Неточные совпадения
— Полагать надо, что в город. В кабак, — прибавил он презрительно и слегка
наклонился к кучеру, как бы ссылаясь на него. Но тот даже не пошевельнулся: это был
человек старого закала, не разделявший новейших воззрений.
Его очень развлекла эта тройка. Он решил провести вечер в театре, — поезд отходил около полуночи. Но вдруг к нему
наклонилось косоглазое лицо Лютова, — меньше всего Самгин хотел бы видеть этого
человека. А Лютов уже трещал...
За баржею распласталась под жарким солнцем синеватая Волга, дальше — золотисто блестела песчаная отмель, река оглаживала ее; зеленел кустарник,
наклоняясь к ласковой воде, а
люди на палубе точно играли в двадцать рук на двух туго натянутых струнах, чудесно богатых звуками.
Голоса
людей зазвучали громче, двое подошли к полицейскому,
наклонились над ним.
— Тихонько — можно, — сказал Лютов. — Да и кто здесь знает, что такое конституция, с чем ее едят? Кому она тут нужна? А слышал ты: будто в Петербурге какие-то хлысты, анархо-теологи, вообще — черти не нашего бога, что-то вроде цезаропапизма проповедуют? Это, брат, замечательно! — шептал он,
наклоняясь к Самгину. — Это — очень дальновидно! Попы,
люди чисто русской крови, должны сказать свое слово! Пора. Они — скажут, увидишь!
Царь медленно шел к военно-морскому отделу впереди этих
людей, но казалось, что они толкают его. Вот губернатор Баранов гибко
наклонился, поднял что-то с земли из-под ног царя и швырнул в сторону.
Самгин пошел к паровозу, — его обгоняли пассажиры, пробежало
человек пять веселых солдат; в центре толпы у паровоза стоял высокий жандарм в очках и двое солдат с винтовками, — с тендера
наклонился к ним машинист в папахе. Говорили тихо, и хотя слова звучали отчетливо, но Самгин почувствовал, что все чего-то боятся.
Несколько
человек, должно быть — молодых, судя по легкости их прыжков, запутались среди лошадей, бросаясь от одной к другой, а лошади подскакивали к ним боком, и солдаты,
наклоняясь, смахивали
людей с ног на землю, точно для того чтоб лошади прыгали через них.
Клим подметил, что Туробоев пожал руку Лютова очень небрежно, свою тотчас же сунул в карман и
наклонился над столом, скатывая шарик из хлеба. Варавка быстро сдвинул посуду, развернул план и, стуча по его зеленым пятнам черенком чайной ложки, заговорил о лесах, болотах, песках, а Клим встал и ушел, чувствуя, что в нем разгорается ненависть к этим
людям.
Дальше пол был, видимо, приподнят, и за двумя столами, составленными вместе, сидели лицом к Самгину
люди солидные, прилично одетые, а пред столами бегал небольшой попик, черноволосый, с черненьким лицом, бегал, размахивая, по очереди, то правой, то левой рукой, теребя ворот коричневой рясы, откидывая волосы ладонями,
наклоняясь к
людям, точно желая прыгнуть на них; они кричали ему...
На дороге снова встал звонарь, тяжелыми взмахами руки он крестил воздух вслед экипажам;
люди обходили его, как столб. Краснорожий
человек в сером пиджаке
наклонился, поднял фуражку и подал ее звонарю. Тогда звонарь, ударив ею по колену, широкими шагами пошел по средине мостовой.
Она
наклонилась и увидела покойно сидящего на заборе
человека, судя по платью и по лицу, не простолюдина, не лакея, а по летам — не школьника. Он держал в руках несколько яблок и готовился спрыгнуть.
На одной сидит
человек с намыленным подбородком, другой держит его указательным и большим пальцами за нос, подняв ему голову, а сам,
наклонившись к нему, заносит правой рукой бритву, наполовину в мыле.
Я еще тройной свисток — и мне сразу откликнулись с двух разных сторон. Послышались торопливые шаги: бежал дворник из соседнего дома, а со стороны бульвара — городовой, должно быть, из будки… Я спрятался в кусты, чтобы удостовериться, увидят ли
человека у решетки. Дворник бежал вдоль тротуара и прямо наткнулся на него и засвистал. Подбежал городовой… Оба
наклонились к лежавшему. Я хотел выйти к ним, но опять почувствовал боль в ноге: опять провалился ножик в дырку!
