тысяч накопить и на
родину вернуться. Теперь судите сами: скоро ли по копейкам экую уйму денег сколотишь?
Но находясь в сем положении за жидов и греков, которых не имел
чести познать до этого приятного случая, я утешаюсь хоть тем, что умираю выпоротый все-таки самими моими соотчичами и тем кончаю с милой
родиной все мои счеты, между тем как тебя соотечественники еще только предали на суд онемеченных и провонявшихся килькой ревельских чухон за недостаток почтения к исключенному за демонстрации против правительства дерптскому немецкому студенту, предсказывавшему, что наша Россия должна разлететься „wie Rauch“.» [Как дым — Нем.]
— Да предыдет пред тобою ангел господень и да сопутствует тебе благословение старика, который… всевышний! да простит ему сие прегрешение… любит свою земную
родину почти так же, как должны бы мы все любить одно небесное отечество наше!
Юрий
почти без чувств упал на грудь отца Авраамия, а Митя, утирая рукавом текущие из глаз слезы, тихо склонился над гробом угодника божия, и через несколько минут, когда Милославский, уходя вместе с Палицыным из храма, подошли с ним проститься, Мити уже не было: он возвратился на свою
родину!
Я уж дрался за
честь моей
родины в то время, как вы были еще в пеленках, и смело могу сказать: горжусь именем француза.
Не малочисленный враг был в сердце России, не граждане одного города поклялись умереть за свободу своей
родины, — нет! первый полководец нашего времени, влеча за собой силы
почти всей Европы, шел, по собственным словам его, раздавить Россию.
Допустим, что я знаменит тысячу раз, что я герой, которым гордится моя
родина; во всех газетах пишут бюллетени о моей болезни, по
почте идут уже ко мне сочувственные адреса от товарищей, учеников и публики, но все это не помешает мне умереть на чужой кровати, в тоске, в совершенном одиночестве…
Мы видели, какие печальные обстоятельства встретили Бешметева на
родине, видели, как приняли родные его намерение уехать опять в Москву; мать плакала, тетка бранилась; видели потом, как Павел
почти отказался от своего намерения, перервал свои тетради, хотел сжечь книги и как потом отложил это, в надежде, что мать со временем выздоровеет и отпустит его; но старуха не выздоравливала; герой мой беспрестанно переходил от твердого намерения уехать к решению остаться, и вслед за тем тотчас же приходила ему в голову заветная мечта о профессорстве — он вспоминал любимый свой труд и грядущую славу.
В деревне
почти так же невыносимо тошно и грустно, как и среди интеллигенции. Всего лучше отправиться в трущобы городов, где хотя всё и грязно, но всё так просто и искренно, или идти гулять по полям и дорогам
родины, что весьма любопытно, очень освежает и не требует никаких средств, кроме хороших, выносливых ног.
Застрелился Фоблаз, конечно, от любви, а любовь разгорелась от раздражения самолюбия, так как он у всех женщин на своей
родине был счастлив. Похоронили его
честь честью, — с музыкой, а за упокой его души все, у одного собравшись, выпили и заговорили, что это так невозможно оставить, — что мы тут с нашей всегдашней простотою совсем пропадаем. А батальонный майор, который у нас был женатый и человек обстоятельный, говорит...
От
родины далеко,
Без помощи, среди чужих людей
Я встречу смерть. Прощайте, золотые
Мечты мои! Хотелось бы пожить
И выслужить себе и
честь и место
Почетное. Обзавестись хозяйкой
Любимою, любить ее, как душу,
Семью завесть и вынянчить детей.
Да не дал Бог — судьба не то судила,
Судила мне лежать в земле сырой,
Похоронить и молодость и силу
Вдали от стен родного пепелища!
В глазах темно, то ночь ли наступает,
Иль смерть идет, не знаю.
— Да-с… так мне очень приятно… как же, как же: слышал от Кронида Ивановича… Очень, оч-чень сожалею, что обязанности службы лишают меня в некотором роде удовольствия… В противном случае, поверьте… счел бы за
честь… Карпов, выдашь вот им бумагу… Счастливого пути… В Россию! На милую
родину… Завидую…
Я же, идиот, нахожусь в полной уверенности, что иносказательная речь идет обо мне, и с жаром уверяю ее, что, наоборот, «он» любит ее больше жизни,
родины,
чести и прочее.
Русские, любившие Пушкина, как
честь своей
родины, как одного из вождей ее просвещения, давно уже пламенно желали нового издания его сочинений, достойного его памяти, и встретили предприятие г. Анненкова с восхищением и благодарностью.
И в голове моей проходят роем думы:
Что
родина?
Ужели это сны?
Ведь я
почти для всех здесь пилигрим угрюмый
Бог весть с какой далёкой стороны.
Обычная утренняя чистка давно была окончена, подвахтенные матросы были разведены по работам: кто плел веревки, кто чинил паруса, кто скоблил шлюпки, кто смолил новые блочки, кто щипал пеньку, кто учился бросать лот [Свинцовая гиря на бечевке, которой измеряют глубину воды.], и
почти каждый из матросов, занимаясь своим делом, мурлыкал про себя заунывный мотив какой-нибудь песенки, напоминавшей далекую
родину.
И грубые матросские лица, загорелые и обветрившиеся, эти небольшие, приземистые фигуры, крепко державшиеся на покачивающейся палубе своими мускулистыми, цепкими, босыми ногами, видимо, выражали торжественность настроения и вместе с тем удовлетворенность, что праздник справляется честь-честью и словно бы переносит их туда, на далекую холодную
родину, напоминая заваленные снегом избушки и маленькую деревенскую церковь.
