Неточные совпадения
—
Знаю я одного
человечка, — обратился он к глуповцам, — не к нему ли нам наперед поклониться сходить?
Дело в том, что он, по инстинкту, начинал проникать, что Лебезятников не только пошленький и глуповатый
человечек, но, может быть, и лгунишка, и что никаких вовсе не имеет он связей позначительнее даже в своем кружке, а только слышал что-нибудь с третьего голоса; мало того: и дела-то своего, пропагандного, может, не
знает порядочно, потому что-то уж слишком сбивается и что уж куда ему быть обличителем!
—
Знал бы ты, какой он дурак, этот Макаров, — точно оса, жужжала Елена в ухо ему. — А вон этот, который наклонился к Набокову, Шура Протопопов, забавный
человечек. Набоков очень элегантный мужчина. А вообще какие все неуклюжие, серые…
— Не
знаете? Не думали? — допрашивала она. — Вы очень сдержанный
человечек. Это у вас от скромности или от скупости? Я бы хотела понять: как вы относитесь к людям?
— Нет, считаю это пустою обрядностью. Я должен вам, впрочем, признаться, что мне ваш Петр Валерьяныч нравится: не сено по крайней мере, а все же человек, несколько похожий на одного близкого нам обоим
человечка, которого мы оба
знаем.
— Чтò мне
знать, — отчаянно заговорил маленький
человечек. — Разве мы в чем виноваты?
Все
знали, что у Давыдовской был некогда муж, маленький черненький
человечек, ходивший по праздникам в мундире с узенькими фалдочками и в треугольной шляпе с черным пером.
— Чего еще вернее! От Котильона я отправился к одному приятелю — в контроле старшим ревизором служит."У нас, говорит, сегодня экстренное заседание: хотят в Болгарии единство касс вводить". Оттуда — к начальнику отделения, в министерстве внутренних дел служит. Он тоже:"Не
знаете ли вы, говорит,
человечка такого, которого можно было бы в Журжево исправником послать?"
—
Знаете, вы не кричите, — очень серьезно остановил его Николай Всеволодович, — этот Верховенский такой
человечек, что, может быть, нас теперь подслушивает, своим или чужим ухом, в ваших же сенях, пожалуй. Даже пьяница Лебядкин чуть ли не обязан был за вами следить, а вы, может быть, за ним, не так ли? Скажите лучше: согласился теперь Верховенский на ваши аргументы или нет?
Суслов (желчно). Позвольте теперь мне, тусклому
человечку, ответить на это… на этот… извините, не
знаю — как назвать этот род творчества. Вы, Влас Михайлович… я вам не буду отвечать… Я обращусь прямо к источнику вашего вдохновения… к вам, Марья Львовна!
Боже мой! Егорушка быстро вскочил, стал на колени и поглядел на белую фуражку. В малорослом сером
человечке, обутом в большие сапоги, сидящем на некрасивой лошаденке и разговаривающем с мужиками в такое время, когда все порядочные люди спят, трудно было
узнать таинственного, неуловимого Варламова, которого все ищут, который всегда «кружится» и имеет денег гораздо больше, чем графиня Драницкая.
— Напьёмся чаю и пойдём со мной… — заговорил он, позёвывая. — Я дам тебе одного
человечка, ты за ним следи. Куда он — туда и ты, понимаешь? Записывай время, когда он войдёт в какой-либо дом, сколько там пробудет.
Узнай, кого он посещал. Если он выйдет из дома — или встретится дорогой — с другим человеком, — заметь наружность другого… А потом… впрочем, всего сразу не поймёшь.
Долго стоял он пред этими грязными картинами, уже, наконец, не думая вовсе о них, а между тем хозяин лавки, серенький
человечек во фризовой шинели, с бородой, небритой с самого воскресенья, толковал ему уже давно, торговался и условливался в цене, еще не
узнав, что ему понравилось и что нужно.
Найду-ка я тебе,
знаешь, какого-нибудь завалященького и простоватенького
человечка, примешь ты для видимости закон и тогда — гуляй, Малашка!