Особенно ярко запомнились мне два — три отдельных эпизода. Высокий, мрачный злодей, орудие Урсулы, чуть не убивает прекрасного молодого
человека, но старик, похожий на Коляновского (или другой, точно не помню), ударом кулака вышибает из рук его саблю… Сабля, сверкая и звеня, падает на пол. Я тяжело перевожу дыхание, а мать
наклоняется ко мне и говорит...
И вдруг сзади меня, немного вправо, раздался резкий, пронзительный свист, от которого я инстинктивно присел к земле. Впереди и влево раздался ответный свист, и я сразу сообразил, что это два
человека идут навстречу друг другу приблизительно к тому месту, где должен был проходить и я. В темноте уже как будто мелькала неясная фигура и слышались тяжелые шаги. Я быстро
наклонился к земле и заполз в овражек…
Она смолкла и
наклонилась над шитьем с таким вниманием к работе, что у молодого
человека не хватило решимости продолжать дальнейший вопрос.
Около того места, где они только что сидели под каргиной, собрались все обитатели дома Анны Марковны и несколько посторонних
людей. Они стояли тесной кучкой,
наклонившись вниз. Коля с любопытством подошел и, протиснувшись немного, заглянул между головами: на полу, боком, как-то неестественно скорчившись, лежал Ванька-Встанька. Лицо у него было синее, почти черное. Он не двигался и лежал странно маленький, съежившись, с согнутыми ногами. Одна рука была у него поджата под грудь, а другая откинута назад.
Древко, белое и длинное, мелькнуло в воздухе,
наклонилось, разрезало толпу, скрылось в ней, и через минуту над поднятыми кверху лицами
людей взметнулось красной птицей широкое полотно знамени рабочего народа.
«О, как
человек может быть счастлив!» — сказал про себя Александр и опять
наклонился к ее губам и пробыл так несколько секунд.
Мне нравилось, что он называет Петра Васильева
человеком, и меня волновал его тихий, торжественный голос. Он говорил так, как хорошие попы читают «Господи, владыко живота моего», и все
наклонялся вперед, съезжая со стула, взмахивая рукою пред своим лицом…
— Правда состоит, вероятно, в том, что он
наклонился… К сожалению, сэр, на моей родине
люди действительно кланяются иногда слишком низко…
Люди оглядывались на Тиунова и роптали, келейник
наклонился, осыпав плечико старца пышными локонами русых волос, и что-то шептал в ухо ему, старец отрицательно потряс головою, а Кожемякин облегчённо подумал, косясь на Тиунова...
Тогда цилиндр, окруженный какими-то угодливыми
людьми, бросается в сторону карабинеров, — вот они тронулись, подходят,
наклоняются к лежащим на рельсах, хотят поднять их.
Со всех сторон к яслям
наклоняются седые обнаженные головы, суровые лица, всюду блестят ласковые глаза. Вспыхнули бенгальские огни, всё темное исчезло с площади — как будто неожиданно наступил рассвет. Дети поют, кричат, смеются, на лицах взрослых — милые улыбки, можно думать, что они тоже хотели бы прыгать и шуметь, но — боятся потерять в глазах детей свое значение
людей серьезных.
Илья подумал, что вот дедушка Еремей бога любил и потихоньку копил деньги. А дядя Терентий бога боится, но деньги украл. Все
люди всегда как-то двоятся — сами в себе. В грудях у них словно весы, и сердце их, как стрела весов,
наклоняется то в одну, то в другую сторону, взвешивая тяжести хорошего и плохого.
— Должность наша — собачья,
люди смотрят на нас — довольно скверно! — тихонько проговорил он и вдруг, улыбнувшись всем лицом,
наклонился к Евсею.