Ведь каждая,
почесть, сызмальства живет в обители, иная, может быть, лет пятьдесят на родине-то и не бывала, сродники-то у ней примерли, а которые вновь народились, те все одно что чужие.
— А как же? Приведи-ка в итог потерю времени, потерю на трезвости мысли, потерю в работе, да наконец и денежные потери, так как с любовью соединяются
почти все имена существительные, кончающиеся на ны, так-то: именины,
родины, крестины, похороны… все это чрез женщин, и потому вообще давай лучше спать, чем говорить про женщин.
На балкон, в сопровождении Государыни Императрицы, выходил Тот, от Кого зависела и
честь, и мощь, и слава великой
родины русского народа…
Но Иоле не дожил до этой славной победы родного юнакского войска. Под холодным покровом глубокого озера, рядом с исковерканными пушками, молодецки спасенными им от рук неприятеля, покоился Иоле, покоился сном героя, погибшего за
честь и свободу своей милой
родины…
Я хочу воевать с врагами моего отечества, хочу отдат себя всего святому делу защиты
чести моей
родины.
И теперь такое же время повторяется, но только не сам Данило, a сыновья его, вместо престарелого калеки отца, идут отстаивать свободу,
честь и благо дорогой
родины…
И теперь каждая из этих милых, чутких и отзывчивых девушек отлично сознавала ту огромную опасность, которая грозила всему Белграду, с его жителями, всей маленькой, гордой и прекрасной стране, готовой подняться, как один человек на защиту своей
родины,
честь которой была так несправедливо оскорблена её жестокой соседкой.
Я не могу сидеть здесь, сложа руки, когда там будут драться за
честь нашей общей
родины храбрые русские витязи-богатыри!
Нравственный тип воина, рыцаря, человека, с оружием в руках защищающего свою
честь,
честь слабых,
честь своей семьи,
честь своей
родины, был преобладающим и оказал подавляющее влияние на нравственное сознание и на этос, он ставился выше других типов.
— Знаю, ага! но разве в Кабарде смотрят так же, как в Кахетии и Имеретии, на это дело? Там разбой — удаль,
честь джигита… Его не осудят на
родине. Им гордятся… а вот я…
Мои предки — герои, сражавшиеся и павшие за
честь и свободу своей
родины.
Третье лицо, капитан Тросенко, был старый кавказец в полном значении этого слова, то есть человек, для которого рота, которою он командовал, сделалась семейством, крепость, где был штаб, —
родиной, а песенники — единственными удовольствиями жизни, — человек, для которого все, что не было Кавказ, было достойно презрения, да и
почти недостойно вероятия; все же, что было Кавказ, разделялось на две половины: нашу и не нашу; первую он любил, вторую ненавидел всеми силами своей души, и главное — он был человек закаленной, спокойной храбрости, редкой доброты в отношении к своим товарищам и подчиненным и отчаянной прямоты и даже дерзости в отношении к ненавистным для него почему-то адъютантам и бонжурам.
Мы дружно на врагов.
Друзья, на бой спешим,
За
родину, за славу,
За
честь мы постоим!
Пусть наше оружье
Смирит врагов славян,
Пусть знает рать вражья.
Как силен наш народ!
Это: свечки на дощечках родителей для Китайцев; это — паломничество к известным местам магометанина, — известное количество молитвенных слов для Индейца; это — верность своему знамени и
честь мундира для военного, дуэль для светского человека, кровомщение для горца; это — известные кушанья в известные дни, известного рода воспитание своих детей; это — визиты, известное убранство жилищ, известные празднованья похорон,
родин, свадеб.
Вера Игнатьевна. Зачем же, Горюшка, не надо, сыночек. Ты у меня милый, сыночек, тобою
родина гордится, ты у меня славный, славный. Только бесчестные себя убивают, кто
честь потерял, а ты ни в чем не виноват…
Давно они не видались. Григоров был тремя курсами выше его и в тот год, когда Заплатина"водворили"на
родину, пролежал больной
почти всю зиму.
— Правда, он горожанин без отечества, но и вы люди без души, если ставите ему в укор любовь к
родине. Теперь он москвитянин, стольный град наш — кровь его, рука моя — щит, а самая заступа его —
честь его; кто хочет на него, пойдет через меня.
— Пусть так… Но все же человек не должен желать казаться не тем, что он есть, а в особенности не должен отказываться от своей
родины… Да и перенимать от других тоже надо с толком, что подходит. А то мы то перенимаем, что у этих французов самое худшее: болтовню о пустяках, складное вранье да пляску — это сорочье прыганье… Да и все это
почти мы берем с уличных французских франтов да со здешних французов… А они все пустомели, врали, глупцы…
С этого времени начинается исключительное влияние Потемкина на дела государственные и ряд великих заслуг, оказанных им России. Тонкий политик, искусный администратор, человек с возвышенной душой и светлым умом, он вполне оправдал доверие и дружбу императрицы и пользовался своею
почти неограниченною властью лишь для блага и величия
родины. Имя его тесно связано со всеми славными событиями Екатерининского царствования и справедливо занимает в истории одно из самых видных и почетных мест.
Вот в одной группе солдат читает письмо с
родины, пришедшее по «летучке», т. е. по летучей полевой
почте, состоящей из казаков.
— Правда, он горожанин без отечества, но вы люди без души, если ставите ему в укор любовь к
родине. Теперь он москвитянин, стольный град наш — кровь его, рука моя — щит, а самая заступа его —
честь его; кто хочет на него, пойдет через меня.