— Значит, до свидания! —
Человечек пошел к двери и оттуда тихо попросил: — Ежели что случится… вы известите в редакцию… Моя фамилия — Рыжов. Я написал бы маленький некролог, ведь все-таки он был,
знаете, деятель прессы…
Физиономия незнакомца, как и вся фигура, была какая-то серенькая, тоже как будто слегка подержанная или лежалая, а теперь приглаженная и почищенная для случая. В улыбке, в серых глазах, в тоне голоса заметна была претензия на некоторую культурность. Маленький
человечек как будто хотел показать, что он видал лучшие дни,
знает «обращение» и при других обстоятельствах стоял бы с нами на равной ноге. Но вместе с тем он как-то сжимался и робел, как будто его слишком часто осаживали, и он боялся того же от нас.
Исправник. Как же не
знаете: всегда, кажется, с вами по-братски делили пополам, вот и тут 75 рублей ровно — берите… (Подвигает стряпчему деньги; тот проворно и молча сует их в жилеточный карман и снова продолжает писать.)
Человечек уж — нечего сказать!.. (Обращаясь к бурмистру с ласковостью.) Да что барин-то в самом деле болен, али так?
— Взял
человечка, да не
знаю, выйдет ли толк, — отвечала Манефа. — Парень, сказывают, по ихним делам искусный, да молод больно… И то мне за диковинку, что братец так скоро решился приказчиком его сделать. По всяким делам, по домашним ли, по торговым ли, кажись, он у нас не торопыга, а тут его ровно шилом кольнуло, прости Господи, сразу решил… Какую-нибудь неделю выжил у него парень в работниках, вдруг как нежданный карась в вершу попал… Приказчиком!..
Ах, он был дома, он был на своей земле, этот сердитый
человечек с черной бородою, он
знал, что надо делать в этих случаях, и он пел соло, а не дуэтом, как эти неразлучные Сатана из вечности и Вандергуд из Иллинойса!
Кто
знает, может быть, вы и правы в своем гневе, читатель. А может быть, вы и неправы. Наш век тем и хорош, что никак не разберешь, кто прав, кто виноват. Даже присяжные, судящие какого-нибудь
человечка за кражу, не
знают, кто виноват:
человечек ли, деньги ли, что плохо лежали, сами ли они, присяжные, виноваты, что родились на свет. Ничего не разберешь на этой земле!
— Откровенно говоря, мне сделать это чрезвычайно неудобно. Вы
знаете, Варвара Васильевна — двоюродная сестра моей жены. На меня и так все косятся за мой последний доклад о недостатках постановки народного образования в нашей губернии; если же я предложу сделать, что вы желаете, то все скажут, что я «радею родному
человечку» [Заимствование у А. С. Грибоедова (см. комедию «Горе от ума», действие 2, явление 4).].
— Лушков, это вы? — спросил Скворцов,
узнав в
человечке своего давнишнего дровокола. — Ну как? Что поделываете? Хорошо живется?
— Вам хотелось бы
узнать от верного
человечка, что делается с тою, гe, гe, которую вы любите.
— Ну а теперь видим, что рядом с нами туда же бредет
человечек без билета. Мы думаем: «Вот дурачок! напрасно он идет: не пустят его! Придет, а его привратники вон выгонят». А придем и увидим: привратники-то его погонят, что билета нет, а хозяин увидит, да, может быть, и пустить велит, — скажет: «Ничего, что билета нет, — я его и так
знаю: пожалуй, входи», да и введет, да еще, гляди, лучше иного, который с билетом пришел, станет чествовать.
То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого
человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он
знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.
— Parlez-vous français? [ — По французски
знаешь?] — повторил ему вопрос офицер, держась вдали от него. — Faites venir l'interprête. [ — Позовите переводчика.] — Из-за рядов выехал маленький
человечек в штатском русском платье. Пьер по одеянию и говору его тотчас же
узнал в нем француза из одного московского магазина.