Лес не так высок, но колючие кусты, хмель и другие растения переплетают неразрывною сеткою корни дерев, так что за 3 сажени нельзя почти различить стоящего
человека; иногда встречаются глубокие ямы, гнезда бурею вырванных дерев, коих гнилые колоды, обросшие зеленью и плющем, с своими обнаженными сучьями, как крепостные рогатки, преграждают путь; под ними, выкопав себе широкое логовище, лежит зимой косматый медведь и сосет неистощимую лапу; дремучие ели как черный полог
наклоняются над ним и убаюкивают его своим непонятным шепотом.
Пройдя таким образом немного более двух верст, слышится что-то похожее на шум падающих вод, хотя
человек, не привыкший к степной жизни, воспитанный на булеварах, не различил бы этот дальний ропот от говора листьев; — тогда, кинув глаза в ту сторону, откуда ветер принес сии новые звуки, можно заметить крутой и глубокий овраг; его берег обсажен наклонившимися березами, коих белые нагие корни, обмытые дождями весенними, висят над бездной длинными хвостами; глинистый скат оврага покрыт камнями и обвалившимися глыбами земли, увлекшими за собою различные кусты, которые беспечно принялись на новой почве; на дне оврага, если подойти к самому краю и
наклониться придерживаясь за надёжные дерева, можно различить небольшой родник, но чрезвычайно быстро катящийся, покрывающийся по временам пеною, которая белее пуха лебяжьего останавливается клубами у берегов, держится несколько минут и вновь увлечена стремлением исчезает в камнях и рассыпается об них радужными брызгами.
…Три громадные, кудлатые собаки, выскочив откуда-то из тьмы, бросились на нас. Шакро, всё время судорожно рыдавший, взвыл и упал на землю. Я швырнул в собак мокрым чекменём и
наклонился, шаря рукой камня или палки. Ничего не было, только трава колола руки. Собаки дружно наскакивали. Я засвистал что есть мочи, вложив в рот два пальца. Они отскочили, и тотчас же послышался топот и говор бегущих
людей.
Эта невольная ложь перед чужим
человеком выдавила из подслеповатых глаз Зайчихи две слезинки, и она еще ниже
наклонилась над своей работой, ковыряя иглой какое-то тряпье.
Все это совершенно понятно, когда знаешь, что все
люди, пройденные презрительным молчанием у г. Жеребцова, весьма мало придают цены генеалогическим привилегиям, которым
наклоняется г. Жеребцов.
— Милейший
человек, — конечно, это совершенно так, что на руку я будто бы не чист — если рассуждать просто, но — ежели взойти внутрь всех обстоятельств? — И,
наклоняясь ко мне через стол, сверкая обиженными глазами, он доказывал, точно песню пел...
Я смутился и торопливо, глухим голосом, отвечал, что намерен исполнить долг честного
человека — удалиться, «потому что, — прибавил я, — я вас люблю, Вера Николаевна, вы, вероятно, давно это заметили». Она опять
наклонилась к канве и задумалась.
Она покорно замолчала, прислонясь к нему плечом;
человек попробовал отодвинуться от нее — некуда было. Тогда, сунув длинные руки между колен своих, он
наклонился и, не глядя на нее, забормотал...
Наташа, заметив, что стоящие возле них молодые
люди внимательно глядят на нее, и сообразив, что они, верно, будут смеяться и говорить: «Зачем такая здоровая девушка пьет такую гадость», — осмелилась тихим голосом сказать матери: «Позвольте мне сегодня не пить воды!» Но г-жа Болдухина строго на нее взглянула и сказала: «Пей!» Наташа с ангельской кротостью, без малейшего признака неудовольствия, взяла стакан,
наклонилась к источнику и выпила два стакана не поморщась (хотя вода была ей очень противна) и с спокойной веселостью пошла за своей матерью.
Теперь я невольно
наклонился с седла, стараясь поймать взгляд
человека, только что и так изумительно просто исповедавшего странную веру в «худенького бога». Была ли это ирония?.. Или это было искреннее выражение как бы ущербленной и тоскующей веры, угасающей среди этих равнодушных камней?..
Медленно, медленно начинают кружиться стены кабачка. Потолок
наклоняется, один конец его протягивается вверх бесконечно. Корабли на обоях, кажется, плывут близко, а все не могут доплыть. Сквозь смутный общий говор
человек в пальто, уже присоединившийся к кому-то, кричит.
Григорий Иванович. Люблю мудрецов! (
Наклоняясь, почти шепотом.) Вот скажите мне, коллеги, предложу я вам один очень важный вопрос для существования
человека: есть бог или нет? У нас в полку говорят…
— Э… э… э!.. — промолвил с ласковой укоризной Пунин. — Как это вы можете так говорить, барчук, барчук! Парамон Семеныч —
человек достойнейший, строжайших правил, из ряду вон! Ну, конечно, — себя он в обиду не даст, потому — цену себе знает. Большими познаниями обладает сей
человек — и не такое бы ему занимать место! С ним, мой миленький, надо обходиться вежливенько, ведь он… — тут Пунин
наклонился к самому моему уху, — республиканец!
Вот и выезд в поле и последний домишко — без одного деревца вокруг, без забора; весь он остро
наклонился вперед, и стена и крыша, как будто кто сильною ладонью ударил его в спину, и ни в окнах, ни около — ни одного
человека.
Но вместе с сознанием, что он может теперь уйти каждую минуту, в сердце Сазонки вошла острая жалость к большеголовому Сенисте. К жалости призывала вся необычная обстановка: тесный ряд кроватей с бледными, хмурыми
людьми; воздух, до последней частицы испорченный запахом лекарств и испарениями больного человеческого тела; чувство собственной силы и здоровья. И, уже не избегая просительного взгляда, Сазонка
наклонился к Сенисте и твердо повторил...
— Так-то вернее будет, — примолвил дядя Елистрат. — Теперь не могут подменить — разом могу подлог приметить. Здесь ведь народец-то ой-ой! — прибавил он,
наклоняясь к Алексею. — Небывалого, вот хоть тебя, к примеру, взять, оплетут как пить дать — мигнуть не успеешь. Им ведь только лясы точить да
людей морочить. Любого возьми — из плута скроен, мошенником подбит!.. Народ отпетый!..
Смерть
наклоняется к
человеку и, обдавая его смрадным своим дыханием, злорадно шепчет на ухо: «Ты умрешь. В какую сторону ни иди, каждый твой шаг — приближение ко мне».
— Владимир Степаныч, что же это за мода? — начал он,
наклоняясь к уху секретаря. —
Люди крали, а я-то тут причем? С какой стати? Милый
человек, — зашептал он, — ночью-то у меня обыск был! Ей-богу… Осатанели они, что ли? За что меня трогать?
Тот понял его вопрос, но не сумел на него ответить. Заговорить же с ним по-русски было более нежели рискованно сейчас, галицийским же наречием, так сходным с нашим языком, молодой Корелин не владел вовсе. Приходилось молчать. Тогда один из неприятельских кавалеристов
наклонился к другому и произнес что-то, отчего глаза последнего окинули молодых
людей пытливым, пронизывающим взглядом. Тот же гусар, который только что говорил по-галицийски, подошел ближе.
Ляхов сидел у верстака, лицом к окну, и,
наклонившись, резал на подушечке золото. Среди ходивших
людей, среди двигавшихся машин и дрожащих передаточных ремней Андрей Иванович видел только наклоненную вихрастую голову Ляхова и его мускулистый затылок над синею блузою. Сжимая в руке палку, он подбежал к Ляхову.
Когда несколько
человек стоит друг против друга и я не слышу, о чем они разговаривают, мне начинает казаться, что сейчас они закричат, бросятся один на другого и начнется убийство, и ты знаешь, — таинственно
наклонился он к моему уху, — газеты полны сообщениями об убийствах, о каких-то странных убийствах.
Как я узнал про тайну происхождения
человека. — Кажется, был я тогда в третьем классе. Не помню, в сочинении ли, или в упражнениях на какое-нибудь синтаксическое правило, я привел свое наблюдение, что петух — очень злая птица: часто вдруг, ни за что, ни про что, погонится за курицей, вскочит ей на спину и начнет долбить клювом в голову. Класс дружно захохотал, а учитель, стараясь подавить улыбку,
наклонился над классным журналом. Я был в большом недоумении.
— Хороший вы
человек, — прошептал он,
наклонившись к ней. — Я ваш друг, имейте ко мне побольше доверия.